Я разорву эту помолвку! (СИ)

Глава 16. «Моё»

Несмотря на то, что бежал он следом за мной через весь зал, мужчина ничуть не задыхался и в отличии от меня испариной не покрылся. Как-то не честно получается. Я невольно покрылась мурашками. Снежный ком вранья все нарастал, угрожая раздавить меня, свою создательницу.

— А, Джеймс, мне стало лучше, вот я и приехала, знаешь…

— Хватит! Флоренс, я знаю, что это была ты! — он устало потер наморщенный лоб.

Меня затопило чувство вины. Сама себе стала противна. Вот предполагала, что так будет, но не думала, что он настолько расстроится. Мы постояли какое-то время молча. Музыка уже не звучала, да и в танцах после такого события никто не был заинтересован. Гости собирались кучками и в тесных кружках обсуждали произошедшее, можно было подумать, что подобным занимались лишь женщины, но нет, в чисто мужских кругах, дымя сигарами, главы семейств — маркизы, виконты и графы — обсуждали будущие стратегии по вхождению в коалицию нового наследника. Переобулись они оперативно и споро.

Прикусив губу, я украдкой подняла взгляд на жениха. Он был явно раздражен, и встретившись со мной глазами отвернулся, словно не желал видеть сейчас мое лицо. Все… между нами все кончено? От напряжения я не могла унять в страхе зашедшееся сердце.

— Иди сюда, — наконец произнес Джеймс и поманил меня рукой.

Сначала неловко, а потом как можно быстрее, почувствовав облегчение, я бросилась в его приглашающие объятья и вдохнула ставший родным запах.

— Прости, — пробубнила куда-то мужчине в грудь. Он плотно прижимал меня к себе, оттого звук и вышел таким сдавленным.

К счастью, место, ниша за колонной была укромным местом и на обозрение толпы мы свои отношения не выставляли.

— Больше так не делай. Я чуть с ума не сошел. Думаешь, одна такая смелая?

— Прости. Я честно хотела сказать, но боялась твоей реакции. И сейчас немного тоже боюсь.

— Чего? — Джеймс слега отодвинулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Он искренне не понимал мотивов поведения своей непоседливой невесты. Такая недогадливость еще больше ставила мне в вину обман и недомолвки.

Сердце быстро билось в груди. Нужно быть честной. С собой и с ним. Он заслуживает правды и искреннего к себе отношения, той же нежности, с которой он обращается со мной.

— Никакого лорда Брука нет, как ты уже понял. Все это время им была я. И шахты, и торговая сеть «Сундучка» тоже моя идея, воплощение в жизнь которой стоило огромных усилий. Я была одна, жених бросил (на этих словах Джеймс вздрогнул), отцу не до того, только на себя я могла рассчитывать, только себе самой доверять без остатка. Положение у нашей семьи было не лучшим, а на деле все оказалось еще гораздо хуже; жить за чужой счет далеко не так прекрасно, как кажется, тебе словно указывают путь, по которому идти и не дают иного выбора, подталкивают в единственно желаемом другими направлении… Я устала от такой жизни, поэтому решила действовать, рассчитывая и полагаясь на саму себя… И это было здорово. А личина лорда Брука давала мне всю свободу и полноту действий, на которые в нашей стране способен только мужчина-аристократ.

Джеймс погладил меня по щеке, я потупила взгляд, но продолжила:

— Я не обманывала тебя, когда говорила, что ты мне нравишься. Это действительно так, — щеки и без того красные, заалели еще пуще. — Я знаю, что и ты ко мне не равнодушен, но симпатия это одно, сможешь ли ты понять меня, об этом я переживала. Все же, не престало женщине пользоваться излишней свободой, быть самостоятельной. Не каждый мужчина примет тот факт, что его жена… — Джеймс вздрогнул снова, но голову поднять я не осмелилась, боясь, что не смогу закончить свою мысль, если увижу его выражение лица, каким бы оно сейчас не было, — …может прекрасно жить и без его покровительства, не нуждаясь в его статусе и средствах… Смог бы ты дать мне свободу делать то, что я пожелаю? Не запирать меня дома, веря в то, что единственный долг женщины — это рождение детей и забота о супруге? Я сомневалась, да. И в то же время верила, что мои чувства не врут, и мой Джейми не станет так поступать. Однако было страшно узнавать, как будет на самом деле.

— Флоренс, — выдохнул Джеймс. — Подними голову, посмотри на меня, сладкая моя ты девочка.

Я опасливо подняла глаза и увидела, что лицо Джеймса сияет почище новенькой монеты. Он улыбался так ярко и заразительно, что и я сама растянула губы в улыбке.

— Что же творится в твоей красивой головке, м? Разве я тиран какой доморощенный? Или старше тебя на несколько поколений, чтобы придерживаться таких патриархальных воззрений?

— Мне плевать, сколько у тебя денег, если тебе их хватает на все твои проказы и желания; если нет, то я готов добавить! Чем ты хочешь заниматься — меня волнует, но только в той мере, что я желаю знать о тебе все, и чтобы огородить тебя от возможной опасности. Я был готов упасть в этот омут с головой еще тогда, когда думал, что ты служанка. Строил планы как завоевать твое сердечко и переубедить отца принять этот брак…

Этого он мне раньше не говорил. Ничего себе. Из нас двоих он опережал меня в своих чувствах, но в конце концов я смогла за ним поспеть. Мышцы лица болели от улыбки, что не сходила с губ. Я физически не могла перестать выражать свою радость и счастье. Эти слова были слаще любого десерта который я пробовала до этих пор.

Джеймс снова дотронулся до моей щеки, и слега ее ущипнул, больно не было.

— Глупышка Флоренс, не держи больше от меня секретов, хорошо? Еще один такой лорд Брук появится во дворце, и я точно сойду с ума.

У Джеймса теперь было далеко не то каменное выражение лица, когда он принимал награду и слушал речь императора. Он улыбался так же широко, как и я. Какой разительный контраст. Мне хотелось, чтобы эта улыбка принадлежала только мне одной.

— Больше никому так не улыбайся.

«Только мне» — закончила про себя.

Я сжала руки вокруг его торса крепче, словно маленький ребенок, не желающий отпускать от себя самого любимого на свете человека.

Грудь Джеймса задрожала от смеха.

— Хорошо, сладкая. Как скажешь.

Идиллию разрушил раздавшийся из-за спины голос.

— Любо-дорого смотреть.

Филипп. Явился не запылился. Меня словно облили помоями, улыбка с лица так и слетела.

— Ваше высочество, — поздоровался Джеймс ровно, не показывая и грамма той теплоты, что он демонстрировал только что. Хороший мальчик, сохрани всю свою любовь только для меня одной. Больше никому не позволю увидеть другую, теплую и счастливую сторону моего жениха.

— Джеймс, — кивнул Филипп и продолжил, смотря на меня. — Леди Флоренс, полагаю, что изъявлять желание о разрыве договоренностей с Астерами по поводу женитьбы вы более не намерены?

У моего жениха на челюсти выступили желваки, но он вмиг смягчился, стоило мне коснуться рукой его предплечья. Теперь все встало на свои места.

— Верно полагаете, — мне было плевать на мнение Филиппа. За эти годы я смогла узнать его, но так и не пришла к пониманию. Отныне никаких интриг, никакого больше шантажа. Я улыбнулась. Мне не было жаль принца, но все же, ради этой страны, всех ее жителей и ради самого бастарда, который станет следующим императором, произнесла:

— Ваше высочество. Я искренне желаю вам потерять голову… в переносном смысле, конечно, — вовремя спохватилась. — Чтобы не спать по ночам, скучать и с ума сходить от ревности. Надеюсь, однажды вы найдете человека, ради которого сможете отбросить собственное эго, поставить его благополучие и мечты выше своих собственных.

Филипп отшатнулся, будто я его ударила. Выражение лица было неописуемо потерянным и шокированным. Наверняка воспринял мои слова как проклятье. Новый наследник был отъявленным эгоистом и лицемером, будем честны. Он готов идти по головам, чтобы достигнуть желаемого. Мне лишь хотелось, чтобы он сам испытал те муки сомнений и страданий, на которые обрекал меня своими просьбами, от которых невозможно было отказаться.

Однажды его мечта сбудется — трон почти у него в кармане — и что тогда будет делать этот бастард, потеряв смысл всей своей жизни? Кажется, сам Филипп еще до конца этого не осознал, но все то, чего он так страстно желал почти у него в руках. Но иногда, то, что ты так хотим — это не то, в чем мы на самом деле нуждаемся.

— Мы пойдем первыми, — слегка склонил голову в сторону нового наследника короны Джеймс и потянул меня к выходу.

— Погоди, — я потянула его к барельефу. — Я знаю короткий путь.

После бала напряжение в столице не утихло. Наоборот, оно только нарастало. Принца Гидеона и его матушку императрицу посадили под домашний арест. Покои дворца, в которые каждый мечтал попасть, стали для них тюрьмой. Разумеется, несмотря на тяжесть преступлений, никто и мысли не допускал, что этих людей, обладающих столь высоким статусом и являющихся близкими родственниками императора, могли казнить. Однако тенденцию нарушения закона даже самыми благородными из людей допустить правитель не мог.

Дату суда еще не назначили, но ходили слухи, активно распускаемые газетами, резко выросшими в цене из-за небывалого спроса, что этот день был близок.

Лорда Брука искали. В баронство из дворца направились дознаватели, но все было без толку. Придется им обойтись без его свидетельства, доказательств и так хватает. Мужчина с хитрым выражением лица и усами словно в воду канул. Это событие было второй после злодеяний темой, обмусоливаемой в прессе. Догадки строились одна лучше другой. И Джеймс любил вслух зачитывать мне предположения корреспондентов — как по мне так обыкновенных бумагомарателей — за завтраком и наблюдать за моей реакцией. Полагаю, что таким образом он хотел отыграться за мое недоверие.

Мне не было обидно. Оказалось даже забавным слушать небылицы газетчиков. Но больше мне нравилось слушать задорный хохот жениха и видеть его радостную улыбку. Да. Ради такого можно и еще раз мужчиной притвориться. Это он меня еще не видел в том образе Брука, когда я еще не обзавелась артефактом. Даже принц выпал в осадок.

Но несмотря на веселые и спокойные будни, каждый день которых мы проводили вместе, узнавая друг друга лучше, темы свадьбы и помолвки никто из нас не касался. Мы негласно пришли к выводу, что лучше пусть все будет развиваться своим чередом.

Эти странные по началу, запутанные отношения, от которых каждый изначально хотел избавиться, привели нас по пути принятия достоинств и недостатков друг друга. Да, было непросто находиться с Джеймсом в состоянии холодной войны поначалу, отчаянно барахтаться, чтобы ухватиться за спасительный круг и отпустить этот якорь помолвки, утягивающий меня ко дну, как считала я в то время.

Но сложнее оказалось открыть свое сердце и поверить, что другой человек был таким же сомневающимся, находящимся в заблуждении и подверженный стереотипам и взглядам других людей, как и ты. Он также может совершать ошибки, осознать их и попытаться исправить. Все мы люди, и мы равны в том, что пока живы, никогда не поздно учиться новому и идти друг другу на уступки.

Идеальных не бывает. А отношения — штука сложная. Над ними действительно нужно работать. Не бывает в жизни, как в сказке. И просто так, за то, что ты есть, любить будет только семья, если вообще никто. Мы должны расти, развиваться вместе, мечтать и достигать совместных целей, делиться всем тем, что считаем важным, а порой говорить о мелочах.

Джеймс вернулся со мной в баронство, но надолго не остался. Ему нужно вернуться в графство. В разлуке стало понятно, как сильно я успела привыкнуть к тому, что он всегда рядом. Спасибо тому, кто придумал артефакт связи, я могла видеть лицо Джеймса и слышать его голос каждый вечер. Теперь он уже не принц Гидеон — как в нашу первую встречу — а я была драгоценным собеседником этого мужчины.

Странно, но именно пока мы порознь, наши чувства стали еще ближе.

У графа Астера, отца Джеймса определенно много шпионов, иначе, как объяснить, что до этого подталкивающий нас друг к другу внезапно нагружал жениха таким объемом работы, что выбраться за пределы земель графства было нереально. Какой очередной трюк только пришел моему будущему свекру в голову? Время порознь все не прекращалось. Поэтому я, спустя месяц, окончательно потеряла терпение и отправилась в путь.

Как говорится, если гора не идет к Магомеду, то…

И плевала я с высокой колокольни, что леди должны быть сдержанными и скромными. Вот как увижу, как обниму покрепче, как прижмусь губами к его губам…

Привычным способом прошла через портал и взяла лошадь в ближайшем к графскому поместью городке Порте. Осталось проделать небольшой путь верхом и вот я и достигла цели.

Гром вышагивал спокойно, старенький он уже, не торопиться. Поэтому я хоть и хотела дать шекелей и ускорить коня, но сдержалась, вместо этого любуясь пейзажами. Осень вступила в свои законные права. Скоро день рождения у Фионы, дочери Аллана и Клары, что бы такого подарить имениннице…

— Флоренс!

Я вырвалась из размышлений, чтобы в десяти метрах увидеть скачущего мне навстречу Джеймса на вороном коне, которого он величал Ворчуном.

Радость встречи вмиг лишила меня всех посторонних мыслей.

Мы спешились и скоро оказались в объятьях друг друга. Родной запах достиг носа, как же я скучала.

— Сладкая, что ты здесь делаешь? — прошептал Джеймс мне куда-то в макушку.

— Я скучала. Устала ждать.

Он хрипло рассмеялся.

— Я тоже. Бросил все и решил сбежать к тебе. Не ожидал встретить тебя так скоро. Мы совсем синхронизировались, даже думаем одинаково.

Я слушала, как бьется в груди сердце Джеймса. Спокойно и ритмично. Нужно навести немного суеты, подумала проказливо потянувшись верх и вставая на носочки.

Когда спустя время наши губы разомкнулись, я спросила:

— Куда теперь? Ты сбежал от графа, а я тайком покинула баронство.

Мы были словно дети малые, хоть и выглядели взрослыми.

Джеймс улыбнулся своей улыбкой, которую я любила больше всего. Моя. Эта улыбка, и ямочка на подбородке, и нежность в голубых бесконечно глубоких глазах в которых несложно утонуть — все мое.

Эпилог впереди!!!