Alleine zu Zweit

Глава 21. В городе новый шериф (часть вторая).

Здесь клоуны топят тоску в вине,

Попоны скрывают кровь на спине,

Кости гимнастов сплошная боль,

Но все продолжают играть свою роль.

(Otto Dix — Гуттаперчевый мальчик)

Аккуратно сложив письмо в нашедшийся внезапно конверт, Аня поставила икону на тумбочку рядом со своей кроватью. Что-то произошло с девушкой — ей внезапно стало трудно дышать. Легкие будто заковали в железную цепь, отчего брюнетка не могла вздохнуть полной грудью. Задвинув ногой вещи, вываленные из чемодана, под кровать, создавая видимость порядка, Аня поспешила выйти из спальни, надеясь хоть в коридоре получить необходимую долю кислорода.

Оказавшись в коридоре, девушка прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Ее грудь беспрестанно вздымалась и опускалась — воздуха по-прежнему не хватало, хотя стоять здесь оказалось значительно легче. Медленно придя в себя, Аня собралась с мыслями и пошла прямо по коридору, не представляя, что делать дальше. Девушка так и не узнала, сколько сейчас было времени, но судя по тому, что в гостиной и холле никого не было, пришло время ужина. Наверняка Матросов опять занимает учеников своей пылкой речью по поводу начала нового года и нового учебного семестра; также он наверняка в миллионный раз упомянул выпускной класс, который для него будет первым за все годы существования школы, не забыв подчеркнуть, что возлагает на одиннадцатиклассников большие надежды. Потом все примутся за еду и ненадолго забудут о том, что завтра — первый учебный день. И никто даже не подумает о том, что несколько дней назад их стало на одного человека меньше.

Интересно, упомянет об этом директор или нет? Объявит ли минуту молчания или что-то, что обычно делают в этих случаях? Да, несмотря на то, что в жизни Ани было много смертей, она ни малейшего понятия не имела о том, как проходит прощание с умершими. На похороны родителей ее тогда не взяли, мол, тела изуродованы настолько, что нечего ребенку их видеть. А на погребальную церемонию брата девушка не пошла по собственному желанию. Слишком сильна была еще боль, чтобы спокойно смотреть на мертвецки-бледную кожу Ники, который с умиротворенным лицом лежал там в своем гробу из красного дерева, в своем любимом костюме, сложив руки на груди, в которой уже никогда не будет биения сердца.

А сейчас Аня жалела, что не пошла. Им ведь так и не удалось попрощаться по-хорошему. Ники был не просто старший брат — он заменил ей всех. А она даже не удосужилась пойти на его похороны из-за своего эгоизма.

Девушка решила, что больше ни за что не допустит такую ошибку. А потому ей во что бы то ни стало нужно было попасть на могилу Саши. Брюнетка пока не знала, как; но знала наверняка, что если она и в этот раз так просто отпустит близкого ей человека, то не простит себе этого до конца своих дней.

Но это была далеко не единственная проблема. Куда важнее было сейчас передать Диме Сашины слова. И передать так, чтобы парень ничего не узнал ни о письме, ни об его истинной причине смерти. Время от времени Аня колебалась, стоит ли вообще говорить об этом, ведь Дима, кажется, уже давно уверил себя в том, что смерть его девушки (Кати, как оказалось) полностью на совести Саши… Но она делала это не ради него. Брюнетка обещала, что выполнит просьбу покойного, и она обязана это сделать.

— Смотри, куда идешь, — грубый мужской голос заставил Аню покинуть свои мысли и вернуться в реальность. — Или это школа для слепых?

— Что, прости? — оторопело переспросила девушка, поднимая глаза на обидчика. Перед ней стоял высокий белобрысый парень с бесцветно-серыми глазами. Скрестив руки на груди, незнакомец свысока смотрел на Аню, прищурившись и скривив губы в однобокую ухмылку.

— Еще и для глухих. Боже, куда я попал… — парень картинно возвел глаза к небу. — Ладно. Может, тогда хотя бы жестами покажешь, как мне пройти в спальню №4? — проорал он, как будто и правда думал, что у девушки проблемы со слухом. Его надменно-холодный тон вывел Аню из себя.

— О, я бы сказала, куда тебе пойти. Но я уверена, что тебя уже столько раз туда посылали, что теперь ты можешь и сам найти дорогу, и моя помощь тебе не потребуется. Чао, — брюнетка махнула рукой новому знакомому и прошла мимо.

— А ну стой, — прошипел тот, хватая девушку за руку и равняясь с ней. — Это кто тут такой дерзкий, а? Детка, ты из какого класса? Не рано ли тебе еще так со взрослыми разговаривать? — по голосу можно было бы подумать, что парень рисуется, однако его прозрачные глаза внезапно полыхнули ледяным огнем.

— А я со взрослыми и не разговариваю. Только с каким-то недоумком с дурацкой прической, — парировала Аня, высвобождая руку. Однако длинные пальцы парня и не думали ее выпускать.

— Слушай, ты, кажется, не знаешь, с кем имеешь дело… — угрожающе начал белобрысый, наклоняясь к лицу девушки.

— А, вижу, вы уже познакомились! — широким шагом и со счастливой улыбкой на лице к ним приближался директор. Блондин немедля отпустил Аню, поворачиваясь к Матросову лицом и задевая при этом девушку плечом. Аня недовольно поморщилась.

— Здравствуйте еще раз, Павел Сергеевич. Да, я спросил у этой милой девушки дорогу, и она мне любезно помогла, — последние слова парень процедил, практически не разжимая зубов, и недобро покосился на брюнетку. Директор, казалось, этого не заметил. Либо предпочел не обращать внимания.

— Рад, что вы уже успели найти общий язык, — кивнул Матросов. Девушка фыркнула. — Аня, это Кирилл Морозов. Он будет учиться в вашем классе.

— Как… здорово, — Аня выдавила улыбку. — Очень приятно, Кирилл.

Кирилл нехотя кивнул, и то только потому, что директор явно ждал от парня ответной реакции.

— Отлично. Ты знаешь, куда тебе идти? — обратился Матросов к новому ученику. Тот еще раз кивнул, бросив злобный взгляд на Аню. — Тогда советую тебе пойти отдохнуть перед завтрашним днем, а он обещает быть насыщенным. Аня, — повернулся директор к девушке, обеспокоенно оглядев ее, — ты не была на ужине?

— Да, Павел Сергеевич. Я… неважно себя чувствовала. Но уже все в порядке, — поспешно добавила девушка, видя, что директор намеревается продолжить опрос.

— Точно? Может, тебе в медпункт? — не отставал Матросов.

— Нет-нет. Все хорошо, спасибо, — брюнетка лучезарно улыбнулась. Кирилл фыркнул.

— Ладно. Тогда я буду у себя в кабинете, если что-нибудь понадобится, — директор вновь обратился к новенькому. Тот снисходительно кивнул.

Когда Павел Сергеевич удалился, Кирилл, заметив, что Аня тоже собирается уходить, закрыл ей проход рукой.

— Ты мне так и не ответила, детка, — сладким голосом почти пропел он. — Где-спальня-номер-четыре? — проговорил парень по слогам.

— Там же, где сейчас окажешься ты, если не пропустишь меня, — в тон ему ответила Аня.

— Уже пошли угрозы, — блондин гортанно рассмеялся. — Детка, а мы ведь знакомы меньше получаса. Даже я себе такого не позволял, — Кирилл покачал головой. — Кажется, придется кого-то научить хорошим манерам…

— Советую начать с себя, — фыркнула Аня.

— Ну надо же, у нас на все готов ответ… — с нескрываемым интересом протянул Кирилл. — Знаешь, таких как ты я в прошлой школе ставил на место в первую очередь. Но почему бы не попробовать чего-нибудь новенького, раз я здесь? — блондин убрал руку, открывая девушке доступ к свободе. — Так и быть, я прощу тебе твою дерзость на первый раз. Интересно, что из этого выйдет. Но запомни, детка: у меня быстро кончается терпение, — парень криво улыбнулся.

— И ты запомни кое-что, Кирилл Морозов, — Аня максимально высоко задрала голову, чтобы видеть изменяющееся выражение лица парня. — Не-называй-меня-детка. Я серьезно.

— Ох уж эти ваши женские угрозы… — блондин покачал головой. — Сколько слов потрачено впустую. До встречи на уроках, Анна. Посмотрим, кто кого, — похабно подмигнув напоследок, Кирилл закинул на плечо дорожную сумку и пошел вперед по коридору.

Так Аня поняла, что у нее новый одноклассник.

***

Посидев недолго в библиотеке, пытаясь написать эссе по экономике (одно из тех, что Каменев им задал на каникулы) и вскоре поняв, что в таком состоянии не получится выжать из себя ни строчки, Аня разочарованно поплелась в спальню. Еще не было и десяти, а девушка уже чувствовала себя как выжатый лимон. Оставалось надеяться, что ей удастся незаметно проскочить к себе в комнату и лечь спать до тех пор, пока Леше не пришло в голову в очередной раз всех напоить.

Опасливо посмотрев по сторонам, Аня с удивлением для себя отметила, что в общей гостиной почти никого не было. За исключением одного человека, который сидел на одном из диванов, опустив плечи и голову вниз. Брюнетка сглотнула подступивший к горлу ком и подошла к нему.

Дима держал в руках какую-то фотографию, обращая все свое внимание на нее и игнорируя появление девушки. Аня молча опустилась на диван рядом с ним, бросив взгляд на фото в руках парня. До этого брюнетка часто видела это фото у Димы, но никогда ей не удавалось рассмотреть его; а потом парень будто бы вовсе забыл о нем. И вот теперь он сидел тут в полном одиночестве, и вновь в его руках была ее фотография. Это была фотография его девушки, той, о которой писал в письме Саша. Фотография той, которую он любил, а может, любит и до сих пор. Той, с кем ему уже никогда не суждено было увидеться. Той, в чьей смерти он обвинял Сашу, даже не догадываясь, насколько близки к правде его догадки.

Наконец Аня смогла увидеть, как она выглядит. Катя была молодой девушкой лет семнадцати, со светлыми волосами и задорной короткой стрижкой, которая так прекрасно шла к ее округлому лицу с маленьким аккуратным носиком и большими темными глазами, обрамленными длинными пушистыми ресницами. На лице девушки красовалась широкая улыбка, обнажая идеальные зубы и образуя на щеках ямочки. Весь портрет будто бы излучал свет, которым когда-то была наполнена жизнь Кати.

— Красивая, — тихо сказала Аня, осмелясь, наконец, поднять глаза и посмотреть на Диму.

— Была, — ровным голосом ответил тот, даже не взглянув на девушку.

— Мне жаль, — произнесла брюнетка, отворачиваясь и опуская голову. Внимательно изучив свои ногти, Аня начала сдирать с них лак. Дурацкая привычка.

— Какое сегодня число? — внезапно спросил Дима, поднимая голову и смотря в пустоту.

— Седьмое. Сегодня Рождество.

— Седьмое августа. Тогда она умерла. Значит, прошло уже полгода… — Дима продолжал прожигать взглядом стену. — Быстро. Слишком быстро.

— Мне жаль, — вновь повторила Аня, не найдя других слов.

— Ты это уже говорила, — безучастно заметил парень.

— Я знаю. Слушай, по поводу того, что ты говорил о ее смерти… — брюнетка собрала волю в кулак, решив, наконец, все рассказать, — ты был прав.

— Конечно, я был прав.

— Нет, ты не понял. Твои подозрения были верны, и…

— Аня. Я знаю, что это Сивоволов ее убил. И давно знаю. Тебе нет нужды говорить мне об этом, хотя я догадывался, что он тебя попросит. Слабак, — Дима фыркнул.

— Откуда ты знаешь? — пересохшими губами спросила Аня.

— Неважно. А вот откуда знаешь ты? Когда он тебе сказал? И почему ты молчала до сих пор? Боялась, что я с ним что-то сделаю? — парень повернулся лицом к девушке, не спуская с нее взгляда.

— Я… Недавно узнала. Не знала, как тебе сказать. Ты ведь не любишь говорить на эту тему, да и я не знаю, как мне…

— Знаешь, о чем я подумал, когда услышал о его смерти? — внезапно перебил ее Дима. — «Он заслужил это». Я был рад, что он умер. Рад, понимаешь? И не могу сказать, что сейчас это чувство полностью испарилось. Что ты на это скажешь?

Аня вновь опустила глаза, не выдержав его взгляда. Он будто смотрел в душу, выворачивая ее наизнанку.

— Вот и я о том же, — Дима провел рукой по волосам. — У тебя ведь что-то было с ним, да? Тебе жаль его?

— Да. Мне жаль, что он умер так рано.

— И ее тебе тоже жаль, — заметил Дима, взглядом указывая на фотографию.

— Ты что, обвиняешь меня?

— Нет. Ты не можешь быть виновата в том, что влюбилась в такого подонка, как он.

— Влюбилась? В Сашу? — Аня нахмурила брови. — Крымов, ты просто идиот.

— И ты идиотка, если считаешь, что я до сих пор думаю о ней, — Дима положил фотографию на стол.

— С чего ты это взял?

— Перестань, Вольф. Ты ревнуешь.

— Вовсе нет, — Аня возмущенно скрестила руки на коленях. И откуда в нем эта самоуверенность?!

— Ладно, если хочешь знать, я тоже ревновал тебя к Сивоволову. Дико ревновал. Но это не мешало тебе постоянно вертеться вокруг него, в то время как я всего лишь смотрю на фотографию, — Дима картинно фыркнул. — И кто из нас после этого идиот?

— Я без понятия, что ты там себе напридумывал, но…

— Я стал забывать, как она выглядит, — в очередной раз перебил девушку Дима. — Прошло всего полгода, а я уже почти не помню ее лица. Ты когда-нибудь забудешь своих родителей?

— Ни за что. Воспоминания — единственное, что у меня осталось.

— Я тоже так думал. Но, как оказалось, незаменимых нет. И ты скоро забудешь его лицо. Мы теперь в одинаковом положении, Вольф.

— Ты опять все переиначиваешь, — Аня закатила глаза. — Не хочу больше об этом. А ты, наверное, хочешь побыть один, так что… — девушка приготовилась встать, но на ее колено опустилась рука парня.

— Нет. Ты останешься, — настойчиво приказал Дима.

— А если я не хочу? — Аня попыталась спихнуть его ладонь.

— А тебя никто и не спрашивает. К тому же, Вольф, врать нехорошо, — брюнет дернул бровью; его рука поползла вверх по ноге девушки.

***

— Пташки, просыпайтесь! — орал Леша, одновременно колотя рукой в дверь. Аня сквозь сон застонала и кинула свободную подушку по направлению к двери.

— Кто-нибудь, успокойте его, иначе он перебудит все крыло, — пробормотала Софи, ворочаясь под одеялом.

— Свет, он же твой парень, ты и разбирайся, — Аня широко зевнула, вытягивая пальцы ног.

— Можете считать, что мы только что расстались, — буркнула блондинка, зарываясь под подушки. Леша продолжал что-то напевать у них под дверью.

— Ай, да черт с тобой, — не выдержала Аня, вскакивая с постели, подлетая к двери и распахивая ее. Схватив друга за руку, она втащила его в комнату и пригвоздила к стене убийственным взглядом.

— Крымов, ну и чего тебе не спится?! Сейчас же только полвосьмого! У нас есть еще 15 законных минут сна.

— Пора менять старые порядки, Вольф! Я с такой легкостью встал сегодня в пять утра, даже чувствую, будто открылось второе дыхание…

— Ты не встал в пять утра, а не ложился вообще! — прошипела Аня. — Думаешь, я не слышала, как Света тихо прокралась в спальню сегодня утром?

В подтверждение слов брюнетки девушка застонала.

— А, привет, любимая, — беспечно махнул ей рукой Леша. — Как спалось? — добавил он, уворачиваясь от летящей в его сторону подушки.

— Света просит тебе передать, что вы расстались, — перевела Аня на русский язык красноречивый жест блондинки.

— Как расстались? — недоуменно возопил Леша. — Мы же только вчера ночью помирились…

На этот раз ему не удалось спасти свою голову от неминуемой расплаты, и вот уже вокруг парня расположились по меньшей мере четыре подушки, а сам он стоял, почесывая затылок.

— Злые вы, — заключил он. — Я вам, можно сказать, услугу оказываю, разбудил тут, а они…

— Почему же ты не разбудил своих соседей? — ради эксперимента поинтересовалась Аня.

— Да этих не добудишься! Один, как всегда, заткнул уши наушниками, а второй храпит, как паровоз. С вами, девочками, проще, — Леша широко улыбнулся.

— Ладно. Одно из трех прощений ты заслужил, — смилостивилась Аня. — Кстати, раз ты проснулся в пять утра, что же ты делал до этого? Слава Богу, идея разбудить нас пришла тебе только сейчас, когда нам и вправду пора вставать, — уже громче добавила девушка, поглядывая на часы. С кроватей ее соседок раздалось ответное мычание.

— А, я пообщался с нашим новым одноклассником, Кириллом.

— И что ты о нем думаешь? — настороженно спросила Аня. Ей не понравилось, каким тоном ей сообщил об этом Леша — выглядело так, как будто они нашли общий язык. Но даже несмотря на всю коммуникабельность ее неспокойного друга это было невозможно, ведь блондин был таким отморозком, каких свет еще не видывал.

— Крутой чувак, по-моему, — пожал плечами друг. — И в футбол играет. Нам как раз нужна замена Саше… — парень осекся, взглянув на брюнетку. — Извини.

— Все нормально, — отмахнулась девушка. — И что, то есть, он тебе понравился? — Аня опять вернулась к обсуждению нового одноклассника. Она не могла поверить, что Леша так спокойно говорит о нем, учитывая его обычную реакцию на людей схожего типа.

— Ну да. А ты-то его когда успела встретить? Он же только вчера приехал.

— Вчера и встретила. Мы внизу пересеклись, — проговорила Аня. — То есть, тебя не смутило, что он не спал в пять утра?

— Я тоже не спал, и его это не смутило, — хохотнул Леша. — Он вроде как не может уснуть на новом месте. Ну я и предложил ему выпить, и…

— О-о-о, можешь не продолжать, — встряла в разговор проснувшаяся Софи, рукой убирая с лица волнистые волосы. — Эти истории заканчиваются всегда одинаково. И вообще, Крымов, тебе пора идти. Дай девушкам собраться, — проворчала она, просовывая босые ступни в тапки.

— Софи, дорогая, ты прекрасно выглядишь даже в этой пижаме… И, я уверен, без нее тоже, но об этом надо спросить Игоря, — добавил Леша, за что получил щелбан от старосты. Аня хихикнула.

— Ты скоро дошутишься, — пригрозила ему Света, которая тоже успела подняться с постели.

— Прости, цветочек, больше не буду, — Леша примирительно чмокнул девушку в щеку. Та смягчилась и потрепала его по голове.

— Серьезно, Крымов, выметайся, — Аня распахнула дверь, кивнув головой. — Мы увидимся меньше, чем через полчаса, так что не заскучаешь.

— Да знаю я вас, — проворчал он, выходя за пределы спальни. — Полчаса, полчаса, а потом не дождешься… — договорить парень не успел, потому что Аня захлопнула дверь у него перед носом и, повернувшись лицом к соседкам, закатила глаза. Девушки дружно рассмеялись и отправились каждая по своим делам.

***

Аня сидела за партой в кабинете истории, отбивая карандашом по парте известный только ей ритм. Класс гудел, как пчелиный рой; всем не терпелось пообщаться друг с другом, рассказать об отлично проведенных каникулах. Девушка обернулась и посмотрела в конец класса, на то место, где должен был бы сидеть Саша. Теперь оно пустовало.

— Доброе утро, студенты, — поприветствовала их вошедшая в класс Кац. За ней появился уже знакомый Ане блондин с самодовольной улыбкой на лице. — Позвольте представить вам вашего нового соратника, Кирилла Морозова, — тот кивнул, охватывая класс взглядом, и, заметив Аню, криво ухмыльнулся. — Проходи на любое свободное место, — обратилась Кац к Кириллу, и тот смиренно кивнул.

— Да, Тамара Александровна. Спасибо.

Морозов прошествовал по классу, изучая пустые места. Дойдя до парты Ани, он как бы случайно задел бедром ее учебники, отчего те с грохотом упали на пол.

— Извини, я не заметил, — процедил он со сладкой улыбкой на губах.

— Пошел ты, — прошипела ему в ответ Аня, нагибаясь за уроненными книгами.

Наконец Кирилл нашел себе место. Его выбор пал на парту, за которой сидел Дима. Брюнетка злорадно ухмыльнулась и подумала, что эти двое точно найдут общий язык, особенно учитывая склонность Димы к сарказму и его нетерпение по отношению ко всяким зазнавшимся папенькиным сынкам. Аня расслабленно откинулась на спинку стула, предвкушая скорое падение блондина с его вымышленного пьедестала.

— Какой красавчик, а? — протараторила ей на ухо Света, пока Кац на доске выводила крупным почерком тему занятия.

— Ты об этом белобрысом придурке? Не смеши меня, — фыркнула ей в ответ Аня, водя ручкой по тетрадному листу. Хотя, надо признать, подруга отчасти была права: Кирилл выглядел очень статно. Широкие плечи и спина, высокий рост, тонкие, почти аристократические черты лица, уверенная походка. Его можно было бы назвать привлекательным, если бы не отвратительный характер. Аню удивляло, как этого никто не видит.

— Неужели он тебе не понравился? — искренне удивилась, даже почти возмутилась Света. — Ты посмотри, все девчонки только на него и пялятся.

Это была правда. С момента появления блондина в классе девушки не сводили с него глаз, буквально пожирая взглядом. И Морозов, кажется, этим откровенно пользовался. Легко дотронувшись до плеча сидящей перед ним Марины, Кирилл извинился и спросил, нет ли у той лишней ручки. Произносил он это с таким выражением лица, будто бы Марина была его единственным спасителем. Девушка поначалу стушевалась, а затем взяла и отдала ему свою ручку. Аня изумленно открыла рот, так как знала, что нрав Соколовой был одним из самых крутых в классе, и едва ли хоть кому-нибудь удавалось с ней нормально поговорить без риска быть облитым грязью. По крайней мере, до этого момента.

Морозов, заметив на себе взгляд Ани, победно ухмыльнулся и дернул бровью. Девушка поджала губы и прищурилась.

— Вольф, я понимаю, что новый одноклассник представляет для Вас куда больший интерес, чем развитие Италии в послевоенное время, однако я призываю Вас хотя бы изобразить на лице понимание, — обратилась к ученице Кац, прерывая свою лекцию. По классу пронесся смешок. Аня почувствовала, что краснеет, а потому втянула голову в плечи и уставилась в тетрадь. Леша за спиной девушки многозначительно присвистнул, и они с Игорем заржали.

— Заткнитесь, — осадила их Аня, вполоборота взглянув на друзей. Те никак не могли успокоиться.

— Вольф, обещай мне одну вещь, — серьезным тоном начал Леша. — Прежде чем начнешь мутить с новеньким, не забудь расстаться с моим братом, не то ты разобьешь ему сердце, а я этого не переживу, — еле дотерпев до конца, парень захохотал, уронив голову на руки и сотрясая своими конвульсиями парту. Света попыталась спрятать улыбку, исподтишка поглядывая на Аню. Брюнетка возмущенно на нее посмотрела.

— И ты туда же?

— Прости, дорогая, это все они, — хихикнула блондинка, гладя Аню по плечу.

Девушка, обидевшись на всех и вся, уставилась на доску и не говорила ни с кем до конца урока.

***

Еле досидев до конца урока, Аня, едва раздались первые нотки школьного звонка, немедленно сгребла свои вещи в охапку и бросилась вон из класса, сообщив друзьям, что ей срочно нужно подняться в спальню за какой-то тетрадью. На самом же деле девушке просто хотелось как можно скорее избавить себя от многозначительных взглядов одноклассников и их перешептываний, которые так и не прекратились после неприятного инцидента. Аня терпеть не могла, когда на нее обращали слишком много лишнего внимания. Ей никогда не хотелось быть душой компании, да она и не смогла бы, учитывая ее врожденную склонность к одиночеству и уединению, которая за последние годы только обострилась. Но еще больше девушка не переносила, когда над ней смеялись. Это то, что было с ней с глубокого детства, с тех самых пор, когда она приехала в Россию. Почему-то в начальной школе ее одноклассники вечно находили повод повеселиться, и нередко объектом насмешек становилась она сама — из-за фамилии, акцента, который сейчас был практически незаметен, а несколько лет назад сильно усложнял жизнь, из-за категорической нелюбви к порядку и правилам. Так продолжалось вплоть до конца средней школы, до тех пор, пока на нее не обратил свое королевское внимание один из учеников параллельного класса, который на тот момент считался самым завидным «женихом» среди девушек. Вот тогда-то никто не посмел больше сказать ей ни слова. Аня передернулась. То лицемерие, которым она была окружена последние годы, казалось, будет преследовать ее всю жизнь.

— Ну, привет еще раз, детка.

Девушка, как всегда, настолько глубоко ушла в свои размышления, что не заметила, что еще немного — и она бы обязательно оступилась. И если бы не этот голос, который заставил Аню поднять голову, непременно произошло бы непоправимое. Хотя брюнетка предпочла бы переломать все кости, лишь бы больше никогда не видеть этого человека, который сейчас стоял перед ней, смотря с высоты своего роста и насмешливо прищурив глаза. Губы Кирилла были сжаты в тонкую линию, и один уголок их тянулся вверх, образуя кривую злорадную ухмылку.

— Виделись, — буркнула Аня и, не задерживаясь взглядом на остроносом лице Морозова, попыталась протиснуться между ним и стеной, чтобы пройти дальше вверх по лестнице. Блондин покачал головой и оперся рукой об стену, вновь загораживая девушке проход.

— Стоп-стоп-стоп. Кажется, ты со мной не поздоровалась. Тебя что, не учили хорошим манерам? — Кирилл цокнул языком, спускаясь на ступеньку вниз, чтобы быть с Аней примерно одного роста.

— Тебя, по-видимому, тоже. Или ты не считаешь признаком дурного тона разбрасывание чужих учебников?

— Ах, ты про это… — Морозов задумчиво почесал затылок, будто вспоминая. — Я же извинился. А ты в ответ послала меня, насколько я помню? Так что у вас, мадам, точно проблемы с воспитанием. Знаешь, я бы даже тебе помог, не будь ты такой… сучкой.

— Засунь себе свою помощь глубоко и надолго, — процедила Аня. — И дай пройти, я опаздываю.

— И откуда в тебе столько грубости? — поинтересовался Кирилл, и, не получив ответа, добавил: — Интересно, что же он в тебе нашел…

— Что ты вообще несешь? — разозлилась брюнетка, поглядывая на часы. До урока оставалось меньше минуты. Нужно было торопиться, не то Каменев только обрадуется возможности снова унизить девушку перед классом и отправить на очередную отработку.

— Я про твоего парня. Как там его… Дима, кажется?

— Он не мой парень, — прошипела Аня, наклоняясь и пролезая под рукой Морозова. Тот вовремя спустился еще на пару ступеней ниже и перегородил дорогу девушке с другой стороны. — Пусти.

— Мы с ним так славно поболтали, — проигнорировав приказ девушки, парень ударился в воспоминания. — Смотри, как бы он не начал тебя ревновать ко мне, — осклабился Кирилл, свободной рукой зачесав белобрысые волосы назад. Взору Ани открылся высокий лоб с небольшим, но все же заметным шрамом над правой бровью.

— Смотри, как бы ты не остался без руки, — тем же тоном предупредила девушка. — Знаешь, если уж зашел разговор, то Дима очень, очень не любит таких, как ты. Поэтому я настоятельно рекомендую тебе оставить меня в покое.

— Плохо же ты знаешь своего возлюбленного, — расхохотался Морозов. — Мы сразу нашли общий язык. Нам было что обсудить, знаешь ли. Тебя, например.

— Ты можешь говорить что угодно, я все равно не поверю.

— Дело твое, — пожал плечами Кирилл. — Кстати, раз уж ты никуда не торопишься… — в эту секунду зазвенел звонок; Аня вновь попыталась обойти парня, но безуспешно, — … то скажи-ка мне, Вольф, не найдется ли в нашем классе парочки доступных девиц? После дороги хочется расслабиться, знаешь ли. В прошлом лицее у нас такие цыпочки были, в постель сами прыгали, стоило только поманить. А здесь на первый взгляд все какие-то неинтересные. Разве что твоя подруга-блондиночка показалась мне очень даже привлекательной… Познакомишь?

— Даже не думай, — прошипела Аня, приближая свое лицо к лицу парня и, зажав в кулаке его галстук, потянула на себя. — Предупреждаю тебя, даже не думай.

— Полегче, детка, — медленно стряхнув руку девушки с себя, Кирилл сжал ее запястье. — Ты у нас что, в телохранители записалась?

— Тронешь моих друзей хоть пальцем — пожалеешь, что не остался в своем лицее трахать малолетних шлюшек, — прорычала Аня.

— Я не люблю, когда на меня повышают голос, милая, — Морозов грубо взял брюнетку за подбородок и окатил холодным бесцветным взглядом. — Тебе стоит это знать, если не хочешь нажить себе врага. Пока я терплю твои выходки — это даже забавно — но скоро мое терпение может лопнуть.

— Твои угрозы абсолютно пустые и, если честно, неубедительные. Тебе бы поучиться, прежде чем испытывать на ком-то свое красноречие, которое пока сильно хромает на обе ноги. Я встречала разных людей, Морозов, и могу сказать, что ты у меня не вызываешь никаких эмоций, кроме отвращения. О страхе и речи не идет. Так что убери руку и дай мне пройти, пока я терплю твои выходки.

Лицо Кирилла слегка побагровело, на щеках и шее проступили красные пятна гнева, но парень быстро взял себя в руки и натянул привычную кривую улыбку. Положив руку девушке на плечо, блондин сжал его до хруста костей и пригвоздил Аню к стене, сверля взглядом, полным жестокости.

— Ничего, Вольф, мы еще встретимся. В городе новый шериф, детка, если ты этого еще не поняла. Ты изменишь свое мнение и однажды будешь молить меня о пощаде. И вот тогда я тебя поимею — физически и морально.

— А еще рак на горе свистнет, — бросила Аня, сбрасывая руку Морозова с себя, и побежала вниз по лестнице к кабинету экономики. На этот раз ей точно достанется от Каменева: от урока прошло уже добрых десять минут.

Подойдя к кабинету, брюнетка остановилась, чтобы отдышаться. Сердце колотилось как бешеное от быстрой ходьбы и ненависти к блондинистому ублюдку, который уже успел испортить ей весь день.

— Чертов придурок, — прохрипела Аня, собираясь постучать в дверь.

— Уже и минуты не можешь прожить, не вспомнив меня. Весьма лестно, должен заметить.

Девушка резко обернулась, не веря своим глазам.

— Какого хера ты тут делаешь? Тебе что, не надо на урок? — чуть не крикнула она.

— Я и пришел на урок, — невозмутимо ответил Кирилл, рассматривая свои ногти.

— Только не говори, что ты тоже взял экономику.

— Если бы я ее не взял, я бы тут не стоял, идиотка, — прошипел Морозов, проходя мимо Ани, и три раза постучал в дверь. — Здравствуйте, я могу войти?

— Молодой человек, почему опаздываем? И Вы, собственно, кто? — Каменев сощурил незрячие глаза за стеклами очков, разглядывая вошедшего.

— Меня зовут Кирилл Морозов, я новенький.

— Новенький… Ясно. Переводиться в новую школу за полгода до ее окончания очень умно, конечно, — преподаватель зевнул. Аня, уже успевшая зайти в кабинет и вставшая у двери, не сдержала злорадный смешок. Каменев посмотрел на нее. — Так-так-так, старые знакомые. Вольф, а Вы так и не выучили школьные правила. Печально. Ну, с Вами-то все понятно. Можете присаживаться, придете в среду на отработку. У меня как раз накопилась куча ненужных документов, которые я не успел разобрать на каникулах. Вам будет, чем заняться, — Каменев сухо усмехнулся и поправил галстук, слишком свободно висящий на его шее. — А Вы, Кирилл Морозов, так мне и не ответили: почему позволили себе опоздать в первый же день?

— Признаюсь: я не нашел кабинета. Спросил у этой девушки, — блондин кивнул головой в сторону Ани, которая уже была на полпути к своему месту рядом с Димой, но вынуждена была остановиться и с негодованием посмотреть на Морозова, — а она сказала, что я идиот, раз не могу сам найти нужный кабинет. Пришлось побегать по всей школе.

Аня почувствовала, как ее лицо начало полыхать от гнева. Вцепившись пальцами в спинку стула, она с ненавистью смотрела на Кирилла, который лишь ухмылялся, глазея на нее в ответ. Маленький сукин сын…

— Понятно, — безучастно прогундел Каменев, протирая очки носовым платком. — Ну что ж, проходите, Морозов. В следующий раз выбирайте в помощники более отзывчивого человека.

— Спасибо, я так и сделаю, — улыбнулся преподавателю Кирилл и прошествовал мимо пораженной Ани, которая так и не села за парту. — Один-ноль. Счет открыт, детка, — прошептал он ей и сел на место рядом с Димой. На ее место.

— В качестве профилактики Ваших дальнейших ошибок советую Вам тоже прийти на отработку в среду вместе с Вольф. Думаю, вам вдвоем будет не так скучно, — бросил Каменев, прежде чем вновь повернуться к доске и продолжить выводить формулы.

— Но… — начал было Кирилл, удивленно вскинув светлые брови.

— В 17.30. И не опаздывайте, — не слушал его Каменев.

Аня, сев за парту впереди, победно обернулась и с наслаждением изучила вытянутое лицо Морозова.

— Один-один. Ничья, детка, — проворковала девушка, подмигнув пораженному однокласснику.

Белая перчатка брошена. Война началась, и первое сражение было в равной степени проиграно обеими сторонами. Но впереди еще много битв, и брюнетка планировала выйти из них победителем.

Pinch the head off, collapse me like a weed,

Someone had to go this far.

I was born into this,

Everything turns to shit.

The boy that you loved

is the man that you fear.*

Комментарий к Глава 21. В городе новый шериф (часть вторая).

*Marilyn Manson — Man that you fear