Забери мою роль

Глава 10.3 Нехороший человек

— Ничего, — сухо ответила, наконец, поняв, что Алёна использовала ту же тактику, что и я. Она старалась меня споить, развязав мне язык. Отлично. А она далеко не так проста, как кажется. — Почему у меня должно быть что-то с Левицким?

Алёна посмотрела по сторонам, будто здесь кто-то ещё мог быть, кроме нас и, наклонившись ко мне совсем близко, заговорщическим тоном пояснила свой интерес:

— Они с Антоном говорили про тебя сегодня утром.

Я подняла брови:

— Надеюсь, только хорошее? — усмехнулась, прекрасно понимая, что если разговор обо мне шёл с Робертом, то ни о чём даже приближённо напоминающем прекрасное не могло быть и речи.

— Эль, Роберт — нехороший человек, — словно открывая тайну прошептала мне Алёна. Я мысленно закатила глаза. Тоже мне. Подобрала эпитет. Нехороший. Да он ублюдок! Мерзкий подонок! Я почувствовала, как к щекам подступает краска, от внезапно вспыхнувшей перед глазами недавней цены в номере. Почему-то, на губах я почувствовала вкус его губ вперемешку с терпким вином и, дотронувшись сейчас до своих, постаралась отогнать это наваждение. Даже зажмурилась, но вспомнив, что нахожусь не одна, открыла один глаз, затем и второй. Так и есть. Алёна хмурилась всё сильнее, но спрашивать, что со мной происходит, не спешила. Ничего страшного. У меня тоже к ней масса вопросов.

— Он в суд на моего отца подал, — напомнила я общеизвестный факт. — Конечно, он нехороший.

Странная эта Алёна. Я вдруг поняла, что в отличие от неё ещё совершенно ничего не выяснила, хотя коньяк уже плескался где-то на дне бутылки. Я видела, как она зевает. Этого еще не хватало. Сейчас уснёт и всё.

— Отца сегодня снова избили, — произнесла я, разрывая повисшую тишину, а к горлу подступил ком. Так. Кому-то хватит налегать на спиртное. Преодолела порыв и продолжила: — Это сделали по указке Роберта.

Я внимательно смотрела за глазами Алёны. Удивления на лице, действительно, не было, однако с губ всё-таки сорвалось тихое:

— У тебя есть доказательства, что это Левицкий? — она обняла себя за плечи и поежилась. Зачем она это спрашивает? Неужели мои подозрения не беспочвенны и она в этом замешана? — Это отец тебе сказал?

— Сам Роберт, — пояснила я, продолжая размышлять, о роли коллеги во всём этом. Алена, наконец подняла брови. — Левицкий недвусмысленно намекнул, что папа заслужил.

Сказав это, я потянулась к бутылке и поднесла её к губам, сделав несколько глотков прямо из горла. Гулять так гулять. Снова головокружение, но на этот раз не легкое, я покачнулась, снова в попытки потерять равновесие, и из рук выпала бутылка. Она ударилась о паркет, издав характерный звук и покаталась под стол, оставляя за собой следы недопитого напитка. Но Алёна словно на автомате подняла её, она явно о чём-то думала, и я ей не мешала. Затем моя коллега взяла из бара ещё одну бутылку коньяка. Запасливая, а так и не скажешь. Ночь, видимо, будет долгой.

— Этот ублюдок сказал, что может мне помочь, — произнесла я, когда Алёна снова устроилась за столом.

— Роберт? Помочь? — тоже удивилась. Я кивнула, теперь пришла моя очередь заговорщически шептать, я театрально округлила глаза и наклонилась к ней поближе:

— Представляешь, переспать с собой предлагал в обмен на информацию.

Алёна прищурилась и посмотрела куда-то сквозь меня.

— Ублюдок, — процедила она сквозь зубы.

Вот это я понимаю. А то “человек нехороший”. В голове упорно обосновалась какая-то мысль, но давящий на виски выпитый коньяк, не позволял мне её “расслышать”.

— Вы… Прости, что спрашиваю, — уже слишком заплетающимся языком проговорила Алена. В чем-то мы с ней похожи. Обе постоянно за что-то извиняемся и пытаемся быть вежливыми. Не знаю, как она, а мне это до жути надоело. Вокруг все ведут себя, словно повелители миров, а я ношусь со своим воспитанием. Нужно что-то менять. Определённо. — Вы… Вы не переспали? — осмелела она, наконец, прерывая мои философские открытия.

— Нет.

— Ты отказала ему… — испуганно вдруг констатировала факт Алёна.

Если бы ты знала, милая, кто отказал. Но я промолчала. А у Алёны вдруг «забегали» глаза, мне вообще решилось, будто она забыла, что я у неё в гостях. Алёна то закусывала губу, то трогала её руками, продолжая о чём-то размышлять. В какой-то момент она потёрла лицо.

— Ты молодец, что отказалась, — ошарашила она меня. Ещё бы я не была молодец в этом случае.

Вот только я согласилась. Но меня выставили вон. А мне всё ещё приходилось терзать себя вопросом, почему не смогла расслабиться и довести до конца начатое…

Я почувствовала, как сердце вновь забилось быстрее. В конце концов, я и к Антону не испытываю великих чувств, мне хорошо с ним в постели, но не более. Возможно Роберт оказался бы тоже неплохим любовником. Почему мне было так сложно потерпеть? Я будто почувствовала его руки на своих плечах, когда он ухватил меня, чтобы не упала. Вспомнила взгляд, которым он одарил меня после. Как он стягивал с меня платье, от воспоминаний закружилась голова, а по телу пробежала дрожь. Я всё это испытывала и тогда, но боялась пошевелиться, борясь с осознанием того, что мне его прикосновения даже нравились.

“Сумасшедшая”, - внезапно оборвала я сама себя.

Не могло мне нравится то, что происходило. Но в большей степени от того, что я продавала себя. Свое тело. Хоть и за важную информацию и обещания помочь. Идиотка. Вот и расслабилась бы тогда, получая удовольствия. Какого чёрта сейчас себя истязать? Всё делаю не так. И страдать за мои оплошности будет близкий мне человек.

Алёна вдруг прервала мои воспоминания:

— Я знаю о нём страшные вещи…

Снова эта интонация и голос полушёпотом.

— Оборотень он, я слышала уже эти байки.

— Нет, Эль. Всё намного хуже, чем простое превращение в монстра!

«Простое превращение». Ну, даёт. Однако я затаила дыхание, боясь вспугнуть такую удачу. Не зря я пила эту дрянь, что меня и саму на откровения выводила. — Ты знаешь, как он заработал свои шрамы? — продолжила она, а я покачала головой. Об этом в интернете нет ни единой информации. Я проверяла. Поэтому с интересом ждала пояснений от Алёны. — Он убийца, Эль. Увечия — это лишь малая толика того, что он заслуживает за свои деяния.

Она замолчала. Разлила коньяк по бокалам, и осушила свой. Я же лишь пригубила, понимая, что не время забываться.

— Ты давно его знаешь? — спросила я, она кивнула. — Считала, что он стал таким как раз из-за шрамов. Это не так? — теперь в ответ она замотала головой.

— Он злой. Однажды ему перешли дорогу кое-какие люди. Может быть они были и неправы, но точно не заслужили такой расплаты.

Моя собеседница замолчала, сказав эту фразу. Потянулась за бокалом, по ошибке взяла мой и снова выпила. Мне не жалко. Лишь бы она прямо сейчас не отрубилась. На мою радость, этого не произошло, и Алёна продолжила рассказ:

— Он за это решил им отомстить. Убил обоих, не пожалев свою мать. Представляешь, Эль? Мать! Он её тоже убил, чтобы не было свидетелей его расплаты!

Последние фразы она выкрикнула, и я вздрогнула.

Господи, да он, действительно, монстр. Я ещё сомневалась, что он причастен к избиению моего отца. А ведь он и глазом не моргнёт. Ладони похолодели от новой информации, и я тут же вспомнила бледное лицо папы.

— А я трусиха, Эль, — снова раздался заплетающийся голос хозяйки квартиры. — А я его покрываю. Я боюсь его… Я…

Вдруг она странно на меня посмотрела и замолчала. Кажется, кто-то дошёл до кондиции. История занимательная. Только вот ты, Алёна, какое отношение ко всему этому имеешь? Откуда ты вообще взялась в моей жизни?

Не знаю, алкоголь это или нет, но вдруг в голове начала вырисовываться картинка. Алёна появилась в лаборатории отца, словно ниоткуда. И знала о его делах. Потом вновь предстала в виде поддержки и даже работу мне предложила. Чтобы я была рядом? Уж не прямое ли отношение она имеет к избиению отца? Тем временем она принялась твердить:

— Я всё исправлю. Исправлю. Исправлю… И я знаю как… — внезапно она встала с места и поспешила к входной двери.

— Эй, — окликнула я её, догоняя, пока она в самом деле не ушла. — Это я у тебя в гостях, а не наоборот. Так что если кому и уходить, то мне.

— Я пойду к нему.

— К кому?

Она вдруг замерла.

— Ты права. Ни к кому. Ещё коньяк?

Я кивнула и мы снова отправились на кухню.