Забери мою роль

Глава 3.2 Спасительница

…На мой зов прибежали люди в белых халатах. Они проводили какие-то манипуляции, обсуждая происходящее, и когда возгласы утихли, врач, заметив меня, тут же пояснил:

— Всё в порядке. Сейчас он будет спать. Не беспокойтесь, опасность миновала, но ему совсем нельзя волноваться.

Я растерянно кивнула, а Давид Исаевич вывел меня в коридор. Объяснив еще аспекты состояния отца, он настоятельно рекомендовал не беспокоить его ни по каким вопросам, полный покой и никаких переживаний — тогда отец пойдет на поправку. Заверив в ответ, что сделаю всё необходимое, я побрела по мрачному коридору на выход.

Больничный запах врезался со всех сторон, возобновляя в памяти испуганный взгляд отца и его гримасу ужаса на лице, сквозь крики и просьбы убираться из этого города; мне хотелось бежать и одновременно быть рядом с папой. Хотелось, чтобы наша жизнь стала такой, как прежде, спокойной, размеренной, без судов, без разбирательств, без угроз… Я очень хотела, чтобы мерзавцев наказали по всем правилам, однако на первом месте был папа. Нужно, чтобы он скорее пошёл на поправку, и возможно, мы когда-нибудь забудем это время, как страшный сон.

Но оставят ли его в покое неизвестные? Что будет с нами? Что будет с ним?

Отец был довольно убедителен, когда просил меня не связываться с Левицким. Но ведь уже поздно… Имела честь с ним познакомиться, да ещё и при каких обстоятельствах! А то, что он приложил руку к состоянию здоровья папы — вызывало во мне волну ярости. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и выходила из здания я с разгоряченными щеками. Вот только кроме собственного гнева, у меня не было ни единого средства воздействия на этого ублюдка. Мне очень хотелось, чтобы этот мерзавец Левицкий за всё ответил, однако внутри нарастало неприятное чувство от понимания собственного бессилия.

Мы простые люди. Без баснословных сумм на счетах, без связей, без власти. Роберт же не так прост. Методы, с помощью которых он стремительно пробирался на финансовый Олимп я не знала, но учитывая, в каком состоянии находится мой отец — несложно догадаться. И что за условия? Неужто их нельзя было озвучить без доведения дела до суда и, тем более, причинения увечий моему отцу? Сердце тревожно сжалось. Если без всего этого нельзя обойтись, значит, Левицкий заранее побеспокоился о том, чтобы не услышать в ответ «нет».

Отец говорил, что пойдет на их условия. Но на какие? Он боится за мою жизнь и готов пожертвовать? Чем? Что всё это значит? Я с горечью вспомнила телефонный разговор с отцом, когда сказала, что собираюсь всё уладить с Левицким. Наивная. Спутала милого парня с настоящим монстром.

Внезапная мысли понеслась в голове, оглушая снова недавним выводом — я так и не знаю, кто же тот незнакомец, которого я приняла за Роберта!

Стрелка часов приблизились к семи часам. Вечер. На этот раз по-настоящему осенний. Порывы ветра вперемешку с холодными потоками воды с неба за окном прорвались с неким остервенением на наш небольшой городок. Было не по себе от раскачивающихся за окном деревьев, ветви которых доставали даже до нашего дома, обозначая свою близость будоражащим скрежетом по стеклам.

Я отошла от окна и заварила чай, а после уселась с чашкой обжигающего напитка в кресле подальше от вида на осень. Взгляд упал на ставший совершено бесполезным телефон, который лежал тут же, на столе. Мне нужен новый, и вообще, средства к существованию. Я вспомнила про Алёну, кажется, она сказала что-то про вакансию в фирме, куда она устроилась недавно. Замелькавшая надежда оборвалась тут же, как только отыскала в недрах сумки ее визитку.

Черт. Чёрт! В конкурсе неудачников я заняла бы первое место. На плотной карточке номер телефона. Но позвонить не могу! Теперь я выругалась вслух. Выражений не выбирала, и в самый разгар эпичных словосочетаний всё же почувствовала некое облегчение, но вряд ли оно было существенным. Хотелось реветь от досады. От досады и собственного бессилия. Я в сердцах пнула ни в чём неповинную сумку. Помимо того, что её содержимое рассыпалось по столу и полу, в том числе и пудра, она задела ещё и чашку с чаем, который незамедлительно вылился, конечно, на меня.

Твою ж мать. Ожог не сильный, я успела отскочить, но на ноге уже виднелось красное пятно. Передать свои мысли по поводу новых обстоятельств своей неудачи не успела, так как услышала робкий стук в дверь и замерла. Это еще что за… Я никого не жду. Сейчас даже мысленно не смогла подобрать приличных слов, хотя в обычной жизни девушка я воспитанная, и вздохнув, обреченно направилась к двери.

На пороге стояла вымокшая до нитки Алёна. Она отчаянно стучала зубами и куталась в тряпочный пиджак, от которого толку было ноль. Тут же впустив её внутрь, я заперла дверь и проводила внезапную гостью на кухню. Бывшая коллега сообщила, что ехала мимо но, увидев свет в окнах, решила заглянуть. А вот это она не зря.

— Эль…

Она округлила глаза, растеряно замерев прямо посреди кухни, оглядывая расположившийся прямо по центру беспорядок. Да уж. С виду могло показаться, что в кухне прошёл отчётный концерт неудачников.

— Всё нормально. Просто день с утра не задался, — объяснила я этот хаос и принялась собирать разбросанные вещи. Когда мы уже уселись за столом, она подняла на меня свои серые глаза:

— Я звонила, но твой мобильный выключен, — перешла она сразу к делу. Это уже хорошо. Никаких вокруг да около. А то мимо проезжала, свет увидела…

Не то, чтобы я не хотела её помощи, напротив, сама собиралась ей звонить ещё несколько минут назад. Просто не привыкла к тому, что мне кто-то хочет помочь. Конечно, у меня были знакомые, которых можно было называть друзьями, но они сторонились меня. Всё больше времени я проводила за книгами, в то время, как меня звали на вечеринки. Сначала меня перестали уговаривать проводить вместе время, а потом и вовсе забыли. Встречи на общественных мероприятиях и, может быть, пару слов о жизни, иногда телефонные разговоры — вот и всё, чем ограничивалось наше общение. Никаких откровенных бесед и предложений помочь. Впрочем, я и сама никогда их ни о чём не просила.

А сейчас передо мной сидит Алёна, и если верить тому, что она говорит — ей есть до меня дело. Когда эта девушка появилась у нас в фирме, отец пояснил, что она — дочка его давних коллег и хороших знакомых. Я все равно не понимала, зачем она нам нужна, ведь и вполне справлялась с возложенными обязанностями, но вскоре согласилась, что ничего в этом такого нет — нанять вторую помощницу.

Отец говорил, что родители Алены погибли. Несчастный случай. Взрыв бытового газа в лаборатории и несоблюдение правил безопасности. Обоих не стало практически мгновенно, как установила экспертиза. Отец тоже некогда работал с ними вместе, но решил заниматься своими разработками, и пути разошлись. Но когда узнал, что произошло, помог чем смог. И когда ей понадобилсь работа, мой отец предложил работать на него. А вскоре Алена стала полноправным членом нашей команды, и я не представляла, как мы обходились бы без неё.

— Сегодня говорила с начальством по поводу тебя, — оборвала собеседница мои мысли. — Завтра ждут на собеседовании, если ты не передумала, разумеется.

Мои брови поползли вверх.

— Алёна, я… даже не знаю, что сказать. Спасибо…

— Ерунда, — отмахнулась она. — Так что, ты придёшь?

— Приду, — кивнула я на совершенно неожиданное, но такое нужное мне сейчас предложение. — Ты — моя спасительница.