Звездный Июль

Глава 13. Вот так новости!

Грейс

Маэстро несколько раз вызывали на сцену овациями. Его завалили букетами. Обслюнявили поцелуями. Засыпали комплиментами.

Но наконец зрители успокоились, и Хогер скрылся за занавесом. Линза потухла. Люстра, вспыхнувшая в зале, осветила возбуждённых и гомонящих людей. Казалось, у них не было ничего общего с той почтенной и основательной публикой, что сидела здесь до начала концерта. Они что-то обсуждали, размахивая руками, как школьники на перемене. Плечи словно расправились, морщины разгладились и даже седИны немного потемнели. Только пенсне остались неизменными, хоть сидели несколько кривовато.

- Сегодня Крисушка был неотразим!

Я невольно прислушалась к словам соседки в благородных летах, крашеной блондинке в голубом платье, столь фамильярно отзывающейся о маэстро.

- Вы заметили силу и накал эмоций! – продолжала она, обращаясь к своим приятельницам. – Давненько такого не испытывала! Будто вернулась в свои семнадцать лет.

Она трогательно приложила руку груди и демонстративно вздрогнула всем телом.

Никогда не понимала этого преклонения перед юношескими глупостями!

- Ах, Сиси, ты опять о своих теориях, - отмахнулась её соседка в модном брусничном туалете. – «Крис Хогер – ментал!». Не выдумывай!

Ментал?

В каком смысле «ментал»?

Дамы двинулись между креслами к проходу, и я поспешила следом.

- Коко, мне нужно ничего выдумывать. Я просто знаю, - продолжала блондинка. – Как можно упорно не замечать очевидное? Он определённо внушает эмоции. И делает это божественно! Ах, девочки, просто представьте, каково с ним в постели в момент кульминации! ‑ Она захихикала, прикрыв рот сложенным веером.

О Ливва! Вот чего не ожидала от дам золотого возраста, так это разговоров о постели!

- Дорогуша, сначала его нужно до этой кульминации довести, ‑ вступила в разговор третья дама, крашеная брюнетка в тёмно-зелёном. Видимо, эта не была восторженной поклонницей Хогера.

- Тю, да что там доводить?! Раз, два – и они готовы. Завалились на боковую, а ты как-нибудь дальше сама! – поделилась опытом Коко.

Ей спутницы прыснули, будто это была очень смешная шутка.

- Ну не скажи, тут как повезёт! Ходят слухи, что Крис по этому делу маэстро не хуже, чем в музыке, - поделилась осведомлённая Сиси и многозначительно подёргала бровью.

Ряд кресел закончился, и дамы поплыли по проходу на выход. Я старалась не отставать, напрягая слух, чтобы ничего не упустить, хотя теперь, когда сплетницы оказались ко мне спиной, слышно стало хуже.

- Вот видишь, в этом всё дело. А не в каком-то там придуманном внушении эмоций, - недовольно проговорила ещё одна дама. Тоже в образе роковой блондинки, но в платье цвета мякоти авокадо, который мне обещала модистка за деньги Хогера. Определено, такой цвет мне должен пойти! – Все знают, что этот дар встречается только у императорской семьи.

- Ой, подумаешь! – отмахнулась Сиси. – Будто в императорской семье нет мужчин!

- Но его величество…

- И что? Он единственный носитель штанов в роду? – фыркнула моя информированная соседка, и компания выплыла в фойе. – А если в роду носят штаны, их обязательно снимут где-нибудь на стороне!

- Слушай, но если бы всё было так, как ты говоришь, - одёрнула её авокадовая подружка, - он бы не на концертах сейчас выступал, а сидел на приёмах в императорском дворце! Все знают, что его величество не выпускает выгоду из рук.

- Ой, да как раз его величеству Крисик совершенно бесполезен. Дело в том…

- Грейс! – Меня окликнули и схватили за рукав. Я попыталась вырваться и с отчаянием проводила взглядом удаляющихся тётушек-сплетниц.

А потом посмотрела на источник голоса.

Это была Лиззи.

- А ты что тут делаешь?! ‑ Потрясённая Элизабет пыталась найти в своей незамутнённой головке объяснение моему присутствию в этом месте для избранных.

И никак не могла.

Я бы тоже на её месте не могла.

И на своём не особо преуспевала в этом вопросе.

- Выхожу из зала Императорской оперы. – Я аккуратно высвободила рукав из захвата.

- А там что ты делала?!

- А там я слушала концерт Криса Хогера. - И убрала руки за спину, чтобы не дать больше себя схватить.

- Но ведь он же тебе даже не нравился? – В глаза Лиззи читался другой вопрос, который она пока не решалась задать: «Как тебе это удалось?».

Но тут пришла помощь, откуда не ждали. Со стороны сцены в фойе вышел Мэтью Донован, всё ещё подтянутый и в гриме. Он нашёл меня взглядом в редеющем потоке людей и, раскланиваясь и улыбаясь гостям, поспешил к нашей инсталляции.

- Грейс, сколько можно вас ждать! – В его голосе слышалось нескрываемый упрёк.

- Прости, работа. – Я развела руками и извинительно улыбнулась однокурснице. – Была рада видеть!

И под недоумённым взглядом однокурсницы поспешила в служебную часть здания.

Но мне сейчас было не до Лиззи.

…Я не поняла: Хогер действительно умеет внушать эмоции?!

- Почему я должен вас искать?! – возмущался Донован.

Откуда я знаю, почему он должен меня искать? Я даже не знаю, зачем он меня ищет!

- Место было далеко от выхода. Пока я…

- То есть в следующий раз обеспечить вас местом получше?

Вроде достаточно молодой мужчина. Особенно в гриме. А ворчит хуже дряхлого старика!

- Я не просила.

- Вы намекали!

- Я вообще не просила контрамарку.

Донован выстрелил в меня негодующим взглядом.

…И я такая: «Ах!» и упала без чувств. (Нет).

- Но мне понравилось, - постаралась я сгладить неловкость момента.

Концертный директор по-прежнему излучал недовольство.

- Господин Хогер одарил публику небывалым накалом страстей! – бессовестно стащила я реплику у соседки.

Мэтью Донован удовлетворённо кивнул. Фух! Будто экзамен сдала!

- Крис ждёт вас в грим-уборной. – Он указал мне на знакомую дверь.

И меня окатило волнением.

Щёки вспыхнули жаром.

В памяти всплыло всё, что случилось здесь буквально два часа назад.

Я поймала на себе пристальный взгляд Донована и постучалась.

- Кто там? – Голос маэстро звучал… устало.

Я приоткрыла дверь и сунула нос в гримёрку:

- Господин Хогер, я могу в другой раз заглянуть.

- А, Грейс, это ты? – вроде как удивился тот. ‑ Заходи.

Будто я вся такая внезапная к нему заглянула, но он сегодня щедрый и сделал одолжение.

Три месяца, напомнила я себе.

Маэстро сидел – практически лежал – в кресле. Взмыленный, будто на нём два часа скакали. На самом деле, скакал он сам. Но из зала казалось, это ему даётся, как дышится.

В свете магических светильников музыкант казался бледным, несмотря на сценический грим. Теперь, вблизи он был заметен.

А в линзе – нет.

Ну и из зала, с моего места – тем более.

- Вы хорошо себя чувствуете? – перепугалась я.

- Просто устал… ‑ ответил он, не открывая глаз, и с трудом оторвал руку от подлокотника. Видимо, чтобы продемонстрировать, в каком бедственном положении находится.

- Я могу чем-нибудь помочь?

- Да. Голова раскалывается, будто по ней кирпичом били. – Маэстро потёр лоб большим и указательным пальцем. – Скоро будет банкет. Мне нужно привести себя в порядок.

Язык не поворачивался сказать «Ну так приводите!».

Он, бедняжка, выглядел таким измотанным…

…Или Хогер сейчас специально внушает мне это чувство?

- Что именно я должна сделать?

- Смой грим! У меня от него уже лицо сводит! – Хогер приоткрыл глаза и повернулся к столу. – В той бутылочке… ‑ Он показал пальцем. ‑ …специальный раствор. Там салфетки.

Если постараться, эту процедуру тоже можно отнести под понятие «формирование позитивного образа в глазах общественности».

Да и не сложно мне, в принципе.

Я провела влажной салфеткой по его лицу, стирая слой косметики.

…Так, выходит, когда я пришла на собеседование, все те чувства восторга и предвкушения от его присутствия мне навязывал он?

Осторожными движениями я смывала краски с щёк и подбородка. На физиономии Хогера отражалось блаженство. Фигляр! Даже из такого простого действа он устраивает представление!

…А то, что я пережила в комнате, пока маэстро принимал у себя блондинок, это были мои чувства, или то, о чём говорила тётушки Сиси?

И если так, Хогер, зная, что я нахожусь за стеной, предполагал, что со мной происходило, пока он… принимал! Я-то думала, что приглашения дам нужно сдваиваивать! Да там можно смело умножать и умножать!

О Ливва! До меня вдруг дошло, в чём Донован упрекал приятеля за ужином! «Ты обещал, что больше такого не повторится!» «Ты потерял контроль!» «Мне придётся менять персонал!». А Хогер ему «Им не понравилось? Так душевно вышло!». Он, выходит, своей «кульминацией» весь дом облагодетельствовал?

И потом, гадёныш, спрашивает: всё ли меня устраивает?

И я, как дура последняя: да-да, мне тоже было очень хорошо!

Два желания спорили во мне: закрыть пылающее лицо и придушить маэстро собственными руками!

- Я закончила.

Музыкант бросил взгляд в зеркало, проверяя качество выполненной работы:

- Отлично. В белой баночке крем. Нужно нанести, чтобы кожа не сохла. – И снова закрыл глаза.

Если я туда плюну, увлажняющий эффект станет же лучше?

…Получается, артефакт, который я в последний момент сумела починить перед концертом, усиливает это самое внушение эмоций? Поэтому Донован из зала так уверенно говорил, что устройство не работает? Потому что не ощущал эмоций музыканта? Зато после того, как укатившийся шарик встал на место, на сцене я ощутила надежду… Хогера?

Если бы артефакт не работал, концерт бы всё равно прошёл. Потому что поёт Крис прекрасно безо всяких «усилителей». Но того «накала страстей» скорее всего бы не было.

- А теперь помассируй голову, - велел мне работодатель.

Я, между прочим, не массажистка!

Хотя платят мне так, будто я и массажистка, и гримёрша, и брадобрей… и артефактор до кучи!

Вздохнув, я зашла за кресло и погрузила пальцы в волосы Хогера. Они уже подсохли и на ощупь были мягкими и нежными. Я начала массировать кожу кончиками пальцев, а на меня обрушилось такое блаженство, что я чуть не застонала. Каждое моё движение отражалось внутри восторженным эхом.

Зачем он это сейчас делает?..

…Что из того, что я испытывала здесь совсем недавно, было моими чувствами, а что –внушёнными? И ради чего? В качестве «распевки»?! Прочистить перед концертом ментальные каналы?

Я против, чтобы меня использовали для «распевки»!

Я могла понять, что меня используют… в интимных целях. Это мой выбор. Моё решение.

Но если меня заставляют чувствовать то, что на самом деле я не испытываю… Подменяют мои эмоции вымышленными…

- Как вам концерт, Грейс? – Мне показалось, что голос маэстро дрогнул.

После сегодняшних открытий я уже никогда не смогу воспринимать Хогера как раньше.

Я вдруг осознала: сейчас рядом со мной сидит бастард императорской фамилии!

Пусть это и всего лишь слухи.

Ведь на самом деле я не знаю, правда это или нет. Может, я всё понафантазировала сейчас, поверив тётушке с богатым воображением!

- Хороший концерт.

- Так вам понравилось или нет?

- Конечно, понравился! Разве ваш концерт, Крис, может не понравиться? – Я вспомнила, что собиралась забрасывать его комплементами.

К тому же концерт действительно был хорош.

Это потом я наслушалась теорий соседки.

- А какая песня вам нравится больше всего? – О, маэстро достаточно ожил, чтобы заговорить?

- Не могу выделить. Мне нравятся все. – К тому же сегодня я услышала их впервые. У меня элементарно не было времени понять, что мне нравится больше.

- Но ведь есть же самая-самая любимая песня? – Хогер обернулся, чтобы на меня взглянуть. Не знаю, дело в креме, массаже или отдыхе, но теперь впечатления умирающего он не производил.

Я поняла, что от меня не отстанут.

- Если честно, то больше всего мне понравилась последняя, - решила я проявить солидарность с самим музыкантом, который говорил, что это его любимая песня.

И в тот же момент я испытала невероятное облегчение.

Просто камень с души упал.

…Это я успокоилась, что нашла удачную отговорку, или не я?

- Вам уже лучше, Крис?

- Да, Грейс, благодарю. Голова отпустила. Думаю, где-то минут через двадцать мы выедем. Будь готова.

- К чему?!

- К банкету.