Я разорву эту помолвку! (СИ)

Глава 1. «Я — помолвлена?»

Голова болела нещадно. От этой боли невозможно было открыть глаза или пошевелиться.

Где я? Это Рай? Или Ад? Я точно помнила, что умерла. Автокатастрофа. На полной скорости мою машину протаранил грузовик. Внедорожник отлетел, несколько раз перевернувшись, но большегруз все же остановился. Шансов выжить у меня не было.

Дети спасены…

Я об этом не жалела ни секунды. Только испытывала облегчение, что спасла малышей. Значит, сама судьба моя была в том, чтобы оказаться в этот день на том самом месте, чтобы принять такой выбор и спасти чужие жизни.

Но я думала, что просто перестану существовать после смерти. В богов или высшие силы не верила никогда. Все зависит от меня самой, я — кузнец своего счастья и несчастья…

Виски сжало словно тисками. Черт!

Если голова болит, значит, я могу чувствовать эту боль… Получается, я выжила! Это чудо!

Где-то зашумела на ветру листва. Воздух наполнился цветочным ароматом. Ко мне медленно возвращалось восприятие пространства вокруг всеми органами чувств.

— Госпожа! Все разошлись! Теперь вы можете встать. Пожалуйста, не притворяйтесь больше и поднимайтесь на ноги. Старший господин и ваш жених уже зашли в дом! — откуда-то сверху донесся просящий жалобный с надрывом голосок молоденькой девушки.

Мне показалось, что ей было неловко.

Кто это здесь госпожа? Какой еще жених?

Запоздало возникли вопросы в моей голове. Но встать я не могла. Да даже глаза открыть казалось нереальным подвигом сейчас. В висках пульсировала боль.

Я лишь тихонечко застонала.

Где бы я сейчас не находилась, я была тут не одна, так что должны догадаться, что мне очень плохо, и помочь.

Ну, так я думала, пока не раздался еще один девичий голос:

— Вот это да, госпожа! Вы даже пальцем не пошевелили! Этот раз вышел самым реалистичным из всех! Госпожа, даже глава имперского театра был бы сражен вашей игрой!

В этот раз в тоне говорившей скользили восхищенные нотки с примесью фальши. То ли она мне так пытается льстить, то ли высмеивает. Не понятно.

Эй, я не притворяюсь!

Почувствовала, как медленно бьется сердце в груди. Словно на последнем издыхании. Головная боль теперь возникала вспышками, заставляя морщится.

Насторожила меня и речь говоривших. Без понятия, что это был за язык, но определенно не русский. Однако, я понимала его, словно он был моим родным.

Не знаю, сколько еще мне пришлось пролежать на сырой земле. А судя по тому, как щекотали травинки — колышущиеся на ветру — мои голые лодыжки, я действительно лежала где-то на улице. Мелкие камешки впивались в правую щеку. Что это, гравий?

Наконец, две не шибко умные девицы подошли, ловко подхватили мое обездвиженное от боли тело под руки, словно делали это не впервые, и куда-то поволокли. Надо сказать, не особо аккуратно. Пару раз я приложилась затылком обо что-то, из-за чего уходящая на спад мигрень взыграла с новой силой.

Я слышала, как топали ноги моих носильщиц по ступеням, как скрипнула, открываясь дверь, и как она захлопнулась, еще до меня доносился чей-то отдалённый разговор. Но разобрать слова говоривших было невозможно.

Девицы, не особо церемонясь, скинули балласт в виде моего многострадального тельца на постель. Матрас отпружинил пару раз и затих. Мое лицо затонуло в море шелковых подушек. Стало немного легче. Но тошнота после такого «забега» меня не отпускала.

— Мари, может послать за лекарем? Кажется, леди Флоренс неважно себя чувствует, — неуверенно протянула первая девица.

— Глупости, Лара! Лекарь живет в часе езды. К тому времени госпожа будет в полном порядке. Кажется, ей настолько стыдно, что она хочет пропустить ужин, — съехидничала Мари.

Говорила она громче, чем первая девушка, словно специально хотела, чтобы я слышала. Вот же подлая!

— Ну, возможно, ты права… — протянула, соглашаясь с Мари робкая девица по имени Лара.

Нет! Мне плохо! Мне на самом деле плохо! По-настоящему! Зовите вашего врача, лекаря или как там его! — хотелось прокричать этим девицам, но из горла вырвался лишь слабый хрип.

— Видишь? Что ни день, то очередное представление! — произнесла Мари и я почему-то представила, как она осуждающе качает головой. — Пойдем отсюда, на кухне, наверное, столько вкусностей наготовили к приезду сэра Астера, может, и нам что перепадет.

Девицы ушли, не церемонясь хлопая на прощанье дверью. Я осталась одна.

Без их присутствия было немного легче.

Я медленно разлепила глаза. Виски пульсировали, но в тишине и покое стало получше. Первое, что бросилось в глаза, это балдахин кровати. Метры небесно-голубой ткани, расшитые серебряными нитями, позолоченные столбики кровати, с вырезанными по дереву цветочными узорами.

Это определенно не моя кровать. И не моя спальня.

Я подняла руку и рассмотрела свои тонкие пальцы.

И не мое тело!

Видимо, я умерла. И попала в чужое тело. Вспышками в памяти пронесся момент аварии. Да, выжить после такого было нереально. К счастью, кроме меня никто больше не пострадал.

Медленно села в постели, откинувшись спиной на подушки.

Богато обставленная комната была точно не из двадцать первого века. Словно я очнулась в музее. «Опочивальня дворянской особы» так можно было бы назвать эту экспозицию.

Сил вставать не было, но напольное зеркало у комода давало мне без лишних движений обзор на свою новую наружность.

Неестественно бледное от пудры лицо, слишком красные губы, что не красило юную девушку, каштановые, туго завитые неестественные мелкие кудряшки, напомнившие мне металлическую мочалку для мытья посуды.

И огромные карие глаза, смотрящие на отражение своего двойника с испугом.

Причем выражению ужаса на лице добавляло жути не мое внутреннее состояние и шок, а отсутствие бровей. Их не было напрочь. То ли сбриты, то ли замазаны плотным слоем белил. Красотка писаная, нечего и сказать.

От моих голубых очей и короткой до мочек ушей стрижки не осталось и следа. Да и лицо это было совсем не мое.

Мягкие чувственные губы, немного припухлые щечки, словно с них еще не до конца сошел детский жирок, курносый аккуратный носик и четкие линии подбородка.

Я провела кончиками пальцев по губам. Отражение вторило моим действиям. Склонила голову на бок, девушка в зеркале повторила.

Это и впрямь была я!

Мало того, что оказалась в другом теле, так еще и помолодела на десяток лет! Только вот не знаю, радоваться мне этому или нет.

Как же так вышло, что я умерла в своем мире и оказалась здесь?

То, что это не Земля я поняла сразу. Например, светильники в комнате горели ярко, но я не заметила ни одной розетки или выключателя, не было и шнуров. Да и сам свет от ламп был каким-то странным, немного рассеянным и отливал радужными всполохами.

К тому же, кто в современном мире продолжает вести себя словно средневековый дворянин? Даже потомки аристократов в наши дни ведут такой же образ жизни, что и их современники. И пусть некоторые продолжают жить в замках, им не чужды джинсы, ноутбуки и дорогие авто.

Здесь же не было ничего подобного.

Платье на мне оказалось с рукавом три четверти, длинной в пол, с пришитыми вычурными рюшами и бантами на лифе. Если это не костюмированная вечеринка, то смысла надевать что-то подобное в моем мире нет.

Спустя примерно час, во время которого я смогла встать и немного пройтись по комнате, выглянуть в окно — открывался вид на заброшенный сад и заросшее камышом озерцо — и осмотреться, в комнату вошла девица, судя по черному платью с белым воротничком, фартуком и манжетами рукавов, горничная.

— Госпожа! — воскликнула она и я узнала голос. Это была та девушка, что предложила вызвать мне лекаря, Лара кажется. — Вы очнулись, хвала Богине!

Я молча смотрела на нее. Но девица ответа и не ждала.

— Хозяин послал меня оповестить вас, что приготовления к ужину завершены. Господин и прибывший гость уже ожидают вас в гостиной. Я помогу вам собраться.

Я кивнула.

Лучше подыграть, чтобы ни у кого не закралось подозрения, что настоящая владелица этого тела исчезла, и ее место заняла другая душа.

Кто знает, как отнесутся ко мне местные представители рода человеческого? Вдруг еще ведьмой обзовут и на костер потащат. Да и вопросов лишних не хотелось. Решила, что подумаю о своем бедственном положении и попаданстве позже.

Немного поразмыслив, решила прикинуться, что потеряла память. Лучше так, чем потом ненароком выдать себя на какой-нибудь ерунде. Максимум, посчитают странной.

Ну и ладно, мы за всеобщей любовью не гонимся.

— Кто я? — произнесла я, сделав глупое выражение на лице, глядя в расширившиеся глазищи служанки, показав на себя пальцем.

Отлично, говорить я на неизвестном языке тоже могу, не только понимать то, что говорят другие.

— Госпожа! Леди Флоренс, вы ничего не помните? — девица всплеснула руками.

Да, с той другой, Мари, такой фокус бы не прошел. Она не была такой наивной глупышкой.

— Да, даже имени своего не знала, пока ты не сказала, — честно призналась я. — Может быть, головой ударилась, когда падала… Только, ты… эээ…

— Лара! — всхлипнула девушка, подсказывая свое имя.

Ее серые глаза покраснели от сдерживаемых слез. Мне даже стало неловко от возникшего чувства вины.

— Лара. Можешь сохранить это в тайне? Моя семья будет волноваться, если узнает, и эта потеря памяти не очень своевременна… — протянула я, заглядывая в лицо служанке.

Девушка еще раз всхлипнула и забормотала:

— Конечно-конечно! Не своевременно, да! Сегодня в поместье как раз приехал ваш жених, госпожа так долго ждала его визита, и вот наконец, когда он… Как это печально! — шмыгнув носом, Лара достала из кармана платок и громко высморкнулась.

Я была рада, что она мне поверила, но все же было неловко от того, что пришлось довести ее до слез.

— Лара, — позвала я девушку. — Ты поможешь мне, а, Лара?

Возможно, я звучала как демон-искуситель, пытаясь заманить в свои сети непорочную деву. Даже глаза загорелись и поблескивали в отражении напротив.

Горничная подняла голову, смахнула слезы и серьезно кивнула. Попалась!

Сколько ей лет? Она, видимо, совсем еще ребенок, раз поверила в эту историю с потерей памяти.

— Отлично! — я хлопнула в ладоши и улыбнулась. — Для начала расскажи мне, кто я и где нахожусь…

Спустя двадцать минут, во время которых Лара поправляла мне прическу и макияж, помогала переодеть платье, я узнала, что мир, в котором я оказалась, называется Элиан, мы находимся в империи Элевис, мой отец — барон Нельсон Винтер, мы живем в поместье барона.

Я — его старшая дочь и первый ребенок, помимо меня в семье еще сын барона, мой младший брат Томас, он учится в военной магической академии, поэтому сейчас не дома.

Я, то есть, Флоренс, помолвлена с наследником графа Таддеуса Астера, Джеймсом Астером, который сегодня приехал в баронство Винтер, чтобы встретиться со своей невестой и ее отцом перед отъездом на фронт.

Джеймс — талантливый маг и друг принца. Его участие в войне не подлежит сомнениям. С Флоренс они помолвлены с самого раннего детства, их отцы были близкими друзьями и таким образом хотели породниться.

И их совершенно не смущало то, что статус графа выше статуса барона и брак этот будет не совсем равным.

— А эти белила… обязательны? — спросила я Лару, когда осматривала в зеркале результат ее стараний.

Платье было нежно-розовое в еще большем количестве рюшек, с пышными юбками, с оборками по подолу и тугим корсетом. Цвет этого одеяния делал меня еще бледнее. Как будто пудры было недостаточно.

— Конечно, госпожа. Вы заказали этот жемчужный порошок из самого восточного герцогства и ждали полгода, пока караван купцов привезет его в Лоррин (так назывался ближайший город), — произнесла служанка.

Я нахмурилась. Судя по всему, настоящая Флоренс была та еще транжира. Я еще плохо разбиралась в реалиях этого мира, но трепещущее выражение на лице Лары, ее дрожащие от волнения руки, когда она прикасалась к заветной коробочке с пудрой, дали понять, что продукт этот был далеко не из дешевых.

Только вот меня терзали сомнения, были ли в моде на самом деле эти тугие мелкие кудряшки, похожие на пучок пружинок, и мертвенно-бледный цвет лица. Не представляю, какую женщину они могли сделать красавицей. С рюшами и оборками, я, так и быть, нехотя смирилась.

Но противиться не стала, закрыв на все глаза, и позволив горничной нанести на меня этот макияж.

Еще не понятно, что там за жених, так что, может быть, мой боевой окрас пригодится. Хихикнула про себя, я словно в повести Пушкина, как она там называлась? Барышня-крестьянка?

В сопровождении Лары я вышла из комнаты. Ходить в таком платье с пышной юбкой было непривычно. Юбки своими слоями напоминали пирожное «Наполеон». Чулки и корсет счастья тоже не добавляли. Скучаю по своим потертым джинсам и футболке оверсайз.

Но еще непривычнее был рост Флоренс. Я-то на Земле была девушкой высокой, выше ста семидесяти пяти сантиметров, а теперь вдруг приходится составлять картину мира с ростом на полторы головы ниже. Но при росте, едва дотягивающем до ста шестидесяти, ножки у Флоренс, то есть у меня, были длинные, стройные.

Это я успела подсмотреть, когда переодевала платье.

Коридоры дома были устланы коврами, на стенах висели картины неизвестных мне людей, может, далекие предки барона и Флоренс, вместо ламп или свечей были специальные магические светильники.

Да, в этом мире была магия. Аналог нашего электричества, только она была не доступна простому народу. Устройства, подпитываемые магией, стоили недешево, и не каждый мог себе их позволить.

Я пока не разобралась, как именно работает в мире Элиан магия, но добавила этот пункт в свой мысленный список дел, которые необходимо будет сделать.

Мы спустились по широкой лестнице на первый этаж, завернули налево, прошли небольшую гостиную и, наконец, оказались у дверей столовой.

— Леди Флоренс, вы справитесь, — зажала за меня кулачки Лара и ободрила улыбкой, заряжая меня оптимизмом.

Я постаралась кивнуть. Какая она все же добрая девушка. Ребенок совсем еще.

Повезло, что это мир оказался ко мне не настолько враждебен. Я стала аристократкой, за еду и крышу над головой волноваться не стоило, можно жить припеваючи до конца своих дней в качестве дочери барона.

Помолвку с неизвестным мне до этого момента женихом в расчет не брала. Как обручились, так и расстаться можем. Выходить за первого встречного в мои планы пока не входило.

Пусть я и была одинока на Земле, но это не значит, что я старая дева и вниманием мужским обделена, да и вообще, мне кажется дикостью договорные браки. Считаю, что каждый сам волен выбирать свою судьбу.

Однако стоит все же приглядеться к «приданному» этого тела. Вдруг, там моя судьба! Я перечитала немало романов на тему попаданства, так что такой сюжетный ход для меня был не в новинку.

Ну, может, этот жених — моя истинная пара?

В столовой было очень светло, у меня в глазах на пару секунд зарябило от этой яркости. За длинным столом, который мог спокойно уместить пару десятков человек, сидели двое. Кто из них, кто — было понятно сразу.

Барон при виде меня сразу поднялся на ноги. Это был невысокого роста мужчина возрастом около пятидесяти лет, с пышными тронутыми сединой усами. Его русые волосы были зачесаны на бок так, чтобы сделать не такой приметной лысину на макушке.

Зеленые глаза отца этого тела лучились добротой и любовью. Я заметила, что мы с бароном не были похожи. У Флоренс были каштановые волосы и темно-карие глаза.

— Дочь! Как ты себя чувствуешь? — справился о моем здоровье мужчина.

Неловко пробормотала, что все в порядке.

Да уж, остается только гадать, что предшествовало моему попаданию в тело Флоренс. Как ее угораздило оказаться лежащей пластом на дорожке у крыльца собственного дома?

Память тела на мои помеченные красным вопросы отвечать не желала категорически. Что ж, бывает и так, что героиня при попадании в другой мир ничего не помнит. Возможно, это мой случай.

— Присаживайся, сэр Джеймс, наверное, уже изрядно проголодался, — барон выдавил смешок через свои пышные усы, возвращаясь на свое место.

Может быть, вставать при входе в комнату дамы не было здесь обязательным, потому что Джеймс Астер не шелохнулся.

Словно он декоративный валун из папье-маше. Старенький такой, покрытый нарисованным гуашью мхом.

Я перевела взгляд с отца Флоренс во главе стола на мужчину справа по его руку. Не знаю, что так разозлило сэра Джеймса, но предполагаю, точно не голод. Его взгляд на мне был предельно ощутимым. И ничего в нем не было хорошего.

Злой камешек!

Подошла к выдвинутому стулу аккурат напротив следящего за моими движениями хмурого жениха, присела и уверенно подняла глаза на молодого мужчину. Надеюсь только, что это лицо без бровей сумело передать мой настрой.

Жених Флоренс был красив собой. Даже очень. Черные уложенные назад волосы, высокий нос, точеные черты, тяжелая челюсть уравновешивалась ямочкой на подбородке, которая неожиданно смягчала грубость его лица.

Но самым выразительным в его внешности был взгляд.

Холодная синева глаз мужчины смотрели на меня так, словно я была самым странным, забавным и нелепым существом, которое он когда-либо видел. В плохом смысле забавным.

Я на мгновение почувствовала себя хуже мартышки в клетке зоопарка.

Никогда не одобряла заключение животных и ограничение их свободы ради потехи людей. Теперь вот смогла на собственной шкуре почувствовать, что ощущают они.

Несколько мгновений он рассматривает так напряженно и пристально, что хочется отвести взгляд. Но я не сдаюсь и отвечаю на это взгляд, хотя что-то подсказывает мне, что это поражение. Мое.

Он молчит, и я тоже не собираюсь прерывать тишину.

Вместо этого говорит барон:

— Джеймс, я и Флор очень рады, что ты решил посетить нас перед тем, как отправиться в поход. Если бы не эти проклятые алгаменцы, то этим летом уже состоялась бы ваша свадьба!

Я опустила взгляд, когда Джеймс прервал наши гляделки и повернулся в сторону барона.

Свадьба… что-то такая перспектива мне не улыбалась. Особенно с Джеймсом с в роли жениха. Семейная жизнь у нас еще до свадьбы не задалась.

Как говорится первое впечатление — самое верное. И мое мне не говорило — кричало — что пары из нас не выйдет.

Оно и к лучшему, что этот Джеймс уходит в свой поход. Кто знает, когда он вернется. Главное, что я не с корабля на бал попала, время есть в запасе, а там уж выкручусь как-нибудь. Свыкаться с новым миром и еще обдумывать пути решения как бы убрать из уравнения это «замуж» — та еще задачка.

В животе тихо заурчало. Оказывается, успела проголодаться. Даже часу еще не пробыла на Элиане! Ну, голод не тетка, что уж с него взять.

Наполнив тарелку всевозможными предложенными на столе кушаньями, принялась за еду. К счастью, здешняя кухня особо от привычной мне земной не отличалась.

Меня и на Земле воротило от экзотики, а в чужом мире и вовсе бы откинулась без любимой еды. Стала бы первой попаданкой, которая умерла от голода!

Мужчины тем временем предаваться чревоугодию не спешили.

— Это мой долг, ваша милость. Все совершеннолетние военные маги должны сражаться, чтобы защитить честь империи, — сухо ответил Джеймс.

— Похвально, что вы разделяете мнение старшего поколения, ибо не все представители молодежи разделяют подобные устремления, хотя вы-то могли позволить себе избежать участи быть отправленным на фронт… Как поживает ваш отец? В прошлом письме он писал…

Дальше я слушала вполуха.

Как бы не старалась поначалу выжать из их разговора информацию, все равно она была для меня не воспринимаемой.

Но одно было ясно наверняка.

Женишок то мой, тоже жениться желанием не горел. Вместо неугодной невесты выбрал отправиться воевать. Из огня да в полымя, так сказать. Даже отчего-то обидно стало.

Что, невеста прям монстр такой, что он на острие меча прыгнет, лишь бы не под венец?

Мужчины беседовали, упоминались неизвестные мне фамилии и люди, исторические и политические факты, о которых я не имела ни малейшего понятия, так что я разумно решила прикинуться глупышкой с большим аппетитом, изредка поднимая голову и хлопая глазами на сказанное тем или другим говорившим.

Кажется, такое необычно тихое поведение дочери для барона казалось странным, поскольку он периодически бросал на меня недоумевающие взгляды, словно пытался решить загадку, но никак не мог найти ответ.

Ну и ладно, сказать-то мне все равно было нечего, а так легко попасться на какой-нибудь ерунде тоже не хотелось.

Джеймс старался в мою сторону больше не глядеть. Это обнадеживало. Видать, мой макияж в стиле Моны Лизы без бровей у него восторга не вызывал.

Не знаю, что ему не нравилось больше: мой боевой раскрас или прошлое поведение Флоренс — можно было догадаться, что девушка в женихе души не чаяла, и наверняка пыталась различными способами выразить свою симпатию — но меня такое его отношения не трогало совсем. Напротив, даже радовало.

Значит, расторгнуть эту помолвку будет легче.

Если стороны согласны, то дело разрешится быстрее. Буду держать за это кулачки.