Замена Фигур

Глава 5. Элитарии

Мария побледнела. Да быть того не может! Ямлез — союзное государство. Они напасть на них не могут. София тем более не позволила бы мужу послать войска в государство собственных сестёр. Но откуда тогда военный корабль на территории Обена?

— Надо скакать обратно, — коротко произнёс Баш развернув коня. Императрица уже было собралась повернуть за ним. Её испуганный и сосредоточенный взор вновь оглядел корабль. Её взгляд что-то привлекло. Когда же она это разглядела, то не поверила своим глазам.

Она услышала, что сзади раздался грозный окрик Севастьяна, который был крайне разгневан столь внезапным и бесчестным нападением и разрывом мирного договора. Да ещё и Мария совершенно не вовремя включила принцессу, а не солдата. Не был бы он настолько сосредоточен на происходящем, то непременно вспомнил бы, что царица ничего просто так не делала. Тут она обернулась к нему. Её глаза сверкали.

— Баш, это…

— Живо в замок, я сказал! — крикнул он, не дослушав.

— Дослушай, — теперь уже злилась Мария.

— Маша, ты меня услышала?!

Императрица поджала губы. Не слушая мужа, она спрыгнула с коня и подбежала к обрыву. С корабля к берегу плыла вереница лодок, на одной из которых реяло знамя корпуса элитариев — разинувший пасть лев на чёрном фоне с красной каймой.

Царица услышала, как Севастьян подъехал к ней и собирался было поднять в седло, но царица вовремя обернулась к нему и отошла к самому краю. Севастьян округлил глаза.

— Сначала выслушай, или я шагну, слышишь? — твёрдо произнесла она. В ней уже клокотала обида из-за крика Баша, хотя они и понимала, как это выглядело с его стороны, но злость сдержать была не в силах. Севастьян был и сердит, и поражён, и даже несколько напуган таким заявлением. Если она и вправду шагнёт, то разобьётся о скалы, что выглядывали из-под бившихся об крутой берег волн.

— Маш, ты что творишь? — проговорил он, спрыгивая с лошади.

— Для начала, просто прошу тебя меня выслушать. Это не захватчики. Это — мой корпус элитариев. Я отсюда вижу лицо своего капитана. С ним — мои однокурсники. На таком сроке службы против правил отправлять элитариев на войну. Максимум — битв с пиратами. Этим занимаются даже новобранцы и ученики.

Баш слушал её не так уж и спокойно. Его больше беспокоил тот факт, что Мария реально стояла почти на краю.

— Ты понял? — последние слова императрицы были произнесены почти шёпотом. Её глаза умоляюще смотрели на юношу. Тот опустил напряжённые плечи, с трудом переводя дыхание после стольких событий подряд. Он кивнул и протянул ей руку.

— Понял, иди сюда.

Императрица сделала шаг к нему, но юноша долго ждать был не намерен, и живо притянул её к себе, стараясь успокоить и без того разыгравшуюся фантазию, что рисовала ему не самый радостные картинки. Царица поморщилась от того, с какой силой он сжимал её руку, но высвободить не смела, напряжённо ожидая его реакцию. Он внимательно смотрел на лодки. Те плыли в сторону небольшого песчаного пляжа, что находился метрах в десяти от того места, где Мария встала на край. Севастьян, похоже, успокоился. Он перевёл хмурый взгляд на императрицу, укоризненно глядя ей в глаза.

— Что? — Мария с обидой отвела взгляд.

Севастьян продолжал молчать. Императрица была готова его даже ударить, только бы он выпустил, наконец, её руку, которая сильно ныла, из-за его крепкой хватки. Она отчаянно кусала губы, стараясь выдержать это, но вскоре просто не выдержала и потянула руку. Баш ещё сильнее сжал её и грозно прошипел на ухо девушке.

— Ещё раз такое выкинешь, я с тобой больше не буду разговаривать.

Мария не вытерпела и срывающимся голосом взмолилась.

— Баш, я могу тебе это пообещать, только выпусти мою руку.

Принц видно понял, что перегнул палку. Он выпустил ладонь императрицы, но извиняться явно не спешил. Да и Мария не жаждала продолжать разговор в этом ключе. Не обмолвившись ни словом, они направились к пляжу. Вновь прибывшие только пристали к берегу и высаживались, как вдруг к пляжу спустились два всадника. Один из них, спешившись, побежал к ним. Капитан корпуса элитариев нахмурил тёмные брови и прищурился. В следующее мгновение его лицо озарила по-отечески нежная улыбка.

— Мария! — воскликнул он. Царица повисла у него на шее, крепко обнимая его.

— Капитан Али, сколько же времени прошло! — она сияющим взором осмотрела его и друзей, который тоже с восторгом восприняли появление подруги. Но с ними она обниматься не стала. Их пошлые шутки ей надоели ещё в корпусе. Возможно, с тех пор они не изменились, но вот впечатление, которое они оставили, всё ещё не лучшим образом влияло на мнение императрицы о друзьях.

— Ты такая бледная! — воскликнул один из них. — Здесь, что, воздух плохой?

Императрица раздражённо закатила глаза. сзади подошёл Севастьян.

— Нет, балбес, просто в Ямлезе я была загорелая. Здесь солнце не палит с утра до вечера, хотя тоже жарковато, — она встала рядом с мужем. — Капитан, это — Севастьян. Он — принц Фингарда и царь-император Обена, как и я — царица-императрица.

Она не без удовольствия заметила абсолютно ошалелые глаза однокурсников. Только капитан улыбался во весь рот, так как отлично знал происхождение своей лучшей ученицы, в отличие от остальных его оболтусов.

— Очень приятно, Ваше Величество, — капитан почтительно поклонился. — Я прошу прощения за столь внезапное появление на Вашей территории, но я нас не было выбора.

— Всё хорошо, капитан, — спокойно ответил юноша, сохраняя на лице приветливую улыбку. — Мы рады Вас видеть здесь.

— Причём очень, но что вас привело сюда? — Мария обеспокоенно заметила выражение лёгкой грусти на лице Али.

— Повелитель нас изгнал, — хмуро ответствовал тот. Императрица округлила глаза. — Насколько знаю я, госпожа Малика оклеветала нас — тех, кто был Вам верен, госпожа Мария — и Повелитель приказал нам покинуть Ямлез. В плавании, во время шторма, мы потеряли трёх человек. Нам больше некуда было идти.

Мария с сожалением оглядела лица товарищей. Они были измотаны. Их глаза выражали скорбь и грусть, которая на мгновение исчезла с их лиц при их встрече, и потому девушка сперва ничего не заметила. Сейчас же её сердце сжималось, когда она на них смотрела и когда не находила лица тех, кто не добрался до берега. Она со злости скрипнула зубами, проклиная Малику, всеми известными ей проклятиями.

— Я сожалею, — искренне ответил Баш. — Думаю, будет разумным, если вы доберётесь до замка Чаяния. Чуть дальше, — он махнул рукой в право, — туда, вы увидите переход из моря в реку. Идя вдоль по ней, вы доберётесь до гавани, которую ещё называют озером Забвения. Оставьте корабль в порту, сходите на берег и там мы вас встретим. Замок находится на высоком острове и соединён с берегом каменным мостом. Его-то вы точно не пропустите.

Мария улыбнулась, увидев, как встрепенулись и ободрились её друзья. Счастливый капитан вновь поклонился на восточный манер будущему королю, с благодарностями на устах. Они распрощались. Элитарии снова сели в лодки и поплыли обратно к фрегату. Мари и Баш же поднялись к лесу, держа под уздцы своих коней, а там уж вскочили в сёдла. Скакуны понеслись в сторону столицы бывшего королевства, которое всё ещё неофициально называлось Фингардом.

Супруги всё ещё не горели желанием разговаривать друг с другом, так что тут же разошлись по своим углам. Баш поспешил к отцу, чтобы поведать ему о гостях, а императрица — прямиком в покои Александра. Юноша как всегда читал, но как только девушка ворвалась к нему с радостной новостью на устах, заметно оживился.

— Вот, — закончила она. — А сейчас они плывут в столицу. Так что, когда ты научишься ходить, я тебя познакомлю с твоим товарищем по несчастью, капитаном Али. Правда, он отличный человек.

Принц слушал её, затаив дыхание. Когда же она кончила, он ещё долго сидел, осмысливая услышанное.

— Значит, элитарии здесь… А какие они?

— Вот встанешь, окрепнешь, увидишь, — улыбнулась императрица. — Давай, страдалец. Два часа твоего досуга полностью мои, так что даже не мечтай об отдыхе. «Пока не выдохнешься, я тебе спуску не дам», частенько говаривал наш капитан.

Она потянула принца за руку. Он поднялся на ноги. За то время, пока царица с ним маялась, он наконец стоял более менее уверенно. А после сегодняшних занятий, она рассчитывала, наконец, научить его ходить не как медведь раннею весной или пьяница, после обильных возлияний, а как настоящий принц. Собственно, формулировки по поводу своей ходьбы Сашка воспринимал, как мотивацию, хотя и смеялся от души. Вскоре его ходьба стала более щадящей. По крайней мере, теперь он напомнила оленёнка, худого, который только учился ходить. Потом — на котёнка. А под конец занятий, Мария не без гордости проследила то, как её ученик обошёл свои покои, ни на что не опираясь, заведя руки за спину, гордо выпрямившись и осматривая всё вокруг с высоты своего роста. Потом он остановился и повернулся к девушке. Его глаза сияли от счастья. В них стояли слёзы.

— Спасибо, Мария…

Услышав отдалённый бой колокола, императрица вздохнула.

— Что ж, сегодня рекорд. Одиннадцать часов молчания, — продекламировала она про себя, хмуро глядя в книгу. Они с Башем так надолго ещё никогда не ссорились. И она никак понять не могла, почему: либо Баш так сильно злился, либо его что-то грызло, либо всё вместе. Девушка поморщилась, распрямляя пальцы правой руки. Она до сих пор сильно болела, так сильно сжимал её утром принц. Выли буквально все мышцы. — Вот, свалился на мою голову! — со злостью буркнула императрица.

Захлопнув книгу, она легла, так и не потушив свечу на тумбочке. Легла, пристально смотря на её пламя, и прокручивая в голое все события минувшего дня, особенно зациклившись на Малике. Но окончить свои размышления она так и не смогла. Раздался стук, и в покои вошёл Баш. Скинув плащ и куртку, он прислушался, немного хмурясь тишине, царившей в покоях. Царь зашёл в спальню и, увидев, что Мария не спит, удивился. Девушка настойчиво его игнорировала. Всё ещё пытаясь привести руку в норму и стараясь не морщиться, но у неё плохо выходило. Баш всё понял.

— Сильно болит? — спросил он, садясь рядом с супругой. Императрица опустила взгляд, стараясь не встречаться глазами с юношей. Тот немного прищурил хитрые глаза. Губы расплылись в фирменной лукаво-нежной усмешке. Он подсел чуть ближе.

— Можно?

Царица неуверенно кивнула. Император осторожно взял её ладонь в свою, принимаясь внимательно осматривать её, а потом, к великому удивлению Марии, стал оставлять на её руке лёгкие поцелуи. Царица изумлённо посмотрела на него. Тут он поднял глаза.

— Прости, пожалуйста, за сегодня, — проговорил он. — И за корабль, и за… руку. Надо было тебя послушать. Да и напугала ты меня, когда к обрыву подошла.

Мария покраснела, опустив взгляд, но в следующее мгновение, она крепко обняла принца, оставив поцелуй на его щеке.

— Ты прости, — произнесла она, злясь на слёзы, которые так и рвались наружу. Но пока влажными стали только её глаза. — Я больше не буду тебя пугать. Просто я на тебя обиделась за крик и за то, что ты не хотел ничего слушать.

На губах царя расцвела нежная улыбка. Он поцеловал супругу в макушку, крепко прижимая её к себе. Её сердце билось где-то рядом с его, что ещё больше дополняло их примирение. Объятия разрушили последние следы обиды и гнева, которые только могли остаться после прожитого дня, открывая путь более приятным ощущениям, что полностью заняли сердца принца и царицы.