Забери мою роль

Глава 18.1 Ненормальная

Ворота я нашла на удивление быстро. Замка на них не было; железные створки поскрипывали от ветра, разрывая неприятным звуком зловещую тишину, и в образовавшуяся от этих колебаний щель я пролезла без труда. Но выбежав за периметр, огороженный забором, свободы не ощутила. Горло сдавливало от переизбытка эмоций, а сердце уже давно колотилось, что есть сил. Вдобавок ко всему, по пути обнаружила джип Левицкого.

Он стоял недалеко от ворот, и я стремительно бросилась через дорогу, в узкий проход, обнаруженный между строениями. Авто здесь не проедет, только что мне от этого за плюс, если вдруг за мной решит кто-то погнаться. Впрочем шагов позади я так и не услышала, а спустя время, наконец-то, остановилась.

Вдруг послышался шум мотора, и я испуганно оглянулась; позади никого, впереди тоже, но где-то поблизости явно есть дорога, судя по звукам. Внезапно почувствовав головокружение, я облокотилась спиной на бетонный забор, расположенный вдоль тропы, и перевела дыхание, закрыв глаза.

Ну и зачем я так стремительно побежала? Немного успокоившись, я всё вспоминала слова Роберта. Итак, что же произошло тогда, много лет назад?

Родители Алёны работали над проектом, который кому-то был поперек горла. От учёных этот кто-то избавляется, не забыв прихватить с собой важные документы на такую прибыльную разработку. И вот, спустя много лет, проект решаются возобновить. В первой версии, от Роберта, прозвучало страшное обвинение: будто всё это проделал мой отец. Он вполне мог знать о разработке, ведь он так тесно сотрудничал с родителями Алёны когда-то… И выходило, что есть кто-то, кто знает о причастности моего отца к тем событиям и вставляет папе палки в колёса. У Роберта погибла мать при странных обстоятельствах, как я поняла, в той же лаборатории. Не знаю подробностей, но у него в этом случае есть все основания мстить моему отцу.

Я вдруг поймала себя на мысли, что слишком хладнокровно рассуждаю, и обхватила себя за плечи. Могу ли я поверить, что мой отец способен на подобное? В груди сжималось сердце, словно предаю близкого человека, просто предполагая такой исход. Нет, Роберт прав. Я не просто сомневаюсь, я готова искать любую зацепку в этой логической цепочке, лишь бы ухватиться за шанс отца оправдать. Он не мог, я знаю его, этот человек в одиночку меня воспитывал. Да он мог совершать ошибки: мог неправильно заплести мне косички, или одеть меня в несочетаемые цвета. И это его самые жестокие преступления на моей памяти. Он пытался заменить мне мать, даже если это не всегда получалось. Но у нас до недавнего времени совершенно не было тайн. По крайней мере, до Алёны.

Чёрт. А если он не зря связался с ней? Верить не хотелось, Я отказывалась это принимать, несмотря на очевидные факты со всех сторон. Чёрт, чёрт, чёрт. Я сжала кулаки, развернулась и изо всех сил ударила ни в чём не повинное бетонное ограждение, и моментально взвыла от боли. Лучше бы я была не настолько воспитана, и выругалась от души, а теперь на костяшках кровь и содранная кожа. Подув на открытые раны, я зажмурилась, и снова попыталась сосредоточиться.

Что там дальше говорил Левицкий? Что вполне всё это подстроить, свалив на моего отца, мог и он. Выкрал формулу, избавился от учёных, которые, кстати, были родителями Алёны. Мог ли он с ними настолько что-то не поделить? Допустим. Отец находит что-то на Роберта, и Левицкий в ответ ему угрожает. Суды, избиения, со всех сторон он его подставляет, и всё ради одного — чтобы подставить отца и замести следы. Такая версия, кажется прозвучала от него самого вторым вариантом. Вот только внутри обосновалась уверенность. Роберт не мог так поступить. Погибла его мать — и скорее возможно поверить в то, что все эти избиения — это месть моему отцу, а не желание наживы.

И возникает ещё вопрос — кто же эти двое, что похитили меня, что нападали на меня, на Алёну и прикидывались не пойми кем? Кажется, Роберт именно на этот вопрос сейчас получал ответы, выпроводив меня подальше. Но это при условии, если они, действительно незнакомы, а судя по их испуганным лицам — так и было.

Я вновь сжала кулак и взглянула на раны. Надо обработать, а ещё добраться до дома. Вот только ни денег, ни телефона, ни понятия, как отсюда выбираться. Вернуться? Не факт, что Роберт всё ещё меня ждёт, а эти придурки могут вполне. Вздохнув, я решила продолжить свой путь по пыльной дороге, местами переходящей в грязь и лужи. Спустя время я, свернула в очередной проход между какими-то ангарами и за ними в самом деле обнаружила дорогу. Но тут же застыла в изумлении, глядя на преграду у обочины.

Уже знакомый джип, а возле него, облокотившись и скрестив руки у груди, стоял сам Левицкий. Его взгляд гипнотизировал; я чувствовала себя провинившейся школьницей, которую директор перехватил на побеге из школы в разгар занятий. Кажется, прогул отменяется, чему я была скорее рада.

Роберт, тем временем, выпрямился и, засунув руки в карманы брюк, сделал ко мне несколько шагов. Я не двигалась, лишь считала удары в груди и разглядывала растрёпанные от ветра волосы.

— Садись в машину, — устало произнёс он, будто знал заранее, что соглашусь.

— С чего бы это? — решила так просто не сдаваться я. Ещё ничего не понятно с его историей, доверять ему пока что не могла, но выходило, меня он всё же спас. Какие цели только при этом преследовал?

— Ты же хочешь знать правду? — ответил Левицкий вопросом на вопрос.

Я хотела. Внимательно посмотрела в его светлые глаза и кивнула.

— Тогда садись. Мы хотим одного и того же, поэтому предлагаю тебе присоединиться.

— С чего такая доброта? — вроде бы удивилась я поступившему предложению. — Раньше не замечала стремлений мне помогать.

— А никто и не говорит, что тебе понравится, — ухмыльнулся в ответ Левицкий. — Но ты ведь не боишься?

Он вдруг протянул мне руку, а я испуганно перевела на неё взгляд. Большие длинные пальцы, массивная ладонь, я повиновалась порыву и медленно протянула свою руку в ответ. Моя ладонь, казалась как минимум вдвое меньше его. Осторожно коснувшись тёплой ладони, я вздрогнула и подняла свой взгляд. Роберт хмурился, разглядывая мои ссадины, а затем сжал мою руку и пристально посмотрел в глаза.

Его брови, по-прежнему, были сдвинуты у переносицы, мрачные бездонные омуты говорили больше любых слов, и становилось не по себе от его молчания. Левицкий вдруг потянул меня на себя, и я вскрикнула, тут же оказавшись прижата к его груди. Его взгляд переместился на мои губы, Роберт наклонился и приблизился своими губами на опасное расстояние, а потом вновь вернулся к глазам. Он тяжело дышал и, казалось, сдерживался, а я как раз проводила в путешествие остатки разума. Неосторожно потянулась ему навстречу, и он сорвался.

Роберт целовал меня страстно, жадно исследуя своими губами мои. Одной рукой он забрался в мои волосы, а другой прижимал меня к себе за талию. Я вдыхала его запах, и мысленно твердила, что ещё чуть-чуть и сама остановлюсь. Но вместо этого всю глубже погружалась в бездну дурманящих чувств. Его движение рукой, и теперь я прижата к его джипу, моя верхняя одежда распахнута, его пальто тоже, но мне тепло, несмотря на стремительно понизившуюся температуру за пределами наших тел. Это безумие разрывало ядерные снаряды где-то в груди, но внезапно всё оборвалось.

Телефоный звонок прервал наш порыв, оповещая, что кому-то Роберт очень понадобился и сию минуту. Я отстранилась, а он сжал губы, продолжая разглядывать мои глаза. Левицкий тяжело дышал и на звонок, казалось не реагировал, или не хотел отвечать. Впрочем, вскоре, я причину узнала.

— Это тебя, — прозвучал его голос.

— В смысле?

Роберт достал из кармана пальто телефон и протянул его мне.

— Подруга твоя не унимается, переживает.

Я, действительно, увидела на экране контакт «Алёна» и поспешила ответить.

— Эль? Это ты? С тобой всё хорошо? — забросала меня вопросами девушка.

— Да, я, а насчёт всего остального не уверена, — пробормотала в ответ, но, кажется, моя собеседница меня уже не слышала.

— Эль, я ошиблась. Это не Роберт. Мне страшно. Я думала, он хороший, а он… Я боюсь. Эль, я очень боюсь. Он ужасный человек, — девушка всхлипнула.

— Кто хороший? Кто не Роберт? В чём ошиблась? Алёна! — выкрикнула я, понимая, что девушка может отключиться прямо сейчас. Если она о моём отце… Даже думать не хочу об этом.

— Прости, не могу говорить, — она бросила трубку, а я так и не поняла цели её звонка. Очень странная эта Алёна и явно напугана до смерти. Попытка набрать её номер снова закончилась провалом. Точнее, набрать-то я её набрала, но трубку брать никто не желал.

Роберт наблюдал за мной с мрачным видом. Снова вернулся тот холодный взгляд, будто только что между нами ничего не происходило.

— Нам срочно нужно кое-кого проведать, — сообщил он безапелляционно, и ухмыльнулся. А у меня появилось предчувствие, что, наконец-то, есть шанс всё выяснить. Вот только мысль промелькнула до боли тревожная: что я буду делать с этой правдой, когда её узнаю?