Золушка 2020

Глава 1 Бэтмен в обмороке

— Мари, выручай. Вопрос жизни и смерти, — заорала моя подружка из телефона.

Блеск. Я вкатила чемодан в нашу квартиру и выругалась вместо приветствия.

— Нет, правда, родная. Я серьезно. Меня нужно забрать отсюда.

— Элли, имей совесть, я только с самолета. Домой еще войти не успела. Сегодня, вообще, Рождество.

— Супер! Как долетела? Уверена, что все отлично. С возвращением, — щебетала она, выводя меня из себя. — Между прочим, ты не католичка. Вы празднуете Рождество седьмого января.

— Потрясающе. Ты запомнила?

— Да, Мари. Конечно, я помню. Это ведь важно для тебя.

— Не очень на самом деле.

— Ах, праздники! Конечно, ты не любишь все праздники подряд, независимо от их политического, религиозного или социального происхождения.

Я слегка растерялась и не нашлась, что сказать на это, кроме:

— Ага, типа того. Так ты зачем звонишь?

— Возьми Поршик и мчи в паб «Белый медведь», забери меня.

— С какой стати?

— Здесь чертовски скучно. Обещали, что будет принц, а на деле даже страшненький лорд не зашел.

— Эээээллиииии, — протянула я, окончательно теряя аргументы и связную речь от наглости моей подружки.

Она была немного помешана на особах голубых кровей, поэтому маниакально выслеживала их в Лондоне. Ну вот мечтала Элли выйти замуж за принца. Судить ее за это сложно. Правда, сама я старалась держаться подальше от монархов всех мастей. Дворцовые интриги, строгий этикет и тонна обязательств перед народом никогда не казались мне привлекательной перспективой. Именно поэтому я уехала из царской России. Сначала, чтобы учиться, а потом осталась работать. Не по специальности. Нарушив все планы моего важного требовательного родителя, я взбунтовалась в лучших традициях мятежной молодежи и отказалась возвращаться домой, где папа уже готовил мне карьеру при дворе.

Род Юсуповых, некогда приближенный к царской семье, сегодня не представлял из себя ничего выдающегося. Мы не бедствовали, конечно, но и былого влияния на корону не было. Да и сами Романовы стали больше похожи на красивый символ стабильности и процветания, как Виндзоры в Британии. Великий Князь имел право вето, но практически им не пользовался. Вся законодательная власть была в руках премьер министра и парламента.

Как бы то ни было, я предпочитала жить в Англии и быть собой. Единственное, что мне досталось от былой роскоши — это мамин Порш и летний домик в пригороде Лондона. Старенький, но еще шустрый автомобиль я использовала по большей части в качестве антидепрессанта. С пробками по городу особенно не погоняешь. А домик обычно сдавала в сезон, что отменяло мою смерть от голода и холода без еды и крова, а так же позволяло работать за копейки, но там, где хочется.

— Я жду тебя, Мари, — воспользовалась моим секундным замешательством Элли и бросила трубку.

Мне осталось только прожечь взглядом экран мобильника и злобно пнуть чемодан.

Вообще, я добрая. Возможно, даже слишком. Именно поэтому я и оказалась в сочельник на пути к «Белому медведю», а не в кровати, например. Глаза закрывались, но я часто моргала, глядя на дорогу. Нет, конечно, я имела полное право послать Элли в задницу и завалиться спать.

В Бангкоке наш рейс трижды откладывали, а потом самолёт трясло турбулентностью так, что я не то что выспаться, дышать умудрялась через раз от нервотрепки. Учитывая это, меня даже совесть бы не мучала, но чувство долга и здравый смысл не позволили игнорировать просьбу Элли.

Ее веселый голос и желание тусить веселее сигналили о той кондиции, когда моя подружка готова делать глупости. Несколько раз все это уже заканчивалось продолжением банкета у нас дома с малознакомыми людьми. Один раз Элли сама не помнила, как очутилась в гостях, и почему она голая. Я любила эту дурынду, поэтому не могла позволить ей снова накуролесить по пьяной лавочке.

Забрать Элли домой, уложить спать и самой лечь — таков план. Я же чертов Бэтмен. Вот оно, волшебное Рождество. Нет, правда, это я от усталости ворчу. Спасать Элли — моя вторая работа. Она вечно влипает в какие-то истории.

С парковкой мне, конечно, не повезло и пришлось лихо крутнуть руль, чтобы заехать во двор и нагло впихнуться на служебную стоянку. Кажется, я даже обрызгала парня из персонала, который курил у черного хода. Сам виноват.

Щелкнув сигналкой, я пошла к входу. У дверей шкафообразный амбал преградил мне дорогу.

— Мисс, ваше приглашение? Вы в списке?

— Какое еще приглашение? — заворчала я. — На свадьбу принца Гарри? Так она уже была.

Юмор не прошел. Наверно, я шучу слишком по-русски, и англичане до сих пор не понимают.

Громила никак не отреагировал вообще, просто стоял, закрывая двери, буркнув:

— Это закрытая вечеринка. Без приглашения нельзя.

— У меня подруга здесь. Элли Морган. Она, наверно, в вашем списке присутствует, — я сменила сарказм на факты.

— Мисс Морган совсем недавно покинула праздник, — резюмировал здоровяк.

— Покинула?! Посмотрите еще раз!

— Ничем не могу помочь. Это закрытая вечеринка, — повторил он и повернулся ко мне боком, делая вид, что разговор окончен.

Я пошла от парадного входа обратно к задворкам и машине, набирая Элл.

— Ой, Мари, с Рождеством, — весёлый голос на другом конце провоцировал меня на убийство с отягчающими.

— Элли, конец тебе!

— Прости, дорогая, из головы вылетело. Мы с ребятами машину поймали так удачно, рванули в клуб. Приезжай к нам, а? Тут отпадная туса. Видишь, я даже о тебе забыла, — оригинально оправдывалась эта стерва.

— Амнезия — твое второе имя, — процедила я сквозь зубы, подходя к машине.

Домой, срочно. Иначе я кого-нибудь придушу. Засовывая телефон в карман, я неудачно встала прямо на лед, нога поехала.

— Ай, блин, — только и успела я крикнуть.

Взлет. Звезды. Затылок об лед. Тишина и спокойствие. Неужели я высплюсь? Больно. Рука и… щеки?

— Эй, ты жива?

Эти слова прогремели в ушах, срезонировали в ушибленный мозг. Я поморщилась, из последних сил открыла глаза, чтобы увидеть лицо того, кто станет козлом отпущения, на кого я вылью все свое красноречие вперемешку с бешенством и злостью. Но вместо лица я разглядела лишь тепло карих глаз. Остальное как-то не фокусировалось. Запястье болело, как будто по нему проехал танк или, как минимум, трактор.

— Ай, — не удержалась я.

— Встать сможешь? — спросили глаза.

— Не знаю, — честно ответила.

— Я помогу.

Прежде чем я успела сказать о руке, Карие Глазки схватил за пульсирующее болью запястье и потянул вверх. Я заорала на него все-таки:

— Не нужно хватать за больную руку. Это негуманно.

— Ты же не сказала, где болит.

— А ты не спрашивал, — безапелляционно заявила я.

— Помочь, поднимешься сама или неотложку вызвать? — теряя терпение, спросил он.

— Лучше сразу в морг. Там есть шанс отоспаться.

— Самокритично, — бросил сердобольный спаситель и помог встать.

Но как только отпустил, я почувствовала, что опять падаю.

— Ты же сказала, что рука болит, — обхватив меня за талию, заявил спаситель.

— Рука болит, — эхом отозвалась я.

— Тогда, почему падаешь?

Он оказался высоким. Я задрала в голову, чтобы увидеть лицо. В глазах еще плясали звездочки, но и сквозь них он мне показался вполне сносным. Только вот небритый и лохматый. А еще от него вкусно пахло дымом. Курит, наверно. Не тот ли это человек, которого я обрызгала?

Я поморгала, прогоняя блестяшки.

— Просто голова немного кружится. Сейчас пройдет.

— Мне подождать? — он явно терял терпение.

— Чего именно?

— Пока пройдет… — глаза смеялись.

Я уже открыла рот, чтобы уверить незнакомца в собственной самодостаточности.

— Дрю, ты чего застрял? Там фото просят…

Я не видела, кто это говорил, но голос был молодой и женский. Значит, он — Дрю. И он все еще меня держит.

Едва я открыла рот, чтобы поблагодарить за заботу и отпустить на все четыре, как тот, кого звали Дрю, схватил меня еще крепче и потащил за угол.

— Шшш, не сдавай, — попросил он шепотом, прячась со мной вместе.

Все было так быстро. Я тряхнула головой, окончательно возвращая мозг на место.

— Подружка твоя? — спросила я так же шепотом.

Странная ситуация. Прячусь не пойми с кем, зачем-то и от кого-то. Дрю игнорировал мой вопрос, но задал свой.

— Ты ведь на машине? Можем проехаться? Не хочу туда возвращаться.

— С пьяными не езжу, — категорически и без промедления отказала я. Хотя секунду спустя прикинула, что с пьяным сегодня было бы безопаснее, чем с собой ударенной, но поезд ушел.

— Как знал — не пил.

Я принюхалась. И правда — только табак.

Дрю слегка отстранился, проверяя, могу ли я держаться на ногах без его опоры. Я смогла, залезла в карман, бросила ему ключи от машины. Секунду спустя уже пожалела об этом. Наверно мозги как следует тряхнуло, раз доверяю себя и машину какому-то лохматому здоровяку. Или это потому что он трезвый? Алкоголем действительно не пахло. Дух авантюризма одержал победу.

— Только если у тебя Порш, я не поеду, — проявила я остроумие.

— Капризничаем, мисс? — он широко и лучисто как-то улыбнулся. Улыбочка вышла под стать глазам.

Тилинькнула сигналка, и я впервые в жизни села на пассажирское сиденье своей машины.

— Кстати, тебя как зовут? — спросил он, заводя машину.

Мой взгляд отметил длинные пальцы, которые как-то уж слишком нежно повернули ключ, а потом легли на руль.

— Марианна. Мари. А тебя? — Мне показалось бестактным упоминать, что я запомнила имя со слов той девушки.

Мой вопрос произвел на него странный эффект.

— Хорошая шутка. Даже лучше, чем про Порш.

— У тебя такое смешное имя?

— Да ладно, неужели, ты меня не узнала?

Я повернула голову, чтобы хорошенько рассмотреть моего спасителя.

Мама, мама, мамочка… Это он! Хотелось стукнуть себя по лбу, но мои извилины сегодня и так уже порядком распрямились от удара. Я вспомнила эти глаза, вспомнила непокорные волосы и улыбку.

— Брось, кокетничать Мари. Ты русская. Я русский. Собственно, и в Англии меня все знают.

— С чего ты взял, что я русская? — зачем-то заупрямилась я. Мы говорили по-английски, и я давно утратила акцент. Даже Элли не улавливала его.

— Ты выругалась, когда падала.

— Блин.

— Вот опять.

Я закрыла лицо руками, чтобы спрятать пунцовые щеки.

Это же надо! Как сильно меня приложило головой об лед, что я не узнала царевича Андрея Романова, а потом еще зачем-то делала вид, что не узнала и притворялась не русской.

— Извини, — промямлила я, отчаянно вспоминая, как к нему вообще нужно обращаться.

На вы — точно. И кажется, по этикету положено звать его Ваше Высочество. Я так давно не была дома.

Андрей уже выруливал с парковки, продолжая посмеиваться. Он затряс головой и неожиданно проговорил:

— Это ты меня извини.

— За что?

И я снова не успела ввернуть Высочество.

— Да повел себя, как выпускник школы мудаков. Звездная болезнь. Иногда находит. Прямо приступами. Хотя сам честно удрал в Лондон, чтобы быть обычным засранцем.

Я брала руки от лица и молча смотрела на него. В голове еще шумело и никак не получалось осознать, что остряк-самоучка, который лупил меня по щекам после неудачного тулупа — Андрей, драть его венценосную задницу, Романов.

— Согласна?

Он что-то говорил, но мой мозг был не в состоянии фиксировать и уж тем более переваривать специфику его личности и речь одновременно. Я кивнула. Зачем-то. Надо было переспросить. Но уже поздно. Наверно, Андрей попросил проехаться. Он ведь именно об этом просил, когда брал у меня ключи от Порша.

Вот ведь счастливый случай, подарок судьбы. Элли бы померла от восторга. Да и я, кажется, собираюсь.

Нет! Сейчас нужно начать кокетничать, острить, улыбаться. Словом, показать себя с лучшей стороны. Но слова не шли с языка, а каждая мысль, приходившая в голову, казалась несусветной глупостью.

Неожиданно я вспомнила, что вообще-то считала его заносчивым бабником и разгильдяем.

— Нормально себя чувствуешь? — спросил Андрей, прерывая затянувшуюся паузу.

— Порядок, — соврала я.

Чтобы привести уже свои мысли в этот самый порядок, или хотя бы его подобие, я прикрыла глаза, откинула голову. Неожиданно наползла темнота, и меня поглотило сладкое забытье.