Alleine zu Zweit

Глава 22. Глубокие темные воды.

Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою,

принудил меня жить во тьме, как давно умерших,

— и уныл во мне дух мой, онемело во мне сердце мое.

(Псалтирь 142:3,4)

Выбирай себе друзей тщательнее, а враги выберут тебя сами.

(Роберт Линн Асприн)

— Ну, и что ты думаешь по этому поводу?

Аня, до этого усердно заполнявшая бланк заданий, гневно подняла голову и тряхнула волосами.

— Я уже сказала, что не знаю. Не отвлекай меня, — шепнула она Диме, который, похоже, совсем не знал, чем себя занять, а потому доставал девушку дурацкими расспросами.

— Господи, ну что там можно так долго делать? Дай мне, — он бесцеремонно выхватил у яростно сопротивляющейся брюнетки листок и держал его на расстоянии вытянутой руки до тех пор, пока та не успокоилась и не сложила руки на парте, смиренно склоняя голову. Что-то почеркав карандашом, Дима вернул задания владелице.

— Ты сделала ошибки в самом простом. Сколько раз я говорил, что нужно быть хоть чуточку внимательнее? — он покачал головой.

— Ровно столько же, сколько я говорила тебе никогда больше так не делать, — огрызнулась Аня, стирая с несчастного теста все написанное карандашом и смахивая катышки на пол.

— Не делать как? — усмехнулся Дима. — На этот раз я даже не начал лекции по поводу того, что у тебя ужасный почерк. Да, Аня, это заметно даже тогда, когда тебе всего лишь нужно поставить галочку, — заметив недоумевающее выражение лица девушки, добавил он.

— Крестик, вообще-то, — поправила брюнетка и ухмыльнулась.

— Вместо того чтобы цепляться к словам, лучше бы поторопилась — осталось не больше семи минут, а тебе еще переписывать все это.

— Черт, — выругалась девушка и вновь уткнулась в листы. — А все из-за тебя, — через секунду вновь прошипела она, не поворачивая головы.

— Ну конечно, — покивал парень. — Плохому танцору…

— Заткнись, — посоветовала брюнетка и нарочно задела соседа коленкой по ноге.

— А вот это зря, — хмыкнул Дима, и в следующую секунду девушка действительно пожалела о содеянном, потому что парень положил ладонь на ее ногу и медленным, издевательски-садистским движением очертил ей контур бедра. Тело немедленно отозвалось мурашками, пробежавшими от хребта до пальцев ног. Аня едва не подпрыгнула на стуле и, сглотнув, покосилась в сторону Германа Шварца, который стоял к их парте спиной и что-то втолковывал Пете Синицыну, который уже успел стать его «любимым» учеником.

— Убери руку, — тихо проговорила брюнетка, восстанавливая сердцебиение.

— Что-то не так, Вольф? — поинтересовался Дима, склоняясь к девушке и обдавая ее щеку горячим мятным дыханием.

— Все не так, — ответила та, двигаясь на самый край стула и закидывая ногу на ногу. — Дай мне доделать, — взмолилась девушка, отмечая правильные ответы наугад.

— Как скажешь, — парень примирительно поднял руки, не забыв перед этим как бы случайно докоснуться до обнаженного плеча Ани — в классе было жарковато, а потому девушка закатала рукава рубашки. Ту опять начала бить мелкая дрожь; девушка мельком взглянула на Диму, надеясь, что тот ничего не заметит, однако он лишь ухмылялся, и ничего понять по его лицу было нельзя.

Почему все так не вовремя?! Где он был вчера вечером, когда она так нуждалась в его руках, губах и теле? Если он думает, что ему можно все и всегда, то как бы ни так. Аня уже задумывала план мести, и, будь она проклята, эта месть будет такой сладкой, что кое у кого сведет зубы. Брюнетка коварно ухмыльнулась, решая последние пару вопросов, и только она поставила галочку напротив вопроса номер 30, как зазвенели спасительные трели звонка. Аня вихрем поднялась со стула и понеслась к учительскому столу, чуть ли не швыряя свою работу в стопку к уже сданным. Шварц приветливо ей улыбнулся, однако девушке было не до этого. Наступая одноклассникам на ноги и слыша «ободряющие» крики в свой адрес, Аня вылетела за пределы классы и, закрывая глаза, прислонилась спиной к стене, наслаждаясь ее холодом, потому что у самой щеки горели, а на руках выступили красные пятна.

— Да, Вольф, не знал, что на немецком вас выматывают так, что ты едва можешь стоять на ногах. Может, мне еще не поздно поменять факультативы? Смотрю, там у вас весело, — даже с закрытыми глазами девушка почувствовала, что света перед ней как будто бы стало меньше, а воображение так некстати подкинуло эту мерзкую одностороннюю ухмылку ее блондина-одноклассника. Аня нехотя открыла глаза и снизу вверх оглядела Кирилла.

— Ну уж нет. С меня достаточно экономики, — фыркнула она.

— Кстати, хорошо, что ты вспомнила, — Морозов облокотился на стену рядом с брюнеткой. — Не опаздывай сегодня, я не хочу делать всю грязную работу сам.

— Ничего, не развалишься, — пообещала Аня, вскинув брови.

— Ну, ты-то к ней уже наверняка привыкла, так что тебе будет куда проще войти в антураж, — осклабился блондин. — А ты так и не ответила. Чем же таким вы занимались на немецком, детка? Точнее, чем занимались вы с Крымовым?

— Не твоего ума дело, — отрезала девушка.

— А твой парень так не считает, — хмыкнул Морозов. — Знаешь, Вольф, судя по его рассказам, ты — горячая штучка. Может, как-нибудь заглянешь ко мне на огонек? Двери моей спальни всегда открыты для тебя, детка, — прищурившись, ухмыльнулся блондин. — Не волнуйся, это останется между нами. Я умею хранить тайны, в отличие от твоего голубоглазого принца.

— И ты считаешь, что я поверю, будто Дима тебе что-то обо мне рассказал? — Аня расхохоталась. — Ага, мечтай.

— Можешь не верить, я ничего не собираюсь доказывать, — притворно обиженно фыркнул Кирилл. — Хотя, вообще-то… Ты любишь черное белье, сходишь с ума, когда тебя целуют в шею, и терпеть не можешь, когда в комнате жарко, а потому открываешь окно.

— Не удивил. Это нравится большинству девушек, — пожала плечами Аня, — так что можешь и не пытаться.

— Твоя самая эрогенная зона — мочка уха, на правом бедре красуется шрам от падения с велосипеда в детстве, а на пояснице — татуировка змеи, — Кирилл загибал пальцы один за другим, не забывая при этом внимательно изучать меняющуюся мимику девушки. А там было, на что посмотреть. Сначала Аня по-прежнему отказывалась верить блондину, а потому на ее лице царила ухмылка победителя. Затем она начала сомневаться, и туман неопределенности проскользнул в ее взгляде. И, наконец, услышав про татуировку, о которой не знал никто, кроме брата, который теперь едва ли мог кому-то что-то рассказать (да и не стал бы), и его, брюнетка окончательно убедилась, что Кирилл не врет. Убедилась, но не могла поверить в то, что это правда, что Дима действительно все ему рассказал, рассказал то, что должно было оставаться строго между ними двумя, и что уж тем более не следовало знать однокласснику, который искал любого повода поддеть девушку и заставить ее чувствовать себя униженной. Ане стало до злости обидно. Почему это должен был быть именно он, этот мерзкий блондинистый ублюдок, который появился непонятно откуда и непонятно зачем, и избрал своей жертвой беззащитную девушку? Почему Дима, если уж ему так хотелось, не мог рассказать это Леше с Игорем? Хотя, кто знает, может, он и с ними поделился… Брюнетка вдруг почувствовала, что каждая душа в школе знает всю ее подноготную, изучила все скелеты в шкафу девушки, и каждый только и ждет удобного случая показать пальцем и посмеяться.

Аня подняла глаза на Кирилла, который стоял до сих пор тут, перед ней, и смотрел на девушку в ответ, словно ожидая потока эмоций. Он… жалел ее?! Да, в его бесцветных глазах искрилась жалость, граничащая с издевкой.

— Я же сказал, что умею хранить тайны. Никто больше не узнает, уверяю тебя, — Морозов доверительно покивал и похлопал брюнетку по плечу. Этот жест окончательно вывел Аню из себя. Она сощурила налитые кровью глаза.

— Пошел-к-черту, — прохрипела девушка, сдержав в себе желание украсить смазливое личико одноклассника фингалом. Найдя в себе силы, Аня развернулась и пошла в сторону кабинета алгебры, где должен был быть следующий урок.

— Эй, Вольф, — напоследок позвал ее блондин. Та обернулась. — Научись разбираться в людях, в жизни пригодится. И, да, не опаздывай сегодня.

Развернувшись, Морозов пошел в противоположную сторону, насвистывая похабную песню себе под нос. И впервые девушка была согласна с его словами.

***

Остаток дня прошел для Ани как будто в забвении. Она абсолютно не вникала в то, что говорили учителя; повезло еще, что никому не пришло в голову ее спрашивать. Девушка оставшиеся два урока молча просидела за партой, краем уха слушая стенания Леши по поводу огромного доклада, который им задали по географии, и восторженные возгласы Софи о надвигающейся ежегодной Литературной Гостиной, где девушке предстояло прочитать несколько стихов.

— Я так волнуюсь, не могу ни о чем другом думать, — быстро проговорила староста, барабаня пальцами по парте.

— Ой, да перестань ты! — осадил ее Леша. — Ты же каждый год выигрываешь, и в этот раз ничего не изменится. Единственное, что может помешать — это если ты вдруг проснешься без голоса утром.

— Замолчи-замолчи-замолчи! — взвизгнула Софи, шлепая друга по руке. — Сейчас ведь сглазишь!

— И давно это ты стала суеверной? — хмыкнул Леша, получив вместо ответа лишь гневный взгляд. — Вольф, а ты чего молчишь? — парень посмотрел на Аню, выжидающе ухмыляясь. — Разве ты на этом моменте не должна была пошутить? Типа, «я поверила в нечистые силы, когда встретила тебя» и все в таком духе?

— Ты и сам все прекрасно знаешь без моих шуток, — отмахнулась девушка.

— А что у нас с настроением, а? — поинтересовался Игорь.

— Ничего, все как обычно. Леша, — брюнетка повернулась к другу, не обращая внимания на вещавшую что-то у доски Обухову, — скажи, ты обсуждаешь с кем-нибудь ваши со Светой отношения? — блондинка, сидевшая рядом с девушкой, тоже насторожилась и, вопросительно изогнув бровь, посмотрела на парня.

— Нет, — Леша помотал головой. — Ну… Почти нет. Иногда обсуждаю. С Игорем, — сосед согласно закивал. Света удовлетворенно улыбнулась. Аня возмущенно на нее посмотрела.

— То есть, тебя это устраивает?!

— А что в этом такого? — девушка удивилась столь резкой реакции подруги.

— Это же личная жизнь. Разве она не должна оставаться личной?

— Нет ничего плохого в том, чтобы обсуждать проблемы с друзьями, — пожала плечами блондинка. — Это возможность узнать, как ваши отношения выглядят со стороны. Иногда очень помогает.

— А тебе не кажется, что о некоторых вещах не должны знать посторонние люди? — Аня все не могла успокоиться. С каждой секундой чувство несправедливости в ней усиливалось, и девушке становилось все более обидно, что никто не разделяет ее взглядов, которые, казалось бы, являлись в данной ситуации единственно верными.

— А Игорь и не посторонний, — улыбнулась Света. — Они же с Лешей лучшие друзья, это естественно, что они рассказывают друг другу все.

— Далеко не все, знаешь ли, — влез Игорь в их разговор. — Есть некоторые факты моей биографии, о которых я ему ни за что не поведаю. Извини, братан, — он похлопал Лешу по плечу.

— О да, ты прав, об этом лучше никому не говорить, — пробормотала Софи, исподлобья поглядывая на парня. — А особенно Леше.

— Эй! — возмутился брюнет, обиженно прищуривая глаза.

— Она права, — покачал головой Игорь. — Иначе ты будешь надо мной издеваться до конца дней.

— Ну и что? Вольф же как-то живет с этим, — заржал брюнет, пихая Аню в плечо. Та недовольно на него покосилась, вспоминая, о чем говорила до этого.

— Я все равно не понимаю, как можно обсуждать свою личную жизнь. Черт, да это же сродни предательству! Одно дело рассказывать о своих проблемах и просить совета, а совсем другое, когда эти проблемы касаются не одного тебя. Тогда ты просто не имеешь права обсуждать их с кем-то, а особенно без ведома того человека, с которым эти проблемы возникли… — с жаром зашептала Аня, не заметив, что Обухова уже несколько секунд как молча смотрит в сторону их парты. Под ее взглядом брюнетка осеклась и опустила голову, пряча взгляд.

— Наговорились? — поинтересовалась Татьяна Викторовна, смотря на нерадивую ученицу в упор. — Может, Вольф, Вы знаете, как можно решить эту задачу по-другому? Тогда, будьте добры, выйдите к доске и продемонстрируйте нам свои глубокие познания. Может быть, Вы только что изобрели новый метод математического анализа, так что не надо скрывать свой талант и прятать его в задворках разума, а то вдруг он спасет человечество от неминуемой гибели? Прошу, — Обухова освободила Ане место у доски, сойдя с кафедры.

— Извините, Татьяна Викторовна, я не…

— Да что Вы, не стоит извиняться за свою гениальность! — в классе раздались смешки. — Наоборот, это мы должны будем Вас поблагодарить за то, что открыли нам глаза. Поделитесь же с нами частичкой своих знаний.

— Лучше выйди, — прошептал Игорь.

Аня прокашлялась и медленно встала, сопровождаемая взглядами одноклассников. Встав у доски, девушка тупо посмотрела на краткую запись условия. Эти значки и цифры не говорили ей абсолютно ни о чем, а учитывая то, что весь урок она провела в своих мыслях и не записала в тетрадь ни строчки, в голове у девушки было пусто, как в дневнике у первоклассника. Мысленно проклиная все на свете, брюнетка повернулась лицом к классу.

— К сожалению, я не знаю, как решить эту задачу, — проговорила она, смотря на Обухову. Та расплылась в довольной улыбке.

— Зато в совершенстве знаете русский язык, судя по тому, что Вы не закрывали рот весь урок. Это, конечно, хорошо, но экзамен Вам придется сдавать и по моему предмету тоже. Так что, наверное, стоит хоть немного внимания уделять тому, что я говорю. Садитесь.

Пока Аня, стараясь сохранять самообладание и достоинство, возвращалась на свое место, Обухова продолжала искать жертву, ястребиным взглядом сканируя класс.

— И все-таки, кто может решить эту задачу? Кирилл, может быть Вы?

«Кирилл, значит», — отметила про себя Аня. Девушку преподаватель еще ни разу не назвала по имени.

— Конечно, — Морозов с готовностью встал из-за парты, в проходе как бы случайно задев плечо брюнетки. — Это очень простая задача, очень странно, что кто-то не может ее решить… — продолжал разглагольствовать он, размашистым почерком испещряя доску символами. Обухова удовлетворенно кивала, буквально любуясь его записями.

Аня, уже сидя за партой, сверлила взглядом спину блондина. Кажется, все будто с ума посходили! Он пробыл здесь всего пару дней, а уже числится в любимчиках у многих учителей, девушки при виде него теряют дар речи, а парни в курилке хохочут над его шутками. Девушка искренне не понимала, как можно в этом жестоком, грубом, властном человеке увидеть хоть что-то хорошее? Такое впечатление, что Морозов загипнотизировал всех и каждого, и только одна Аня каким-то образом не попала под влияние его чар, и теперь ей суждено было спасти мир от новоявленного злодея. Вот только одна беда: в отличие от всех супергероев у девушки не было никакой сверхсилы, а единственный человек, который мог бы ее уберечь, перешел во вражеский стан. И, как бы брюнетка ни надеялась на победу, все же закрадывалось подозрение, что на этот раз зло восторжествует над добром.

Кирилл закончил свои вычисления, обведя конечный ответ в кружок, и повернулся лицом к классу. Получив похвалу от Обуховой, он торжествующе полоснул ледяным взглядом по лицу Ани и криво усмехнулся, получив в ответ такой же наполненный ненавистью взгляд. Весь самодовольный вид одноклассника так и кричал о том, как он горд собой; его самомнение подкреплялось несколькими восхищенными взглядами из «зала». Когда блондин вернулся за парту, Аня не могла не заметить одобрительный взгляд Димы, направленный в сторону Морозова. Они уже несколько дней сидели вместе, как закадычные друзья. Иногда Аня замечала на себе внимательный взгляд Димы, но намеренно его игнорировала — слишком еще сильна была обида, чтобы просто так все спустить ему с рук. Тем более, план мести был уже выверен до мелочей и скоро должен был быть применен на практике.

Морозов обернулся и посмотрел на Аню, кривя губы в мерзкой ухмылке, как будто ему удалось прочесть ее мысли. Девушку это окончательно вывело из себя, и она во что бы то ни стало решила довести дело до конца.

«Мы еще повоюем, Морозов. Тебе не взять меня голыми руками».

***

После обеда уроков никаких не намечалось, а потому ребята не торопились покидать столовую. У них был практически свободный день, и друзья решили особо не заморачиваться по поводу домашнего задания и прочей ерунды. Леша даже выказал нежелание идти на тренировку, но укоряющий взгляд Игоря его пристыдил, и парень повиновался. Сидя за своим обычным столиком, ребята обедали и параллельно обсуждали последние новости. Их обсуждение коснулось и Морозова — впрочем, эти несколько дней его обсуждали все, кому не лень; светловолосый красавчик заинтересовал всех и каждого. Краем уха Аня слушала восторги Леши по поводу их нового вратаря, которому удалось обыграть его в первом же пробном матче.

— Он — настоящий зверь, серьезно! Он стоит так, что муравью негде проползти было, не то что мячу пролететь! С ним мы точно выиграем все юниорские матчи, — грохотал Леша, возбужденно стуча вилкой по столу. Ане нечего было сказать по этому поводу, а потому девушка молча изучала свою тарелку, которая до краев была наполнена едой. Аппетита не было, желания говорить — тоже; хотя на девушку и так особо не обращали внимания, так все были заняты пением дифирамбов в честь Кирилла.

Опустив голову и вновь углубившись в свои мысли (что в последнее время случалось с ней довольно часто), Аня просидела так несколько минут, а когда вновь вышла на контакт с миром, то обнаружила, что Леша с Игорем склонились над непонятно откуда появившемся у них ноутбуке. Оказалось, они обсуждали какую-то дурацкую онлайн-игру — очередное бесполезное брожение по лабиринтам, населенным чудищами различного уровня уродливости. Вся цель игры сводилась к истреблению этих монстров, используя разное оружие и производные от него; причем чем изощреннее убийство — тем круче. Для Ани эта игра (впрочем, как и многие другие) не представляла никакого интереса, а вот Света с Софи, видимо, нашли в ней что-то увлекательное, потому что склонились вместе с мальчишками над экраном и с напряжением в лицах следили за разворачивающимся действом. Брюнетка скучающим взглядом обвела столовую, отметив, что помимо них здесь присутствовали и другие ученики старших классов, у которых тоже на первой неделе было более-менее свободное расписание. Взгляд ее наткнулся на Диму, который сидел тут же, прямо напротив нее, и с сосредоточением в глазах изучал фасолину, одиноко лежащую у него на тарелке. Аня решила, что сейчас самое время.

Глубоко вздохнув, девушка расстегнула на рубашке пару пуговиц таким образом, чтобы было видно больше, чем обычно, но и оставался простор для воображения. Выпрямив спину, брюнетка откинулась на спинку стула, ожидая, пока Крымов соизволит обратить на нее внимание. Откуда-то сбоку раздавались проклятия от Леши, который, очевидно, проигрывал очередную битву.

Аня нетерпеливо стучала ногтями по подлокотнику. Дима даже не поднял на нее глаза! «Что за черт», — мысленно выругалась девушка. У нее был такой четко выстроенный план, а теперь он испорчен, и все из-за него.

«Ну ладно», — Аня прищурилась. Если он думает, что может безнаказанно доводить ее во время урока до безумия, а потом рассказывать об этом всяким подонкам вроде Морозова, то он очень ошибается. Она тоже кое-что умеет; в конце концов, не он первый, не он последний.

Девушка бесшумно скинула с ноги балеток и, придвинувшись корпусом ближе к столу, провела ступней вверх по ноге парня. Дима тут же поднял голову, вопросительно глядя на брюнетку. Та молча смотрела в сторону, строя из себя саму невинность, хотя они оба знали, что это далеко не так.

Повернувшись, наконец, к нему лицом, Аня с легкой усмешкой на губах посмотрела в глаза Димы. Однако, парень уже на нее не смотрел — взгляд его был давно направлен в сторону декольте девушки, которое соблазнительно возвышалось над столом. Закатывая глаза и отмечая про себя, что все мужики одинаковые, брюнетка вновь настойчиво прошлась ступней по его ноге, на этот раз выше, намного выше, доходя до внутренней стороны бедра. Дима с трудом поднял на нее глаза, в которых уже синим пламенем полыхало желание. «Что ты делаешь?» — одними губами произнес он; Аня в ответ лишь выразительно изогнула бровь, в последний раз проводя пальчиками ног по его колену, бедру и паху. Дима уронил вилку, которую до этого держал в руке. Столовый прибор с грохотом упал на пол, отчего друзья, до этого не обращавшие ни малейшего внимания в их сторону, встревоженно посмотрели на парня.

— Все нормально? — поинтересовался Игорь.

— Да, — хрипло отозвался Дима, не смотря в сторону друга. Он впился глазами в Аню, которая не могла сдержать победной улыбки. О да, это именно тот эффект, на который она рассчитывала. Дима должен был понять, что не только он может управлять всеми эмоциями девушки. Все-таки и она могла на него повлиять; теперь парень был полностью в ее власти. А что для этого потребовалось?! Всего лишь сообразительность и ловкость. Никакого мошенничества.

Девушка медленно встала из-за стола, напоследок многозначительно улыбнувшись. Хотя можно было обойтись и без этого — Аня знала, что он пойдет за ней. Он не мог не пойти. Все-таки в руках девушек всегда находится самое сильное оружие, и это оружие — они сами.

Не утруждая себя выбором места, брюнетка прислонилась бедрами к подоконнику неподалеку от столовой, чтобы Дима точно мог ее найти. Ждать долго не потребовалось — уже меньше чем через минуту голубоглазый демон возник перед девушкой, сильной рукой обнимая за талию и жадно целуя в губы. «Наслаждайся, пока есть возможность, дорогой», — подумала Аня, подаваясь телом ему навстречу. Девушка без зазрения совести признавалась себе, что не представляет, как будет жить некоторое время без его прикосновений, но в качестве наказания она должна была сделать то, что планировала.

— Ну и что это было? — прорычал демон ей в губы.

— А что тебя не устраивает? — ухмыльнулась в ответ Аня.

— Меня не устраивает, что ты позволяешь себе поступать подобным образом. А я даже ничего не могу с этим поделать.

— Ну, а что? Зато тебе будет что рассказать потом Морозову, не правда ли? — как бы между прочим пожала плечами девушка.

— Что?.. О чем ты? — Дима нахмурился и вгляделся в лицо брюнетки, которая старалась держать себя в руках, хотя внутри нее все кипело от гнева. И он еще смеет делать вид, что не понимает, о чем идет речь?!

— Перестань, Дим. Я знаю, что Морозов теперь в курсе всего, — отрезала Аня, качая головой. — У меня только один вопрос: зачем? Неужели ты настолько меня не уважаешь, что обсуждаешь с каждым встречным нашу личную жизнь?

— Только не говори, что тебя это обижает.

— Да, черт возьми, мне обидно! — рявкнула девушка, стряхивая с себя руки парня. — Мне обидно, что полшколы теперь знает, что у меня под одеждой.

— Ты опять все преувеличиваешь, — Дима попытался взять брюнетку за руку, но та так гневно на него посмотрела, что он передумал. — Я не отрицаю, что кое-что рассказал Кириллу…

— Кое-что?!

— … но это не значит, что я говорю о тебе каждому встречному. Если хочешь знать, Леша до сих пор не в курсе, что мы…

— Нет никаких «мы», — отрезала Аня. — Если для тебя ничего не значит мое доверие, то я с удовольствием заберу его назад.

— Аня, послушай… — устало начал Дима, потирая лоб.

— Нет, — остановила его девушка, подняв ладонь вверх. — Я уже наслушалась, и с меня довольно, — оттолкнувшись от подоконника, Аня почувствовала, что ее ноги будто стали ватными и еле держали тело. — Сегодня ночью пусть тебя удовлетворяет твой новый лучший друг.

— Ты снова совершаешь ошибку, — парень удержал брюнетку за локоть, поворачивая к себе.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела Аня, отдергивая руку.

***

— Аня… Ты просила разбудить. Уже почти полшестого.

Брюнетка услышала ласковый голос Светы, которая мягко трепала ее по плечу. Открыв глаза, Аня увидела, что блондинка улыбается.

— Тебе пора к Каменеву, — напомнила она.

— Знаю. Спасибо, — Аня кивнула и села на кровати, поджимая под себя ноги. Девушку знобило. Она бы с удовольствием осталась тут, под одеялом, но нужно было на отработку. Разве этот день мог стать еще хуже?!

— Ты в порядке? — Света обеспокоенно оглядела подругу. — Выглядишь… Неважно, если честно.

— Ерунда, — отмахнулась брюнетка. — Приболела, наверное.

— Может, не пойдешь никуда? Дима поговорит с Каменевым, он войдет в положение и перенесет. Тем более, там сейчас будет Кирилл, он ему и поможет.

— Нет, Дима не поговорит с Каменевым, — отрезала Аня, видимо, более резко, чем планировала, потому что Света невольно дрогнула. — Прости, — вздохнула брюнетка. — Я просто и правда неважно себя чувствую. Но на отработку пойду.

— Как знаешь. Я не хочу тебе указывать, — улыбнулась Света. — Удачи, дорогая.

— Спасибо. Увидимся за ужином… Если Каменев сам к тому времени нас не съест в качестве закуски, — фыркнула девушка, выходя за дверь.

Когда Аня подошла к кабинету экономики, на часах было ровно 17.30. В кой-то веке она не опоздала. С торжествующим, насколько это возможно в ее состоянии, видом Аня буквально распахнула двери кабинета, и улыбка тут же погасла на ее лице. Морозов уже сидел за партой, развалившись на ней и отдирая опилки сбоку. Услышав звук открывающейся двери, Кирилл повернул голову и, увидев Аню, злорадно ухмыльнулся. «Тебе не победить меня, сучка», — так и читалось в его глазах.

Каменев восседал за учительским столом, разгребая какие-то бумаги. Мельком скользнув скучающим взглядом по Ане, он закопался в документах еще сильнее.

— Поздравляю, Вольф, Вы впервые не опоздали ко мне. Возможно, мне следует чаще отправлять Вас на отработки, может, тогда Вы научитесь дисциплине, — пробубнил он.

— Думаю, можно и без того обойтись, — криво улыбнулась Аня, прислоняясь к одной из парт.

— А вот я не уверен, — подал голос Морозов. Аня не удостоила его слова вниманием.

— Ну, что нам нужно делать на этот раз? — протянула девушка, обращаясь к преподавателю.

— О, у вас очень ответственное задание. Видите эти бумаги? — Каменев указал на гору листов, возвышающуюся подле него. — Вам нужно их разобрать. Те работы, что я проверил, нужно выбросить; непроверенные оставить на столе; а остальные документы подшить в папку и отнести в лаборантскую.

— Ясно, — только и могла ответить девушка.

— Но это еще не все. Вам нужно расставить книги в этом шкафу по алфавиту.

Аня повернула голову и изучила старенький книжный шкаф, который едва не разваливался от времени. Слава Богу, книг там стояло не очень много — по большей части это были словари, учебники и справочники по экономике.

— Вам все понятно? — уточнил Каменев, прежде чем покинуть аудиторию. Провинившиеся согласно кивнули. — Постарайтесь закончить побыстрее, — добавил преподаватель напоследок и скрылся за дверью.

Аня, нервно откинув волосы за спину, принялась разгребать необъятную стопку бумаг. Подняв глаза на одноклассника, девушка с раздражением отметила, что он и не думал помогать ей. Кирилл сидел, закинув ноги на парту, и качался на стуле, читая какую-то книгу. Будто почувствовав, что брюнетка на него смотрит, Морозов уставился на нее в ответ. Его губы вновь расплылись в однобокую ухмылку.

— Не теряй времени даром, детка. Ты же слышала: надо закончить побыстрее.

— А как насчет тебя?

— О, не волнуйся, я нашел, чем себя занять, так что скучать не буду, — махнул рукой парень. Аня вскипела.

— Я не собираюсь делать все это одна, — ультимативно скрестив руки на груди, ответила девушка.

— Конечно, собираешься, — Кирилл даже не подумал удивиться. — Ты же виновата в том, что мы здесь оказались.

— Я? Да если бы не ты со своими дурацкими угрозами, я бы тогда не опоздала.

— Ах, женщины. Вечно вы пытаетесь свалить всю вину на нас… Знаешь, вместо того, чтобы препираться со мной, ты бы могла уже наполовину справиться с заданием. У тебя все равно не получится заставить меня делать то, что я не хочу. Так что не отвлекайся, милая, а занимайся своим делом, — Кирилл вновь опустил глаза в книгу, показывая, что разговор окончен. Аня поджала губы, но ничего не ответила, так как понимала, что парень прав. Она действительно не сможет заставить его работать. Да и не очень-то ей нужна была помощь белобрысого придурка.

— Может ты тогда свалишь отсюда нахрен, если ничерта не делаешь?

— Еще чего. Я же не могу просто так упустить шанс поиздеваться над тобой. Тем более, вдруг Каменев вернется раньше времени, а меня тут нет. Не хотелось бы, чтобы он еще раз меня послал на отработку. Тебя ведь уже не будет рядом, а значит, мне придется всю работу делать самому, — развел руками Морозов.

— Интересно, ты родился таким ублюдком или это приходит с возрастом? — едко поинтересовалась Аня, но блондин просто поднял вверх ладонь и покачал головой, заставляя девушку замолчать. Брюнетка молча показала ему средний палец и повернулась спиной. Надо было расправиться с этой кипой, да побыстрее — совершенно не было желания весь вечер тратить на такую ерунду, да еще и в компании человека, которого хотелось придушить голыми руками.

Работа продвигалась медленно, несмотря на то, что казалась простой. Во-первых, все листы были диким образом перепутаны; многие из них лежали вверх ногами, а какие-то — обратной стороной. Во-вторых, контрольных и тестов была лишь малая часть, и практически все были проверенными, так что Аня не без чувства удовлетворения порвала их на несколько частей и выбросила в мусорное ведро. Остальную же часть составляли документы, расписки, статьи из журналов и прочее, что требовалось подшить в папку. Дырокола у Каменева в столе не оказалось, а потому девушке пришлось проделывать в листах дырки обычным шилом. Пятьдесят или больше страниц спустя ее указательный палец практически онемел, да и в папке больше не было места, поэтому Ане пришлось пойти в лаборантскую за новой, а заодно отнести несколько пустых листов неизвестного происхождения.

Аня, сгрузив стопку на стол, утерла пот со лба и принялась шарить в тумбочке в поисках свободной папки. Не найдя ничего путного, девушка резко поднялась и незаметно для себя задела бедром лежавшие на столе бумаги. Те посыпались на пол, разлетаясь по всей комнате.

— Черт бы тебя побрал! — в сердцах выкрикнула брюнетка, опускаясь на колени и сгребая листы в кучу.

— Все совсем плохо, да, Вольф? — в дверях появился Кирилл, вальяжно облокачиваясь на косяк.

— Пошел к черту, — не поднимая головы, отозвалась девушка.

— Вот зря ты так. Я, может, помочь хотел… — Морозов расхохотался. — Хотя кому я вру. Делать мне больше нечего, кроме как тебе помогать. Хотя, знаешь, если ты найдешь способ меня отблагодарить…

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, Морозов, — отрезала Аня, складывая бумаги в аккуратную стопку на стол подальше от края. Отряхнув руки от пыли, девушка пошла к выходу из лаборантской, так и не найдя то, зачем пришла.

Тут дверь в класс громко хлопнула. Послышались голоса. Брюнетка успела заметить фигуры двух мужчин, зашедших в аудиторию, прежде чем Кирилл зажал ей рот рукой и затащил в проем между стеной и открытой дверью.

— Если пискнешь — убью, — просто предупредил Морозов, не отнимая руки от рта девушки и вглядываясь в щель. — Ты же не хочешь, чтобы эти двое узнали, что мы здесь, детка? — прошептал он ей на ухо. Аня, до этого яростно сопротивлявшаяся, затихла в его руках и тоже прислушалась к голосам, доносившимся из кабинета.

— Где она? — спросил грубый мужской голос не шепотом, но и не громко.

— Я не понимаю, о чем Вы, — спокойно ответил второй. Аня узнала его по акценту — это был Герман Шварц.

— Все ты понимаешь, — рявкнул первый. — Мне нужна девчонка. Я знаю, ты ее покрываешь. Где она?

— Повторюсь, что понятия не имею, о ком Вы говорите. И, кстати, как Вы тут вообще оказались? Кто Вас пустил в школу?

— Я захожу туда, куда мне надо. А ты, Шварц, не прикидывайся. Отвечай, где девчонка.

— Допустим, я знаю, о ком Вы. Позвольте узнать, с какой целью интересуетесь? — немец был сама вежливость, но Ане удалось уловить дрожь в его голосе.

— Эти цели тебя не касаются. Просто покажи мне ее комнату, и я, так и быть, сохраню тебе жизнь.

— Я не знаю номера ее комнаты.

— Врешь! — крикнул мужчина. — Отвечай, Шварц, или стены этого кабинета будут последним, что ты увидишь.

— Зря надеешься, что можешь меня запугать, — отвечал немец все так же спокойно, однако теперь в его голосе прослеживалась жесткость и настойчивость. — В каждом кабинете стоят камеры, на въезде — тоже. Убьешь меня, и не выйдешь из-за решетки до конца дней. Я знаю, кто тебя прислал. Так вот передай своему боссу, что он ее не получит.

— Как же ты ошибаешься, Шварц, — незнакомец расхохотался. — Ты прав, я действительно не могу тебя убить прямо сейчас, хотя я бы с удовольствием свернул тебе шею. Но скоро и ты будешь гнить в могиле вместе с девицей. Там же, где сейчас вся ее семья.

— Убирайся из школы, пока я не вызвал охрану и полицию.

— Ладно, — незнакомец осклабился. — Но помни: девчонку я достану рано или поздно, а ты не сможешь вечно ее защищать. У тебя есть еще шанс исправиться: сотрудничай с нами, и босс дарует тебе жизнь.

— Вон, — рявкнул Герман Шварц, распахивая дверь и выводя незнакомца из класса.

Когда голоса утихли, Морозов, наконец, отпустил Аню. Девушка смогла вдохнуть полной грудью. Кирилл вопросительно посмотрел на нее, рукой растрепывая волосы.

— Что за пиздец тут творится, Вольф?

The madness here has locked you up,

And now your perfect world is fucked.

It’s taken root inside your mind,

Run, child, run! Run for your life! *

Комментарий к Глава 22. Глубокие темные воды.

*Oomph! – Labyrinth