Звездный Июль

Глава 8. Форменное безобразие.

Грейс

…В итоге разбудила меня модистка. Она и две её помощницы, воспользовавшись моей растерянностью, протиснулись в комнатку с объёмным чехлом и передвижным, довольно узким зеркалом на колёсиках. Не знаю, привезли ли они его с собой или здесь где-то раздобыли, но выглядело оно внушительно.

- За работу! – беспардонно скомандовала модистка своим помощницам, тыча в меня пальцем.

Она была вся монументальная, как статуя Ричарда V , столь грузного, что его всегда изображали сидящем на троне. Ибо конечности не выдерживали и прогибались.

В шесть рук они сначала меня раздели, а потом утянули в корсет и одели, игнорируя моё вялое сопротивление. Подкатили зеркало и…

Я сразу проснулась!

И поняла, откуда такое пренебрежительное отношение.

Наряд был… вызывающим.

И это очень скромное определение, на мой вкус.

Грудь практически вывалилась из выреза. Каким-то непонятным чудом розовые ареолы были скрыты полосой пенных кружев. Правда, лиф был пошит таким образом, что форма полушарий была почти идеальной, они торчали вперёд, как половинки мячика.

Очень вызывающе торчали.

Само платье чем-то напоминало школьную форму: темно-синего цвета, с белыми манжетами и белой же лентой-чокером на шее, похожим на воротничок. Платье облегало изгибы, как перчатка. Даже интимный бугорок внизу живота. Благодаря пошиву, юбка сужалась книзу, повторяя контур тела. Зато сзади турнюр не просто всё поднимал, но изрядно преувеличивал, из-за чего бёдра казались шире и богаче, чем на самом деле.

И тут, радостно улыбаясь, будто дарила дорогой подарок, модистка поднесла коротенький белый фартучек, вроде тех, что носят школьницы в торжественных случаях.

Или горничные каждый день.

Его надели на меня с быстротой молнии, и лямки легли на грудь по бокам, делая на ней дополнительный акцент.

- И последний штрих! – с триумфом воскликнула модистка, дав сигнал помощницам, и те поставили передо мной ботиночки на высоченном каблуке.

С невероятной ловкостью обувь оказалась затянута на моих ногах.

Кажется, я стала выше сантиметров на десять.

- Как! Нравится? – гордясь собой, спросила мастерица.

- Ужасно!

Меня нарядили, как публичную девицу на витрине борделя!

- Прям всё-всё, как велели-с! – Бойкая дама жестом разделила мир пополам: выше груди и ниже.

- Кто «велели-с»? – Я уже с трудом себя сдерживала, но модистка упорно не желала замечать недовольство.

- Господин Хогер-с! – подобострастно уведомила она. – Даже лично-с эскиз нарисовали-с! Я прям точь-в-точь!

Она бросила взгляд на своих помощниц, и те закивали, подтверждая: хозяйка великá и могуча, почти как сам Хогер! Так всё и было!

Это стало последней каплей.

Я сделала решительный шаг вперёд… и чуть не грохнулась. Меня спасло только массивное зеркало, в котором отражалась беспутная горничная в твёрдом намерении соблазнить господина.

Мáхлово платье не давало сделать шаг!

Семеня, как стреноженная лошадь, я неслась со скоростью улитки в соседнюю комнату. Распахнув в гневе дверь, я ввались внутрь и чуть не влетела в Хогера, ещё влажного после ванной, обмотанного одним узким полотенцем вокруг бёдер.

Задним числом до меня дошло, что работодатель мог оказаться и вообще без ничего, как давеча в зеркале.

С другой стороны, смущенным он не выглядел.

Выглядел он довольным.

И на его фоне я была одетой!

- Что происходит, Грейс? – полюбопытствовал он, с интересом оглядывая меня снизу вверх.

Верху он уделил особое внимание.

- Это вы придумали такой наряд?! – Я с трудом сдерживалась, чтобы не влепить пощёчину.

- Да, - удовлетворённо кивнул он. – А что?

- Он ужасен!

- Да? А мне нравится!

По плотоядному взгляду это читалось, как по раскрытой книге.

За спиной послышалась тяжёлое дыхание и шаркающие шаги. Госпожа модистка изволили явиться – защищать своё творение.

Три месяца, повторила я про себя.

Три месяца – и у меня будет своя лавка.

У меня больше никогда, никогда не будет начальников!

Я выдержу.

Я справлюсь.

Я буду тверда и спокойна, как гранит на императорской набережной!

- Этот наряд не соответствует моей должности!

- Чем же это? – Хогер выпятил подбородок, чем смутно кого-то напомнил. Неуловимое ощущение узнавания вспыхнуло и бесследно растаяло в потоке холодного бешенства. – Очень… - Он покрутил ладонью. – Миленько!

- Наряд лица, сопровождающего столь известную особу, как вы, Крис … - Он сам просил, чтобы я его так называла. И даже требовал. – Должен соответствовать самым строгим критериям вкуса, моды и стиля!

Я расправила плечи, готовясь к бою, и грудь чуть не выскочила из кружев.

Этот факт не скрылся от Хогера, и на его лице мелькнула досада.

- Во-первых, что это за цвет?! – возмутилась я.

- А что не так с цветом? – уточнил музыкант, складывая руки на груди. Но в этот момент полотенце, которое скрывало срамную часть тела, стало распускаться, и эффектный жест оказался смазан. Пришлось ловить и заправлять заново.

- Этот цвет никак не соответствует веяниям времени! В этом сезоне актуальны брусничный и цвет спелого авокадо.

Я обернулась к модистке. Та энергично закивала. Ещё бы! Лишний заказ, да ещё из дорогой модной ткани! Чего бы она сопротивлялась?

- Авокадо… - протянул Хогер, выделяя оба «о». – Это такой заморский фрукт? Как оно вам?

- Мне – к лицу! – уверила я. – Во-вторых, это декольте!

- А с декольте что не так?

- Квадратное сейчас не носят! Это прошлый век! Даже самые старые перечницы не позволяют себе таких архаизмов!

- Ну я думаю… - хохотнул Хогер.

- В моде скромный округлый вырез, можно с цветочной отделкой.

Именно такой был вчера у платья Лиззи.

- Но на чокере я настаиваю! – упёрся работодатель.

- Хорошо. Чокер оставляем. – Я обернулась к модистке, соглашаясь с требованием. – Дальше. Этот силуэт!

- Силуэт мне нравится!

- В платье невозможно ходить!

Судя по выражению лица, Хогера моя возможность (точнее, невозможность) ходить не волновала. Потому что «миленько» можно и стоять!

- Можно сделать разрез, - предложил он, хотя лучше бы молчал. – Вот так. - Он показал себе выше колена, но потом сдвинул палец до середины бедра.

И посмотрел на меня с вызовом.

Но тут мне на помощь неожиданно пришла модистка:

- Тут можно сделать складки, - заговорила она, показывая рукой на мои колени. – Я видела на последнем наряде кронприцессы.

Я гордо расправила плечи, правда, вновь чуть не вывалив грудь.

Ну! Будем спорить с венценосными особами?!

- Ну если у кронпринцессы… - скорчил недовольную физиономию музыкант. Вариант с разрезом ему явно нравился больше.

- И главное ‑ фартук! – наконец выпалила я.

- Ну? Какие фартуки нынче в моде? – Он сардонически скривил губы.

Никакие! Никто из взрослых дам в своём уме не носит фартуки!

- Этот элемент одежды неприемлем в выходном гардеробе!

- Ладно. Будете носить его дома. Теперь всё? Я могу уже одеться?

Только тут я вновь вспомнила, что Хогер раздет. И, к слову, этот факт меня уже не задевал, что удивительно. И я даже уже не злилась. Напротив, была в таком воодушевлении от победы, что на какое-то время забыла о своём нелепом наряде. Стала разворачиваться…

И наступила на шлейф подола!

Раздался предательский треск, и шов на боку разошёлся, открывая ногу до самого бедра.

Зато я могла нормально двигаться!

- С разрезом определённо лучше! – крикнул мне вслед Хогер сквозь смех.