Здравствуй, Аннабелль

8. Мы больше не говорим

8 лет назад.

Аннабелль пошла домой сразу же после разговора с Ронаном. Ей нужно было прийти раньше матери и отца, которые обязательно бы засыпали вопросами, вернись она позже них. На вопросы сил отвечать не было, как и на то, чтобы их задавать. Она заперла дверь комнаты и рухнула на кровать. В наушниках играли Linkin Park, и Морган плакала под аккомпанемент знаменитой Numb, которая в одночасье оказалась ее гимном. В детстве казалось, что она и Уилл — лучшие друзья навсегда. Оставшись в полном одиночестве, Морган быстро поняла, что вечность очень короткая, длится всего-то семь лет и пару месяцев. От этого осознания становилось еще больнее — Воттерс как будто бы забыл о их теплых отношениях и решил, буквально, оттолкнуть от себя подругу. Она простила бы его, скажи он, что не хочет дружить, потому что нашел себе новых приятелей, ведь иногда нужно идти дальше. В тот момент, Уильям даже не захотел посмотреть на нее, не то что объясниться.

— Аннабелль, не хочешь поужинать? — громко сказала Лилиан, постучавшись.

Девушка не ответила. Услышала, но не ответила.

— Аннабелль, ответь, не устраивай сцен!

— Оставь меня в покое, пожалуйста, мам. Я не хочу есть, пить тоже не хочу. Дайте поспать, — прокричала девушка в ответ.

— Милая, мне звонила мама Уилла. Он был сегодня в школе? — не теряла надежды Лилиан, все еще стоя за дверью.

Белль посчитала невежливым держать мать за дверью и легким движением руки открыла ее.

— Да, мам, он был. А что она спрашивала?

— Он не пришел домой до сих пор. Кейтлин волнуется за него, подумала, вдруг он у нас.

— Мы не общаемся, — сказала она дрогнувшим голосом, — уже третью неделю. Я не знаю, где он ходит, но буквально пару часов назад он вышвырнул меня за дверь.

Лилиан взяла дочь за руку, сев к ней поближе.

— Что произошло? Какой он был раньше… С тобой всегда, как с сестрой. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Я не знаю. Он говорил с такой злостью и неприязнью. Он ненавидит меня, только не могу понять почему. Мы не ругались перед его отъездом, правда, обменялись этими чертовыми браслетами дружбы. За все лето он толком не писал, мы лишь два раза созвонились. За все лето два раза. Понимаешь? — не сумев сдержать слез, рассказала Аннабелль.

— Моя дорогая, я понимаю, это звучит очень сложно и болезненно, но тебе сейчас ничего не нужно делать. Не пытаться с ним говорить, самое главное. Может быть, он переживает что-то свое, ему тяжело это выразить.

— С трудом верится, — вздохнула девушка, глядя на мать, — что мы с Уильямом всё. Очень тяжело даже подумать.

— Ты справишься со всем, детка, — сказала Лилиан, обнимая дочь. — Уильям — дурачок, и обязательно придет извиняться к тебе. Сейчас — важнее будущее, давай же, успокаивайся, пойдем ужинать.

Морган внимательно слушала мать. В жизни есть вещи похуже, но думать о будущем, когда настоящее рушится — это не самый лучший вариант, однако взрослые всегда советуют игнорировать настоящее.

— Мам, обещаешь, все наладится Ужинать не хочу, лягу спать, — спросила девушка, облокачиваясь на плечо матери.

Она мягко улыбнулась.

— Конечно, малышка. Все будет хорошо. В любом случае, знаешь, и без Уилла все исправится. Доброй ночи, дорогая, — заключила женщина и, укрыв дочь одеялом, поцеловала ее в лоб.

— Доброй ночи, мама, — прошептала брюнетка и почувствовала, как в комнату к ней пришел сон.

Она закрыла глаза, надеясь, что завтра станет лучше.

На следующий день Морган проснулась вновь в разбитом состоянии. Голова болела, словно виски прострелили пистолетом еще ночью. Она кинула взгляд на календарь: десятое октября. День рождения Уильяма через десять дней. Первая мысль, которая возникла у нее за утро. Только потом девушка заметила, как небо над Монреалем затягивается тучами, словно сигаретным дымом. Дождь уже спешил, но немного опаздывал. Выбрав первые попавшиеся вещи из гардеробной, девушка оделась и спустилась на кухню.

Внизу ее встретил только Эмметт, завтракающий яичницей с беконом и кофе.

— Доброе утро, — сказал мужчина, — твоя матушка убежала на работу с утра пораньше.

— Доброе, па, — бросила она, натянув улыбку.

Она посмотрела на еду нехотя. Насыпала себе в чашку хлопьев, залила молоком и уселась за стол, глядя на полную тарелку. Зачерпнув хлопья ложкой, Белль сморщилась. Комок рвоты подступил к горлу. Девушка закашлялась и попросила у отца стакан воды.

— Ты сегодня бледная, как смерть, — констатировал Эмметт, наблюдая за дочерью, — не отравилась?

Она покачала головой. Несмотря на то, что состояние у нее было отвратительное, оставаться дома совсем не хотелось. Отец бы стал задавать лишние вопросы, а мама беспокоиться и устраивать истерики. Вдобавок, родители стали часто ругаться в последнее время по самым дурацким причинам, вроде немытой посуды или недожаренной курицы.

— Нет, просто… затошнило немного. Я постоянно завтракаю хлопьями, папа. Пора что-то другое начать готовить.

— Твои хлопья — сплошная химия.

Аннабелль закатила глаза, отвернувшись.

— А почему мама так рано ушла?

— Мы с ней немного повздорили, пока ты спала, но, думаю, букет цветов и бутылочка шампанского исправят положение. Как думаешь?

— Было бы здорово. Отличная идея, — буквально механически выдала девушка и встала из-за стола.

Больше ей делать там было нечего. Ее опять ждала дорога через пролесок и школа, возвращение домой и домашнее задание. Замкнутый круг для серой мышки.

— Удачи тебе в школе, Аннабелль! — крикнул отец. — Не забудь зонтик. Днем, может быть, будет дождь.

Накинув на себя плащ, Морган вышла из дома и побрела в гимназию. Всю дорогу она думала о том, как теперь общаться с Ингрид и не давать эмоциям взять верх при виде Уильяма в коридорах. Из новых знакомых только Доминик казался родственной душой, остальные никак не интересовали ее, а Герц и Уоллес, наоборот, отталкивали. Аннабелль казалось — новая девушка Уильяма специально подала голос вчера, показав, что теперь занимает все его время.

Через пятнадцать минут Аннабелль увидела знакомое крыльцо гимназии. Из-за сильного ветра никто не сидел перед ним на газонах и не качался на качелях, как обычно. В классах уже горел яркий желтый свет, раздражающий глаза, даже через окна.

— Эй, Аннабелль!

Аннабелль обернулась и увидела Доминика, подоспевшего к ней. Шарф, намотанный вокруг шеи, казался слишком огромным и объемным даже для такого высокого парня, как Доминик.

— Привет, — подоспела девушка, — классный шарф.

Шантильон улыбнулся.

— Спасибо, бабуля прислала из Торонто. Пока я шел в школу, несколько раз думал, что меня сдует и не придется идти на уроки. Как твои дела? Плохо выглядишь сегодня, как будто сутки не спала, — все так же сохраняя улыбку, заметил он.

Белль посчитала, что в последний раз она хорошо и плотно ела три дня назад, а сон выдался очень беспокойным.

— Сегодня ничем не завтракала, не очень хорошо себя чувствую, — девушка решила не врать.

— Это ты так из-за Уильяма убиваешься?

Морган только хотела открыть рот по поводу этого человека, как разговор двоих прервал звонок, раздавшийся внутри. Аннабелль и Ник опоздали. Не заметили, что подошли на уроки позже, чем нужно.

— Черт, — выругался Шантильон, — пошли счастья пытать, Морган. Может, нас пустит миссис Керт, а может, и не пустит. Но ладно, у тебя вид ужасный, ты можешь сказать, что все утро блевала. А я-то что скажу?

Они, даже не снимая верхней одежды, побежали наверх, в кабинет истории.

— Короче, давай ты стучишь, а я говорю, — быстро пробормотал Дом.

Аннабелль открыла дверь.

— Его последователь Шамплайн основал в долине реки первую французскую колонию-поселение, названную Квебеком… — рассказывала увлеченно миссис Керт, но, увидев стоявших в дверях Доминика и Аннабелль остановилась.

Одноклассники любопытно глянули на ребят. На уроки этой женщины опаздывали крайне редко.

— Миссис Керт, извините, можно войти? — виновато сказал Шантильон.

Керт скрестила руки на груди. Взгляды, стянувшиеся к Аннабелль, заставили девушку сжаться от стеснения.

— Так-так, Морган и Шантильон, очень интересно. Для начала я хочу послушать причину вашего сегодняшнего опоздания. А потом, если она окажется достаточно весомой, я впущу вас. Если нет, то посидите в коридоре, зато узнаете, что опаздывать не хорошо.

— Понимаете, миссис Керт, Аннабелль отравилась и мне пришлось…Ну, у ее тетушки вчера был день рождения, они угощались тортом, но, видимо, подруга плохо переносит сладости. Видите, какая она бледная? — блистал красноречием блондин, слыша похихикивания с последних парт.

В прошлом классе все знали, какие байки Доминик может придумать только для того, чтобы не попасть впросак.

— Очень любопытно. Послушайте, Шантильон, я не знала такого медицинского показания раньше. Нужно обязательно оказать сопровождение, если вашей очаровательной подружке нездоровится?

— Миссис Карт, он просто помог мне, дал лекарства, вот мы и задержались. Доминик — отличный друг, — мягко заметила Аннабелль и заслужила улыбку от ненавистной всеми учительницы.

— Входите! Еще одно опоздание — вычет баллов из рейтинга, — строго пригрозила женщина.

Доминик, еле сдерживая смех, рухнул на стул, позади Аннабель. Надо же было разыграть такую комедию на пустом месте. Весь час Аннабелль не слушала историческую лекцию, а смотрела на болтающую ногами Ингрид Герц, сидящую на соседнем ряду. Медно-рыжие волосы собраны в аккуратный хвост, темное платье облегает подтянутое тело, а туфли на небольшом каблуке изящно смотрятся на ногах. Ингрид называли привлекательной, но никогда не считали красивой — из-за веснушек, которые буквально обсыпали щеки. Аннабелль, наоборот, казалось, что веснушки добавляли в ее внешность изюминку. Уильям не промахнулся с выбором.

На перемене, когда Доминик ушел в столовую, Ингрид не заставила себя ждать — подошла к Аннабелль, улыбаясь и расцветая.

— Аннабелль, крошка, привет-привет! — Герц чмокнула девушку в щеку.

— Привет, — сказала Белль, сморщившись — как дела?

— Может, пойдем, поболтаем? Надо проветривать мозг, у нас ведь пара французской литературы следующая.

— Пойдем, — согласилась она, надеясь на то, что свежий воздух даст немного расслабиться.

Девушка накинула на себя красную замшевую куртку и, взяв Аннабелль под руку, спустилась на улицу. Морган плелась за ней, пока они не вышли за пределы школьного двора. Встав за толстое дерево, Герц достала из сумки зажигалку и сигареты, свежий воздух отменялся.

— Ты сегодня все утро смотришь на меня. Что-то случилось? Я чего-то не знаю? — поджигая сигарету, спросила рыжеволосая.

Аннабелль вздохнула, пытаясь подобрать нужные слова. Хотелось назвать ее как-нибудь по-обидному, но пришлось вовремя остановиться. Расслабленно покуривая, Ингрид не отводила от Морган взгляд.

— Красивое у тебя платье, тебе идет, — монотонно произнесла девушка, — поэтому и смотрела.

Ингрид ухмыльнулась.

— Мы вчера с Уиллом так повеселились, — совершенно спокойно продолжила она, — только к нему пришла какая-то девка и испортила нам все. И, кстати, у него красивенький братишка, Рональд, кажется.

Морган почувствовала, как рвотный позыв приближается ко рту. Значит, ей не показалось, за дверью все-таки была Ингрид. Она изящным движением стряхнула пепел с кончика сигареты и затянулась.

— Нет, нет, да, но… Наверное, это хорошо, — опустив глаза, спутанно сказала Морган, — он Ронан.

— Аннабелль, не строй из себя дурочку. Вчера ведь ты к нему пришла, несмотря на то, что Уилл отказывался это признать.

Лицо Аннабелль, судя по ее ощущениям, покрывалось красными пятнами.

— Я пришла поговорить с Уильямом, — сказала она, — и не ожидала тебя там застать. Ронан вежливо постучался, мы подождали, твой парень повел себя, как маленький ребенок. Я всего лишь хотела с ним поговорить. Разве я как-то тебя задела?

Ингрид развела руками.

— Ты меня стервой обозвала, это я тоже слышала.

— Прости, Ингрид, я не специально. Прости, — извинилась Аннабелль тихо.

— Мы с Уильямом встречаемся, я против его дружбы с другими девушками, потому что ревную. Не мешай нам строить отношения, не доставай его, он сказал вчера прямым текстом — оставь его в покое.

Сердце Морган пропустило удар. Она сжалась и отошла назад.

— Я не хочу мешать вам, Ингрид, — сказала она тихо, — я просто не знаю, почему Уилл так со мной поступает. Мы были лучшими друзьями.

— Были. Сейчас — нет.

Аннабелль кивнула, ощущая, как слезы подступают к глазам.

— Просто скажи, ты настроила его против меня, потому что ревновала, да? Других причин нет.

— Нет, Аннабелль, я не настраивала его против. Он не козлик на веревочке, принимает решения сам. Он решил, что больше не хочет дружить с тобой. Не зацикливайся, ищи новых друзей, которые будут рады твоей компании.

Ингрид прижала окурок красивыми красными туфлями.

— И ты не хочешь со мной дружить? — прямо спросила Аннабелль, раскапывая землю ботинком.

— Уж извини, — сказала девушка, — ты далека от моего мира. Общаться — да, но дружить…Пересекаться за пределами школы вряд ли будем.

Морган кивнула.

— Хорошо, — сказала она, — прости, прости.

Ингрид кивнула и ушла, оставив девушку одну. Белль присела на скамейку, ощущая, как по ногам пробежала мелкая дрожь. Ветер становился сильнее и сильнее с каждым днем, оборачивая осень в зиму. Сердце девушки заметали снега, тонкая кромка льда покрывала его постепенно. Она не могла описать то, что на самом деле чувствовала. Изнутри сжимался каждый сантиметр. Задерживая дыхание и стискивая зубы, Аннабелль терпела.

Наше время.

— Как тебе спалось, дорогая? — первым делом с утра Аннабелль услышала голос Ронана Воттерса, присевшего на край постели.

Ту ночь они провели порознь. Все еще друзья, все еще не переходили границ. Аннабелль выспалась впервые за долгое время. В квартире у Ронана для гостей была выделена отдельная комната — просторная, в нежных тонах и удобной двуспальной кроватью — мягкой, как облачко.

— Доброе утро. Спасибо тебе, ты очень любезен, — ответила она, сладко зевая, — спала я хорошо.

— Рад слышать. Я разучился готовить, если честно, поэтому заказал нам пиццу на завтрак. Ее привезли полчаса назад.

— А раньше любил готовить сам.

— Сначала тренировки, потом игры, соревнования, дикая усталость. Для домашних хлопот у меня есть домработница, поэтому справляюсь с ней вместе.

Аннабелль наслаждалась обществом мужчины, напоминая себе, что Ронан — просто друг, не больше. Глядя на него, Морган припоминала образ, который прежде рисовала ей Лилиан. Мама убеждала дочь в том, что настоящий мужчина всегда силен, крепок и позаботится о любой женщине, что окажет ему внимание.

— О боже, это очень мило, но я не завтракаю, — слегка понуро заметила Белль.

Ронан почесал затылок.

— Точно не будешь?

— Все в порядке. Все хорошо, — отчеканила она привычно, почти монотонно.

Рон пропустил все это мимо ушей. Он всегда любил Аннабелль с ее причудами. Не было важным, сколько она весит, сколько ест и спит. Выбирает это, значит ей комфортно.

Аннабелль же почувствовала резкую сухость во рту. Руки девушки потянулись к крохотной сумочке, где лежала пачка сигарет.

— Рон, где я могу покурить? — вежливо спросила девушка.

Воттерс — Кляйн состроил гримасу. Женщины его мечты не курили.

— Может в ванной? — неуверенно промямлил парень. — На балконе сейчас холодно.

Белль захлопнула дверь и включила лампы, осветившие просторную ванную комнату. Джакузи, занимающее довольно большое пространство, зеркало на всю стену и белый, бесконечно белый кафель — белые стены и такой же белый потолок. Каждый сантиметр ванной вычищен до идеального состояния, как экспонаты в музее. Морган пустила воду в небольшую раковину и зажгла сигарету. Комната мгновенно наполнилась дымом. Девушка выдохнула, тревога отступала. Подняв голову вверх, Аннабелль заметила Ронана, отражающегося в зеркале. Воттерс-старший стоял, облокотившись о дверной косяк, одетый в джинсы, белоснежную рубашку и чёрные ботинки. Увесистые часы украшали широкое запястье.

— Как тебе ванная комната? Понравилась? Напротив, кстати, еще одна, вдруг захочешь принять душ, — сказал парень, наклонив голову.

— У тебя чудесная квартира, Ронан. Спасибо!

Он смущенно улыбнулся.

— Не хочешь позавтракать и пойти прогуляться? Пока дождя нет. А потом мне нужно уехать по делам.

Аннабелль не очень охотно запихнула в себя кусок Маргариты, запив ее утренним латте. Собравшись с мыслями, она решила прогуляться с Ронаном, провериться и прийти в себя.

На улицах Монреаля гулял ветер. Он путал короткие волосы девушки и, как обычно, больно бил по лицу. Высокие сосны, каких в этом городе росло тысячи, слегка пошатывались. Люди укутывались, осень выдалась неистово холодной. Аннабелль замерзала в тонком плаще. Ронан взял ее под руку, чтобы немного согреть.

— Ну, домой пойдем через Дорчестерский сквер? Ты любила там гулять. Смотрю на тебя и дрожать начинаю.

«Как интересно, — подумала девушка, — он знает меня лучше, чем я сама».

— Ладно, давай, но ты расскажешь мне про Уилла. Как он там? Я ничего не знаю, — попросила Морган.

Ронан кинул на нее удивленный взгляд искоса.

— Что тебе рассказать… Мама говорила, у него есть невеста — Франсия. По ее мнению, она неприятная. Все время болтает и не знает даже того, как сделать бутерброды. Такую девицу подхватил наш братец в Париже пару лет назад. Он работает журналистом где-то в политическом журнале. В последнюю нашу встречу, года полтора назад, он напился до состояния овоща, — заключил Ронан, — и отрубился прямо в ресторане.

— Очень на него похоже, он все время такой нагруженный, — грустно заметила девушка.

— Уильям лечится, пьет антидепрессанты, ходит к психотерапевту. Один малейший срыв — и все скатывается по наклонной. Его лучше не трогать, не философствовать, это ему вредит.

— До сих пор? Он не переставал лечиться? Столько лет!

— Нет, — покачал головой Ронан, — депрессия — это не шутки, сама знаешь. Иногда кажется, ему проще жить на работе и не вспоминать о реальности вокруг.

— А его девушка?

— Как девушка. Пытается его вытащить.

— Повезло, — ухмыльнулась Аннабелль, — обычно люди убегают от тех, у кого плохо с менталкой. На словах, все готовы поддержать и выслушать, ха, пока симптомы не проявляются. А быть в отношениях с таким человеком — очень трудно, нужно всегда быть начеку.

— В том и смысл отношений — и в радости, и в горе, и в богатстве, и в бедности, оставаться вместе, — пояснил Ронан, — вытягивать друг друга.

— Я не верю в это, обычные слова. Все убегают, к сожалению, потому что уходит много-много сил, а их нужно где-то брать.

— Из любви. Черпаешь силы из нее, поддерживаешь.

— Это утопия, я не верю, правда, — покачала головой Морган.

— А я верю в утопию.

Аннабелль засмеялась — капли дождя попали на лицо. Он начался слишком быстро, слишком быстро разогнался, выливаясь на землю огромным потоком, будто кто-то сверху вылил ушат воды. Ронан схватил девушку за руку и потянул в сторону крытого павильона. Убежав от ливня, они остановились и принялись отогреваться. Воттерс поднял подбородок девушки указательным пальцем, сделав так, чтобы встретиться с ней взглядом. Морган смущенно отвернулась.

Аннабелль почувствовала, как ее щеки снова зарумянились. Она смотрела на него, не зная, что сказать. Вместо этого она улыбнулась ему в ответ, и Ронан взял ее за руку… Их губы, наконец, соприкоснулись. Капли дождя, смешиваясь с каплями пота, бежали по дрожащему телу девушки. Она ощущала себя бегущей по раскаленной пустыне, когда Ронан целовал ее. Ронан страстно целовал Аннабелль, словно пытаясь передать ей всю любовь и страсть. Девушка отвечала ему тем же, ощущая, как внутри нее что-то растет и разрастается. Она забыла о времени и месте, о том, что они находятся на улице, под открытым небом, что льет дождь. Ей казалось, что весь мир сужается до этого мгновения, до этого поцелуя. Она ощущала себя живой, и была готова отдаться этому чувству без остатка.

Наконец, они оторвались друг от друга, оба дышали тяжело, глаза горели от страсти. Ронан взял Аннабелль за руку и повел в сторону своего автомобиля.

— Давай, уходим отсюда, — сказал он, улыбаясь.

Белль обратила внимание на его пунцовые щеки.

«Черт возьми, он выглядит так, будто только что своровал из магазина жвачку».

Все еще ребенок в душе. Девушка пригладила волосы рукой, вода лилась с них водопадом.

— Неловко получилось, наверное. Мне понравилось. Классно целуешься, — заметила она и кинула взгляд в сторону, ведь на шатена ей смотреть стало стыдно.

Один несчастный взгляд в сторону. Один чертов взгляд.

— Что-то случилось? — неуверенно спросил Ронан, глядя на совершенно растерянную подругу.

Но Аннабелль молчала.

Это Адам.

Адам, стоящий неподалеку.

Глядящий на нее Адам.

Ронан приобнял девушку за талию и прошептал, что ему пора.

Один на один с Адамом.

Аннабелль с трудом сдерживала дрожь в теле, глядя на Адама. Его лицо было спокойным и безразличным, но она знала, что за этой маской скрывается человек, который когда-то причинил ей много боли и страха.