Злая принцесса

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Себастьян

Слова Тоби крутятся у меня в голове, пока я иду по коридору, звук всех голосов наполняет мои уши.

Когда я поднимаю глаза, я вижу, что все смотрят на меня с беспокойством на лицах.

— Как она? — Спрашивает Тео.

Я киваю, не зная, как ответить на этот вопрос. — С ней все будет в порядке. Мы можем обеспечить ее безопасность здесь.

— Она может оставаться столько, сколько ей нужно. — Когда он произносит эти слова, я впервые понимаю, что я как бы навязал ему это.

— Черт, я…

— Все в порядке, Себ. Ты же не можешь взять ее к себе.

Я бормочу свое согласие.

— Кроме отеля, это самое безопасное место для нее. Я сказал папе, что она здесь. На всякий случай он выставляет парней снаружи.

Я киваю, понимая, что босс на нашей стороне в этом.

Открыв холодильник, я беру охапку пива, передаю одно Деймону, который сидит на острове со своим телефоном, прежде чем опустить их на кофейный столик, за которым все сидят, и падаю на пустой стул.

— Я не могу поверить, что Гален позволил этому ублюдку войти в их дом, — бормочет Алекс.

— Стелла думала, что это все я. Они понятия не имели, что что-то происходит, пока ее не зарезали.

— Черт, — говорит Алекс, проводя рукой по лицу.

— Да, ну, если бы ты был менее мудаком, — издевается Калли.

— Разве ты не должен быть дома, малыш Си?

— Пошел ты, Себ.

— Мне это не нравится, — жалуется Нико, искоса поглядывая на свою сестру.

— Стелла хочет, чтобы я была здесь, и ты это знаешь. Попробуй избавиться от меня, и она снова будет угрожать твоей мужественности.

Он сдвигается, прикрывая свое барахло.

— Ты чертовски храбрый, позволяя ей находиться рядом с тобой, — говорит он мне, подмигивая. — Сука чертовски опасна.

— Я знаю. Жарко. — Я натягиваю джинсы, перестраиваясь, к большому удовольствию Тео и Алекса. Все, что делает Калли, это закатывает на меня глаза. — Ты можешь уйти в любое время, когда захочешь, малыш Си. Я уверен, что Нико с удовольствием проводит тебя домой.

Ее губы кривятся в хмурой гримасе, а из горла вырывается тихое рычание.

— Ах, смотри, мы еще сделаем ее одной из нас.

— Знаешь, у нее неплохой удар, — доносится из-за нас голос Деймона.

— Нет, — огрызается Нико. — Моя младшая сестра не будет участвовать в этом дерьме.

— Извините меня, — огрызается Калли, отступая назад. — Твоя младшая сестра будет делать то, что ей, черт возьми, нравится.

Я не могу сдержать гордости, которая разрастается в моей груди, когда я смотрю, как брат и сестра смотрят друг на друга.

Нико может быть не впечатлен, но влияние Стеллы благотворно влияет на Калли. Самое время ей постоять за себя.

Проходит еще десять минут, прежде чем дверь моей спальни открывается, и Тоби выскальзывает, все еще выглядя разбитым после своего признания.

Мое сердце болит за него, за то, через что он проходит.

Я ненавижу, что мы понятия не имели.

Я имею в виду, конечно, я знал, что его отец был немного придурком. Я помню, как в детстве он был помешан на контроле, когда мы были в его доме. Но наивный молодой я просто предположил, что он не хотел, чтобы его дом был испорчен детьми. Я никогда не думал, что это что-то большее. Все, от чего Тоби и его мама, Мария, страдали бы все эти годы.

Я выдыхаю, думая о ней. Всякий раз, когда я видел ее, она всегда улыбалась, всегда была счастлива. С длинными светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, как у Тоби и Стеллы, она всегда выглядела сногсшибательно. В стиле, не похожем на милф. Моя мама всегда была в таком состоянии, что было приятно видеть, что другие заботятся о ней.

Их дом был таким же. Всегда идеально. Я мог понять, почему Джонас, отец Тоби, не хотел, чтобы мы все были дикими, вызывая хаос.

— Вот, — говорю я, передавая ему банку, когда он подходит. — Все в порядке?

Он кивает, надевая свое игровое лицо, на которое, как я теперь понимаю, мы все смотрели, полностью упуская все, что он слишком долго скрывал.

— Да. Стелла просто принимает душ. Она скоро выйдет.

Я оглядываюсь на дверь, мои пальцы сжимаются вокруг подлокотника кресла, когда моя потребность пойти и найти ее почти берет верх надо мной.

— Ей просто нужно время.

Я киваю в знак понимания и заставляю себя оставаться на месте.

Я не могу представить все, через что она проходит.

Рябь тишины проходит по комнате. Тяжесть того, почему мы все сидим здесь, почему Стелла заперта в моей спальне одна, давит на всех нас.

— Нам нужно немного повеселиться, — объявляет Алекс.

— Приближается вечеринка в честь Хэллоуина, — взволнованно говорит Калли.

— Он отпускает тебя в этом году? — Спрашивает Тео, кивая на Нико.

— В этом году у него нет выбора. Мне семнадцать. Теперь я могу стрелять из пистолета. Я иду.

— Заноза в заднице, сопляк, — бормочет Нико себе под нос.

— Может быть, даже найду парня, с которым можно переспать, — настаивает она, и блеск в ее глазах показывает, что она просто дразнит его. Тоже чертовски работает.

— Если бы ты могла выбрать кого-то, с кем мы не собираемся воевать, это было бы идеально.

— Как, черт возьми, я должна была знать, кто он?

— Его зовут Антонио Санторо. Как ты не знала?

— Может быть, засранец, потому что я не попросила проверить его гребаное удостоверение личности, прежде чем начать танцевать с ним.

— Ну, может быть, тебе стоит в будущем.

— Невероятно.

— Он знал, кто ты, Калли. Не может быть, чтобы он этого не сделал. Как ты думаешь, почему он хотел танцевать с тобой, хотел провести с тобой время? Мариано делают ход, и двое их детей решают сблизиться с тобой и Стеллой? — Мои кулаки сжимаются при мысли о том, что этот ублюдок прикасается к ней. — Это не гребаное совпадение, Кэл.

— Тьфу, какая разница. Он был милым.

— Он гребаный итальянец. Его послали к тебе не просто так.

— А что, если он не был? Что, если я ему действительно нравлюсь?

Нико проводит рукой по лицу, тратя мгновение на обдумывание своего ответа. Остальные из нас молчат, не желая вмешиваться в их ссору между братом и сестрой, несмотря на то, что Нико, очевидно, прав.

— Ты невероятна, Калли. Тебе нужно совсем забыть о нем. Ты просто напрашиваешься на неприятности, если держишь там что-нибудь живое.

— Неважно, — усмехается она, не подтверждая и не отрицая, что она снова разговаривала с ним с того дня, как мы их поймали.

Калли молча дымится, в то время как Нико делает глоток своего пива с чертовски самодовольной ухмылкой на лице, зная, что он выиграл этот раунд. Калли может спорить сколько угодно; неопровержимые факты обличают. Антонио чего-то добивался, чего-то большего, чем залезть к ней в трусики и получить право хвастаться этим. Его подсадили той ночью. Они оба были такими. Просто еще предстоит выяснить, почему. Кажется, все снова успокоилось после драмы в тот день, или, по крайней мере, никто ничего мне об этом не говорит, если они этого не сделали.

— Я ухожу, — говорит Деймон через несколько секунд. — Калли, тебя подвезти домой?

Она бросает взгляд через мое плечо на Деймона, прежде чем пронзить своего брата еще одним убийственным взглядом.

— Да, но не из-за этого придурка. Потому что это школьный вечер.

— Конечно, — усмехается Нико.

— Мне просто нужно попрощаться со Стеллой, и мы можем идти.

Деймон, должно быть, соглашается позади меня, потому что она перепрыгивает через наши вытянутые ноги и направляется в мою комнату.

— Сегодняшний вечер был испорчен, чувак, — предлагает Тео, когда Калли уходит.

— Ты, блядь, говоришь мне, — говорю я, потирая свою грубую челюсть, когда бросаю взгляд в сторону Тоби. Он отвлечен, слишком занят разглядыванием своей банки, чтобы заметить мое внимание. Мое сердце снова разбивается из-за него.

— Я думаю, ты сейчас чувствуешь себя довольно самодовольным, — бормочет Алекс.

— Ч-что? Почему, черт возьми, я должен это чувствовать? — Я лаю в ответ.

— Разве ты не видела выражение лица Галена, когда ты ушел с единственной вещью, которая волнует его больше всего на свете? Почти уверен, что прямо там была твоя сладкая гребаная месть.

— Заметь, не совсем так, как ты это планировал, — добавляет Тео.

Их слова вертятся у меня в голове, но в отличие от того, чего я ожидал всего несколько недель назад, я не чувствую никакого счастья или радости от того факта, что я, возможно, только что победил.

Реальность такова, что пока есть кто-то, кто явно хочет добраться до Стеллы, мы оба рискуем проиграть. Потому что, если он снова заполучит ее, если он снова причинит ей боль, я не уверен, что смог бы справиться. Особенно, если в следующий раз я буду недостаточно быстр.

— Это был не он, — признаюсь я, повторяя ту единственную информацию, которую дал мне Тоби, которой я могу поделиться.

— Что? Откуда ты это знаешь?

— Он сказал Стелле и мне перед тем, как мы вышли из дома.

— И вы ему поверили? — спрашивает Тео.

— Да. Я сделал. После всего этого, после того, как Себ обошелся с ним… Если бы это был он, он бы просто признался. Он уже проиграл. На данный момент это не имеет большого значения.

— Я согласен с ним, — говорю я.

— Ты согласен? — спрашивет Алекс, выглядя искренне сбитым с толку.

Я допиваю остатки своего пива и бросаю банку на стол.

— Он потерян. Больше нет смысла скрывать это.

— Он был козлом отпущения, — произносит глубокий голос позади меня за секунду до того, как Деймон обходит вокруг, чтобы встать рядом со всеми нами. — Если то, что ты говоришь, правда, то Дэмиен использовал его как козла отпущения, зная, что он уходит, чтобы скрыть, кто на самом деле это сделал.

— Но почему? Все это не имеет никакого смысла. Зачем Галену вообще понадобилось уходить?

— Чтобы защитить Стеллу, — подхватывает Тоби через несколько секунд, привлекая к себе все наше внимание.

— Продолжай, — подбадривает Тео.

— Я не знаю подробностей. Во всяком случае, пока. Но мама забеременела всего через несколько недель после того, как я родился от другого мужчины. Мой отец вряд ли смирится с этим. Гален взял вину за смерть отца Себа на себя, зная, что это была бы идеальная причина исчезнуть со своей маленькой девочкой, подальше от любой опасности.

— Ты думаешь, твой отец сделал бы что-нибудь?

Лицо Тоби бледнеет. — Я знаю, что он бы так и сделал, — подтверждает он.

— Ну, черт, — говорит Тео, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

Звук открывающейся двери наполняет комнату, и мы все смотрим, как Калли выскальзывает из моей комнаты и смотрит в нашу сторону.

Она печально улыбается мне, прежде чем кивнуть Деймону. — Поехали.

Нико ждет, пока они не исчезнут, прежде чем объявить, что он тоже уходит.

— Тогда почему ты просто не отвез Калли домой? — раздраженно спрашивает Алекс.

— Я не собираюсь зацикливаться на ней. К тому же, я не планирую возвращаться домой. — Он подмигивает, на его губах играет чертовски самодовольная ухмылка. — Приятного вечера, слушая, как эти двое мирятся, — объявляет он, прежде чем бросить на меня веселый взгляд и исчезнуть за дверью, как только он убедится, что Деймон и Калли будут достаточно далеко, чтобы не заметить его.

— Ублюдок, — ворчит Алекс.

— Не стесняйтесь идти. Ты же знаешь, что он всего лишь встречается с какой-то шлюхой, которая поставит ему новый ЗППП.

Алекс притворяется оскорбленным, но мы все знаем, что это шутка. Вряд ли он более разборчив в женщинах, с которыми проводит время, чем Нико.

— Я в порядке, — говорит он, потянувшись за еще одним пивом. — Я останусь здесь. Просто пообещай, что будешь вести себя потише, ладно?

— Что? Мы способны делать что-то еще, кроме траха.

— Да, мы знаем. Утверждающе. Оба одинаково громкие.

Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но вскоре я обнаруживаю, что на самом деле у меня нет ответа.

— Я не собираюсь слушать, как ты трахаешь мою сестру, — вмешивается Тоби.

— Боже, похоже, никто из вас не хочет, чтобы нам было весело. — Я драматично закатываю глаза. — Ты остаешься, Тобес, или тебе нужно возвращаться?

Его глаза прищуриваются, глядя на меня, как будто я собираюсь его перехитрить. Я нет. Мы более чем рады, что он хранит свои секреты. Но я рад, что он признался Стелле. Она заслуживает того, чтобы знать все о своей жизни.

— Я в порядке, — говорит он, вытягивая ноги. — Она сейчас моя самая большая забота. — Он кивает в сторону моей спальни, и моя потребность в моей девушке возрастает на ступеньку.

— Расскажи мне об этом, — бормочу я.

— Никто не достанет ее здесь.

— Тео, братан. Ты ведь встречался со Стеллой, верно? Вряд ли мы можем запереть ее в замке. Она не Калли.

Он кивает, более чем отдавая себе отчет в том, какие трюки Стелла, скорее всего, выкинет с нами, если мы хотя бы подумаем о том, чтобы заставить ее остаться на месте.

— Папа ввел ее в данные службы безопасности. Она никуда не сможет пойти без того, чтобы за ней постоянно не наблюдали по крайней мере две пары глаз.

— Хорошо. Но лучше бы им быть лучшими. Я бы поставил деньги на то, что она найдет способ проскользнуть мимо них.

Он смеется, явно соглашаясь со мной. — Они были предупреждены. А теперь, — говорит он, поднимаясь с дивана в поисках еще пива, — какого хрена ты все еще здесь с нами, когда она там одна?

— Хрен его знает, братан. Спокойной ночи, — зову я, направляясь по коридору к своей девушке.

Только свет от моей прикроватной лампы освещает комнату, когда я проскальзываю внутрь. Я наполовину ожидаю застать ее в постели, но она все еще застелена.

— Привет, — выдыхает она, выходя из моей ванной комнаты.

— Черт, — рявкаю я, поднимая руку, чтобы откинуть волосы назад при виде того, как она стоит в одной моей рубашке, выставив напоказ голые ноги, ее сиськи без лифчика прижимаются к ткани. Ее лицо без макияжа позволяет мне увидеть, что сделали с ней все сегодняшние откровения. Она такая чертовски красивая, но выглядит измученной.

— Все в порядке?

— Э-э-э… — Я заикаюсь, когда в моем мозгу происходит короткое замыкание. — Д-да. Деймон только что отвез Калли домой. Нико ушел в пользу перепихона.

— Мило.

— Я почти уверен, что тебе не нужно, чтобы я говорил тебе, что он гребаный кобель.

— Потому что остальные из вас — настоящие ангелы.

— Я? — спрашиваю я, указывая на себя. — Я думал, ты знаешь, что я был девственником, пока не встретил тебя на том кладбище.

— Да, хорошо, — смеется она, немного неловко оглядывая комнату.

Сокращая расстояние между нами, я обхватываю рукой ее шею сбоку, запуская пальцы в ее мокрые волосы.

— Что случилось, детка?

Она делает долгий вдох, прежде чем поднять свои глаза на мои.

— Мы действительно это делаем? — тихо спрашивает она.

— Мы делаем все возможное, чтобы обезопасить тебя, принцесса. Что угодно.

Она печально кивает.

— Давай, тебе нужно отдохнуть.