Глава 29





– Ваш главарь мертв, – объявил Доран тем же вечером пятидесяти коленопреклоненным пиратам.

Тех из выживших, кто согласился сложить оружие, собрали в самом большом помещении с аварийными запасами кислорода. Пираты стояли рядами, заведя руки за головы, и ждали приговора. Доран не собирался их убивать, но им знать об этом было необязательно.

– Вы живы милостью Даро Красного, – подхватила Солара, держа руку на импульсной винтовке. – Если решите носить его метку, останетесь здесь, на корабле, я его починю. Но есть два условия. Первое: вы никогда больше не вернетесь на место крушения или эту планету. Второе: если когда-нибудь Даро понадобится помощь, вы явитесь на зов.


– Если кто-то против, – сказал Доран, – буду счастлив сопроводить его к ближайшему шлюзу.

Разумеется, самоубийц не нашлось.

Пираты так и ждали на коленях, пока Доран поочередно подзывал их к себе. Там они приносили клятву верности и закатывали рукава, обнажая запястья. Каждый предыдущий главарь оставлял на их коже метку размером с монету. Со временем они превратились в тонкие шрамы или выцветшие татуировки. Если у самого молодого пирата имелся только один знак, Демаркуса Хана, то ветераны могли похвастать наборами в половину руки длиной. Доран прибавил к их коллекции свою метку – монограмму из переплетенных букв Д и К, – нанеся ее особыми термическими чернилами.


– Если это место похолодеет, – пояснил он, – знайте: я вас зову.

А потом назвал радиочастоту, на которой оставит инструкции, как действовать в случае надобности.

Солара вывела пиратов через единственный рабочий шлюз, Ренни с Гейджем рассадили их по челнокам и отправили прочь. Через несколько часов все уцелевшие были эвакуированы.


Разобравшись с этой проблемой, команда вернулась на «Банши» и занялась лечением сломанных костей, ран и ожогов. Доран собирался спросить брата, можно ли с комфортом переночевать в подземном бункере, но стоило Соларе наложить шину на запястье, как все мысли вылетели из головы. Доран успел чмокнуть любимую в щеку, а потом, не раздеваясь и не поев, рухнул на кровать.



На следующее утро, с первыми лучами солнца, Доран переоделся, побрился и собрал команду на камбузе. Даже Гейдж решил присоединиться, хоть и пристроился в самом дальнем конце стола. В воздухе висел густой запах каши, но никто не притронулся к еде. Все смотрели на лежащий на столе металлический костыль.

Все, что осталось от капитана.


Желудь прошмыгнула в комнату и подергала носом, вынюхивая свою пропавшую «маму». Затем взобралась по стене, прыгнула на стол и в панике заметалась туда-сюда. Так и не обнаружив капитана, летяга испустила душераздирающий вой. Кассия не выдержала и выскочила из камбуза. А вернулась в потертой джинсовой куртке, что доставала ей до колен. Руки утонули где-то в обширных рукавах. Видимо, одежда принадлежала капитану, потому что стоило Кассии сесть, как Желудь весело пискнула и нырнула в нагрудный карман.

Кассия погладила голову летяги большим пальцем:

– Теперь можно начинать.


Ренни кивнул и поднялся со своего места во главе стола.

– Я встретил Финеаса Росси в самый паршивый момент своей жизни. Примерно полгода спустя после того, как покинул дом. Мы сидели в том убогом баре в заднице мира, и капитан поймал меня, когда я полез к нему в карман. – Он улыбнулся. – Сперва Росси разбил мне губу, но увидев, что я спер не деньги, а огрызок карандаша, рассмеялся и угостил меня выпивкой.

Кейн тихо усмехнулся. Кассия положила голову ему на плечо.


– Он как раз купил грузовое судно у одного барыги, – продолжил Ренни. – Сказал мне, мол, «Банши», конечно, неказистая, но лучше летать с ним, чем шариться по карманам незнакомцев. Терять мне было нечего, поэтому я пошел к нему разнорабочим. Неделю спустя, поняв, что я могу управлять кораблем, Росси повысил меня до старпома. Вот так просто. Ничего обо мне не зная, кроме того, что я ворую у него таблетки. – Ренни помолчал, снял очки и вытер слезу. – Капитан дал мне новую жизнь, а за последующие годы стал моим другом. Даже не знаю, что из этого лучше, ведь тогда я нуждался и в том, и в другом.


– Помнишь, как пропало зарядное устройство для его «Битмастера»? – спросила Кассия, шмыгнув носом. – Все винили тебя, но не капитан. И он оказался прав. Это я по ошибке сунула зарядку не в тот ящик.

– Только человек с большим сердцем способен поверить вору, – согласился Ренни.


Доран почувствовал, как Солара выпрямилась. Пару секунд она рассматривала свои костяшки и наконец заговорила:

– Это мне больше всего в нем и нравилось. Я ненавидела свои отметины. Но капитан объяснил, что они ничего не значат. Потому что я больше, чем все мои проступки вместе взятые.

Доран коснулся ее руки и переплел с ней пальцы.


– Капитан Росси верил в меня больше, чем мой родной отец. – Он старался не думать, когда снова увидит Сполдинга-старшего, если такое вообще произойдет. Рана была слишком свежа. – Я всегда возносил отца на пьедестал, но, похоже, тот был весьма паршивого обо мне мнения, раз решил, будто я выступлю против собственного брата.

Гейдж промолчал, но слегка покраснел. Вероятно, не столь давно он сам не слишком хорошо думал о Доране.


– Биология ничего не значит, – поддакнула Кассия, пряча этурианскую подвеску под рубашку. Она поцеловала кончик пальца и коснулась головы Желудя. – Капитан умер бы, но никогда бы меня не продал. О своих родителях я такого сказать не могу. Они всегда видели во мне лишь предмет для выгодной сделки.

В комнате повисла тишина. Наконец Гейдж прочистил горло. Не поднимая глаз, он ковырнул ложкой кашу:

– Я мало знал Росси, но он показался мне хорошим человеком. Жаль, что он погиб.


– Спасибо, – мягко произнес Ренни. – Нам всем будет его не хватать.

В его голосе не было ни капли упрека, словно Гейдж не держал их на мушке и не запирал в лаборатории всего сутки назад.

И тут Доран понял, что не только Росси помог команде измениться. Старпом тоже спас их жизни. Положив руку на костыль, Доран сказал:

– Никто не сможет заменить Росси. Но «Банши» нужен капитан. Я предлагаю на эту должность Ренни.


– Поддерживаю, – твердо отозвалась Солара.

Ренни изумленно моргнул.

– Все за? – спросил Кейн.

– Да, – хором ответили пять голосов, включая Гейджа.

Доран повернулся к Ренни:

– Единогласно. Работа не из легких, да и плата, скорее всего, мизерная, но я не могу представить на этом месте никого, кроме тебя. Согласен?


Красный заикающийся Ренни наконец выдавил «да», и команда отпраздновала это разбавленным кристаллайном из его личных запасов.

– Итак, что дальше? – спросил новоиспеченный капитан, отставив стакан. – Запасы скоро кончатся, пассажиры стали членами команды. Я могу поискать какую-нибудь халтурку, но это мало чем поможет.


Никому не пришлось уточнять, о чем он. Каждый здесь от чего-то да убегал – от закона, от мафии, от охваченного войной далекого королевства. Похоже, им оставалось лишь обосноваться в Пограничье: перспектива, которая некогда казалась Дорану хуже тюрьмы. А теперь он поймал себя на том, что улыбается.

Доран положил руку на спину Солары, твердо зная, что с ней сможет быть счастлив где угодно, и указал на брата:

– Я знаю одного человека, который наловчился орудовать с инфиниумом. Только представь: больше никогда не придется покупать топливо!


– Мы могли бы стать торговцами, – предложила Солара. – Это почти респектабельное занятие.

– Только если параллельно будем проворачивать и нелегальные делишки, – поддразнил Кейн. – Иначе что тут веселого?

– Серые торговцы, – протянул Доран. – А что, мне нравится. – Затем посмотрел на брата и, хотя уже знал ответ, все равно спросил: – Хочешь с нами? Подозреваю, что и во дворце бывает одиноко.


Гейдж изобразил на лице нечто, что и улыбкой можно было назвать с трудом, но для Дорана это о многом говорило. В глазах брата вспыхнули те же искорки, что и в детстве. На краткий миг близнецы словно перенеслись с «Банши» обратно. Смеялись под крышей сооруженной из одеяла палатки, подсвечивали фонариком щербатые улыбки. Доран понимал, за одну ночь все не изменится, но разлившееся в груди тепло дарило надежду, что однажды они с Гейджем снова будут так смеяться.


– Пока я пас, – ответил брат. – Прямо сейчас у меня есть своя работа. – Он хотел еще что-то сказать, но сунул руку в карман и перестал улыбаться.

– Что потерял? – спросил Доран.

– Флешку с данными, – ответил Гейдж, панически охлопывая все карманы. – Вчера была при мне. На ней вся информация о разработках. Если кто-то ее найдет, то получит доступ к моим файлам и сможет продать их любому, кто хорошо заплатит.


Пока все обшаривали пол и забрасывали Гейджа вопросами, вроде «Где ты ее последний раз видел? А может, в других штанах?», Ренни тихо выложил на стол содержимое своих карманов: три топливных фишки, мраморную статуэтку, кусочки пластика, какое-то розовое приспособление – и наконец, золотистую флешку. Команда с облегчением выдохнула. Ренни передал флешку владельцу:

– Прости.


Кассия схватила розовый девайс и погрозила капитану:

– Да что ты все мою бритву воруешь? Это просто какой-то заговор, чтобы я волосатой ходила.

– А я говорил, что не брал ее, – заявил Кейн, выразительно глянув на подружку.

– На этот раз, – отрезала Кассия, взмахнув дредами.

– Ой, только не начинайте, – предупредила Солара. – У меня еще остался парализатор в шокере, и я не постесняюсь его использовать.


Ренни снова полез в карман и подал ей упомянутый шокер:

– Тогда ты определенно захочешь его назад.

Доран расхохотался и посмотрел на брата, ожидая увидеть ужас на его лице. Но Гейдж заворожено наблюдал за перепалкой. Доран узнал чувство, потому что сам не столь давно его испытывал: желание стать частью чего-то. Гейдж тоже об этом мечтал. Может, не такие уж они разные?


– Идем. – Доран хлопнул брата по плечу. Через три дня их мать вернется, и лучше к тому времени убраться отсюда. – Слышал, у тебя там отличная имитация пляжа.

Гейдж кивнул, в его глазах мелькнул вызов.

– А еще комплекс для флаг-футбола.

– Да ладно?

– Ага.


– Ты же понимаешь, что это значит?

– Понимаю, – ответил Гейдж с той самой угрожающей улыбочкой, которую может подарить только брат. – Что сейчас тебе надерут задницу.


Загрузка...