Злая принцесса

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Стелла

— Иди одевайся, — шепчет Себ мне на ухо. — Я приглашаю тебя на свидание.

Крутясь на шезлонге, на котором я отдыхаю с девочками, я нахожу его сидящим на корточках, одетым в рваные джинсы и облегающую черную рубашку. Его волосы недавно уложены, а щетина на подбородке наконец-то увидела бритву. Он выглядит так же, как и при нашей первой встрече.

Чертовски сексуально.

— Д-да, хорошо. Куда мы идем? — Я спрашиваю, хотя, судя по тому, во что он одет, я предполагаю, что это не совсем что-то модное.

— Просто иди и надень что-нибудь сексуальное, Чертовка.

Как только я встаю с шезлонга, он падает на него.

— Так о чем мы говорили, дамы? — Он спрашивает Харли, Руби и Поппи. — Стелла рассказывала вам всем, насколько безумен мой член, верно?

— Черт возьми, — бормочу я, входя в дом, не желая знать, смеются ли они над ним или говорят ему правду о том, что мы говорили о новой программе поддержки, которую Руби ставит с помощью хореографии Челси.

Из логова доносятся голоса парней, но я игнорирую их и поднимаюсь в свою комнату, чтобы подготовиться.

Я надеваю узкие джинсы и свитер, затем наношу тушь и блеск и освежаю волосы.

Я встаю и смотрю на себя в зеркало в полный рост, прежде чем выйти из комнаты.

Неплохо для срочной работы.

Я улыбаюсь, думая о том, что он, вероятно, хочет, чтобы я была в распутном маленьком платье, как прошлой ночью.

Я смеюсь про себя, открывая дверь.

Он думает, что все его дерьмо так легко сошло ему с рук. Он действительно думает, что я забуду о его мудацком поведении только потому, что он сел в самолет и перелетел через Атлантику? Он что, совсем меня не знает?

— Я готова, — кричу я из раздвижных дверей, которые ведут туда, где мы болтались у бассейна.

Себ встает с шезлонга и направляется ко мне, от его раздражающе горячей развязности у меня текут слюнки.

Почему он должен быть человеческой версией моего криптонита?

— Ты прекрасно выглядишь, принцесса, — выдыхает он, пробегая глазами по моему телу, прежде чем остановиться на моих глянцевых красных губах.

— Э-э-э, — говорю я, прижимая руку к центру его груди, когда он наклоняется для поцелуя. — Если только ты не хочешь выйти в моем блеске.

— Пока это твое, мне наплевать, Чертовка, — рычит он, придвигаясь ближе.

— Себ, — предупреждаю я, когда его нос касается моего.

Его глаза морщатся от улыбки, прежде чем он наклоняется в сторону и вместо этого утыкается носом в мою шею.

— Черт. От тебя так вкусно пахнет, что хочется съесть. Может быть, нам стоит просто остаться.

— Нет, ты обещал мне еду. Мы уходим.

— Правда? — бормочет он между поцелуями. — Я не помню, чтобы я что-то обещал.

— Ну, в моей голове ты сделал, так что пошли. Мне понадобится подкрепление для того, что, я уверена, ты планируешь.

Он мрачно усмехается.

— Что я планирую? — Его рука скользит по моему телу и щиплет мой твердый сосок через кружевной бюстгальтер и тонкий свитер. — Я знаю, что ты мокрая для меня, детка, но если ты хочешь притвориться, что не представляешь, как я двигаюсь внутри тебя прямо сейчас, тогда, я думаю, мы можем.

Черт бы его побрал.

Он отстраняется от меня и смотрит в мои голодные, полные похоти глаза.

— Черт, с тобой так легко, Чертовка.

Мои брови поднимаются в обиде, но все, что он делает, это смеется.

— Я наблюдал, как ты дразнила в комнате, детка. Не забывай об этом.

Справедливое замечание.

— Увидимся позже, — зову я девочек, которые машут нам рукой. — Собираешься сказать мне, куда мы идем? — Я спрашиваю, когда Себ ведет нас к машине Харли, открывая мне дверь, как джентльмен, которым он, безусловно, не является.

— Нет. Я думал, мы могли бы повеселиться, только мы двое.

— И вот я подумала, что тебе нравится делиться своими игрушками.

Он смеется, обходит капот и садится на водительское сиденье.

— Игрушки, да. Ты? Никогда.

На этот раз, когда его взгляд скользит вниз к моему рту, он забывает обо всех моих протестах, обхватывает меня рукой за шею и притягивает к себе, наши губы сталкиваются в его жестоком, требовательном поцелуе, который я чувствую до кончиков пальцев ног.

— Моя, — рычит он, прежде чем, наконец, отпустить меня.

Мы оба задыхаемся, когда расстаемся.

— Сексуально, — бормочу я, протягивая руку, чтобы смахнуть немного моего блеска с его лица.

— Спасибо. — Он подмигивает. — Я тоже думал, что хорошо выгляжу.

— Тщеславный придурок, — бормочу я, дотягиваясь до ремня безопасности и защелкивая его, прежде чем опустить козырек, чтобы я могла поправить свое лицо. Себ, однако, просто потирает его тыльной стороной ладони и называет это готовым.

Вид блеска от моих губ, который все еще размазан по его щеке, заставляет меня усмехнуться. На нем это выглядит мило. Почти.

— Здесь? — Я спрашиваю, немного шокированная, когда он останавливается рядом с Ace's. Я не спорю, хотя — я могла бы есть еду Билла каждый день и умереть очень счастливой женщиной. Я просто удивлена.

— По-видимому, у них лучшие бургеры в штате.

— В стране, — поправляю я.

— Ну, тогда пошли. И, — добавляет он, — мне вроде как понравился наш последний визит на пляж.

— Держу пари, что так и было. Ты такой кабель.

Он смотрит на меня, когда я тянусь к ручке. — Нужно знать одного…

— Неважно. Я больше не буду заниматься сексом на пляже. Я все еще нахожу песок в некоторых местах.

— Может быть, тебя можно убедить, но тебе нужно придумать что-то получше, чем песчаная сыпь.

Закатывая глаза, я вылезаю из машины и позволяю ему притянуть меня к своему телу и повести к одному из моих любимых мест в мире.

Что касается свиданий, это чертовски эпично.

Молочные коктейли Билла, бургеры и Себ делают все возможное, пытаясь сделать то, о чем я его просила, и доказать, что он имеет в виду то, что говорит.

Я все еще настроен более чем скептически, но я не могу отрицать, что он меня ломает.

Тот факт, что он, кажется, не может оторвать от меня ни рук, ни глаз, должен меня пугать, но я бы солгала, если бы сказала, что не пропустила и то, и другое, когда Билл опустил перед ним огромный бургер.

Я не хочу нуждаться в нем. Черт, я не хочу ни в ком нуждаться, но я чувствую, что это происходит, и я ненавижу это, потому что, когда все это окажется просто еще одним ходом в той игре, в которую он играет, это разорвет мое гребаное сердце.

— Завтра мы едем домой, — сообщает он мне, как только Билл убирает наши тарелки и по просьбе Себа приносит мне еще один шоколадно-молочный коктейль. Я начинаю задаваться вопросом, не пытался ли он просто подсластить мне этот разговор.

— О, неужели мы? — Я плюю, отодвигаясь от него.

— Детка, не будь такой.

— Например, что? Как будто ты говоришь мне, что я должна делать?

Он проводит рукой по лицу, его глаза не отрываются от моих.

— Нам нужно идти домой. Тебе нужно вернуться домой.

— Зачем? Чтобы, гребаный урод, который, по-твоему, охотится за мной, смог попробовать еще раз?

То, как вытягивается его лицо при моих словах, наводит меня на мысль, что он действительно верит, что дома меня поджидает угроза.

— Разве для меня просто не было бы безопаснее остаться? — Я дуюсь.

— И ждать, пока он найдет тебя здесь, вместо того, чтобы быть там, где я могу обеспечить твою безопасность?

— Потому что ты так хорошо справился с этим в первый раз.

Его челюсть подергивается, когда он изучает меня. — Я не знал, что за твоей задницей таскается псих.

— Мы даже не знаем, так ли я это.

Его бровь приподнимается.

— Ладно, прекрасно. Есть шанс, что это так. Признаю, история с ножом странная. Но это могло быть просто действительно причудливым совпадением.

— Что по Лондону бегает мужчина с точной копией твоего розового ножа, и он просто так попал тебе в живот? Да, я уверен. — Он склоняет голову набок и приподнимает бровь.

— Неважно.

— Спорь сколько хочешь, принцесса. Мы уезжаем завтра.

— И ты утащил меня от моих друзей в мою последнюю ночь здесь, — жалуюсь я, прекрасно зная, что собираюсь сесть на этот рейс завтра.

— Я не буду держать тебя при себе всю ночь.

— Я ценю это.

— Так ли это? — язвит он.

Я делаю глубокий вдох, готовая ответить каким-нибудь едким замечанием, но быстро обнаруживаю, что у меня ничего нет.

Я люблю своих подруг, как будто они мои сестры, но я провела с ними две недели, которых не ожидала. Как бы сильно я ни хотела злиться из-за того, что Себ украл мою последнюю ночь с ними, я не злюсь.

— Прогуляешься со мной? — спрашивает он, его тон намного мягче, чем раньше. Очевидно, он может читать меня лучше, чем я ожидала.

Отодвигая свой полупустой молочный коктейль в сторону, я выскальзываю из кабинки.

Себ бросает на стол достаточно наличных, чтобы покрыть нашу трапезу, а затем хватает меня за руку и выводит из закусочной.

Он проводит нас всю дорогу вдоль набережной мимо всех других магазинов. Проходя мимо, мы останавливаемся и заглядываем в пару окон.

— Мне все равно, что кто-то говорит, — бормочет он. — Футбольный мяч просто не такой формы…

Пока он говорит, что-то — или кто-то — привлекает мое внимание. Оглядываясь назад, я нахожу мужчину, прислонившегося спиной к перилам и смотрящего вниз на свою камеру.

Он не выглядит слишком подозрительным, но что-то в нем заставляет меня задуматься.

— Ты в порядке? — спрашивает Себ, когда понимает, что я не слушаю его объяснений о том, почему американский футбол на самом деле не футбол.

— Д-да, я в порядке.

Отрывая взгляд от мужчины, я продолжаю идти вперед, когда Себ снова начинает ходить.

С моей кожей, все еще покалывающей от осознания, и ладонями, начинающими потеть, я снова оглядываюсь назад несколько минут спустя.

Конечно же, парень все еще там.

Мне вспоминаются прежние слова Себа о каком-то психопате-преследователе.

Если то, что он говорит, правда, и он действительно существует, конечно, он не стал бы следовать за мной всю дорогу сюда. Стал бы он?

— Что не так? — спрашивает Себ, обнимая меня за плечи и притягивая ближе, его теплое дыхание покрывает мою кожу и щекочет шею.

— Тот парень. — Я киваю головой в сторону того, о ком идет речь. — Я думаю, он следит за нами, — шепчу я.

Себ прослеживает за моим взглядом и кивает парню, как будто он его знает.

— Я должен, черт возьми, на это надеяться. Я плачу ему достаточно.

Я отступаю назад, вырываясь из его захвата. — Прости, что?

— Ты действительно в первый раз его видишь?

— Э-э… — Я перевожу взгляд с Себа на парня, который теперь осознает, что мы оба говорим о нем. — Да, это так.

— Он наблюдал за тобой с того момента, как я понял, что ты здесь.

Мой подбородок опускается.

— Ты, блядь, следил за мной?

— Нет, Чертовка. Я защищал тебя. Это очень большая разница.

Вырывая свою руку из его, я скрещиваю руки под грудью.

— А есть ли?

— Да, — шипит он, его жесткий взгляд прикован ко мне. — Слежка за тобой означала бы, что мне сказали бы, что ты делала, куда ты направлялась, с кем ты была. Я никогда не просил ни о чем из этого, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я просто хотел, чтобы ты была в безопасности, Стелла.

— Так как же ты нашел меня, если не использовал своего маленького друга вон там? Как ты точно узнал, где я была вчера утром?

— Я связался с твоими друзьями и попросил их о помощи. Это не имело никакого отношения к твоей защите.

— А если бы они отказались помочь, что тогда? Ты бы преследовал меня, используя гребаного платного телохранителя?

Его губы приоткрываются, но слова не выходят. — Я не знаю. Хорошо? — Говорит он, раскидывая руки по бокам. — Я не знаю, что бы я сделал дальше.

— Невероятно, Себ. Чертовски невероятно.

Я выхожу, поворачиваюсь спиной к своему телохранителю и марширую в направлении парковки, более чем готовая сбежать от этого дерьма.

— Стелла, не делай этого.

Рычание вырывается из моего горла, но я не оборачиваюсь и не рявкаю все то, что хочу ему сказать. Я слишком зла.

— Кто-то пытается, блядь, убить тебя, детка. Что бы ты предпочла, чтобы я сделал? Сидел сложа руки и позволил ему добраться до тебя?

Разворачиваясь на пятках, я пристально смотрю ему в глаза.

— Это не твоя работа — защищать меня, Себ, — рявкаю я.

— Нет? Тогда чья же? Потому что твой отец проделал с этим чертовски дерьмовую работу, принцесса.

Не в силах спорить с этим, я некоторое время держу рот закрытым, мои кулаки прижаты к бокам.

— Я никому не могу позволить причинить тебе боль, детка. Только не снова. — Он делает шаг ко мне, и, несмотря на здравый смысл, я не отступаю. — Я думал, ты, блядь, мертва. Я думал, что потерял тебя еще до того, как по-настоящему нашел.

Я сглатываю, желая снова накричать на него, что мой уход — это то, чего он хотел с самого начала, но мне надоело вести один и тот же спор снова и снова.

— Отвези меня домой, Себ.

— К Харли или…

— К Харли прямо сейчас. Тогда завтра мы сядем на этот рейс и улетим отсюда.

Весь воздух вылетает из его легких при моих словах.

— Да?

Подойдя к нему, я тыкаю его в грудь. Сильно.

— Не заставляй меня, блядь, сожалеть об этом, Папатонис.

— Даже не мечтал бы об этом, Дукас.

— Я не могу поверить, что кто-то следил за нами все это время, — бормочу я, снова отходя от него. — О Боже, скажи мне, что он не наблюдал за нами на пляже? — Образы того, что мы делали в моем счастливом месте, возвращаются ко мне, и мои щеки пылают.

— Он профессиональный телохранитель, а не подонок, черт возьми. Он знает, когда нужно отступить.

— Я действительно надеюсь, что ты прав. Существует достаточно изображений меня в компрометирующих позах, чтобы не добавлять к ним его коллекцию.

Он колеблется секунду. — Ты имеешь в виду те, которые я снял, верно? — Когда я не отвечаю сразу, он пытается снова. — Верно?

— Может быть. — Я подмигиваю. — Пойдем, я хочу провести немного времени со своими друзьями, прежде чем мы уедем.

Открыв пассажирскую дверь машины Харли, я спрыгиваю и жду, когда он присоединится ко мне, уже предугадывая, о чем он собирается спросить меня в ту же секунду, как это сделает.

— У кого еще есть твои фотографии, Чертовка?

Я пожимаю плечами. — Я не была хорошей девочкой до того, как встретила тебя, Себ.

Он смотрит на меня, когда двигатель с грохотом оживает.

— Мне понадобятся имена.

Заливаясь смехом, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно.

— Слишком много, чтобы даже запомнить, — бормочу я, даже не пытаясь скрыть ухмылку, кода он рычит.

— Ты будешь моей гребаной смертью, принцесса. Я надеюсь, ты это знаешь.

— Я рассчитываю на это. Ты заноза в моей заднице при жизни.