Звездолет

Глава 10

В последующие недели между Соларой и Дораном царило неофициальное перемирие. Закадычными друзьями они не стали, но и не ругались. И хотя с того дня, как Солара показала ему свои татуировки, секретами они больше не делились, Доран хотя бы перестал называть ее преступницей. И да, она все так же заставляла его драить камбуз и таскать груз, однако не из вредности, а лишь для того, чтобы наладить контакт с командой.

Ну ладно, может, слегка из вредности.

Солара не отрицала своей радости от вида испачканных рук Дорана. С каждой новой повинностью его ногти понемногу теряли блеск, несколько волдырей на ладонях вскоре превратились в мозоли, и по мнению Солары, такая кожа приличествовала парню куда больше, чем мягкая как у младенца.

Так что, если подумать, она оказывала ему услугу.

– Ты пропустил местечко, вот здесь. – Солара указала на участок плесени у стока в ванной. Переработанный воздух корабля был таким сухим, что появлялась лишь самая прилипчивая плесень, которую почти невозможно уничтожить. – Придется хорошенько постараться.

Оторвавшись от уборки, Доран присел у стены, утер пот со лба и посмотрел на нее синими глазами, горящими задором от физического труда. Затем устало усмехнулся краешком губ, и на секунду где-то в районе пупка Солары затрепетали ангельские крылышки.

Она потерла живот, избавляясь от назойливого ощущения. Наверняка это просто предвкушение дня помывки. Ничего больше.

– Не стесняйся, покажи, как это делается, на своем примере, – предложил Доран.

– Отличная попытка. – Солара бросила полотенце на ближайшую кабинку и нацепила на лейку душа косметичку с гигиеническими принадлежностями. – Я весь день перебирала двигатель, чтобы найти причину пронзительного скрежета. – Без толку. – И теперь могу думать только о горячей воде.

– Мы заплатили за поездку десять тысяч топливных фишек, – напомнил Доран, отбрасывая чистящую губку. – И говоря «мы», я имею в виду «я».

– И что?

– А то. С чего ты взяла, будто наша помощь на корабле что-то изменит?

– Конечно, изменит, – заверила Солара, распуская волосы. – Так мы налаживаем отношения с командой.

– Мне так не кажется. Капитан заполучил дармовую рабочую силу, но так и не доставил меня на Обсидиан.

Она ткнула в него шпилькой:

– С таким отношением – и не доставит.

– Пф. Сомневаюсь, что пара улыбок что-то изменит. – В подтверждение своих слов Доран показал зубы и пальцами растянул губы в широченной улыбке. – Даже на моей смазливой мордашке.

Солара от души рассмеялась. Хоть и жалкая, а все же первая шутка от Дорана, которую она услышала.

– Терпение, мой привлекательный друг. Я доставлю тебя на Обсидиан.

Все еще улыбаясь, он вскинул бровь:

– А я думал, мы не друзья.

– Так и есть.

– А кто мы?

– Тебе нужно точное определение?

– Да, хотелось бы.

Солара задумалась, расчесывая волосы. Они учились в одной академии, но слово «одноклассники» подразумевает некоторый уровень товарищества, который не подходит парню, как-то добавившему фотографию ее испачканного комбинезона на свою страничку в «SnapIt», дабы доказать, что она носила одну и ту же одежду два дня подряд. В прошлом месяце Солара считала Дорана врагом, но теперь и это не так. Они словно ступили на неизведанную территорию, постепенно проясняя, кем же являются друг для друга.

– Подельники, – наконец решила Солара. – Вот как нас назовут силовики.

Доран поморщился:

– Подельники. Как-то расплывчато.

– Если ботинки впору…

– Или в твоем случае – перчатки. – Он кивнул на ее руки. – Я был прав. Ты даже душ принимаешь в них.

Неправда, и он это знал, но Солара не потрудилась ответить.

– Перестань их носить. Всем плевать на твои татуировки. А скрывая их, ты придаешь меткам слишком большое значение.

– О, теперь ты еще и психолог?

– Это просто здравый смысл. – Доран нахмурился и молча уставился на свои руки. На лицо его набежала тень, и Соларе стало интересно, о чем он думает. – Поверь, если уж я могу смотреть на твои татуировки, то и ты сможешь.

Если уж он может смотреть?

Уязвленная сильнее, чем готова была признать, Солара ощетинилась:

– Хоть и говоришь по-английски, но твой родной язык явно сволочной.

Доран вскинул голову:

– Что?

Она сжала руки в кулаки, пока кожа перчаток не заскрипела, но и это не избавило от растущей боли в груди. Не надо было рассказывать ему свою историю. Это ничего не изменило. Только дало ублюдку возможность над ней поиздеваться.

– Мне, наверное, должно польстить, что Великий Доран Сполдинг через силу смотрит на мои татуировки?

– Я ничего такого не имел в виду.

– Просто убирайся. – Солара указала пальцем на дверь. – Ты не испортишь мне душ так, как испортил все остальное.

Доран с презрением покачал головой и встал. А проходя мимо, проворчал:

– И чего я зря стараюсь…

– Взаимно. Понижаю тебя с подельника до проживающего рядом приспособления.

– Можешь поцеловать мое приспособление.

– Размечтался!

Дверь захлопнулась, но спор не утих, по крайней мере, в голове Солары. Продолжая проклинать Дорана, она сняла рубашку и швырнула ее в стену. Затем то же самое проделала со штанами и ботинками, пока не осталась лишь в перчатках. Закусив губу и немного попялившись на истертую кожу, она наконец сорвала их и бросила на кучу одежды. И как бы ей ни хотелось избавиться от голоса Дорана, одна мысль не покидала: а вдруг он прав?

Неужели она позволила меткам влиять на свою жизнь?

Стоя под струей горячей воды, Солара приглаживала намокшие волосы одной рукой и рассматривала другую. Вскоре от жара кожа покраснела, напомнив о дне вынесения приговора, когда ее заклеймили. По закону использовали местную анестезию, но костяшки все равно слишком распухли, чтобы можно было надеть перчатки. Солара вернулась в приют, не имея возможности спрятать постыдные знаки. Другие сироты вопросов не задавали, но перешептывались, стоило ей отвернуться. А самым худшим оказалось осознание того, сколь сильно она разочаровала сестру Агнес, которая теперь наверняка жалела, что обучила ее на механика. Соларе пришлось носить на руках свидетельство своих ошибок, точно горящий маяк, привлекающий всеобщее внимание, и такое унижение невозможно забыть.

Весьма действенное наказание.

– Да пошел ты, Доран, – тихонько буркнула она.

Этот кретин все равно не мог отличить собственную задницу от локтя.

Солара выдавила немного шампуня на ладонь, но волосы намылить не успела: ее вдруг швырнуло вперед, неслабо впечатав лицом в стенку кабинки. В правой скуле вспыхнула боль, а затем и в пятой точке, когда Солара плюхнулась на пол. Болтанка закончилась так же быстро, как началась – уже через пару секунд она сидела на мокрой плитке и тяжело дышала от шока.

На губах ощущался металлический привкус, а стоило коснуться щеки, как пальцы окрасились кровью. На четвереньках вернувшись в кабинку, Солара выключила воду и схватила полотенце. А когда обмоталась им, в голове наконец прояснилось. Шума столкновения не было, и в стену ее швырнуло по инерции, скорее всего, от резкого торможения. Что может означать только одно…

Ускоритель снова вышел из строя.

Ругаясь на чем свет стоит, Солара натянула одежду. Когда она добралась до машинного отделения, правый глаз уже заплыл. Хорошая новость – диагностировать проблему удалось и одним глазом. Плохая – устранить ее Солара не могла.

– Ускоритель в порядке, – сказала она, заслышав приближающиеся шаги. – Но топливный блок протекает, нужен новый.

Появившийся рядом Ренни наклонился и уставился на лимонно-зеленую вязкую грязь, которая шипела и побулькивала на полу машинного отделения. На вид страшнее, чем на самом деле. Соприкасаясь с кислородом, топливо теряет горючие свойства – предосторожность, чтобы избежать взрывов. Каждая вспышка становилась все слабее, и через несколько секунд на полу осталась лишь безобидная липкая лужа.

– Может, собрать и вернуть на место? – спросил Ренни.

Солара покачала головой:

– Не получится.

– Где же мы достанем новый б… – Увидев ее лицо, он запнулся и округлил глаза: – Господи!

Солара осторожно потрогала распухшую щеку:

– Так плохо?

Ренни хотел было ее коснуться, но быстро убрал руку.

– Надо наложить пару швов. Я попрошу Кассию принести аптечку.

Однако вызывать вторпома не пришлось: она сама спустилась по лестнице вместе с хромающим Кейном. Доран на ощупь продвигался следом, прижимая ко лбу пакет с охлаждающим гелем. Встретившись глазами с Соларой, он застыл и покачнулся.

– Что с тобой произошло? – От удивления его брови скрылись под челкой.

Солара пожалела, что под рукой нет зеркала. Видок у нее наверняка потрясающий.

– Немного пообжималась с душевой кабинкой. Все в порядке.

– Уверена? – поморщился Кейн.

– Держи. Тебе нужнее. – Доран протянул ей пакет. А когда она отказалась, потому что не хотела от него ничего, кроме извинений, осторожно приблизился, словно к раненому зверю. – Правда. Приложи, пока лицо не отвалилось.

Солара попыталась отбросить его руку, но не вышло. Доран настаивал, пока она не позволила ему прижать пакет к ее скуле. От прохлады сразу стало легче – так хорошо, что она чуть не забыла про свою обиду. Благо, быстро опомнилась.

– Спасибо, – пробурчала Солара, неохотно накрывая его руку своей. – Теперь я сама.

– Капитан требует отчета, – сказала Кассия.

Ренни протяжно выдохнул:

– Нам нужен новый топливный блок.

– А если не достанем? – уточнила Кассия.

– Тогда будем ползти как улитки, – влезла Солара. – Ваш двухместный челнок сейчас легко обгонит «Банши».

Кассия повернулась к Ренни:

– Далеко до поставщика?

– На такой скорости? Месяца два.

Члены экипажа нервно переглянулись. Солара понимала, что все думают об одном и том же. «Банши» – транспортный корабль, а не военный. Без пушек и топливного блока они легкая добыча для каждого мародера в окрестности. Или того хуже: на них могут наткнуться дэвы.

От одной только мысли об этом по спине продрал мороз.

Кейн нарушил молчание низким шепотом, словно рассказывал страшную историю:

– А как насчет Демаркуса?

– И кто добровольно туда сунется? – невесело усмехнулся Ренни.

Когда никто не ответил, Солара спросила:

– Демаркус – это где?

– Не где, а кто, – пояснил Ренни. – Он пират, руководит черным рынком в этом квадранте. Но заключает сделки не со всяким. Все пираты объединены в союз под название «Братство изгоев». – Он постучал по запястью. – Они сами себя клеймят, потому что пиратские законы действуют лишь для пиратов.

– А того, кто не входит в круг, – подхватила Кассия, – Демаркус скорее ограбит до нитки, чем отоварит. Репутация капитана позволяла им заключать сделки, но в прошлом году они поссорились.

– Кэп в него стрелял, – с улыбкой сказал Кейн. – Две пули в грудь. Демаркус даже не выронил пистолет, лишь слегка окосел.

– А наш капитан лишился ноги, – добавила Кассия.

Ренни ущипнул себя за переносицу и уставился на лужу топлива, будто мог его восстановить, если достаточно посверлит глазами.

– Демаркус нас знает и при встрече просто продаст в рабство. В лучшем случае.

Доран сухо усмехнулся и посмотрел на Солару:

– Он не знает Солару. Даже такой тип не станет связываться с кем-то столь устрашающего вида.

Все словно по команде задержали дыхание и воззрились на ее татуировки.

– Знаешь, а идея неплохая, – осторожно заметил Кейн.

– Нет, я же пошутил! – Доран покачал головой. – Это ужасная...

– Погоди, – перебила его Кассия. Затем, прищурившись, оглядела Солару и улыбнулась. – Милая молоденькая преступница. Симпатичная и боевая… – Она кивнула. – О да, Демаркусу она придется по вкусу.

– Этого-то я и боюсь, – пробормотал Ренни. – Мы не можем просить ее помочь, придется найти другой способ.

– И какой? – разозлилась Кассия. – Поблизости нет свалок с пригодным бэушным оборудованием, и сигнал бедствия мы послать не можем.

С таким не поспоришь, никто и не рискнул.

Соларе не нравилась идея торговли с пуленепробиваемым главарем пиратов, но как бы там ни было, она сделает все, чтобы раздобыть нужные детали.

Однако команде этого знать не следует.

– Предлагаю сделку: я сыграю роль посредника с пиратами, если вы доставите нас с Дораном на обсидиановые пляжи. – Доран издал полузадушенный стон, но под ее испепеляющим взглядом умолк. – А потом в Пограничье. Как мы и договаривались с самого начала.

Между спрятанными за очками глазами Ренни пролегли две глубокие морщины. Он уставился в пол, явно желая принять соблазнительное предложение и ненавидя себя за это.

– Мне надо спросить у капитана.

Солара пожала плечами:

– Валяй. Но на меньшее я не согласна.

Разумеется, капитан не возражал.

Час спустя она морщилась перед зеркалом в умывальной, пока Кассия создавала ей прическу, превращавшую лицо в маску смерти. Косу она затянула так сильно, что уголки подбитых глаз отъехали к вискам, придав Соларе злобное выражение в стиле «только разинь варежку». И хотя благодаря гелевому пакету припухлость с щеки чуть сошла, Солара все еще выглядела так, будто продержалась десять раундов против медведя гризли.

Отличное начало.

Она отступила на шаг и придирчиво оглядела свое отражение. Низко на бедрах красовалась черная кобура с двумя импульсными пистолетами, пользоваться которыми Солара не умела. А на бедре висели ножны с кинжалом. Его изогнутый край сулил угрозу, но она вряд ли пустит ножичек в дело – скорее перережет себе артерию при попытке его достать.

– Пыль в глаза, – прошептала Солара, чувствуя, как потеют ладони.

– Ты не пострадаешь. – Кассия похлопала ее по спине. – Только не улыбайся, и все. И без нужды не говори. Какую бы цену ни запросили за блок, предложи от нее шестьдесят процентов. Если больше – тебя сочтут слабачкой. А если меньше – нанесешь им оскорбление.

– Шестьдесят процентов, – повторила Солара.

В животе тревожно трепыхались бабочки. Она никогда не умела быстро считать в уме, особенно доли. А как же пиратский закон? До сегодняшнего дня она понятия не имела ни о каких пиратских законах. А если она ненароком их нарушит?

– Эй, спокойнее, – осадила ее Кассия.

Солара даже не сознавала, как тяжело дышит.

– Верно. Прости.

– Грохнешься в обморок среди пиратов – не трудись приходить в себя.

О боже. Как-то совсем не обнадеживающе...

Дверь распахнулась, и все мысли о пиратах мигом испарились. В уборную шагнул высокий парень в одежде маловатой ему минимум на пару размеров. Вишнево-красные волосы беспорядочными шипами торчали во все стороны, а глаза были от души подведены черным. Солара только через несколько секунд признала в этом плоде любви рок-звезды и циркового клоуна своего бывшего слугу.

Но не успела и рта открыть, как он заявил:

– Я буду пилотом.

– Ты? – выдавила Солара. – Ни за что. Из-за тебя нас убьют.

– Меня не убьют, я слишком дорого стою, – ответил Доран.

– А я – нет.

– Я останусь на челноке. Если план сработает, меня никто не увидит.

– А если не сработает?

Он упер руки в бока:

– Слушай, мы оба знаем, что ты не умеешь управлять челноком.

– Я умею, – возразила Солара.

Не научилась она только приземляться.

– Как тогда, когда ты сломала мне руку во время урока пилотирования?

В ответ она лишь окинула его гневным взглядом.

– Так я и думал. А теперь перестань спорить и пойдем.

Доран вышел в коридор, оставив Солару с застрявшим в горле комом страха.

– Ты не пострадаешь, – повторила Кассия, но на сей раз не глядя ей в глаза.