Alleine zu Zweit

Глава 28. Охота на волков.

Страх опасности в десять тысяч раз страшней самой опасности.

(Даниэль Дефо)

Если какой-то шанс хоть на один процент выше других — пробуй его.

Как в шахматах. Тебе ставят шах — ты убегаешь.

А пока убегаешь — противник, возможно, допустит ошибку.

Ведь от ошибок не застрахован никто, даже самые сильные игроки…

(Харуки Мураками)

Зима шла на убыль. Было еще только начало марта, а снег уже практически весь растаял, хотя Аню не покидало ощущение, что он вот-вот готов выпасть снова. Но наслаждаться плюсовой температурой не было времени: пришла весна, а вместе с ней приближалась и пора экзаменов. Преподаватели будто играли в жестокую игру под названием «Как-довести-учеников-до-сумасшествия» — страницы дневников пестрели номерами страниц и заданий, которые требовалось выполнить, а время будто специально летело со скоростью света, превращая сутки в какое-то подобие нормального 24-часового дня. Библиотека была переполнена учениками, чего не случалось со времен… Да, пожалуй, никогда и не было подобного ажиотажа. Полки и стеллажи пустовали; вместо этого на столиках возвышались горы книг, учебников, пособий и задачников, над которыми и корпели денно и нощно бедные студенты, желая выкарабкаться из глубокого учебного кризиса, в который они сами себя и загнали. У каждого были свои проблемы и «хвосты», и несмотря на то, что преподаватели старались относиться ко всем одинаково снисходительно, у любого из них были свои любимчики и козлы отпущения. Аня чаще всего подпадала под последнюю категорию. Проще перечислить, с чем у нее не было проблем, ведь в этот список входило всего три предмета: немецкий, русский и литература. Здесь же могла бы быть история, если бы не Кац, которая в принципе не имела фаворитов и экзамен будет принимать у всех в равной степени жестко; биология, если бы Аня так безбожно не прогуливала последние недели; английский, если бы девушка потрудилась делать домашнее задание чуть чаще, чем изредка. Теперь же брюнетке казалось, что она проводит в пыльной библиотеке всю свою жизнь, копаясь в старинных словарях и изрезая тонкую кожу на руках уголками страниц.

Успокаивало ее только то, что подобные проблемы были почти у всех, даже у старосты-отличницы Софи, которая последнее время предпочитала учебе визиты в больницу, за что Аня ее безмерно уважала. Она восхищалась той преданности и любви, которые подруга испытывала по отношению к Игорю, и Аня нисколько не сомневалась, что это взаимно. А вспоминая, как Софи расцвела, узнав, что Игорю скоро позволят вернуться в школу, брюнетка не могла сдержать нежной улыбки. Она никогда не думала, что связь между двумя людьми может быть такой крепкой и нерушимой… Или все же думала?

— Прием-прием, Земля говорит «Здравствуй»! — Леша присвистнул и ударил ладонью по столу. Аня дернулась и невольно подпрыгнула на стуле. Конечно, она здесь не одна. В этой школе нельзя ни минуты побыть в одиночестве. Брюнетка нахмурилась и недовольно посмотрела на друга. Леша извиняющимся щенячьим взглядом гипнотизировал пожилую библиотекаршу, которая готовилась вчинить ему выговор за нарушение покоя. Когда пожилая женщина отошла от их стола, парень вновь беспечно повернулся к Ане. — Ну и где ты? — поинтересовался он у девушки.

— Ты слепой? — огрызнулась брюнетка. — Тогда, надеюсь, с осязанием у тебя все в порядке, — добавила она, пихая его под столом ногой.

— А вот драться вовсе не обязательно, — обиженно проскулил Леша, потирая ушибленное колено. — Я всего лишь хочу напомнить, чтобы ты не отвлекалась от подготовки. Смекаешь? Я, типа, забочусь о тебе, — широко улыбнулся он.

— У вас в семье так принято, что ли: контролировать всех и вся?

— Ага. Традиция, — закивал парень.

— Будь добр, избавь меня от ваших первобытных обычаев, — фыркнула Аня. — Мне вполне хватает заботы твоего брата.

— Ага! — воскликнул Леша. — Значит, ты признаешь это?

— Признаю что?

— Ну, ты знаешь, — парень довольно ухмыльнулся, будто постиг тайну мироздания, и дернул бровями.

— Нет, я не знаю, — процедила девушка. — Ты можешь перестать говорить загадками?

— Вольф, ну почему до тебя так долго доходит?! — вспылил Леша. — Вы встречаетесь или нет?

— Это тебя не касается, — буркнула Аня, уже жалея, что начала эту тему.

— Ладно, не хочешь говорить — не надо, — подозрительно быстро согласился друг. — Но я, в общем, рад за вас, — добавил он, подмигнув. — Не думал, что он сможет быть с кем-то после… ну, ты знаешь.

— Я тоже не думала, — призналась девушка и тут же осеклась. — Но это по-прежнему тебя не касается.

— Ну надо же, какие все скрытные, — проворчал Леша. — Вот я, слава Богу, не такой. Хочешь, расскажу, как вчера мы…

— Нет уж, обойдусь без информации о твоей интимной жизни, — Аня закатила глаза, не дав другу договорить. — Мне пора идти, вообще-то, — посмотрев на часы, добавила девушка.

— О-о-о, у кого-то свидание? — протянул Леша.

— Ага. С учебником по экономике, — буркнула девушка. — Последнее время он мой единственный партнер.

— Ну надо же хоть в чем-то быть постоянной, — заржал парень, за что получил подзатыльник.

***

До поздней ночи провозившись с задачами по экономике, Аня поняла, насколько ненавидит этот предмет. Раньше ей казалось, что нет ничего сложного во всех этих формулах и законах, но Каменев решил устроить ей веселую жизнь, постоянно отправляя на отработки и давая персональное дополнительное задание, на выполнение которого уходила куча времени. Иногда приходилось сидеть по ночам, вот как сейчас. Впрочем, Ане все равно больше нечем было заняться — из-за большой загруженности у нее началась бессонница, и девушка могла тупо пролежать в постели всю ночь, так и не сомкнув глаз. А вот кое-кто, кто был в состоянии ее развлечь, сейчас наверняка видел уже десятый сон. Девушка в негодовании захлопнула учебник, вытягивая затекшие ноги и кладя их на журнальный столик в общей гостиной. Последнее время из-за этих-чертовых-тренировок и напрягов с уроками им с Димой редко когда удавалось остаться наедине, хотя это было нужно. Так нужно, как никогда раньше. Нужно чувствовать его руки на себе, тяжесть его тела, жар кожи, глаза, видящие насквозь. Черт, прямо сейчас это было жизненно необходимо. Как воздух, как вода и пища. Как темный уголок в жаркий солнечный день. Как теплое пальто зимой. Как спасательный круг утопающему, как переливание крови раненому бойцу. Но нет — он был сейчас у себя, восстанавливая силы после очередной выбивающей дух тренировки у Степанова.

Это что, карма? Как только Аня поняла, что ничерта без него не может (что удалось ей не так-то просто, между прочим), опять между ними появилась эта гребаная пропасть из недоделанных дел, личных забот и прочей ерунды, которая могла бы отойти на второй план, но была настолько важной и требующей немедленного исполнения, что с каждым днем эта пропасть все увеличивалась вширь и вглубь. Девушке едва хватало сил удержаться на краю, чтобы к чертовой матери не сорваться и не упасть в эту бездну.

«Какжетымненужен».

Девушка шумно выдохнула и откинула голову на подушки, прикрывая глаза. Аня не могла перестать укорять себя за то, что опять начала привязываться к людям. В ее ситуации это было самым настоящим мазохизмом. Она ведь знала, что придется уехать. Знала с самого начала. И была готова, ведь ничего ее здесь не держало… раньше. А теперь у нее снова была семья. С которой вновь надо было расстаться.

Только вот на этот раз уходила она, самым подлым образом сбегая, словно преступник, совершивший кражу. И рано или поздно ей придется понести за это наказание. Лучше рано.

— Как я устала, — исступленно бросила Аня в пустоту гостиной. Ей хотелось побыстрее разобраться со всей этой чертовщиной, что творилась вокруг нее, только вот она не могла заставить время течь быстрее. Хотя, может, судьба просто давала ей шанс? Лишнюю возможность провести оставшиеся недели с теми, кто был ей дорог. Чтобы потом было еще больнее расставаться.

Она знала, что ей будет их не хватать. Особенно его. Да ей уже его не хватало, хотя они не виделись всего несколько часов. И когда она успела стать такой зависимой от кого-то? Вроде, раньше проблем с этим не было. Но и люди были не те.

«Были». Опять «были». Все хорошее в Аниной жизни постепенно приобретало суффикс прошедшего времени. Когда-нибудь — очень скоро, катастрофически скоро, черт-тебя-подери-как-скоро — и он останется там, в прошлом, и Ане вновь придется идти вперед в одиночестве, с гордо поднятой головой, нацепив на лицо маску безразличия и самоуверенности, которая за последние несколько лет стала ей словно вторая кожа. Неужели Морозов был прав, и ей действительно пророчено быть одной?

— Обо мне думаешь, детка? — кривая ухмылка.

«Не может быть. Дьявол, какого хрена ему тут надо?»

— Не обольщайся, Морозов. О тебе я подумаю, только когда буду писать некролог в местную газету, — процедила Аня

— Когда-нибудь у тебя будут проблемы из-за твоего острого языка, Вольф. Радуйся, что сейчас мне просто лень отвечать тебе что-то в твоем духе, — Кирилл плюхнулся на диван рядом с девушкой, закидывая ногу на ногу, и по-хозяйски осмотрел одноклассницу с ног до головы. — Ну и что ты тут делаешь одна? Неужели Крымов все-таки нашел, с кем можно провести ночь более продуктивно?

— А ты? — парировала Аня. — Что, уже всех баб перетрахал? Или ты больше не в состоянии пользоваться своим инструментом? — девушка сочувственно покачала головой. — Я же говорила, что твое блядство до добра не доведет.

— Может, сама проверишь, а? — Кирилл поднял бровь. — Мы же все равно тут одни. Ну что, Вольф? Разденешься сама или тебе помочь?

— Пошел ты, — бросила Аня, убирая ноги со стола и сгребая в охапку учебники. — Благодаря тебе у меня не осталось желания доделывать задачи, зато, кажется, бессонница испарилась, как только ты открыл рот. Хоть какая-то от тебя польза.

— Не так быстро, милая, — блондин сжал локоть девушки, дернув ту на себя. — Мы не договорили. А я не люблю, когда ко мне поворачиваются спиной. Если это не требуется для достижения удовольствия, разумеется.

— И как ты сам себя терпишь? — поинтересовалась Аня, показательно морщась. — Наверно, трудно жить, когда в голове один секс?

— Не труднее, чем когда в голове пусто, как у тебя, — Кирилл с легкостью отбил словесную подачу.

— Знаешь, я всегда немного увлекалась психологией. И вот что могу сказать: твои попытки оскорбить и унизить меня говорят лишь о твоем собственном комплексе неполноценности и отсутствии самоуважения. Ну и, возможно, о том, что тебе всегда не хватало женской любви. Наверно, трудно было жить с отцом, который и дома-то не бывал, а?

— Не смей лезть в мою жизнь, — угрожающе прошипел Морозов на ухо девушке. — Я ведь тоже с легкостью могу рассказать о тебе то, от чего у тебя самой волосы дыбом встанут. Хочешь? — Кирилл сильно сжал руку Ани выше локтя. — Хочешь?

— Единственное, чего я хочу — чтобы ты отъебался от меня к чертовой матери. Думаешь, ты такой умный, да? Все обо всех знаешь. Так вот что я скажу: ты обычный самовлюбленный эгоист, сын богатенького папочки, которого недолюбили в детстве и который мнит себя королем только потому, что ему удается как-то воздействовать на окружающих. И я даже знаю, как. Скажи, Кирилл, сколько ты заплатил каждой из девушек, с которой ты спал? И сколько из них тебе отказали после того, как ты помахал у них перед носом пачкой купюр? Так знай: вот те девушки и были настоящими. А ты наверняка послал их ко всем чертям, потому что привык, что тебе все легко дается, а малейшие трудности вызывают у тебя неподдельный страх. Тебе ведь не нравится, когда все идет не так, как ты захотел, да? Не по плану. Ты же и меня ненавидишь именно поэтому. Я с самого начала была не-по-плану. А тебя это гложет. С каждым моим словом, с каждым неподчинением тебе ты чувствуешь, как бесы внутри рвутся наружу. Ты все хочешь, чтобы я сломалась. Но черта с два я сломаюсь, Морозов. Ты не получишь меня. Можешь бросаться своими излюбленными оскорблениями сколько угодно, но для меня они все равно, что мелкие пылинки, от которых я могу отмахнуться, как от назойливых мух. А могу и вовсе уничтожить, приложив мокрую тряпку. Ты для меня лишь шут. Пустое место. Личный тренажер по выносливости на каждый день, если хочешь. И если ты попытаешься сделать хоть что-нибудь или даже подумаешь о том, как бы поизвращеннее разрушить мою жизнь, — я тебя уничтожу.

Аня наконец смогла остановиться, чтобы захватить ртом побольше воздуха и с нетерпением сглотнуть. Она прямо чувствовала, как пылают ее щеки, а волосы наэлектризовались от напряжения. Девушка с томным нетерпением смотрела на Кирилла, ожидая увидеть на его лице смятение, страх, злобу, раздражение — все, что угодно, только не это. Морозов молча ждал, пока брюнетка окончит свою тираду, а затем откинул голову назад и засмеялся низким гортанным смехом, больше похожим на лай дворового пса.

— Детка, знала бы ты, какое удовольствие мне доставляют твои угрозы. После такого и никакого секса не надо, честное слово, — успокоившись, Морозов двумя пальцами повернул лицо девушки на себя, грубо сминая кожу. — А теперь послушай ты меня. Ты, Вольф, нихуя не разбираешься в людях, и уж тем более тебе не понять меня. Сколько я заплатил девушкам, с которыми спал? Ты сама можешь ответить на этот вопрос. Сколько я заплатил тебе за все те разы, что ты удовлетворяла меня своим прекрасным телом? А, Вольф? Молчишь. Да ты еще хуже, чем блядь. Ты спала со мной за просто так. Только потому, что я обещал хранить молчание. А я ведь могу и нарушить свое слово. Что ты на это скажешь? Отсосешь мне прямо сейчас, чтобы я по-прежнему молчал, а? — Кирилл ухмыльнулся. — Я могу вновь заставить тебя встать передо мной на колени. Могу сделать с тобой, что угодно. И ты ведь согласишься. Потому что ты же чертова героиня! Тебе надо кого-то спасать. Необходимо, черт тебя дери. А она нужна хоть кому-то, твоя помощь? Думаешь, без тебя не разберутся? Почему ты так уверена, что кому-то нужна? Знаешь, ведь вся та ситуация началась с тебя. Ты перешла мне дорогу. Я дал тебе шанс исправиться, но ты и не подумала им воспользоваться. Ты слишком глупа для того, чтобы понять, что к чему. Можешь строить из себя Лару Крофт перед своими любовниками, но меня ты не обманешь. Я вижу тебя насквозь. И то, что я вижу, вызывает лишь жалость. Ты — жалкая. Со своими этими попытками доказать свою нужность. Мечешься, как бездомная дворняга, ища своего хозяина. Но на одном ты не остановишься. Как только один перестанет тебя кормить, ты запросто увяжешься за другим. А они все просто используют тебя, и будут использовать до тех пор, пока ты будешь охранять их покой, сидя в своей конуре на привязи. А потом вышвырнут, как ненужную вещь. И некуда тебе пойти больше. Где твоя семья, Вольф? Знают ли твои папочка с мамочкой, как ты раздвигала для меня ноги? Это они тебя так воспитали? Твоя мать была такой же шлюхой?

— Закрой рот, — прорычала Аня, мотнув головой и освобождаясь от оков ледяных пальцев. Брюнетка занесла руку, мечтая, чтобы ее ладонь как можно быстрее коснулась щеки Морозова, желая слышать звук пощечины, насладиться его недоумевающим выражением лица и впитать кожей всю его ненависть, чтобы потом вылить ее на него же. Но Кирилл оказался более проворным. Запястье Ани снова оказалось до хруста в костях сжато.

— Только посмей ударить меня, — спокойно сказал Морозов, однако в его глазах, налитых кровью, плескался гнев. — Ты же не хочешь, чтобы я сломал тебе руку, правда? — блондин почти с нежностью погладил большим пальцем выступающую косточку на запястье девушки.

— Ни слова больше о моей семье, — прошипела Аня. — Ни единого слова. Ты понял?

— У тебя и без этого достаточно болевых точек, и я уж найду, куда нажать, чтобы твое прелестное личико исказилось от боли, — Кирилл хмыкнул и разжал пальцы. — Иди и постарайся в следующий раз следить за языком. Я не всегда буду таким добрым, как сегодня.

— Ты будешь гореть в аду, Морозов. Уж я об этом позабочусь.

— Тогда мы сгорим вместе, детка.

***

— Привет?.. — осторожно поздоровалась Света, как бы спрашивая разрешения. Аня исподлобья посмотрела на подругу и, увидев вселенскую растерянность на ее лице, выдохнула.

— Привет.

— Извини, что вчера легли без тебя — не дождались.

— Ничего. Я вернулась поздно.

— Поздно ночью или уже рано утром? — блондинка прищурилась.

— Второе, — Аня выдавила из себя улыбку. Ей так и не удалось поспать той ночью. Пришлось бесцельно шататься по пустынным коридорам, натыкаясь на препятствия в виде стен и мебели.

— Ты выглядишь уставшей. Тебе бы поспать нормально, — заметила Света, вглядываясь в лицо подруги и стараясь игнорировать тщательно замаскированные тоном синяки под глазами.

— Я бы с удовольствием, но организм считает, что меня нужно еще немного помучить, — фыркнула Аня.

— Слушай, если тебе нужна помощь — ты говори. Мы ведь все за тебя волнуемся… — затараторила блондинка, так как звонок уже прозвенел и в класс медленно вплыла Обухова, размахивая полами широкой черной накидки.

— Все хорошо. Правда, — скупо улыбнулась Аня и зачем-то похлопала подругу по плечу. Та подозрительно на нее посмотрела, но ничего не сказала, так как ученики уже встали, приветствуя вошедшего преподавателя. Дима за это время успел незамеченным пройти в класс и встал возле их с Аней парты, как раз когда Татьяна Викторовна грузно повернулась лицом к аудитории и кивком приказала студентам садиться.

— Что-нибудь случилось? — шепотом поинтересовалась у него Аня, устраиваясь на неудобном стуле и замечая, что еще чуть-чуть, и он может развалиться окончательно. «Интересно, куда только идут наши деньги», — фыркнула она про себя, стараясь не двигаться лишний раз.

— Ничего особенного. Я проспал.

— Ты… что? Не может быть. Просыпать — это моя привилегия, но никак не твоя, — ухмыльнулась девушка. — Ты же обычно вымеряешь все до секунды. Что с твоими биологическими часами? Неужели пришла пора сменить батарейки? — веселилась Аня, наблюдая за хмурым выражением лица соседа.

— Смейся-смейся. Когда-нибудь ты еще будешь сожалеть о своих словах, — беззлобно предупредил Дима. — Могла бы и разбудить, между прочим.

— Извини, но в мою голову даже не закралась мысль о том, что ты можешь сделать что-то не так, — брюнетка пожала плечами. — Ну ладно, прости, — Аня примирительно улыбнулась. — Не все же тебе надо мной издеваться. А тут такой шанс!

— Я сделаю все возможное, чтобы не давать больше тебе таких шансов, — пообещал парень.

— А почему бы и нет? По-моему, это вносит некое разнообразие, — хмыкнула девушка. — Кстати, по поводу разнообразия. Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? У меня есть несколько идей, как его можно провести, — Аня положила ладонь на его колено и пальцами пробежалась вверх до самого бедра.

— У меня тренировка, — Дима накрыл ее ладонь своей и слегка сжал пальцы. — Извини.

— Ты что, серьезно? Да сколько можно? — Аня нахмурилась, высвобождая руку.

— Подожди еще немного. Игра в начале апреля.

— Этого мало. Черт, неужели ты не понимаешь, как мало времени у меня осталось? У нас осталось.

— Ты тоже пойми, я не могу все сейчас бросить. У нас было бы достаточно времени, если бы ты не вела себя, словно ледяная принцесса, — Дима повел бровью.

— То есть, теперь ты винишь меня?

— Да никого я не виню. Черт, Аня, я ждал тебя хер знает сколько. Теперь ты подожди.

— Прекрасно, — брюнетка выпрямила спину и сжала губы в тонкую линию. — Я подожду. Только смотри, чтобы мое ожидание не скрасил кто-то более свободный.

— Ну начинается… — Дима закатил глаза. — Перестань. Мы это уже проходили.

— Ты думаешь, я шучу?

— А что ты сделаешь? Переспишь с кем-нибудь за моей спиной? Валяй, я не против.

— Я не нуждаюсь в твоем разрешении, — фыркнула Аня. — Хотя меня удивляет, что ты так легко соглашаешься. Может, ты проспал, потому что всю ночь развлекался со своей очередной шлюхой?

— Хватит, — осадил ее Дима. — Я не собираюсь продолжать этот разговор. Хочешь трахаться? Найди подходящего кандидата и вперед. Морозов, например. А что? Тебе не привыкать. Я думаю, тебе это пойдет на пользу. По крайней мере, может, перестанешь быть такой стервой.

— Очень низко с твоей стороны напоминать мне об этом. Ты знаешь, зачем я это сделала. Знаешь и все равно находишь повод упрекнуть и указать на ошибки.

— А ты знаешь, что у меня никого нет, кроме тебя, черт подери. И тем не менее каждый раз приписываешь мне отношения с какими-то девушками, которые непонятно откуда вообще взялись в твоей голове. Что за неуверенность в себе, Вольф? Никогда раньше не замечал за тобой такого.

— А что ты вообще замечаешь? Ты хоть знаешь, что мне приходится каждый раз выслушивать от Морозова? И все потому, что он с чего-то решил уберечь тебя от меня. Ты что, нашел себе нового сторожевого пса? А, может, ты и сам думаешь, что тебе будет лучше с другой? — Аня едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. Ей казалось, что их сейчас слышат абсолютно все. Но сейчас на это было наплевать.

— Чем чаще я слышу от тебя подобные обвинения, тем больше я об этом думаю, — спокойно бросил Дима, ни единым взглядом не одарив закипающую от негодования соседку.

— Что ж, я очень рада, что ты это сказал. Точнее, что мне удалось это из тебя вытянуть, — брюнетка шумно втянула воздух. — Прошу прощения за те мучения, которые тебе пришлось испытать, находясь рядом со мной.

— Черт, Аня, да ты…

— Не надо, — девушка покачала головой. — Я хочу послушать преподавателя. В кой-то веке. Тебе бы стоило мной гордиться.

Аня опустила глаза в тетрадь, не обращая внимания ни на попытки Димы вновь заговорить с ней, ни уж тем более на слова Обуховой. Ни то, ни другое ее не интересовало. Она терпеть себя не могла за все, что только что наговорила. За то, что опять поддалась минутному эмоциональному порыву. Но извиняться девушка не собиралась. На этот раз не только она была виновата в ссоре — он тоже наломал дров. И почему-то это ранило гораздо больнее самого острого клинка. Он правда думал, что Аня захочет кого-то другого. После того, что было между ними. После того, как она, черт, первой выразила желание полностью отдаться ему. Он все еще ей не доверяет.

Ну и пусть.

К черту его. К черту все.

I want to walk in the open wind;

I want to talk like the lovers do;

I want to dive into your ocean.

Is it raining with you? *

***

Аня бесцельно бродила между полками, мечась взглядом из стороны в сторону в поисках свободного места. В библиотеке опять был аншлаг, были заняты даже все подоконники. В обычные дни сидеть на них было строго запрещено, но, видя мучения студентов, администрация все же решилась сжалиться. Ученики этим нагло пользовались, забираясь на белоснежные островки с ногами и предаваясь любовным утехам со своими вторыми половинками. Подоконники были надежно скрыты от глаз библиотекарши, что, безусловно, давало молодым людям повод безнаказанно шарить под юбками своих партнерш. Аня скривила гримасу, заметив возле одного окна спину Морозова, который, прижимаясь к какой-то рыжеволосой девушке явно младше его, шептал ей на ухо всякие непристойности. Рыжая поочередно краснела и бледнела, изредка хихикая, утыкаясь носом в плечо Кирилла.

Аня не планировала сегодня заниматься. Ее до ужаса раздражала та монотонность, которая в последнее время сопровождала ее по вечерам. Но выбора опять не было — в гостиной был Дима, а девушке до дрожи в ногах не хотелось его видеть. Физрук отменил тренировку и уехал по каким-то срочным делам, и потому юные футболисты развлекались, как могли, оккупировав диваны возле камина. Черт! Именно сегодня у них был шанс провести пару часов вместе, но кто же виноват, что в «расписании» уже стояла ссора?

От досады девушка не заметила, как чуть не влетела лбом в полку. Ей вовремя удалось сбавить скорость, однако плечо все равно пострадало. Потирая ушибленную часть тела, Аня прислонилась спиной к злосчастному шкафу.

Она не будет извиняться. Нет уж. Надо же иметь хоть какую-то гордость! И так слишком часто именно она сдавалась первой. Да что уж там — почти всегда. На этот раз пусть помучается он. Посмотрим, на сколько его хватит.

Или он уже нашел себе более подходящую кандидатуру? Аня еле справлялась с порывами немедля вернуться в гостиную и узнать, чем там он занимается. И с кем. «Это не ревность», — успокаивала себя девушка. «Просто любопытство».

Любопытство, которое вызывало жестокий зуд. Будто миллионы пиявок одновременно впились в кожу, высасывая кровь. Господи, да сколько можно?! С того разговора прошло уже более десяти часов, а Аня все думала над его словами, не забывая при этом копаться в себе. Может, все-таки, это ее вина? Может, надо сделать первый шаг?

«Соберись», — прошипела девушка себе под нос. «Не будь тряпкой. Он заслужил».

Заслужил? В глубине души Аня понимала, что любой другой на его месте давно бы уже послал ее на все четыре стороны. А он терпел. Терпел все ее выходки даже тогда, когда Аня сама себя не могла вынести. И он действительно ждал ее. Ждал все то время, что девушка силилась разобраться в себе, так и не разобравшись до конца. Ждал и сейчас. Наверняка ждал. Так чего стоило ей подождать его пару недель? Всего каких-то пару недель…

Ангел и демон на ее плечах уже готовы были разорвать друг друга в клочья, если бы за одним из столов Аня не заметила знакомое сосредоточенное лицо, сдвинутые к переносице тонкие брови и русые волосы, затянутые в высокий хвост.

— Наконец-то, — с облегчением выдохнула девушка, присаживаясь на свободный стул. Софи тут же подняла на нее светлые глаза, отвлекаясь от книги, и улыбнулась. — Я уж думала, что грядет Апокалипсис. Да когда было такое, что все места в школьной библиотеке заняты?!

— Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь живую очередь, которая выстроится здесь через месяцок, — хихикнула староста. — В прошлом году двух парней чуть не исключили за драку из-за учебника по истории.

— Я что, попала в параллельную вселенную? — усмехнулась Аня. — Я не помешаю тебе? — спросила она подругу. — Мне надо где-нибудь провести остаток вечера. Не хочу возвращаться в гостиную.

— Вы опять поссорились, — покачала головой Софи, отодвигая от себя книгу и складывая руки на столе.

— Что, так заметно? — горько усмехнулась Аня.

— Ну еще бы. Вас слышала сегодня добрая половина класса.

— Упс… — брюнетка дернула уголками губ, пытаясь изобразить улыбку. — Впрочем, думаю, они уже привыкли.

— И ты привыкла? — Софи нахмурилась, глазами просверливая в собеседнице дыру.

— Ты о чем?

— Вы так часто ругаетесь, что для тебя это уже стало нормой?

— Мы не специально — так получается! — Аня развела руками. — Я ничего не могу с этим поделать.

— Не припомню, чтобы с Сашей у тебя было то же самое. Что изменилось?

— Конечно, с Сашей было по-другому. Потому что между нами ничего не было.

— Вы же были вместе, — Софи недоуменно моргнула.

— Нет. Софи, между мной и Сашей ничего не было. Никогда, — твердо сказала Аня, решив ничего не добавлять про тот прощальный поцелуй. Это было слишком личным и… не считалось.

— Я ничего не понимаю. Ты же провела с ним ночь!

— Вы так подумали. И это было мне на руку. Наши якобы отношения были лишь прикрытием того, что происходило на самом деле. Это… сложно. Прости, я не хочу сейчас возвращаться к этому.

— Ты… уже тогда была с ним. Да?

«Софи. Дорогая Софи. Как хорошо, что ты понимаешь».

— Да, — просто кивнула Аня.

— Он знает?

Аня покачала головой.

— Он до сих пор думает, что мы с Сашей правда были вместе. Он думает, я любила его.

— Почему ты не скажешь правду?

— Потому что не знаю, как. Софи, я не знаю, как объяснить ему. Я даже сама теперь не знаю, зачем было все это.

— Скажи все, как есть. Он поймет. И наверняка сам уже обо всем догадался. Но ему нужно, чтобы ты сказала сама.

— Я должна подумать. Не лучше ли оставить все, как есть?

— Нет. Как же ты не понимаешь, что все ваши разногласия именно из-за этого? Если ты хочешь, чтобы все наладилось, у вас не должно оставаться секретов. Особенно таких.

— Ладно, — Аня, наконец, сдалась. Глупо было отрицать, что слова подруги были прописной истиной, которую Аня упорно не хотела замечать. — Я скажу. Но не сегодня. Я пока не могу говорить с ним. Правда, не могу. Да и он вряд ли захочет меня слушать.

— У вас еще будет время все обсудить, — Софи улыбнулась, ласково погладив брюнетку по руке. — Главное, не затягивай. Не то может быть слишком поздно.

— Спасибо тебе, — одними губами произнесла Аня. — Ты ведь понимаешь меня, как никто другой.

— Не благодари, милая. Я знаю, что ты сделала для меня… Для нас. Я у тебя в неоплатном долгу.

Девушки просидели в библиотеке еще около часа, болтая обо всем на свете. И впервые за сегодняшний день Аня чувствовала себя легко и непринужденно. Как… дома. Софи в который раз оказалась спасительным плотом, и девушка была безмерно ей благодарна. Она не могла не замечать их некое сходство, особенно в части отношений с противоположным полом, но в то же время абсолютно разные взгляды на различные жизненные ситуации. И тут уж Аня терпела крах в своих мировоззрениях. Софи была мудра не по годам, и брюнетка невольно видела в ней свою духовную наставницу, а порой даже мать. От этого льдина, в которую было заточено сердце девушки, потихоньку подтаивала.

Вскоре Софи убежала по каким-то своим старостатским делам, а Аня все сидела, собираясь с мыслями. Ей все еще не хотелось появляться в гостиной, не хотелось сталкиваться с Димой взглядом. Не хотелось в очередной раз чувствовать свою вину за все. Не хотелось вновь оказаться бесхарактерной слабачкой, какой она, наверное, и была на самом деле. Но и сидеть здесь без дела не было мудрым решением. Девушка нехотя подвинула к себе учебник, который читала Софи. Алгебра. Пора бы приняться и за нее.

— Ах вот ты где! — Аня подняла глаза, когда кто-то загородил ей свет и своим криком едва не оглушил. Над ней возвышалась Королева Марго собственной персоной. Темные глаза девушки метали молнии, а тонкие пальцы с красными ногтями впились в спинку стула.

— Марго, добрый вечер, — почти приветливо поздоровалась Аня. — Давно не виделись, как ты?

— Прекрати паясничать, — шикнула на нее Королева, поняв, что разговаривает слишком громко. — Почему, ну почему из-за тебя постоянно одни проблемы?! — прорычала она.

— Ты можешь успокоиться и объяснить по-человечески, в чем…

— Читай, — прошипела Марго, бросая на стол перед Аней какую-то газету. Девушка украдкой бросила взгляд на первую страницу, не надеясь увидеть ничего стоящего и интересного. Но после прочтения первого же заголовка взгляд ее окаменел, и вот брюнетка уже жадно вчитывалась в статью, не веря своим глазам.

«Скандальная правда: сын известного олигарха покончил с собой! Сивоволов-младший не захотел идти по стопам отца и застрелился из-за любви к девушке»

Дальше в статье приводилось точное содержание письма, которое Саша написал Ане перед смертью. Слово в слово. Единственное — все имена и места были зашифрованы. Девушка молча сглотнула, читая о том, как некто анонимно прислал копию этого письма в редакцию газеты; о том, как на следующий же день после выхода номера в печать полиция арестовала Аркадия Сивоволова по подозрению в организации и совершении множества убийств, хищений и растрат; о том, как возобновились расследования и заново открылись дела прошедших лет, в том числе дело об убийстве ее, Аниных, родителей; о том, как на имущество Сивоволова наложен арест, а дом взят под залог; о том, как его жена уехала в Мексику с наркобароном и много, много, много всего, от чего тут же начала пухнуть голова, а глаза заслезились.

— Это же ты, да? Тебе он написал то письмо, — будто сквозь толщу воды услышала Аня голос Маргариты. — Отвечай.

— Перестань молоть чепуху, — пробормотала Аня. — С чего бы ему писать мне? У тебя паранойя, Марго. Сходи к медсестре, пусть она тебе выпишет успокоительное. Хотя вряд ли оно тебе поможет.

Девушка медленно поднялась со стула и на ватных ногах поплелась к выходу. Груз новой информации давил с невероятной силой, и Аня прямо чувствовала, как трещит позвоночник.

Она не могла поверить. Не могла поверить, что все почти закончилось. Но было единственное, что вселяло страх. Откуда они узнали о письме? Саша никому не говорил, это точно. Аня тоже ни единой душе не дала его прочесть. Если только… Нет. Не может быть.

Брюнетка со скоростью ракеты поднялась по лестнице, пересекая гостиную и абсолютно не обращая внимания на недоуменные взгляды Леши и Димы. Дойдя до конца коридора, Аня с силой дернула на себя дверную ручку и ворвалась в собственную спальню.

— Аня? — Света, сидевшая у зеркала, с подозрением уставилась на нее. — Что случилось?

Не слушая подругу, Аня встала на колени и вытащила чемодан из-под кровати. Расстегнув молнию, девушка одну за другой вытаскивала вещи, бросая их, куда придется, пока наконец не добралась до самого дна. Девушка дрожащими руками достала изрядно помятую темно-синюю коробку с запиской от Саши на крышке. Открыв ее, Аня до боли закусила губу и осела на пол.

Икона была на месте. А письмо пропало.

страх и трепет нашел на меня, и ужас объял меня.

(Псалтирь 54:6)

Комментарий к Глава 28. Охота на волков.

*Hypnogaja – Here Comes The Rain Again