Я разорву эту помолвку! (СИ)

Пролог

На ходу застегнув молнию брюк, я помчала в кухню. Пока не глотну с утра кофе, не почувствую, что живу. Моя помощница кофеварка уже сама наполнила термокружку, так что, хватая ее и отпивая пенку, я прыгаю в свои туфли, накидываю пальто и выбегаю из дома.

Снова дождь. Даже как-то странно было видеть в небе предыдущие два дня сияющее позитивом солнце. К счастью, все вернулось на круги своя, в том числе и погода. Вот он, Питер, детка.

Нажимаю на кнопку П1 в лифте, делая еще один большой глоток бодрящего напитка из кружки.

Хороший подарок презентовала мне на прошлый день рождения Светка!

Сказала, для женщины нет смысла отмечать каждую дату, когда тебе перевалило за третий десяток, ведь нам всегда будет двадцать девять и довольно вручила свой скромный дар.

Я порой сама удивляюсь, как быстро пролетело время. Я уже не школьница, живущая с мамой и бабушкой в съемной советской пятиэтажке где-то на окраине города, и не студентка, перебивающаяся от стипендии к стипендии непонятно чем.

Нет, все это осталось где-то позади, в прошлом.

Я, Полина Цветкова, уже взрослая женщина, главный редактор знаменитого на всю страну журнала о моде. Живу в собственной квартире в элитном районе города, вожу мощный внедорожник класса люкс, и могу себе ни в чем не отказывать.

Всего этого добилась сама. Своими потом, кровью и пролитыми слезами. Ничего не дается в мире просто так, с детства этот посыл вбивали в меня мать и бабка. И я благодарна им обоим за это. Потому что сейчас моя жизнь почти такая, какой я хотела когда-то, чтобы она была.

Выезжаю на своем верном коне, который меня еще ни разу не подводил на улицу, и жмурюсь резкой перемене света — на парковке было темно. Утро начинается с пробки и от нечего делать начинаю рассматривать прохожих за окном. Включена моя любимая радиостанция, тихонечко подпеваю.

Жизнь не стоит на месте. Людьми спешат сквозь капающий с неба угрюмый дождь кто куда. Вот мама ведет за ручку малыша в красных резиновых ботинках в садик. Малыш бежит, пытаясь поспеть за родительницей и сократить увеличившуюся между ними дистанцию, не забывая при этом измерить ногами каждую встреченную на пути лужу.

Подростки идут под одним зонтом: юноша держит его так, чтобы его спутница не промокла, хотя у самого уже весь рукав хоть выжимай. Она что-то мило щебечет, задрав голову и смотря ему в глаза.

Дедушка шагает медленно один, на нем видавший виды черный выцветший от времени плащ… Нет, все же он не один, из-за угла здания выбегает мокрая, но жутко довольная такса, догоняет своего хозяина и сделав вокруг дедушки пару кругов, устремляется к фонарному столбу впереди.

Я отворачиваюсь, пряча улыбку в очередном глотке кофе.

Наверное, на этих выходных, нужно навестить маму. Она уже давно меня ждет. Периодически снится ее строгий с немым укором взгляд. Так и не удалось мне выбраться на кладбище в ее день рождения.

Бабушка, наверное, тоже заждалась, хоть и не снится…

К тридцати годам начинаешь чаще обдумывать свою жизнь. Чего достиг, что имеешь, что еще предстоит впереди…

Правду говорят, повезет в одном, не свезет в другом.

В личной жизни у меня полное затишье. Ни мужа, ни детей.

Все прошлые отношения заканчивались плохо. И вовсе не по моей вине. Мужчины отчего-то не любят сильных женщин. Им подавай нежный цветок, который не может за себя постоять, чтобы готовила, стирала и убирала, и зарабатывала меньше него.

Я под эти характеристики не подхожу. Могу сама и мебель собрать, и в материальной помощи не нуждаюсь, зарабатываю в разы больше пытавшихся ухаживать за мной мужчин, и домашними делами у меня занимается домработница, ибо у меня на это времени вообще нет, да и, чего говорить, желания тоже.

— «Я себя сделала сама. Я никому ничего не должна…», — разрывалось радио, и я кивала в унисон, перестраиваясь на другую полосу и сворачивая на перекрестке, попивая из термокружки напиток богов.

На остановке стоит толпа людей. Среди них и воспитательница с группой детсадовцев. Ребятня, несмотря на угрюмую погоду, лучилась улыбками в предвкушении. Наверное, выбрались на экскурсию или в театр.

На встречку выехал грузовик. Машины сигналили, водитель большегруза отчаянно жал по тормозам, но тщетно. Он панически махал людям на остановке, показывая жестами, чтобы те разбегались. Кто-то закричал. Толпа бросилась в рассыпную.

А дети… Как же дети?

Дошколята застыли. Воспитательница куда-то делась… что за безответственность, а как же эти малыши!?

Я следила за происходящим с трясущимися руками.

Да гори оно все огнем.

Резко крутанула руль и что есть силы вдарила по педали газа.

Резкий оглушающий удар. Хлопок. Радио выключилось и слышался только ужасный скрежет. С трудом разлепила глаза и облегченно вздохнула.

Дети не пострадали.

Обжигающая боль, не могу сделать вдох и пустить кислород к мозгу. Голова кружится, глаза закрываются, так хочется спать…

Наверное, я умерла.