Я разорву эту помолвку! (СИ)

Глава 13. «Поцелованная солнцем»

В начале июня было еще не очень жарко, по обоим сторонам от дороги цвели и пестрели красками луговые цветы, а чуть впереди раскинулось целое поле ромашек. По пути мне не встречался никто. Но я, занятая своими мыслями — конверт с чеком на миллион левисов словно прожигал карман платья — ничего необычного не заметила.

Как же мне вернуть долг графству?

Наверное, ничего не поделать и придется ждать возвращения жениха. Я была рада, что он прошел войну и вернется домой живым, но радость эта была не близкая мне, как бы чужая, словно радуешься за незнакомых людей или соседей. Просто думаешь: хорошо, что так сложилось, а сердце продолжает равнодушно и ровно отбивать привычный ритм.

Гром под седлом мерно отстукивал копытами по каменистой дороге, убаюкивая свою невыспавшуюся всадницу. Этого дымчато-серого коня я любила больше всех остальных. Всегда брала его в аренду в Порте — городке близ графства Астер — и расстраивалась, когда его не было в общем стойле и приходилось брать другого коня.

Он был уже совсем старый, а потому спокойный и надежный. В седле я держалась не очень хорошо, поэтому всегда просила смирных лошадей. Но даже так — лучше, чем в карете.

Дороги в баронстве Винтер мы облагородили, замостили их камнем — невиданная роскошь на всю округу — и поездки в карете стали для меня менее ужасными, но все равно оставались неприятными.

Вот и сегодня, я могла бы взять карету, граф постоянно мне предлагал, но всегда отказывалась, уж лучше верхом или пешком, чем трястись в экипаже.

Гром вдруг поднял насторожился, поднял уши и остановился.

Я почувствовала, что земля завибрировала.

Это еще что такое — землетрясение? Оказалось, хуже.

На горизонте появились и быстро приблизились несколько фигур.

— Вы только гляньте, какая курва!

— Иж ты, чего так смотришь, раскошеливайся!

Меня окружили семь всадников быдловатого вида. Гром под седлом нервничал, его, как и меня не прельщало оказаться в узком кольце дурно пахнущих мужчин.

Разбойники. Как они оказались на землях графа? Бога ради, до поместья здесь минут пятнадцать езды, ни один уважающий себя разбойник, если не хотел быть пойманным и повешенным, не стал бы сюда лезть!

— Давай девка, выворачивай карманы. Мы знаем, что там у тебя.

Чек на миллион левисов… Какого черта, как они узнали? Граф… нет, этот старик бы не стал, на преступление он бы не пошел, а деньги я бы сама ему с радостью отдала, да только он их не берет.

Кто тогда?

Слуги графа или кто-то из баронства. Кому еще было известно о том, что у меня с собой такая ценность?

На миллион левисов можно безбедно прожить до конца жизни. Даже не просто безбедно, а наслаждаясь роскошью.

Я старалась держать лицо и не показывать страха. Страх жертвы для таких людей как топливо.

— Если сама не отдашь — мы тебя заставим! Разукрасим немного твое личико! — один из шайки достал из ножен кинжал и мягко провел его острием по своей заросшей бородой щеке, показывая на себе, что может меня ожидать в случае неповиновения. Я представила, каковы будут последствия, если он, используя силу, проведет наконечником острия по моему лицу…

Гром замешкал копытами по земле. Натянула немного поводья, и похлопала рукой по его шее. Тише, мальчик. Все будет хорошо. Эти слова я адресовывала и себе.

Деньги или жизнь — здесь ответ очевиден. Но черта с два мне хотелось отдавать в руки возомнившим себя королями этой жизни бездельникам результат моей упорной и тяжелой работы. Конечно, легко им, не ударив палец о палец поживиться добычей.

Я вскинула голову и решительно встретилась взглядом с бородатым мужчиной.

— Господа, но у меня нет денег, — проговорила жалобно.

— Врешь! Девка, мы знаем, что ты возишь графу. Доставай чек!

Кто? Кто дал им такую информацию? Разве они не знают, что я дочь барона? И все равно посмели напасть на аристократку? Сомнения мои резонны, здесь простолюдины, даже вооруженные, сто раз подумали бы, прежде чем трогать пальцем дворянина — система работает так, что рыцари землю перероют, но отыщут и накажут преступников. Жизнь одного аристократа и рядом не стояла с жизнями и десяти крестьян, конечно, возвышаясь над ними.

Но я не собиралась сдаваться просто так. Отнять они отнимут, но попробовать стоит все варианты. Убивать, судя по всему, они меня не спешат, иначе бы давно сбросили с лошади и прирезали, забрав то, что хотели.

— Честно, раз уж вы знаете, о чем идет речь, то и знаете, что это деньги, предназначенные графу, и сегодня утром он сам забрал у меня из рук чек, — как можно естественнее пожала плечами.

На лицах разбойников нарисовалось незадачливые выражения.

Бородач почесал макушку, а находящийся от него по правую руку всадник с залысиной и дубинкой наперевес молвил:

— Зарим, ты говорил, что словам Мирта с рынка можно верить.

— Заткнись, Вариш, Мирт сказал, что слышал, как мясник болтал с трактирщиком о том, что подслушал от служанок графьевых… Какая-то девица опять прикатила с бумажкой, сдать ее банк и выдадут целый мешок монет!

Кто я такая, они не знали. Это хорошо. Иначе я бы и чеком на миллион не отделалась.

Остальные всадники по-прежнему держали меня в кольце. Гром нервничал, чувствуя угрозу. Я осторожно огляделась, пытаясь отыскать брешь в их строю и дать деру. Но тщетно.

— Эй, девка, ты кто такая будешь? Много за тебя дадут?

Ситуация попахивала абсурдом. Если бы услышала эту историю из чужих уст — рассмеялась бы. Похоже, они поверили мне и решили, что денег при мне нет. Но вот отпускать меня никто не планировал.

Резонно. Напрашивается вопрос, откуда у такой простушки столько денег на руках. Пусть сейчас из и нет, но ведь они были. Могла понять, какие мысли царили в головах мужчин.

— Служанка я, невесты сына графа. М-м-м, Марла, да, — хотела назвать имя Мари, потом вспомнила про Лару и получилась Марла, ну и хорошо, не дай бог еще начнут околачиваться в баронстве в поисках моих девчонок. А никакой Марлы в наши землях нет.

— Зарим, за нее могут прилично дать. Я слыхал, та ледя местная, из баронства Винтер!

Поверили. Даже сомнений не возникло, что перед ними не простолюдинка, а леди.

Не удивительно, где увидишь, что леди путешествует верхом, одна, без сопровождения? Да и вид у меня был так себе. Платье простое, бежевое, без лишних деталей, чуть лучше, чем у крестьянки, да и только. Зато удобное и не жаркое, испачкать не жалко, и внимания ко мне не привлекает.

— Винтер! — бородач задумчиво покрутил кончик бороды. — Это те, что с шахтами?

Восславься имя баронства и рода моего, только дурак не слышал про винтерий и нуворишей Винтеров, проснувшихся вдруг однажды богачами. А лорд Брук вообще был самым завидным после принцев женихом империи.

— Да! Леди эти, они же как, своих фройлин любят, за эту могут много дать. Эй, — это уже мне, — у тебя как с хозяйкой? Она не бьет тебя? Много даст за твою жизнь?

Сжала челюсти. Сама не понимала, то ли хотелось от злости выругаться, то ли расхохотаться, согнувшись пополам.

— Бьет. Еще как бьет. Как скотину последнюю, — в глазах навернулись слезы. Шмыгнула носом и прикусила губу.

— Эй, — бородач растерялся. — Ну чего ты ревешь, дуреха. Бежать надо тебе. Пошли с нами. Жрать готовить умеешь?

Этот вариант мне не улыбался. Что такое, разбойники с большой дороги сочувствуют моей злосчастной судьбе?

Я повесила голову, чтоб мужчины не видели моего лица и замотала головой.

— Нет, добрые люди, у меня семья там, в землях Винтеров, батюшка, братишка младший, маменька покинула нас давно, как же они без меня, такую потерю не переживут…

Повсхлипывала еще пару раз.

— Зарим, жалко девку Марлу. Пускай идет… — начал было всадник с дубинкой на плече. Бородач уже собирался меня отпустить, как произошло то, что ни разбойники, ни я не ожидали.

— Что здесь происходит?

Голос был мужской и принадлежал возникшему из-за поворота всаднику, ехавшему, видимо, из Порты в ту сторону, откуда ехала я. Прищурилась, рассматривая мужчину. На черном вороном коне, в мундире офицера. Военный, значит.

Он грозно блеснул глазами, рассматривая возникшую перед ним сцену. Классическая ситуация «дама в беде». Блин. А я уже почти договорилась. Незадачливые разбойники отпускали меня с миром. Теперь по-хорошему не выйдет. Пять минут. Всего на пять минут позже появись этот «герой» и все сложилось бы по-другому.

Бородач Зарим среагировал быстро, через несколько секунд он уже приставил лезвие кинжала к моему горлу.

— Попробуй, служака, шевельнутся, и мы ее прирежем! Все равно она не нужна никому, хозяйка ее нам и левиса не даст, да и колотят ее так, что будь здоров. Может, смерть выйдет лучше тех мучений.

Епрст. Доболталась.

Офицер продолжал хмуро оглядывать шайку. Странно, но что-то в нем мне казалось смутно знакомым. Только вот что, никак не могла понять. Черные волосы, синие глаза, благородные черты лица…

Рука всадника в синем мундире сжалась на эфесе меча, ножны которого висели у него на поясе сбоку.

— Эй, чего удумал, — занервничал Зарим.

Лезвие кинжала царапало мне шею. Зловонное дыхание бородоча щекатало кожу. Хотелось сморщится в отвращении от запаха немытого тела и вони, но в данный момент холод острия оружия был куда более отвлекающим фактором.

Я не могла пошевелиться. Если бы не сидела в седле, то, наверное, ноги бы давно уже перестали меня держать.

Разбойники запаниковали. Некоторые не хотели ввязываться в неприятности и оглядывались, ища пути отхода.

Всадник в синем мундире обнажил меч.

— Не смей! Иначе я убью ее! — воскликнул Зарим и надавил лезвием сильнее.

И тут в миг произошло сразу несколько вещей.

Разбойники, кроме бородача, приставившего кинжал к моей шее, и Вариша с дубинкой наперевес бросились галопом в рассыпную. Кони подняли пыль и на несколько коротких мгновений я потеряла офицера из виду.

Гром, почуяв, что есть путь к отступлению, дернулся, лезвие кинжала мазнуло по шее и вниз потекла струйка крови. Царапинка, ничего страшно…

Откуда-то из клубов пыли снова возник на вороном коне офицер, только теперь меч был вынут из ножен, но ему не повезло. Разбойник занес дубинку и ударил его со спины по голове. Он повалился вниз.

Струйка крови текла по шее вниз, неприятно щекотя и отвлекая… Мне вдруг отчетливо показалось, что кулон в виде цветка, который я носила не снимая, начал теплеть.

Неожиданно что-то бахнуло, неведомая волна силы оттолкнула от меня потянувшегося ко мне, чтобы снова поймать, бородоча. Сама я тоже слетела с Грома из-за ударной волны, но приземлилась на что-то мягкое.

Вариш, которого сбросил с себя конь, с ужасом посмотрел на меня, запрыгнул снова в седло, взял за поводья коня с оглушенным и потерявшим сознание бородачом верхом, и бросился прочь. Через мгновение, когда дорожная пыль улеглась, дорога снова была пуста, лишь оброненная дубинка на земле напоминала о том, что произошедшее действительно имело место быть в реальности.

Какая абсурдная ситуация.

Офицер подо мной захрипел. Это я на него так удачно приземлилась, иначе могла себе что-то сломать, падать с лошади травмоопасно. Села и принялась осматривать раненного.

Крови не было, я пощупала его голову — черные локоны разметались, но оставались неожиданно для мужчины мягкими и шелковистыми, хоть в рекламу шампуня подавайся — и вгляделась в лицо незнакомца еще раз.

До боли знакомое лицо. И как я не признала его сразу. Виновата во всем шайка бандитов, угроза моей жизни и всплеск адреналина. Такое знатно могло затуманить мозги.

Мой жених, Джеймс Астер, застонал, меж переносицы пролегли хмурые морщинки, а под веками забегали зрачки. Удар дубинкой был не таким уж и серьезным.

Я сидела на земле рядом с этим мужчиной, которого не видела три года, и внимательно разглядывала его лицо. Он возмужал. Под левым глазом белела едва различимая — только если приглядываться очень близко — полоска старого тонкого шрама. Могла поклясться, что в прошлом ее не было. А вот ямочка на подбородке была все той же.

Да и глаза, такие же синие, каки глубины океана, таящие в себе неизвестность.

Стоп.

Когда он пришел в себя?

— Мисс, вы в порядке? — хриплый голос Джеймса отозвался хороводом мурашек. Его горячее дыхание коснулось лица.

Черт.

Я отпрянула назад. И когда я только успела так склонится над ним, словно хотела воспользоваться его беспомощным состоянием и сорвать с губ поцелуй… Краска залила щеки.

— Д-да, я в порядке. А вот вы…

Мой жених сел, упираясь одной рукой в твердую землю под собой, а другой потирая макушку и висок. Наверное, предположила я, ему было больно. Но виду он не показал.

— Занятная у вас вещица, — брюнет кивнул на кулон, что висел у меня на шее.

Точно. Это ведь артефакт. Тот самый, редкий, которых сейчас уже не делают. Так вот как он работает! До этого я считала его простым украшением и не снимала даже ночью, нося скорее по привычке нежели из размышлений и безопасности. Нужно будет рассказать Абигель о его действии…

— Да, досталась от матушки.

Я осторожно встала. Джеймс последовал моему примеру. К счастью, Гром не убежал далеко и принялся пастись на обочине. Вороной конь жениха был тоже неподалеку.

Честно, не знала, как себя вести. Как вообще должна вести себя неугодная невеста при встрече с женихом, которого не видела три года? Но, Джеймс облегчил мою задачу.

— Марла, вас же так, зовут?

— Что? А. Да, — выпалила не раздумывая.

— Вас трясет. Вы точно в порядке? Страх перед смертью нормален, но сейчас никакой опасности вам не грозит.

Его голос успокаивал.

Мне действительно было страшно. Даже очень. Когда к горлу приставили лезвие кинжала, целый ворох мыслей пронесся в голове. Неужели, я умру? Тогда я еще держалась, но вот сейчас, когда угроза миновала, вдруг расклеилась.

Шмыгнула носом. В этот раз по-настоящему. И часто заморгала, пытаясь не дать волю слезам. Я не могу разреветься сейчас.

— Ну-ну, все хорошо, — приблизился Джеймс. — Поплачьте. Вот так.

Он не пытался меня коснуться, не стал утешать в своих объятьях или что-то еще, вопреки располагающей ситуации, и лишь протянул платок.

Минут через пять, когда я вытерла лицо и перестала дрожать, Джеймс предложил сопроводить меня до города.

— Кто знает, вдруг эти люди затаились и ждут возможности напасть. И мне, и вам будет спокойнее, если я составлю вам компанию.

— Вы, наверное, торопитесь домой, — неловко отвернулась. Он действительно понятия не имеет, кто я такая. И признаваться сейчас, мол, слушай, Джеймс, я Флоренс, твоя невеста, было бы как-то странно. Верно же? Да и с Марлой, служанкой, он вряд ли снова встретится. Да и запомнит ли лицо той, с которой виделся всего раз?

— Как вы узнали? — тепло улыбнулся жених, беря под уздцы своего коня.

— На вас военная форма, а у коня на седле привязана сумка. Возвращаетесь домой с войны?

Лицо мужчины, сохранявшее в разговоре с испуганной молодой девушкой мягкое выражение лица, переменилось. Что-то мелькнуло в синеве глаз и быстро исчезло.

— Да… возвращаюсь.

Море усталости было слышно в голосе. Эмоции говорили больше, чем слова. Он пережил многое. И страшно представить, что видел Джеймс на войне.

Этот мужчина был совсем не похож на того, что я встретила, когда только попала в этот мир.

— Тогда мне лучше вас не задерживать… — не хотелось находится рядом с женихом еще дольше. Мне было до ужаса неловко. Если он узнает во мне свою невесту, появится много вопросов. Да и я пока не готова была к этой встрече.

— Не глупите, Марла, — если бы он знал, что я леди, то не посмел бы обратиться по имени, — я вас провожу. А заодно загляну к рыцарям, пусть поймают преступников, совсем не выполняют свою работу.

Ехали мы медленно, но расстояние до города было не большим. Распрощались с Джеймсом в центре на торговой площади и каждый пошел своей дорогой.

Марла была не более чем мимолетным воспоминанием, ничего не значащей девушкой, чей образ выветрится из головы спустя пару дней. Я вздохнула, ступая сквозь арку портала.

Флоренс, настоящей невесте капитана Джеймса Астера, наследника графского рода, только предстоит встретиться с женихом.

И произойдет это уже очень скоро.

Оглянулся, смотря вслед Марле и прокручивая в голове только что завершенный разговор.

— Загляните к лекарю, хорошо? Вас сильно ударили по голове, последствия такого удара могут проявить себя не сразу, — девушка смотрела на меня внимательными карими глазами. От этого взгляда и сокрытой в нем теплоты становилось не по себе.

Я думать забыл про рану на голове — не смертельно и ладно — но она продолжала беспокоиться. Хотя о царапине на своей шее не вспоминала вовсе.

Я три года был вдали от привлекательных женщин. Марла, признаюсь честно, была очень красивой.

Это было первое, что я заметил.

Я возвращался домой. Долгий путь обратно почти закончился. Еще каких-то минут двадцать — все было знакомо, вот дерево, в которое лет десять назад ударила молния, но оно продолжало жить, вот пролесок, где частенько пропадал, когда был мальчишкой — и я буду в месте, где родился и провел детство. Увижу отца, схожу на могилу матери…

— Винтер!

Прямо за поворотом раздался удивленный возглас.

Остановился, услышав фамилию своей невесты. Чем больше слушал нелепый разговор, тем больше мне не нравилась эта ситуация. Какого черта здесь делает служанка Флоренс?

Неужели все спланировано? Что происходит? Чей-то хитроумный план? Хотят расставить для меня ловушку?

Сомневался в том, что моя невеста была способна «поколачивать» прислугу. А это значит, что та, кто воспользовалась ее именем, плохо знала леди Винтер. Служанка ли она вообще?

Она заодно с разбойниками? Или девушка действительно попала в беду и солгала, пытаясь спасти себе жизнь?

Я продолжил прислушиваться, оставаясь незамеченным. Нет, это не могло быть нацеленной против меня ловушкой. Но от этого легче не стало.

Одно я понимал, они бы не отпустили эту девицу. Как бы она не старалась их перехитрить — неплохой план — но такие люди, переступившие грань и ставшие на путь грабежа и разбоя, не станут проявлять милосердие. Она слишком наивно полагала, что у этих подлецов есть совесть.

— Что здесь происходит? — вышел вперед.

Шатенка верхом на коне округлила карие глаза. Сразу заметил, что в седле она держалась неуверенно, ей явно не достает мастерства. Точно не аристократка, которых сажают верхом едва те начинают ходить. Ее лицо было усыпано золотистыми веснушками, пухлые губки приоткрылись от удивления. Красивая.

И это заметил не только я. Взгляды некоторых маргиналов были очень уж сальными. Но девица того не замечала.

Все произошло быстро. Девушку взяли в заложники, разбойники бросились в рассыпную, что-то взорвалось и меня ударило по голове.

В себя пришел уже лежа на нагретой солнцем пожухлой траве, примявшейся от веса моего тела. Что-то мягкое лежало сверху. Волосы девушки щекотали лицо. Пахла она как свежий весенний ветер, приносящий аромат цветущего сада и прохладу.

Девица осторожно села, голодный до прикосновений, я даже испытал жалость. Хотелось притянуть ее к себе и… И что? Ничего. Джеймс, о чем ты думаешь, и это при живой невесте… Я и сам удивился возникшим из ниоткуда мыслям. И постарался выбросить их из головы.

Хотел было встать, но вдруг почувствовал, как ее дыхание коснулось моей щеки. Невольно зажмурился крепче. И на что ты надеешься, хотел спросить самого себя. В итоге ничем не отличаюсь от тех разбойников. Они, почуяв опасность, умчались прочь. Но скрываться им недолго, я позабочусь избавиться от паразитирующих на моих землях тварей.

Мне показалось, что подайся я немного вперед, смогу коснуться губ этой девушки, образ которых все еще стоял в моей памяти. Но я не смел. Почувствовал, что она наклонилась ближе.

Затем руки — разве у взрослого человека бывают такие маленькие и худые ладошки — зарылись мои волосы. Что она делает? А, пытается нащупать шишку от удара. Вздохнула с облегчением. Крови нет, да, все со мной нормально.

Неторопливо открыл глаза. Также как она рассматривала меня, так и я вглядывался в ее черты. Светло-каштановые волосы растрепались, карие большие глаза, словно у олененка, выглядели испуганными в обрамлении пушистых ресниц. Я мог сосчитать каждую ее веснушку…

Она отпрянула. Покраснела. Значит, смутилась. Находит меня привлекательным? Такого меня, с дырой в душе, с израненным сердцем и страдающего от бессонницы по ночам? Она убежит прочь, стоит мне рассказать, что заставила меня делать эта война…

Спросил ее о том, как она себя чувствует. Мы встали с земли. Затем она расплакалась. Нервное напряжение дало о себе знать. Протянул платок. В это раз я увидел, а не почувствовал на себе эту маленькую ручку. Даже кисти ее были словно золотой пылью, покрыты веснушками. Невольно залюбовался. Поцелованная самим солнышком.

Марла…

Я вздохнул, прогоняя прочь неясные мысли и вошел внутрь здания, где располагалась городская стража. Я точно вернулся. Пора навести порядок на собственных землях. Страшно представить, что могло произойти, если бы я случайно не оказался в нужном месте в нужное время.

Чем только занимается отец?

Оказалось, что ничем.

— Вернулся! — мы неловко обнялись.

— Где пропадал, должен был появится еще вчера! — сказано было с упреком.

— Вчера, сегодня, какая разница… — устало откинулся на спинку стула. Доминик лично накрывал на стол. Время было для ужина, а последним, что я ел было мясной похлебкой в трактире, где провел прошлую ночь.

Старик мой всплеснул руками и уставился недовольно.

— Джеймс, — он вздохнул. — Как… как ты себя чувствуешь?

Холодно усмехнулся. Во мне закипал гнев. Мне и раньше тяжело было справится с собой в его присутствии, а теперь и подавно. Вроде и не хотел, но едкие слова, пропитанные горечью так и срывались с губ:

— А тебя разве когда-нибудь волновали мои чувства? Я же как примерный сын должен следовать плану, который ты составил для меня. Академия, идеальные оценки, навязанная тобой невеста…

Граф побледнел.

— Кому нужен я сам? Не наследник, не твой сын, а просто я?

— Джеймс, все не так…

Аппетит пропал. Даже ароматный запеченный гусь не вызвал у меня, не евшего уже сутки, радости.

Помассировал виски. Снова мигрень.

— Давай просто молча поедим, ладно? — спросил и не дожидаясь ответа принялся насыщать желудок, едва ли чувствуя вкус пищи.

После ужина сразу ушел к себе. Глупости. Помотал головой, в коридоре на миг показалось, что почувствовал аромат весны.

А ночью меня снова преследовали кошмары. Грохот орудий, лязг мечей, кровь и пепел. Покойники. Те, которых я не сумел спасти и те, жизни которых оборвал сам. Свои и чужие, но все — люди.

— Джеймс, сын…

Из пучины отчаяния вырвал родной голос старика.

— Какого черта?! — отец разбудил меня. Я сжимал запястье графа, его рука лежала у меня на плече. Рефлекс. Даже во сне я продолжаю ждать опасности.

— Прости, — разжал пальцы. — Что ты здесь забыл?

Мой старик растеряно поджал губы.

— Ты кричал во сне.

— Прости, если разбудил. Можешь идти ложиться обратно. Больше криков не будет, — зачем-то снова извинился и зажмурив глаза, снова их распахнул. В комнате царил полумрак.

Я вообще сегодня уже выспался. За окном было темно. Ночь в самом разгаре. Но я редко спал более четырех часов. Даже не помню, когда высыпался в последний раз. Этой ночью я больше глаз не сомкну.

Граф Таддеус Астер выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но сжал челюсти и вышел из спальни, тихо затворив за собой дверь.

Я откинулся обратно на подушки, влажные от пота. Черт, прикусил кожу на костяшках сжатого до боли кулака. Моя жизнь никогда уже не будет нормальной. От этой тьмы мне не отмыться.

Дни текли до ужаса размеренно и однообразно. Через три дня отец завел шарманку о том, что мне нужно посетить Винтеров и свою невесту.

— За эти три года все изменилось. Я слышал, что в их землях нашли новый элемент, через баронство построена железная дорога, теперь денег у них немерено, так к чему тогда этот брак?

— Дурак! — ударил по столу отец. — Разве вопрос был в деньгах?

— А разве нет? — я поднял бровь. — Не ты ли желал «позаботиться» о дочери старых друзей и не дать всему их семейству пойти по миру? Теперь в этом нет необходимости.

— Джеймс, — гневался граф.

Я лежал на диване в библиотеке и листал книгу.

— Хорошо.

— Что? — в шоке воскликнул граф. Не думал, что я соглашусь так легко.

— Завтра я отправлюсь в Лорнию и навещу свою невесту. Счастлив? Можешь теперь оставить меня в покое?

Дверь с хлопком закрылась.

Я сел и отбросил в сторону руководство по оружию, в котором не прочитал и строчки. Сложно было делать вид, что со мной все хорошо. Зарылся пальцами в волосы, закрыл рукой лицо, опустив голову на спинку дивана. Солнечные лучи касались запястья. Только вот моя кожа веснушками не покрывалась, лишь загаром.

Тихо рассмеялся. О чем я, черт возьми, думаю.

Флоренс Винтер. Как у тебя, интересно, дела? Скоро увидимся. Если ты все еще хочешь свадьбы, то это можно устроить. Мне теперь все равно.

Приходилось ходить с повязанным на шею платком. Царапина, оставленная кинжалом разбойника, была не глубокой, но на светлой коже красная полоса привлекала внимание. Чтобы не волновать отца и брата и не вдаваться в подробности не стала ничего им рассказывать. Меня в последнее время безосновательно опекают — повзрослевший и возмужавший Томас особенно пытался умерить мою активность.

После трех лет рабочей суеты я могла уже немного отойти от дел, если не случалось чего-то существенного и требующего внимания, то отлаженная система функционировала и без моего контроля и непосредственного вмешательства. А по сему доводилось редко куда-то выбираться за пределы баронства.

Но определенная степень свободы у меня все же быть должна. И ни один человек, даже мой брат, не вправе ограничивать меня. Я понимала, что руководствовался он заботой и беспокойством о сестре, но я не была беспомощной девицей.

Ну, так мне казалось до недавних пор.

Однако на деле оказалось несколько иначе. Не могла представить себе, куда бы повернула ситуация без сработавшего артефакта — не зря я его носила не снимая — и появления Джеймса.

Джеймс… мой неугодный жених.

Я лежала на расстеленном поверх луговых соцветий покрывале и задумчиво крутила стебелек ромашки в руке, подняв его над головой. Раскинувшиеся ветви клена и его, похожие на защищающие от солнечных лучей ладошки, листья скрывали меня в тени.

Бутерброды, которые мне с собой в корзинку завернула Лара уже были съедены, прохладный ветерок щекотал лицо, а исходящее от нагретой солнцем земли тепло приятно расползалось по всему телу. Глаза закрывались сами собой.

Иногда мне хотелось побыть одной. В такие вылазки на пикник я уходила время от времени.

Порой ко мне присоединялся Томас или Лара, реже в гости наведывалась Кларенс с дочуркой — их с Алланом малышка была настоящей очаровашкой, для двухлетки мы с подругой считали, что умна она не по годам. Хотя так, наверное, о своих детях думают все родители и близкие люди.

А еще светловолосая в маму — цыпленок номер два, как ее называл Ал — Фиона приходилась мне чем-то вроде крестницы.

Религия в империи не обладала каким-то чрезвычайно важным в обществе фактором, скорее она была институтом сохранения исторических и духовных традиций и распространяла среди населения основы нравственности, карательного аппарата у местного духовенства не было. За отсутствие веры никого не преследовали, а за проступки от бога и храма не отлучали.

Отец Клары был против брака подруги. Хоть он и дал свое добро на заключение помолвки, но думал, что узнав жениха поближе, дочь одумается и захочет разорвать с ним все связи. Что мог дать ей торгаш? Но он ошибался. Кларенс любил Аллана и была готова прожить с ним жизнь без блеска роскоши, отринув дворянское стремление к богатству.

Но судьба любит шутить. С тех пор, как мы с Алом скооперировались и начали сотрудничать с принцем Филиппом в гильдию деньги полились водопадом. Даже несмотря на то, что титул свой Ал купил, вряд ли кто сейчас осмелится его в этом попрекнуть. Он теперь второй после Винтеров богатейших человек в провинции.

А с нами и в империи не многие семьи могут потягаться. Это я так, прикинула. В отличии от Земли в этом мире никто статистику не ведет и ежегодно в журналах не публикует. Скорее напротив, не принято оглашать истинные размеры своего состояния. Но дворяне даже прикинув приблизительно и собрав воедино слухи редко ошибаются, так что положение такого рода дел в стране известно всем.

Дрема так и сманила меня в свои объятья. Мне нравилась эта леность и праздность. Не нужно больше упахиваться до потери сознания, проводить ночи над бумагами и переживать за каждую мелочь. Наконец настало то время, которого я с трепетом ждала больше всего.

Теперь можно жить как нувориш, наслаждаясь и тратя деньги, зная, что они не закончатся. Разве не об этом мечтают люди? И впереди еще бесчисленное число таких размеренных, прекрасных, беззаботных дней…

Молодец, Фло, подумала напоследок перед тем как провалиться в послеобеденный сон я, ты этого заслужила…

Не знаю, сколько проспала, но вдруг меня разбудило странное, зудящее на самой подкорке мозга чувство.

Кто-то не отрывая взгляда на меня уставился.

Открыть глаза или продолжить притворяться спящей? Что делать? Неужели разбойники нашли меня в собственных землях? Черт, мне охрану и в владениях баронства теперь с собой брать?

Сжала руку на кармане платья. Дамский нож не большого размера стал постоянным спутником недавно. С момента покушения на меня в землях Астеров я с легкой подачи Абигель обзавелась несколькими защитными артефактами, а на случай, если они не сработают, таким примитивным оружием как нож я смогу за себя постоять. Ну, идея состояла в этом. Однако на практике я себе не особо представляла, как буду махать ножом с коротким лезвием, и если раню, то саму себя. Но если меня свяжут, смогу перерезать веревки.

Артефакты молчали. Сталкер пока не представлял опасности.

— Мисс Марла, можете не притворятся. Ваше дыхание стало чаще, вы не спите.

Распахнула глаза. Надо мной возвышалась фигура мужчины. Пришлось проморгаться, чтобы глаза привыкли к свету. А когда я увидела, кого именно принесла нелегкая, захотелось смачно выругаться.

Джеймс Астер собственной персоной.

Резко села. Крайне неуютно было сохранять расслабленную позу, когда на тебя смотрят сверху вниз эти синие глаза. Даже захотелось натянуть на голову клетчатое покрывало.

Джеймс подмигнул и улыбнулся. Кто-то явно в хорошем расположении духа.

— Вы и в самом деле служанка леди Флоренс Винтер?

— Откуда вы…

— Подслушал в прошлый раз, — пожал плечами брюнет. Это жест привлек мое невольное внимание к хорошо сидящей на его мускулистой груди белой рубахе. — Так значит, вы и впрямь служанка в поместье Винтеров.

Ага. Да.

Я прикусила губу. Но Джеймс не спрашивал, а уже утверждал.

Встала с земли и неловко отряхнула платье. Оно было простенькое, я не любила вычурных нарядов, особенно в повседневной одежде. Не ходить же мне все время в вечерних убранствах и искусно вышитых, украшенных драгоценностями платьях. Вот и еще одна причина, по которой меня теперь приняли за прислугу леди.

— Что вы здесь делаете?

В прошлый раз мы так друг другу и не представились и сейчас называть мужчину по имени или титулу могло показаться странным. Я и сама толком не понимала, почему продолжаю этот спектакль. Но с каждой минутой чувствовала, что меня охватывает азарт. Будто стала одной из героинь шекспировских пьес с переодеванием и интригой.

Вряд ли Джеймс захочет водить знакомства с простолюдинкой, так что скорее всего это наша последняя встреча. Сильно сомневаюсь, что такой гордец и тщеславный потомок аристократического рода в н-ном поколении станет искать встречи с безродной девицей Марлой. Странно вообще, что он помнит это имя. Ну, прошло три дня и память о разбойниках с большой или не очень дороги, видать, еще свежа.

— Я еду навестить свою невесту, вашу леди Флоренс Винтер, — замялся Джеймс. Неужели так неловко представляться в качестве моего жениха? Разве сейчас многие бы ему не позавидовали? Размер приданного уже был не тем, что три года назад.

Встряхнула резко покрывало, разорванные стебельки и цветы полетели, подхваченные ветром, мне в лицо. Неловкая на мой взгляд встреча стала еще более постыдной.

— У вас тут, — мужская рука мягко коснулась волос и вытянула из прядей лысую ромашку. — Застряло.

Перевела взгляд с сиротливой желтой сердцевины бывшего цветка на мужчину. Он улыбался. С чего вдруг такая довольная улыбка, м? Разве тебе сейчас не противна эта неугодная невеста?

— Благодарю, — постаралась ответить холодно, но желаемого эффекта не добилась.

— У вас сегодня выходной?

Джеймс кивком указал на собранную мной корзинку для пикника и не спрашивая разрешения взял ее в руки. Да она и не тяжелая вовсе, к чему эти манеры?

— Вы пришли пешком?

Проигнорировала его вопрос и заозиралась в поисках его вороного коня, намекая на то, что ему уже пора.

Он тихо рассмеялся. От этого звука по рукам пробежались мурашки. Мужчина, у вас невеста есть, вы что творите? Не то, чтобы эта невеста желала встретить с вами старость и все такое, но совесть у вас есть?

— Ворчун пасется в том прилеске, — Джеймс махнул рукой. Выглядел он так, словно хотел еще что-то сказать, но сдерживался.

Я кивнула. Беседа как-то не клеилась. Зачем он вообще решил вдруг ко мне подойти. От дороги я была далеко, как только разглядел. Странно. Что ему нужно от простой служанки? Различного рода подозрения начали заполнять мысли.

— Простите, если я вас разбудил, — выглядел он не как человек, которому жаль. — Марла, не думал, что встречу вас снова, но поскольку удача улыбнулась мне хочу сообщить вам, что те преступники были пойманы.

Лицо Джеймса сделалось предельно серьезным. Я бы рассмеялась над этим, но неожиданное облегчение смыло всю мою ершистость. Кивнула. Это хорошо. Те негодяи получат по заслугам. Я на самом деле думала, что умру.

— Могу ли я проводить вас? Можете использовать меня в качестве своего носильщика! — Джеймс очаровательно усмехнулся. Чертов обольститель. Вот каково его обаяние на самом деле. Если бы он хотел, любую мог бы заполучить. Но не меня.

— Нет, спасибо.

Он опешил. Не ожидал такого ответа. Один ноль в мою пользу. Так держать, Марла.

Поковыряла носком обувки землю, ожидая, когда закончится это рандеву.

— Как ваша рана? — синие глаза остановились на моей шее и повязанном платке.

— Все в порядке. Благодарю. И, — вспомнила, — спасибо вам за помощь в тот раз.

Я действительно не поблагодарила его тогда. Слишком много всего произошло. Мужчина молчал.

— А вы действительно необычная девушка, — Джеймс склонил голову набок, рассматривая меня с ног до головы.

— Чт-что вы имеете в виду?

Неужто он понял, что я — это Флоренс?

Порывы ветра развевали юбку платья. Я стояла, не зная, чем занять руки. Корзину держал Джеймс.

Мой жених усмехнулся.

— Вы не похожи на обычную простолюдинку. Простая служанка, узнав, что говорит с благородным лордом не смела бы и глаз поднять, а вы еще и перечить имеете смелость. Не поймите неправильно, — быстро нашелся Джеймс, — я не имею ничего против, просто бросилось в глаза.

Елки-палки.

Ну да, а чего я ожидала? Мое поведение совсем не похоже на поведение обычной прислуги. Никаких поклонов и тому подобного, да и говорила я с ним как на равных.

— Ну, на самом деле… я…

Пора признаться. Давай, Фло, ты можешь.

— Помощница лорда Брука! — пропищала мысленно проклиная себя. — Но с леди мне тоже доводилось общаться.

Помощница — это не слуга. Это образованный работник, по правовому статусу выше обычной прислуги, они перед аристократами в виду своих обязанностей тушеваться не должны, поскольку представляют интересы своего нанимателя, а иногда и выступают от его лица. Но до благородного сословия все же далеко. Налицо сословное неравенство.

— Почему же вы не сказали сразу? — нахмурился в смятении Джеймс.

— Ну, просто вы сами решили, что так оно и есть, а мне было слишком лень вас переубеждать, вряд ли мы с вами еще встретимся!

Ямочка на подбородке у Джеймса стала четче. Видимо, что это из-за того, что он так сжал челюсть. Совсем не понимаю, что творится у него в голове. Но пусть лучше считает меня помощницей арендатора, чем служанкой Флоренс в поместье, еще надумает искать «Марлу», попробуй потом объясни, что у нас такой горничной отродясь не было. Реакция отца и брата выдаст меня с головой.

— Вы правы. Я сам все решил, вы действительно не виноваты. Простите мне излишнюю самоуверенность.

Его неловкость была даже милой. Я растерялась. До этих пор я привыкла считать Джеймса кем-то вроде абсолютного фактора, что является последним препятствием на пути к моей счастливой жизни. Но он не препятствие, и не раздражительный элемент, он обычный человек, такой же, как и я.

— Вы прощены, — попыталась улыбнуться. В отличии от меня, Джеймс искренне растянул губы в широкой ответной улыбке.

Сейчас он напомнил меня огромного пса. У моей соседки в прошлой жизни был такой. Золотистый ретривер. Самой ласковое и любвеобильной существо, которое я когда-либо видела. К тому же он был очень приставучим, и лип к своей хозяйке как жвачка. И слюни пускал постоянно.

— Куда же вы так торопитесь? Неужто ваш начальник не дает вам выходных?

Сегодня суббота, вспомнила я.

— Да. Он очень мелочный человек. Мне часто приходится задерживаться на работе, брать сверхурочные, и до всего остального нет времени. Мой обеденный перерыв почти закончился, мне лучше вернуться.

— Это радует, — улыбка Джеймса стала шире.

Я замерла.

— Что радует?

— Если вы так заняты, значит, у меня меньше конкурентов. Я терпелив. А времени на других поклонников у вас нет.

Что.

Сейчас.

Он.

Сказал.

Лицо вспыхнуло слово его подожгли. Я отвела взгляд. Как можно говорить подобное так прямо? Нет, как вообще ему…

Стойте. Что-то здесь не так.

Не заметила, как он вдруг оказался ближе. У нас с ним идеальная разница в росте. Если я обниму его и прислонюсь к его груди головой, то мое ухо будет аккурат над его гулко стучащим сердцем.

Господи, Флоренс, о чем ты думаешь, приди в себя. Я хотела раздать себе оплеух, чтобы привести в чувство.

В руку вложили плетеную ручку корзины. Вторая моя ладошка вдруг оказалась у Джеймса. Пришла в чувство только когда он уже развернулся и шел прочь в ту сторону, где оставил своего коня.

Что это было?

— Буду ждать новой встречи, Марла, — мягкие губы коснулись внешней стороны ладони.

Прижала руку к груди. Все еще казалось, что я могу почувствовать его прикосновение.

Погодите-ка. Если Джеймс направляется в поместье… А меня там нет… Разве не скажет отец или брат, или прислуга, где сейчас их леди? Вряд ли Джеймс окажется настолько глуп, что поверит, что Флоренс и Марла отправились в то же время на пикник, независимо друг от друга? Если он не дурак, то кусочки паззла сложатся в единую картину очень быстро.

Так быстро я не бегала никогда. Даже когда сдавала нормативы в школе. Бежала так, будто от этого зависела моя жизнь. Не дать ему узнать! Этот стимул гнал вперед.

Окольными путями, срезая через огороды, на которых слуги поместья выращивали овощи и фрукты, я все-таки прибыла раньше Джеймса. Буквально на четыре минуты раньше. За эти крупицы времени я успела поприветствовать отца и брата, сообщив о свое приходе и метнуться в свою комнату, достать из дальнего ящика банку белил и щипцы.

— Леди, с вами все хорошо? — опасливо спросила Лара.

Подняла руку. Дышала как загнанный зверь. Дайте мне отдышаться.

— Помоги. Лара. Белила. Прическа, — брала паузу между каждым словом.

— Леди, в чем дело? Вы же терпеть их не можете. С чего вдруг…

Перебило ее слова раздавшееся за окном лошадиное ржание.

— Кто это там? Сегодня мы гостей не ждали…

Лара с присущим ей любопытством подалась к окну. Я тем временем разве что не ныряла в банку с белилами с головой, вбивая пуховкой порошок себе в поры. Он не должен меня узнать! Ни за что! Я пока что уверена в том, что нам с Джеймсом не по пути.

Он друг наследного принца! Он тот, кто оскорбил меня, когда я чувствовала себя наиболее уязвимой! Он ни во что не ставил ту Флоренс… Да, только ради ее памяти я не могу, не могу его простить. У меня нет морального права, за эти годы я сделала все, чтобы ее семья и люди были счастливы. Жениха она любила, но он ее нет.

Месть?

Этого бы хотела та Флоренс Винтер? Я никогда не узнаю.

Я смотрела на покрытое белой пудрой лицо. Это лицо было лицом той девушки, то же самое, что я увидела в отражении зеркала в свой первый день в этом мире.

Ты умерла. Но никто этого не знает. Никто не оплакивает тебя, кроме меня. Ты хотела его любви, отчаянно ее желала, но будешь ли ты счастлива, если увидишь, что предназначена она уже не тебе…

Если я здесь, хотя я умерла, то почему не может Флоренс быть где-то там, на небесах, наблюдать за тем, что происходит с покинутыми ею людьми?

— Леди! Это ваш жених! — воскликнула радостно Лара. — Сэр Джеймс Астер!

— Леди?

Я коснулась щеки, смахивая одиноко ползущую вниз слезинку.

Я окончательно запуталась. В этот раз никакого плана у меня нет. Это не бизнес, не интриги властителей. Я не могу предсказать, предположить, загадать… Простая истина в том, что я не властна над своим сердцем…

Все это походило на дежавю.

Я спустилась по лестнице вниз. Длинное платье светло-голубого цвета плотно облегало фигуру за счет корсета в талии, вырез был немного глубже, чем я обычно привыкла носить. Волосы уложила в этот раз крупными локонами, те мелкие кудряшки было сложно распутывать, да и во времени мы были ограничены. Барон несколько раз посылал слугу, торопя меня спуститься встретить гостя.

Три слоя пудры достаточно скрывали веснушки и смазывали все черты лица, надеялась, что Джеймс не узнает меня. Я так и не пришла к какому-то решению, и пока я этого не сделаю, будет лучше оставить его в заблуждении. Не этого я ожидала. Совсем не этого. Изначально мы не должны были встречаться с женихом наедине. Ни на дороге тогда, ни сегодня. Он не должен был принимать меня за кого-то другого.

Все должно было быть иначе. Он бы вернулся с войны, мы бы по обоюдному согласию расторгли бы помолвку и разошлись как в море корабли.

Я вздохнула поглубже — насколько позволял корсет — и вошла в гостиную.

Томас поперхнулся бокалом сока. Это было первое из того, что произошло, стоило троим мужчинам подняться с мест при виде леди. Отец растерялся, не зная, стоит ли ему как-то прокомментировать мой внешний вид, но промолчал, спасибо богам. Я знала, что на Нельсона Винтера можно положиться.

А вот Джеймс и бровью не повел. Но в этот раз появление в комнате дамы он встречал стоя. Ну да, образ невесты в его голове совершенно соответствует моему нынешнему виду, другая я — это ведь Марла.

— Дочь моя, ты… должно быть, ты узнаешь Джеймса?

Отец, что за глупый вопрос. Как будто я могла забыть о его существовании.

— Кхм-кхм, — тихо прокашлялась, пытаясь сделать голос чуть ниже. — Здравствуйте, сэр Астер.

Джеймс был словно гранит. Его лицо не выражало никаких эмоций. Галантность, следование этикету и правилам приличий. И только.

— Приветствую, леди, — он поклонился и взял мою обтянутую перчаткой ладошку, едва коснулся губами и отпустил. Все чинно-благородно, никто не посмеет придраться. А ведь и часа не прошло, как он лобзал ручку другой девицы! И плевать, что это была я — он-то об этом не знает!

— Сестра, что у тебя с волос… — не выдержал брат. Пузырь идеальности лопнул. Моя легенда висела на волоске.

— Томас, брат мой, ты сделал все, что тебе велел учитель? Кажется, мастер по фехтованию в последнее время тобой не доволен. Следует увеличить нагрузку, как думаешь? — предложила с нажимом выделяя слова. Перевод: попробуй только пикни, с тренировочного плаца будешь выползать. Ну что за прекрасные у нас отношения, настоящие брат с сестрой, ничего не скажешь, с полслова меня понимает.

— Да… Ты права. Прекрасно выглядишь, как и всегда, — выдавил Том и остаток беседы решил провести в молчании.

Хлопнула в ладоши, жеманно улыбаясь.

— Спасибо, братец!

Ты унесешь это секрет с собой в могилу, Томас. Попробуй только слово сказать. Думаю, мой взгляд был более чем убеждающим. Барон тем временем попросил горничную принести чая и сладостей. Да, сладкое не помешает. Мне нужно заесть калориями стресс.

Джеймс вступил с отцом в беседу. Я сидела подле жениха на диване и делала вид, что представляю собой живой предмет декора.

Сервировали чай, наконец-то. Клубничный тарт, мой любимый, иди к мамочке. Прикрыла глаза от восторга, как же прекрасен это сливочный нежный крем и ягодная кислинка, просто тает во рту…

— Не знал, что вы любите сладкое, иначе взял бы в Лоррине черничное суфле. Недавно я проверял бухгалтерские книги графства, оказывается, отец приобрел там одну кондитерскую… Никогда не замечал в нем любви к сладостям, да и странно, что его выбор пал именно на это заведение, так вдали от нашего поместья…

Джеймс испортил мне весь аппетит.

Куда он клонит? На что намекает? Неужто обвиняет меня в том, что я выпросила у графа такой себе подарок? Абсурд.

— Леди Флоренс, если вам угодно, то кондитерская и ее товары к вашим услугам в любое время, когда пожелаете. Можно сказать, что у вас там пожизненная бронь, я немедля договорюсь об этом.

Это заведение пользуется у дворян успехом. Там всегда очереди и яблоку негде упасть.

— Это очень мило с вашей стороны, Джеймс! — расплылся от очарования мужчины отец. — Наша Фло любит их продукцию!

И этим очень активно пользуется в своем шантаже граф Астер. Что бы он сказал, услышь сейчас слова своего сына?

— Пустяки. Что еще я могу сделать ради своей дорогой невесты, которая была столь преданна мне все эти годы и даже написала мне столь «чудесное», полное заботы послание? Только оно и грело мое сердце все эти годы.

— Правда?! — отец, не ведись на эти провокации.

Неужто он про пару строчек, что я послала ему в ответ на его эпос? Мелочный Джеймс, три года прошло, а он хочет мне это теперь припомнить? Мне тогда тоже есть чем крыть.

Я неловко сжала руки на коленях. Носить перчатки было очень непривычно.

— О, да, — Джеймс пригубил чай. — Замечательный напиток.

Дальше разговор меня не касался. Чай выпит, десерт съеден. Джеймс, наверное, пора и честь знать?

Я встала вслед за отцом. Джеймс тоже поднялся со своего места.

— Барон, вы не против, если я перемолвлюсь со своей невестой парой слов наедине?

Что-то мне подсказывало, что парой слов здесь не ограничится.

Я умоляюще взглянула на отца, мысленно посылая ему сигналы: «Не оставляй меня». Должна же быть между родственниками какая-то телепатическая связь?

Намеки барон Винтер понимал плохо.

— Разумеется, Джеймс, — отец захлопнул дверь и был таков.

Он же не догадался? Я резко развернулась, слегка пятясь назад. Руки подрагивали. С тех пор, как Джеймс вернулся, я взад-вперед катаюсь на эти эмоциональных качелях. На лбу выступили капельки пота.

Между тем выражение лица моего жениха было как у зверя, загнавшего свою дичь в угол. Вот-вот и вцепится.

— Итак, леди… или лучше мне сказать, Марла?

— Что? — как он узнал, нет, это блеф, — О чем вы говорите? Я вас не понимаю, сэр Джеймс.

Праведно расширила от удивления глаза и приложила к груди руку. Что вы вообще такое говорите? Кто такая эта Марла? Знать не знаю никого с подобным именем! У вас нет доказательств!

— О, бросьте, — Джеймс усмехнулся и закатил глаза, скрещивая руки на груди. — Неужели вы и впрямь решили, что я поведусь на эти ваши переодевания? Признаюсь, в первую нашу встречу в землях графства я действительно был вами обманут, но сейчас, неужели вы подумали, что я не смогу вас узнать? Флоренс… ты… — Он вздохнул. Словно вся тяжесть мира вдруг свалилась на плечи этого мужчины. Даже жаль его стало. — …Я настолько тебе противен? Почему ты делаешь такое лицо?

Я нахмурилась. Чего это он?

— Какое такое? — Начала жевать губу. — И как ты меня узнал?

Не могла понять, вроде не совершила никаких ошибок, так как Джеймс смог меня узнать? О том, что мы вдруг перешли на «ты» я спорить не стала. Было как-то даже боязно.

Джеймс сделал шаг вперед. Я отодвинулась назад, сохраняя между нами дистанцию.

— Трусишка! — жених покачал головой и остался стоять на месте. Тень от его фигуры соприкасалась с моей на ковре. Было тихо. Словно даже время замерло. Если бы я подошла ближе, услышала бы, как отстукивает свой ритм сердце Джеймса?

— Я понял это как только ты сегодня вошла в комнату. Твой запах, твоя походка и голос — они выдали тебя с головой. Да и слишком много совпадений, в которые я не верю.

Ну, что поделать. Я не шпион и не обученный мастер маскировки. Вот только теперь было неловко от всего того маскарада, который устроила. Что он обо мне думает после того, как вскрылся этот обман? Стойте-ка. Почему меня вообще волнует то, что у Джеймса может сложиться неправильное впечатление о моей персоне?

— Прости, — опустила голову, словно нашкодивший ребенок. — Как-то само все получилось. Я не ожидала, что ты вдруг придешь мне на помощь, а раскрывать тем разбойникам кто я на самом деле было бы просто верхом идиотизма.

— Хорошо. Все в порядке, извинения приняты, — Джеймс тепло улыбнулся. Его синие глаза лучились какой-то непонятной мне радостью. — Все-таки ты ведь моя невеста, разве буду я злиться.

Меня затопило облегчение. Как же здорово. Вполне адекватный мужчина попался. Значит, и вопрос с помолвкой решить будет просто. А, нужно ведь еще и долг вернуть — если всучить чек Джеймсу, это же будет считаться?

Я расслабилась, это не осталось незамеченным.

— Флоренс, я бы хотел обсудить…

— Сэр Джеймс, раз уж вы вернулись, то давайте определимся, что делать с помолвкой…

Произнесли одновременно.

Я подняла глаза только чтобы завороженно уставиться в очи мужчины. Бог был несправедлив, когда создавал его таким красавцем. Сердечко забилось быстрее. Нет, Фло — дала себе мысленную отмашку — не позволяй эмоциям брать верх.

— Вы первая, — Джеймс отвернулся и кашлянул в кулак. Делает вид, что абсолютно спокоен.

Я расправила невидимые складки на платье и начала:

— Эмм, что ж, поскольку вы вернулись и намерений относительно нашей женитьбы мы с вами не имеем, я бы хотела скоординировать наши действия по поводу прекращения этой… формальности и наконец положить конец отношениям, сохранение которых более не входит в зону вашего и моего интересов.

— Вы хотите разорвать помолвку?

Что это за взгляд? Я никак не могла понять его значение.

— Ну да, — начала ходить из стороны в сторону. — Мне ведь не нужно вам объяснять, разве вы сами не горели желанием избавиться от неугодной невесты, как там было… — остановилась, вспоминая, — ах да, «красотой не сияла, не левис оброненный, а поход подвернулся весьма кстати»… я так поняла, что претит вам связывать со мною жизнь, да и мне теперь тоже, так что надеюсь мы решим все мирно.

Лицо жениха удлинилось.

— О чем вы? Как это понимать?

Он выглядел так, словно в самом деле понятия не имел, о чем речь. Ну неужели мне нужно припоминать ему те слова… Для кого-то они стали отправной точкой, чтобы изменить судьбу, а для другого не значили ничего.

— Я все слышала. Вы возможно не помните, но несколько лет назад, перед тем как отправится на фронт, вы навестили баронство… Я все слышала… ту вашу беседу с принцем… — неловко пожала плечами. Как-то стыдно даже, что подслушала, но что было, то было.

Джеймс хмуро глядел в ответ. По изменению выражения лица мужчины я могла лицезреть, как в его голове проясняется. Вспомнил. Залился краской, сжал челюсти.

— Тогда… то, что я говорил тогда… простите леди, мне нет оправданий.

Махнула рукой.

— Да ладно, это в прошлом. Вот, возьмите.

— Что это?

Джеймс развернул чек.

— Это…

— Это долг Винтеров перед графством. Вы его приняли, значит больше никакие обязательства наши семьи не связывают. А теперь давайте составим договор о расторжении…

Бум!

Джеймс неловко попятился и опрокинул небольшой столик с вазой.

— Ничего страшного, она декоративная. Было бы обидно, если бы ее ценность была высокой, — успокоила я напряженного мужчину, рассматривая осколки на полу. — Тогда я сейчас позову служанку, чтобы она принесла бумагу и чернила… Что с вами, вам не хорошо?

— Да… Нет… Мне нужно передохнуть, я проделал долгий путь…

Пока что мой жених пулей вылетел прочь, оставляя распахнутой дверь гостиной. Внутрь заглянула Лара. Она что, стояла там все это время?

— Леди, все в порядке?

Я пожала плечами. Кто бы мне самой ответил? Но хотя бы чек отдала. Уже одно это событие можно отпраздновать.

Я вернулась в свою комнату и продолжила чтение романа, который мне посоветовала Клара, про рыцаря и даму в беде. Странно, но пока что мне нравился и сюжет, и сами герои. Но в этот вечер в голову то и дело лезли посторонние мысли. Устало убрала книгу, сосредоточится на сюжете было невозможно.

Джеймс решил остаться в поместье «погостить», дворецкий выделил ему комнату в которой он останавливался и в прошлый свой визит. К ужину мужчина спустился с непроницаемой маской отрешенности на лице.

Я думала он с радостью воспримет мою протянутую оливковую ветвь в виде предложения расторгнуть помолвку и не думая подпишет договор. Но кажется что-то ему мешало.

Разговор во время общего застолья не клеился, и после ужина все разошлись по комнатам.

На следующий день — есть плюс в том, что Джеймс узнал во мне Марлу, нет необходимости красится и завивать волосы, можно ходить как обычно, — Джеймса за завтраком я не застала.

— А, они во дворе, — бросил отец ответ на прочитанный в моих глазах вопрос, и продолжил потчевать свой желудок овсянкой, а глаза — свежей газетой.

С любопытством вышла наружу, кусая на ходу яблоко. Я не отношусь к тому типу людей, что предпочитают плотный завтрак.

— Сдавайся! — Томас теснил из круга усмехающегося Джеймса. Его клинок валялся за пределами плаца. В отличии от вооруженного брата. Но не думайте, что я переживала за жениха. Он не выглядел как человек, который легко бы сдался. Да и кто поверит, что ветеран войны способен проиграть мальчишке?

Я спиной оперлась об угол сарайчика, где хранились различные принадлежности для ведения боя, и принялась наблюдать издалека.

Противники были примерно одного роста, но разной комплекции. Джеймс был в одной нательной майке с длинным рукавом, он вспотел, ткань плотно прилегала к телу и подчеркивала его выдающиеся мышцы.

Томас же был худощавым, но поджарым, сразу можно было понять, что он уже не ребенок, но еще и не взрослый мужчина.

Контраст налицо. Не только во внешности, но и в самой ауре соперников. Томас был чересчур беспечен, а Джеймс словно змей следил за каждым его движением, дожидаясь подходящего момента. Только вот был он заинтересован в победе иного толка.

— А ты не плох!

— Ну еще бы, сестра мне спуску не дает. Слышал, что сказала вчера? А я всего-то лишь про ее волосы спросил.

Томас вздохнул, и взъерошил собственные пакли одной рукой, при этом не забывая угрожать нашему гостю мечом.

Мое присутствие пока еще оставалось незамеченным. Кажется, брату еще нужны уроки с мастером, потому что он совершенно уверился в своей победе в том время как Джеймс использовал болтливость Томаса в свою пользу.

— Да?

— О, еще бы! Она все еще видит во мне ребенка! Думает, что я могу дать себя в обиду, а я ведь уже вырос, да и кто теперь посмеет надо мной издеваться, а?

Я уронила свое лицо в подставленную ладонь. И кто тебя, скажи на милость, тянет за язык, братец?

— Хм?

— Они с отцом все еще считают меня ребенком! Пекутся! Брат, быстрее женитесь и забирай ее отсюда, хоть вздохну спокойно…

Кому-то крышка. И кто это тебе здесь брат?

Мой жених усмехнулся и покачал смешливо головой. Он принял позу поудобней, незаметно для Томаса шагнул в сторону, брат же последовал невзначай следом. Слова Тома о свадьбе он пропустил, но уловил другую суть:

— Вот как. Кажется, Флоренс о тебе сильно беспокоится… Я же ее не волную…

Ха, думаешь, сможешь разжалобить моего непробиваемого брата? Усмехнулась, Томас не может похвастаться чуткостью по отношению к незнакомцам! Хоть в этом я не сомневалась. Он любит болтать о себе, но секреты чужие хранить способен…

— Тут ты ошибаешься. Стала бы она тогда помогать армии, если бы не ты? И вот еще, в вашу дивизию бронежилеты — как она их назвала — поступили первыми. Так что не заблужда…

— Что? Что ты имеешь в…

— Томас!

— Сестра… — брат сконфуженно поморщился.

Клянусь, я сама его огрею деревянным тренировочным мечом, если он и дальше будет молоть языком.

Вздохнула и подошла к тренировочному кругу под внимательным взглядом Джеймса. Сама же предостерегающе встретилась глазами с Томом. Болтун.

— Ты уже давно проиграл, хватить распинаться. Кажется, тебе еще многому стоит поучиться у мастера Вогана.

— О чем ты? Я выигрывал! — воззвал обиженно с явным недоумением на лице Том, размахивая подобие меча из крепкого дуба.

Я кивнула на его ноги.

Пяткой левой ноги он стоял на линии круга.

Томас выругался.

— Эй, — я схватила его за ухо. — Не выражайся!

— Да кто бы говорил! Стоит письму из дворц… А-а-а-й!

Томас, язык-помело, я потянула сильнее. Вот оторву тебе ухо, будешь знать. А ребенком он был таким милым, эх.

— Сдаюсь-сдаюсь. Отпусти.

Брат тер покрасневшее ухо, а я смущенно потерла шею под насмешливым взглядом Джеймса. Хорошее мы ему устроили шоу.

— Вы довольно близки с братом.

Томас поспешил избежать бури и скрылся с глаз моих в доме.

— Ну, как и все братья и сестры, — я пожала плечами, благополучно забыв слова Тома о том, что он просил Джеймса жениться и избавить его от моего пристального и постоянного присутствия и надзора.

— Неплохой тренировочный плац у вас получился, — Джеймс кивнул в сторону площадки.

— А, да, Томасу ведь нужно тренироваться, он обучается на дому, но мы с отцом стараемся дать ему все, чтобы он ни в чем не отставал от сверстников.

Раньше на этом месте был пустырь.

— Хм, — мужчина нахмурился. — Кажется, я помню, что он обучался в Военной академии империи?

Неловко отвернулась. Тогда я сильно вспылила, и спустя время, увидела результаты своих трудов, Томас не желал общаться со сверстниками и выходить в свет. Нет, о своем поступке не жалела и поступила бы точно также, вернись я назад, но вот брата на домашнее обучение переводить, наверное, не стоило. Возможно, если бы мы перевели его в другую школу…

— Флоренс, о чем задумались? — участливо поинтересовался Джеймс.

Я помотала головой.

— Мой брат слишком прямолинейный и открытый… в академии, вы же знаете детей, они иногда жестоки к тем, кто от них отличается… — пробормотала себе под нос, отчасти надеясь, что меня не услышат, но эта надежда не оправдалась.

Он молчал.

Я опасливо подняла голову.

Джеймс озабоченно смотрел прямо мне в лицо.

— Что-то не так? — я прикоснулась к щеке. — У меня что-то на лице?

— Нет-нет, прошу прощения, я кое о чем задумался.

Я прикусила губу, набираясь храбрости. Атмосфера располагала. Пора начать разговор о самом главном.

— Джеймс, я бы хотела поговорить с вами насчет… — насчет расторжения помолвки. Не успела закончить.

— Леди! Леди Флоренс! — навстречу бежала Лара, так что язык мне пришлось прикусить.

— Леди! — горничная тяжело дышала. — Вот вы где!

Она протянула осторожно ладони с лежащем на них конвертом. Знакомая бумага и подчерк тоже. Лара знала, от кого письмо, поэтому бежала со всех ног.

Хотелось смачно выругаться вслух, но присутствие любопытного Джеймса помешало.