Я разорву эту помолвку! (СИ)

Глава 9. «Сомнения жениха»

На границе климат был суровым и отличался от тепла столичной осени. Прямые столкновения с противником не начались, но все подсказывало, что это уже близко.

Вышел из шатра Гидеона чтобы немного развеять хмель, ударивший в голову. Не знаю, как только он привез столько вина… Наверное, ограбил погреба дворца, глухо рассмеялся, представляя эту картину.

В лагере было все спокойно. Солдаты несли караул, готовили пищу на кострах и сидели вокруг очагов, проводя время в разговорах. Кто чистил оружие, а кто штопал подштанники, бездельников среди нас не было.

Дыхание вырывалось облачками пара, все надеялись на то, что снега не будет еще хотя бы пару недель иначе подвоз партии продовольствия для армии может затянуться.

Вино разжигало кровь, хотелось продолжить веселье.

— Командир, идите к нам!

Оглянулся.

У одного из костров расположились солдаты из моего батальона: некоторые лица были мне знакомы, некоторые нет.

Я опустился на служивший скамьей ствол старого дерева. Все-таки нам еще предстоит идти плечом к плечу на врага, совершать подвиги, мне нужно знать, на кого из своих людей я могу рассчитывать.

— А меня дома ждет жена и трое ребятишек. Вот такого росточка старшенький, — хвалился бородатый мечник, показывая рукой себе чуть выше пояса и басисто хохоча.

Люди рассказывали о том, по чему тосковали больше всего, о том, что ценишь, когда находишься в разлуке — о своих любимых, о доме и о времени, проведенном вместе с близкими в родных стенах.

Я слушал молча.

Говорили много, невпопад, иногда перебивая друг друга.

Пили солдаты брашку. Дешевый алкоголь, который можно было найти за звонкую монету в окрестных деревнях. Это не вино из закромов дворца. Я покачал головой, когда мне всучили переходящий по кругу пузырь.

— Неужели вас никто не ждет? — вопрос застал врасплох.

Его автором был мужик средних лет, вдвое старше меня, он смотрел необыкновенно умными глазами на то, как плясали языки пламени костра, отбрасывая на землю облизывающие пожухлую траву тени.

Я вдруг почувствовал, что стало зябко. Все же ночи здесь холоднее, нежели в пестрой и никогда не засыпающей столице.

— Нет, — повел плечом, отбрасывая холод. — Никто меня не ждет.

— Совсем? — мужик почесал лохматую бровь. — А меня вот ждет. Двадцать лет уже ждет. Я из одного похода в другой, из казармы — на учения, где только по долгу службы не оказывался, думал, бросит, уйдет к другому, но нет, куда там. Наготавливает в дорогу еды, причитает, но все равно отпускает.

Я взглянул на небо. Хмель незаметно выветрился и теперь на душе было как-то пусто. Словно в комнате без мебели слова этого простого солдата эхом отдавались у меня в душе. Чтобы не дать им растерзать мое сердце, я дал волю рассудку:

— А если тебя убьют — жена будет горевать. Или с ней что случится, пока ты в отъезде — будешь до конца дней своих себя корить. Что хорошего?

Мужик покачал головой, отказываясь принимать мою логику.

— Думаешь, это слабость моя? Глупости все! Я смерти не боюсь и давно готов встретить ее лицом к лицу! Она, карга старая, уже двадцать лет за мной попятам ходит, рано или поздно догонит!

— Молод ты еще, — продолжил мужик, почесав рыжую макушку, — не понимаешь, да и слушать не станешь. Пока сам, свои умом не смекнешь, всякий вздор будешь говорить и в каждое гиблое дело нос свой совать.

Ну вот, будто мне отцовских нравоучений мало. Отодвинулся от этого пьяницы. Будет еще какой-то простолюдин меня жизни учить.

— Да разве это слабость? Думаешь, Маниса моя — это слабость? Да она мне такие силы придает, одна улыбка ее чего стоит… ик… а глаза, словно два озера… Знаю, что ждет она меня там, дома, и машу здесь мечом из последних сил… так бы уже сдался, сдох бы на радость чужакам… но как могу?! А если в дом ко мне придут? Жену мою не пощадят! С чего я их должен щадить? Ик!

— Верно говоришь!

— Правильно!

Слушавшие речи рыжего пьянчужки солдаты вскинули свои фляжки.

Я встал. Слушать эти бредни мне надоело.

— Светлось ваша… или как там бишь вас величать? Вы куда?

Но я даже не стал оборачиваться и вернулся обратно в шатер к Гидеону.

Принца рвало на пол. Светлые волосы разметались, на белой рубашке алели винные пятна.

Офицеры, которые сегодня составляли нам компанию, разбрелись кто куда, в страхе быть свидетелями жалкого поведения наследника престола. В шатре Гидеон был один.

Меня кольнуло чувство разочарования.

Я не за тем шел на войну, чтобы быть нянькой при принце или становиться его собутыльником. Не понимал, почему вдруг мой друг сейчас вел себя так, как никогда раньше. Я думал, что хорошо знал его, но вдруг передо мной оказался совершенно другой человек.

Нет, — мотнул головой. Кто здесь не боится? О войне мы знаем только из истории да со слов бывалых преподавателей академии, которую не так давно покинули после выпуска. Это был не ужас перед неотвратимым, а тревога перед неизвестностью.

Я не хотел признавать этого сам, но мне тоже было страшно. Однако умереть, так и не попробовав свои силы и не испытав себя, не дав понять всем остальным, чего я стою, казалось страшнее смерти.

Все люди эгоистичны по своей природе. И я тоже не исключение. Меня вела жажда славы, жажда совершить что-то достойное, чтобы спустя десятилетия имя мое произносилось с торжеством и гордостью жителями империи. Я хотел быть героем.

Гидеон выпрямился и вытер рот рукавом рубашки.

— А, Джеймс… ты вернулся. Я думал, что ты уже отправился спать… Мне что-то нехорошо.

— Гидеон, в чем дело? Ты выпил слишком много, лучше отдохни.

Вырвал очередную бутылку из рук кронпринца. Я был единственным во всей армии, кто мог себе это позволить и остаться безнаказанным.

Гидеон рассмеялся.

— Как всегда, ты ворчишь… Нет! Давай сегодня напьемся так, как никогда! Будто завтра не наступит! Нет, словно нам плевать, что случится потом! Никаких последствий, никаких сожалений!

Молча вздохнул и позволил принцу вырвать из рук отобранное минуту назад вино.

Гидеон закинул голову и в три глотка осушил половину, пока не поперхнулся жидкостью и не закашлялся, снова опустив голову вниз. Бутылка выскользнула из его рук и разбилась. Красное пятно расползалось по полу.

— Они уже близко, Джеймс, — принц смотрел на меня своими огромными глазами.

Я вздрогнул. То, что в них отражалось не на шутку меня встревожило.

— Их больше, чем нас. Гораздо больше, Джеймс.

О чем он говорит? Я нахмурился.

Разведка армии обязана докладывать все принцу и генералам. Но я не слышал этой информации. Видимо, его высочество не посчитал нужным делиться ею с остальными.

Насколько велик наш соперник? Что ждет нас там, за линией горизонта?

Гидеон потянул ко мне руки, пытаясь ухватиться, но я отпрянул.

В глазах его стоял ужас.

Сейчас весь он сам, в грязной одежде и нетрезвый, ничем не отличающийся от простых солдат снаружи, вызывал во мне отвращение…

Нет, все же отличающийся.

В их лицах я не видел страха.

Им было, что терять, но они не боялись. Они были готовы умереть. Те, кто без вопросов молча следовал воле государя и не получал взамен равнозначной благодарности. Остающиеся в тени победители и неназванные герои.

Эти люди, живущие по приказу, были храбрее тех, кто командовал войском и вел за собой сотни тысяч, отчаяннее того, кто гордо восседал на золоченном обитом бархатом троне и беднее тех, кто наделялся привилегиями из-за одной своей фамилии.

В чем вообще был смысл войн?

Впервые мне на ум пришелся такой простой вопрос. Разве не могут люди жить в мире?

Мне не нужны ни новые территории, ни богатства, которые пополнят казну империи… А слава…

Хотелось горько рассмеяться. Какой же я тщеславный урод! Не менее отвратительный, чем мой лучший друг сейчас… Все имеет свою цену. Но я не готов платить кровью за собственные амбиции и ложные идеалы.

— Джеймс… я не хочу умирать. Я не могу здесь умереть! Ты должен меня защитить, ты понял? Не дай мне погибнуть!

Гидеон схватил мое запястье. Он смотрел с мольбой, но в глубине его взгляда я видел все ту же твердость и уверенность, с которой он отдавал другим приказы. Мой друг не ждал от меня ответа.

Все, что приказывает повелитель, не требует от слуг подверждения.

Оказывается, я ничем не отличаюсь от простолюдина. Я тоже обязан исполнить то, что мне велели. Покорно и без ропота.

Вернулся к себе, отдав Гидеона в распоряжении его камердинера, тот позаботиться о принце лучше, чем я.

Сон не шел.

Алгаменцы… сколько их? Нужно было узнать у Гидеона. А смысл? Чтобы что… быть готовым к смерти? Придумать план? Подкрепление вызывать уже поздно, какие варианты я не перебирал в голове, все казалось бесполезным.

Положил руку на глаза. Чувствовал усталость, но не мог забыться. Наверное, кронпринц тоже испытывал подобное, поэтому продолжал пить.

Вот она — обратная сторона героизма. Суровая чертова безысходность.

Мысли смешались окончательно, ибо перед глазами впервые за долгое время всплыл образ моей невесты. Здесь мне тоже не дали права выбора.

Флоренс…

Ну, она-то точно ждет моего возвращения. Хоть кто-то… Только придется ей разочароваться.

Я не любил эту девушку. Сомневался, что когда-нибудь чувства изменяться. Дело не столько в том, как она выглядит и ведет себя, я вообще сомневался, что способен на подобные чувства, что я достоин… принимать ее любовь…

Совсем раскис. Это на меня не похоже.

Мотнул головой, хватаясь за остатки гордости. Нет, это Флоренс мне не ровня!

Я ее не знал… не видел в ней того, что бы вызывало во мне интерес, привлекало проводить время вместе… В ней было ровным счетом ничего! И я сомневался, что даже познакомься я с ней поближе, найду в своей невесте то, что заставит меня забыть о том, чтобы перестать перебирать варианты как бы от нее избавиться и сбежать.

Душило меня не само существование невесты, а тот факт, что меня поставили перед фактом, не заботясь о моем мнении.

Как можно жениться на той, на кого указал отец?

Я не хотел жить так, как прожил эту жизнь мой старик: мучиться самому и мучить женщину, к которой ничего не испытываю…

Кстати говоря, давно я не получал от Флоренс писем. Обычно она писала чуть ли не каждую неделю, а тут такой перерыв. Конечно, я ее посланий не читал. Чаще — сжигал в камине, иногда возвращал без ответа. Но и эти намеки ее не образумили!

А сейчас — ни одной весточки, будто совсем про меня забыла. Не хотелось этого признавать, но отсутствие привычных надушенных духами конвертов тревожило мое самолюбие.

Она просто не знает, куда писать, дошло до меня наконец!

Все верно. Причина в этом. Армия постоянно передвигается, и военным нужно писать первым и предупреждать заранее, куда отправлять письмо, чтобы получить потом ответ.

Сам себе противоречил, но не мог с этим ничего поделать. Так и есть, я действительно тщеславный урод…

Я сел за стол и приготовил бумагу и чернила.

Через десять минут еще раз прочел готовое послание и зевнул. Сон пришел сам собой.

Когда мы с Томасом вернулись домой, пришлось рассказать все отцу. Ну, не все и не подробно, но о том, по какой причине брат больше не является учеником академии и почему он в таком состоянии не упомянуть было невозможно. Все доказательства налицо.

После встречи с вторым принцем империи смелость моя поубавилась в разы. Я решила провести законный «больничный» на который меня спровадил Аллан настолько тихо, насколько это было для меня возможно.

А по сему, пришлось заняться полезным делом и поохотиться за головами, образно выражаясь.

Мне нужны люди. Живые, не надумайте себе лишнего.

Во-первых, учителя для Томаса. Сейчас не каникулы и учебы в самом разгаре, не хотелось бы, чтобы он отстал от своих сверстников. Неожиданно эту участь взял на себя сам барон, стоило мне заикнуться о поиске педагогов для брата. Это не могло не радовать. Все же отцу не были безразличны собственные дети.

Во-вторых, нужно срочно найти артефактора, разбирающегося в металлах. Я основательно решила разрабатывать шахты. Это дело сулило мне солидный доход. Но с поиском подходящей персоны не торопилась. Пока что лишь выписала журналы об артефакторике, там часто публиковались различные научные статьи, и я решила сначала познакомиться поближе с их авторами, сделать определенные выводы и потом принять взвешенное решение.

Но нужный человек не заставил себя долго ждать.

Некий Густов Ром заинтересовал меня своими рассуждениями о магической проводимости металлов и магических полях. Я написала ему письмо с приглашением посетить поместье, а также обещанием инвестирования его исследований — надо же было как-то его заманить в баронство — но пока что ответа не получила.

«Сундучок» — наше с Алом детище — должен был открыться совсем скоро. Да и больничный мой подходил к концу, так что я времени зря не теряла и занималась наймом работников для магазина, а также завершала последние штрихи по оформлению и подготовке нашего товара.

— Леди, привезли почту.

Подняла голову от заваленного бумагами стола.

Лара принесла на серебряном подносе тонкую стопку конвертов. Я кивнула, тщетно пытаясь подавить зевоту. Время стояло послеобеденное и сопротивляться манящим чарам дневного сончаса было нелегко.

Стоило мне увидеть имя в графе как я резко подскочила в кресле.

Джеймс Астер…

Какого черта он мне пишет?

Я прочесала комнату Флоренс вдоль и поперек и была уверена, что если бы жених ей писал, она бы трепетно хранила его послания, но я не нашла ни одного.

Стоит ли вскрывать конверт?

Я положила письмо перед собой на стол и принялась задумчиво гипнотизировать его взглядом. Но в конце концов любопытство пересилило мою выдержку.

«Здравствуй, Флоренс!»

Оу, мы знаем, как зовут собственную невесту, неужели…

«…Я пишу тебе с западной границы пункта […]. Погода здесь холоднее чем в столице. К активным боевым действиям армия еще не преступила, но к тому времени, как ты получишь это письмо, враг наверняка заставит нас вступить с ним в бой.

Я не могу сказать, что не страшусь будущего, и это чувство заставляет меня стыдиться перед самим собой. Но я готов встретить то, что мне предначертано лицом к лицу и погибнуть достойно, если такова будет моя судьба. Предпочту быстрый конец, чем бесконечную тревогу и ужас перед лицом неизвестности…

Я много размышлял, и пришел к выводу, что мы с тобой не пара.

Мы слишком разные. А жениться по указанию своего отца на той, кого он выбрал мне в жены я не могу. Это лишь сделает нас обоих несчастными. Мы с тобой чужие друг другу. Женитьба на тебе никогда не была моим решением. В подобном вопросе не должно поступать против воли. Насильно чувства не рождаются.

Прошу за меня не переживать и не беспокоится. Я делаю все, что от меня требуется. Но ничто, и никто не может гарантировать мне жизнь. Поэтому я прошу меня не ждать. Я отпускаю вас, леди Флоренс, и надеюсь на то, что и вы найдете в себе силы отпустить меня в своем сердце…».

Ээээ…

Чего?

Я скривилась и отбросила письмо, не дочитав, обратно на стол словно прокаженное.

Вот уж спасибо, вот удружил, отпустил он меня. Я ведь привязанная к нему была, в клетке сидела на цепи… отпускает он меня!

Отпустить-то я отпустила, только вот помолвку разорвать дело иное. Джеймс, жених ты недоделанный, ты бы лучше отцу написал. Хотя, чуяло мое сердце, что графа Астера просьбы сына были все равно что с гуся вода.

Нужно работать еще усерднее!

Выплатить долг и разорвать эту связь…

Прикусила губу, размышляя.

Значит, война уже началась. Это печально.

Кронпринц Гидеон настоящий дурак, раз втянул свой народ в такое. Но если вспомнить новости, которые только вчера появились в газетах — я особенно слежу за делами династии в последнее время — император назначил своего младшего сына ответственным за снабжение и поставки на фронт.

Один воюет на передовой, другой обеспечивает работу тыла.

И с чего бы втягивать принца Филиппа в дела наследника? Хочет кронпринц подвигов, пусть машет мечом, с чего это бастарду доверили важную роль?

Мне вот стало ясно почти сразу.

Старый хитрый лис — император — решил устроить проверку и наглядную демонстрацию одновременно. Он не молодеет, а у него всего два.

Как бы монархия не кичилась своими традициями, династические кризисы не были редкостью или неведомой зверушкой, происходили часто и с размахом.

Война внутри империи за власть была невыгодна никому. В такие моменты к власти обычно приходят тираны — и тогда житья не будет ни аристократии, ни обычному народу.

Здесь решение императора кажется даже мудрым. Пусть уж лучше все сильные игроки покажут себя в организованной им игре, над которой он имеет контроль и может остановить, когда дело зайдет слишком далеко, чем оставлять страну на растерзание потомкам.

А то, что после смерти его величества начнутся распри и дележ силы даже под сомнения ставить не стоит.

Для бастарда борьба за трон это все равно, что борьба за выживание. Если не он, то его. Гидеон же, уступив трон, жизни не лишиться, максимум, его «запрут» в каком-нибудь поместье до конца его дней.

Сейчас у Филиппа есть все, чтобы военная кампания Гидеона провалилась: контроль поставок провизии, оружия, медикаментов и прочего, что может быть необходимо на фронте.

Воспользуется ли он таким шансом — это и мне было интересно узнать. С одной стороны — отомстит брату и императрице, избавиться от соперника в борьбе за власть, а с другой — подвергнет опасности своих граждан и безопасность империи.

Если с наследным принцем было все понятно, тут либо пан, либо пропал, то у Филиппа много карт в рукаве. Необязательно рисковать своей репутацией чтобы навредить Гидеону, способов предостаточно, если знать, каков желаем результат.

Так что пораскинув мозгами, мне сложно во всем обвинять одного принца Гидеона. Империя не стала бы вступать в невыгодное ей противостояние. Ну не верилось мне, что противостояние началось по такому тривиальному поводу как потеря девственности какой-то там девицы королевских кровей!

По спине невольно пробежались мурашки. Император был страшным человеком. А что, если и война началась не из-за того, что кронпринц не смог договорится с алгаменцами, а из-за того, что император так пожелал?

Или — еще раньше… нет, Гидеон уже не прошел экзамен своего отца! Он попался на интрижке с иностранной принцессой и не смог урегулировать конфликт и его последствия!

А может, он вообще не понял, что оказался лишь ведомой куклой, оказавшейся в руках власть имущего? Если не был в курсе, то и выпутаться из этой ловушки не смог.

Да… Император ловко сыграл на слабостях своих сыновей.

Бросила взгляд на письмо жениха, сиротливо ютящееся на столе в окружении прочих бумаг со столбцами чисел и расчётами.

Джеймс, дурак, куда ты полез!

Стало его даже как-то жалко. От этой кутерьмы с переделом власти стоит держаться подальше. А если невозможно, то хотя бы выбирать ту сторону, которая придет к финишу победителем. И я почти не сомневалась, что жених выбрал неверно.

Я взглянула на содержимое письма под другим углом.

«Ничто, и никто не может гарантировать мне жизнь, делаю все, что от меня требуется, прошу не ждать… не беспокоиться, не переживать…

Страшусь будущего, предпочту быстрый конец…».

Нет, — усмехнулась, — он и сам все понимает. Если раньше ошибался, то сейчас увидел все ясно. Даже готов к самому худшему исходу, прощается… Но как упрямый бык уже не повернет обратно и будет идти до конца.

Такое безрассудство вызывало недоумение и восхищение одновременно. Вот она, сила слова истинного джентельмена. За это я не могла не проникнуться к Джеймсу уважением.

Ему ведь всего, сколько, двадцать три, четыре? В таком возрасте человек часто ошибается и действует в угоду своему эго, не видя полной картины.

Все же мне было его очень жаль. Раньше я о таком бы и не подумала, но сейчас… Впервые я увидела не жениха Флоренс или обидевшего девушку мужлана, а обычного человека, который тоже боится смерти и тревожится о будущем, прячет от всех глубоко внутри нерассказанные мечты, заклейменные недосягаемыми, но от этого не менее желанные…

То, что мы показываем окружающим не делает нас такими, какими они нас видят.

Сила, это не только физическая мощь, но что-то большее… Из нас двоих Джеймс определенно считался сильнейшим, однако он казался в куда более безвыходном положении.

Но и слабым его назвать не получится. Теперь он вынужден столкнутся с последствиями своих решений, а на такое не каждый человек может быть способен.

Эта игра для сильных игроков или для тех, кому нечего терять. Высшая аристократия действительно наслаждается сейчас шоу.

Астеры — графский род, и даже не столичный. Пусть у нынешнего главы семьи обширное влияние, его не хватит на то, чтобы приблизиться к императору и тем, кто занимает места подле него. Тех, кто управляет империей, можно по пальцам пересчитать. Одной руки.

Если что-то случится, то никто не сможет встать на сторону Джеймса и поддержать его.

Ему остается молча повиноваться сильному.

Ох, Джеймс, выше головы не перепрыгнуть, тебя обмануло собственное тщеславие, и ты продолжаешь обманывать сам себя, веря в то, что иного выхода теперь нет…

И все же, я не могла ему не сочувствовать.

Взяла письмо и перевернула, коротка начеркав ответ.

— Лара, отправь пожалуйста, обратно.

До открытия «Сундучка» оставалось три дня.

С горем пополам нашла работников и как могла объяснила им чего я от них жду. Пришлось немало побороться с их рвением. Ну, не привыкли здесь люди, что продавцы могут быть ненавязчивыми, но готовыми помочь, если покупателю потребуется помощь.

Также наняла несколько мальчишек, за пару левисов охотно раздававших на улице листовки. Реклама для старта бизнеса строго обязательна.

Витрина магазина пока что скрывалась за плотным полотном ткани, но обустройство помещения внутри меня очень удовлетворяло. Несколько манекенов будут видны из окон с улицы, еще парочка демонстрирует ассортимент на входе — так называемая А-зона, где обычно располагаются товары по самым привлекательным ценам и сезонные новинки.

Шубки получились просто замечательные. И не особо затратные по себестоимости, уж всяко дешевле того, что предлагают своим клиентами портные. Надеюсь, что стандартная линейка размеров жителям этого мира придется по вкусу. На всякий случай развесила рядом с примерочной баннеры с руководством по размерам и наказала каждому работнику-консультанту иметь при себе измерительную ленту.

А уж какие миленькие вышли шапки и варежки, теплые пуховые носочки и перчатки, на любой возраст и даже самый притязательный вкус. К зиме мы были готовы.

В душе царило радостное предвкушение.

Сегодня, как и обычно занималась делами в гильдии Аллана, но только до обеда, после него у меня были планы.

Кларенс встретила меня в той самой кондитерской, куда я их с женихом позвала в первую встречу.

Пирожные здесь просто восхитительные.

Я заказала несколько дюжин, чтобы раздать их в качестве комплимента первым пятидесяти покупателям моего магазина. Не каждый мог себе позволить полакомиться стол дорогим десертом.

Кларенс сегодня была так же прекрасна и элегантна, как и всегда. Особенно ей шла шляпка с атласной лентой, а уж отделанный кружевами зонтик был выше всяких похвал, хоть и свисал сейчас скромненько на подлокотнике обитого тканью стула.

Мне вот такой стиль воздушной похожей на зефирку леди не шел. Вот хоть убейся, но мое лицо просто говорило о том, что недалекой я точно не была. Особенно глаза, которые так и горели энтузиазмом.

Подруга медленно цедила чай, пока я жадно уплетала сладости. Что поделать, она из дома, а я с работы, где даже не пообедала.

Говорили о делах, о погоде, Клара рассказывала мне о подготовке свадьбы (эту часть слушала краем уха, без особого интереса к удивлению девушки: «Тебе ведь тоже это скоро предстоит, вот вернется с похода сэр Астер, тогда помяни мое слово!»), пока резко, не в лоб, а в глаз будущая невеста не спросила:

— Ты ведь получила приглашение от Женевьевы на чаепитие в парке?

Я поперхнулась.

Получила, еще бы.

На розовой надушенной бумаге, написанное каллиграфическим шрифтом, выдержанное в высокопарном манерном стиле… просто не к чему придраться.

Об этой леди у меня не было никаких впечатлений. Клара упоминала несколько раз, что в прошлом наши отношений не были дружескими, и кажется, вина в том, что Флоренс была одинока и потратила столько средств тоже на ней…

Аппетит резко пропал.

Я призадумалась.

А ведь правда…

Расходы по записям в бухгалтерских книгах не соответствовали записям в составленной мною описи. Многих предметов просто не было. Но мне было не до поисков и сведения концов с концами, однако сейчас дела по открытию «Сундучка» шли гладко, а разработка шахт еще не началась, и времени стало чуть больше. Пора было с этим разобраться. Я не дойная корова и просто так быть использованной было ужасно. За прошлую Флоренс и двор стреляю в упор.

Если бы еще при этом хоть какая-то выгода была, так нет же. Может, в лицо Фло и улыбались, но всерьез ее не воспринимали, и насмехались меж собой. А эти ужасные белила и мелкие кудряшки — это ведь тоже из-за влияния той леди.

Женевьева Брайт.

Знатная леди, известная на всю провинцию своей красотой и благородством. Младшая дочь виконта Брайта, владельца каменоломни, известная так же как цветок высшего общества Лорнии (так называлась провинция, в которой мы живем).

Куры денег у их семейства по слухам не клюют, так какого рожна она решила обогатиться за чужой счет? А если это станет известно всем, сможет ли она сохранить свое положение в обществе?

К счастью, совсем уж дурочкой та Флоренс не была, и в бухгалтерию вела исправно, предметы, на которые были потрачены деньги, а также сами суммы прописаны были четко. Если бы не это, то о том, куда был растрачен бюджет я бы так и не узнала.

Начнет Брайт отпираться, пожалуйста, доказательства на лицо, если и этого ей мало будет, то разговор уже будет не с ней, а с ее драгоценным папенькой. Виконт, как и герцог Берримор, да и все прочие местные аристократы просто помешаны на своей репутации.

А поступок дочери может нанести роду серьезный удар, и даже стать причиной, по которой на рынке невест ее соперницы будут рассматривать ее со снисходительной, но злорадной усмешкой.

— Получила, — ответила я под настойчивым взглядом Кларенс. Попробуй тут не признаться.

— Ты ведь не пойдешь? — очередной прищур глаз в мою сторону. Я как под микроскопом, честное слово.

— С чего это? Конечно же пойду!

Мне нужно вернуть мои денежки, хе-хе!

Чашка со звоном опустилась на блюдце, девушка напротив смотрела на меня с возмущением.

— Ну уж нет! Снова хочешь попасть под ее влияние? Она использовала тебя как девочку на побегушках. Послушай, Фло, Женевьева — плохой человек. Не связывайся с ней больше.

Не смогла сдержать улыбки — переживания за тебя другого человека были приятны — уж очень суровой выглядела Клара. Так резко меняться в лице настоящий талант. И это она еще не знает о том, что Флоренс служила Женевьеве в качестве кошелька. Не пойму, повезло с ней Алу или же не очень, но жизнь совместная их ждет многообещающая.

— Я ценю твою заботу, Клара, правда. Но все будет в порядке. Ты сама знаешь, что я изменилась, и обратно возвращаться к той прежней себе не намерена. Я себя в обиду не дам, поверь, — проговорила я и сжала обтянутую тонкой перчаткой ладошку подруги.

Клара покачала головой, не до конца веря в мои объяснения.

Брат да сестра одна сатана, и почему только Винтеры стали жертвами буллинга, не понятно. Но, ничего страшного, Томасу помогла, вот и самой себе тоже помогу.

«Голова, слава Богу, мыслящая», — как поговаривал один небезызвестный барон в старом советском фильме, вытащив себя из болота за волосы. Вместе с конем.

Вот и я поступлю также.

А по возвращению в этот день домой меня ждала одна непрошенная гостья.

— Она здесь уже три часа и отказывается назваться. Сказала, что беседу вести будет только с леди, — шепнула мне Лара, когда я вопросительно кивнула на сидевшую в гостиной девушку, которая пока еще не заметила моего прихода.

Никаких дам я не жду. Странно. Уж не леди ли это Брайт, случайно? Кто его знает, только недавно о ней говорили, и вот, получите-распишитесь.

В любом случае мне бояться нечего, я у себя дома.

— Здравствуйте, мисс. Прошу прощения, что заставила себя ждать. Путь от города до поместья не близкий. Желаете ли чашечку чая?

Решила рассмотреть прибывшую.

Не сказала бы, что она леди. Это я научилась определять быстро. Достаточно разглядеть платье, и станет ясно. Дорогие ткани и качественный пошив, а также обилие деталей словно кричали о благородстве своей носительницы.

Гостья была одета скромно. Не совсем бедно, но и далеко не роскошно.

Молодое личико смотрело на все вокруг широко расставленными большими глазами. Волосы темные, аккуратно заплетенные в густую косу лежали на плече.

— О, все в порядке. Я готова была ждать и дольше, — гостья помахала перед собой руками, отрицая мой намек на испытанное ею неудобство. Она казалась удивленной тому факту, что я не спешила узнавать, кто она и по какому делу прибыла без приглашения.

Я улыбнулась, и девица замерла восхищенно уставившись. Неужели так здорово выгляжу в ее глазах?

Оказалось, что нет.

Мое самолюбие счастливо распушившее хвост, готовясь нарваться на комплимент, спряталось в сторонке.

— Леди, позвольте рассмотреть поближе ваш кулон. Очень необычная работа, таких артефактов больше не делают!

Коснулась небольшого кулона в виде цветка вишни на тонкой цепочке, который сейчас ношу не снимая. Это был подарок от матери Флоренс, единственное украшение, которое я оставила.

— Это артефакт?

— Да! — нетерпеливо кивнула девушка, лучась внезапным энтузиазмом. — Защитный артефакт. Старый и слабенький, но действующий. Большая редкость, ведь в наши дни можно приобрести вещицу с более сильными свойствами. Но в нем есть свои особенности, он совершенно не требует активации! Поразительная устойчивость к помехам! Нынешние защитные артефакты без настройки чувствительности сбоят от любого громкого хлопка или перепадов температуры, поэтому для стабилизации внедряются кнопки или кодовые слова, или прочие спусковые сигналы — чтобы активировать защиту в нужное время. Ваш же кулон обладает способностью определить опасность для владельца и активироваться без вашего воздействия!

Ничего себе! Как хорошо, что я решила оставить украшение себе! Оказывается, полезная вещь! Точно не будет лишней!

Что за умный предмет такой и как он определяет, грозит мне опасность или нет? А под опасностью что подразумевает? Это я и спросила у девушки.

— В этом и вся прелесть! — гостья хлопнула в ладоши. Ничего себе, вот это интерес у нее.

— Это тонкая материя, чрезвычайно сложная. Артефакт напитывается энергией владельца, синхронизируется с тем, кто его носит и уже исходя из этих настроек сам определяет момент угрозы и удобное время для активации.

Хммм.

То есть я ношу на себе некое подобие искусственного интеллекта? Занятно. И как-то даже боязно немного стало. Вспомнились кадры из фильмов про восстание машин и пленения человечества роботами.

— А это не опасно? Ну, я имею в виду, что… а если я ему не нравлюсь, и он решит от меня так избавиться и не активируется, когда надо? Или устроит саботаж и сработает наоборот — когда не надо? — спросила после того, как взяла небольшую паузу на раздумья.

Девица захлопала своими удивлёнными глазками.

Они у нее такие все время, пришла к выводу я, потому что за весь наш диалог эмоциональность ее очей не изменялась.

— Леди, это глупости. Ваш кулон не обладает таким развитием интеллекта! Но мыслите вы в верном направлении. Однако на данном этапе развития науки артефакты не способны на проявление эмоций. Они — немые слуги своего создателя или хозяина, — протараторила гостья с придыханием, под конец набрав в легкие побольше воздуха.

Я улыбнулась.

— Но кто вы все-таки такая? — спросила ее, хотя сама уже примерно догадалась о личности, или можно сказать, личине, своей незваной гостьи.

Тут-то болтушка лишилась присущей ей бесцеремонности и смущенно прикусила губу.

— Я… я… я помощница артефактора Густова Рома. Миледи, он не смог прибыть по вашему приглашению и послал меня. Я его подмастерье, и единственная ученица!

Так помощница или ученица? Или подмастерье?

Взгляд девушки приобрел твердость. Будто она сама решила поверить в свою только что сочиненную ложь. Ну ладно.

Меня же ситуация забавляла. Не знаю, кто эта девица, но точно не та, кем представилась. Артефакторы были теми еще шовинистами. Среди единственной существующей гильдии правилами четко был провозглашен запрет на членство женщин. А это значит, что любая деятельность того, кто в гильдии не состоит под строжайшим запретом.

Даже кузнецы наделяли женщин равными правами с мужчинами, а эти — организовали чисто мужской клуб по интересам. Поэтому и речи не может быть о том, чтобы артефактор делился бы знаниями с женщиной.

— И как звать единственную ученицу артефактора? — задала резонный вопрос, который так и оставался без ответа.

— Абигель Ромонт к вашим услугам, леди. Можно просто Аби.

— Приятно познакомиться! — я растянула губы в улыбке.

Ну что ж, Густов Ром, давай начнем эксплуатировать тебя по полной! Вот уж не представляла, что девицы на Элиане такие находчивые.

Подумаешь, мужики им дорогу не дают. Ну, тогда мы сами с усами! Что нам такие мелочи, как половая принадлежность. Мы вон, вообще за свержение парадигмы патриархата! За равноправие, долой дискриминацию!

Просто не все еще женщины осознали свое угнетенное положение, но я подозревала, что этот день уже не был далек. Суфражистки всего мира — объединяйтесь!

Аби на своей шкуре почувствовала, что значит быть притеснённой. У кого, интересно, она купила мужскую личину, не у моего ли знакомца — торговца титулами? Расценки у него не из дешевых.

Но я не стала пугать эту девчонку. Молоденькая еще совсем. И даже хорошо, что это она ко мне попала. Если бы повстречался ей кто другой, кто в теме про правила гильдии, то она бы крупно влетела. Мне же с ее выдачи местным властям пользы ноль.

Сидела небось, строчила себе научные статьи да в комнате что-то мастерила, а тут я — страшная и страшно-богатая, сманила ее обещаниями и выдающегося размера кошелем.

Да, виновна. Денег мало, но перспективы есть. Многообещающие. Такой энтузиастке как Аби до конца жизни хватит. Я ей столько могу про искусственный интеллект рассказать. И про умный дом, и про интернет, и про то, что врать плохо, но иногда можно, если делать это правильно, а не самонадеянно полагать, будто другой стороне неизвестно то, что знаешь ты сам.

Пришлось немного поднапрячь мозг, чтобы вспомнить, что же я писала в письме с приглашением в баронство, адресованном Густову Рому. Инвестирование исследований… как-то так… ну, вроде как это можно отнести к категории «правда», я же заинтересована в исследованиях шахт и создании артефактов и готов вкладываться в это, чем не инвестиции?

— У меня есть один проект, в разработке которого мне необходима помощь артефактора. Работы вашего… учителя, Густова, меня заинтриговали. Я посчитала, что сфера его интереса пересекается с той, в области которой будет вестись мое дело… Аби, как у вас с металлами из которых изготавливаются артефакты? Хорошо разбираетесь? — чинно продолжила беседу, игнорируя лучащиеся от удачного «обмана» глаза артефакторши.

Или артефакторки?

— Я крайне заинтересована исследованиями металлов, проводящих магию. В последней своей работе я… мой учитель… он упоминает…

Закрыла глаза на ее оговорку и продолжила слушать. И чем больше говорила болтушка Аби, тем больше я понимала, что она идеально мне подходит.

С ее помощью я надеялась, как можно скорее начать добычу нового элемента и приспособить его для создания артефактов иного толка. Тех, которые магию не пропускали, а наоборот, препятствовали ей и отталкивали. А может, и вовсе поглощали.

Но прежде чем начать…

— Я тут набросала контракт, ознакомьтесь и подпишите, — передала гостье стопку листов, которые мне принесла Лара и на которых я писала, пока слушала краем уха длинные, витиеватые рассуждения Аби.

Согласитесь, первой встречной я не могла раскрыть детали о найденном в шахте металле.

Это было неразумно.

Вот подпишет соглашение об ответственности за раскрытие сведений, ставших известными ей во время работы, вот тогда другое дело. Будет чем козырять в случае чего.

Лучше сто раз перестраховаться, чем потом жалеть. Хоть девушка и внушала мне доверие и симпатию, в таких вопросах эмоциям верить себе дороже.

Она пробежалась по листам и быстро все подписала. Рукалицо, моя ты хорошая, такие вещи нужно читать с лупой, вглядываясь в каждую буковку. Ничего, научим.

Согласно контракту, я обязана предоставить работнице комнату и еду в поместье, плюс транспорт для того, чтобы добраться до места исследований — читай до шахты — а также выплачивать ей заработную плату, согласно договоренности. Комнату я велела подготовить уже давно, а багажа у гостьи не было, сумка через плечо не в счет.

Видимо, положение у девушки было крайне отчаянное, раз она решилась на такой шаг и поехала в неизвестность, рискнула тем, что ее могли арестовать за присвоение чужого имени.

Аби была явно рада такому повороту событий. Крыша над головой плюс кормежка, на это она и не рассчитывала. А уж, когда я начала свой рассказ о том, как обнаружила неизвестный металл и со слов шахтеров передала каким образом он проявляет свои свойства, можно было смело утверждать, что она была на седьмом небе от счастья.

— Это лучший день в моей жизни! — пропищала моя новая сотрудница, когда мы из гостиной переместились в столовую, и Лара подала ей блюдо с только что приготовленным грибным супом и салат из курицы.

Отец обедал у себя, а Томас еще не вернулся с уроков, пока решили, что он будет посещать учителей в Лоррине, поисками подходящей кандидатуры занимался барон, и к выбору он подходил крайне тщательно, так что за столом мы были вдвоем.

Я бы и Лару усадила — не сказать, что я не пыталась ранее — но она отказалась наотрез. Негоже слуге сидеть рядом с леди. Подобное мне претило, но я прекрасно понимала, что устои чужие менять, дело тонкое, и возможно, бесполезное. Но попытаться все равно стоило.

Вопреки предложению отдохнуть после дороги и приступить к работе завтра, Аби не могла больше усидеть на одном месте. Даже в карете трясла ногой, то и дело выглядывая в окно, этим напомнив мне осла из «Шрэка» с его «Мы уже приехали?» повторяющимся каждые пару минут вопросом.

Для моих бравых работников подземелья одна девица было уже много, а тут две нагрянули. Но к Аби у них отношение поменялось быстро. Та, в отличии от меня, от страха не замирала, о наряде не переживала, и даже без слов мужчин полезла в темную пропасть под землей первой. Ее и заставлять было не нужно.

На удивление она пробыла там довольно долго. Я помнится, и часа не продержалась, почти сознание потеряла тогда, и вся измазалась грязью неясного происхождения.

Во второй раз я в шахту не полезла. Осталась наверху. Прибрала немного в сторожке, поставила чайник, разложила на тарелке привезенные с собой бутерброды и села проверять заполненные мастером Огюстом отчеты по добыче за этот и прошлые года.

Добыча бертрия — металла, из которого изготавливались артефакты в империи, заметно сократилась за последнее десятилетие. Это правда, никакого заговора не было. Такова жизнь, шахты скуднеют, ничего люди с этим поделать не могут.

Но, о удача! Новый элемент, ранее неизвестный — это я проверила тщательно, ни одного упоминания или намека — обнаружили на моей земле. Реальный шанс спасти баронство упал мне в руки.

Надежды на магазин и эко-мех я не теряла, но понимала, что выплатить долг — моя изначальная цель — и развивать и привести к процветанию собственные земли — то, что сейчас все больше и больше волновало мои мысли — требует огромных финансов, которые один бизнес мне вряд ли принесет.

В последнее время, не знаю точно, когда, может, когда посетила родную деревню Лары, а может тогда, когда познакомилась с шахтерами, или тогда, когда отстаивала справедливость в отношении брата, или даже раньше, но у меня возникло чувство ответственности.

За земли, которые пострадали от неграмотного управления, за людей, которые на них живут и несмотря на различные препятствия и неудачи не бросают родной дом и свое дело… я чувствовала сердцем, что я в ответе за них.

Мне не безразлична судьба тех, кто живет под крылом защиты баронств Винтер, вверяет хозяевам этих земель свое благополучие.

Забавно, как меняется человек. Как время и место, окружение и даже чьё-то ненароком оброненное слово приносит в его душу перемены. Слово брошенный в воду камень рождает на ее поверхности круги, превращающиеся в водную рябь, волнующую безмятежную гладь.

Сначала это едва заметно, но камешек за камнем, и вот уже на воде образуются волны, смывая предыдущие мысли, убеждения и заменяя их новыми.

Правы те, кто говорят, что люди не меняются сами по себе, ведь в мире ничего не происходит просто так. Ибо и человек не выживет в одиночку.

Так и я, попав сюда с Земли, не смогла бы остаться той собой, какой была раньше. Я бы просто не выжила в этом чуждом мне мире, не изменившись. Все не случайно, везде есть закономерность, логика которой не всегда нам подвластна. И это развитие событий рождает в моем сердце предвкушение того, что еще ждет меня впереди…

Джеймс: Она точно ждет моего возвращения!

Автор, виновато отводя глаза: Не хочется тебя разочаровывать, но…