Альфа Грей

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Грей

На следующее утро я просыпаюсь после лучшего ночного сна в моей жизни. Я провел часы, чередуя трах и занятия любовью с Фэллон, добиваясь стонов, срывающихся с ее пухлых губок, и наблюдая, как она тяжело дышит и извивается от удовольствия. Я все еще в полном восторге от нее, все еще не верю, что она наконец-то моя, навсегда. Мы скрепили брачные узы; ничто не может нас разлучить.

Прошлой ночью я был так увлечен Фэллон, что совершенно забыл о забеге в полнолуние или о том факте, что моя стая, вероятно, задавалась вопросом, куда, черт возьми, я подевался после его окончания. Моя спальня находится достаточно далеко от основного помещения стаи, и я сомневаюсь, что кто-нибудь мог нас услышать — но опять же, учитывая, как кричала Фэллон, об этом можно только догадываться.

Не могу скрыть своего удовлетворения, когда на следующий день вхожу в кухню дома стаи. Дик что-то готовит на сковороде на плите, и я останавливаюсь в дверях, лениво прислоняясь к ним и откашливаясь, чтобы сообщить о своем присутствии.

— Альфа. Где, черт возьми, ты был прошлой ночью? — Спрашивает Дик, его глаза встречаются с моими. Они расширяются, когда Фэллон подкрадывается ко мне сзади, обвивает руками мою талию и поглядывает на Дика через мое плечо.

Мой рот растягивается в самодовольной ухмылке. — Собирай стаю, — говорю я, глядя на Фэллон сверху вниз. — Им нужно познакомиться со своей новой Луной.

Лицо Дика расплывается в яркой улыбке, его глаза загораются возбуждением, когда он оставляет сковороду на плите и широкими шагами направляется туда, где мы с Фэллон стоим в дверном проеме. — Поздравляю! — смеется он, протягивая руку, чтобы заключить меня в объятия, хлопая по спине. Когда он отпускает меня, то сразу же скользит рядом со мной, чтобы притянуть Фэллон в объятия, которые она любезно принимает. — Добро пожаловать в семью!

— Что?! — Холли появляется в другой двери на другом конце кухни, с широко раскрытыми глазами и застывшая. — Ты…?

Я улыбаюсь, киваю, и Холли в одно мгновение пролетает через комнату, бросаясь своим крошечным телом в мои объятия. — О боже, Грей! — Холли визжит, когда я крепко сжимаю ее, поднимая с земли.

Когда я опускаю ее обратно, она тут же обнимает Фэллон со слезами на глазах. — Я так рада за вас, ребята! — Холли заливается, вытирая случайную слезинку, скатившуюся по ее щеке. — Это нужно отпраздновать.… Дик, у нас есть шампанское? Всем мимозу, черт возьми!

Фэллон смеется, и будь я проклят, если это не самый красивый звук, который я когда-либо слышал. Я обнимаю ее за плечи, притягивая к себе мою потрясающую маленькую пару и прижимая ее к себе.

Я мог бы к этому привыкнуть.

У меня дергается нос, и я перевожу взгляд на плиту. Что-то подгорает.

Дик тоже это понимает, тихо ругаясь, снимает дымящуюся сковороду с плиты, бросает ее в раковину и открывает кран.

— Ну вот и яйца… — Дик бормочет, взволнованный тем, что нечаянно испортил завтрак, который готовил. Он подходит к холодильнику, открывает его и осматривает содержимое, затем проделывает то же самое с морозилкой. — Я думаю, единственное, что еще мы можем приготовить на завтрак, — это вафли из тостера.

— Я люблю вафли из тостера, — говорит Фэллон.

Я слегка сжимаю ее плечи, улыбаясь ей сверху вниз.

Дик тяжело вздыхает, доставая коробку из морозилки. — Это вафли для тостера.

— А как насчет мимоз, милый? — Спрашивает Холли, пересекая кухню, чтобы присоединиться к Дику.

Я посмеиваюсь, ведя Фэллон к столу. Я выдвигаю стул, его деревянные ножки скрипят по каменному полу, и опускаюсь на него, сажая Фэллон к себе на колени и утыкаясь носом в ее шею.

— Когда мы сможем собрать стаю? — Спрашиваю я Дика, когда он начинает рыться в нижнем шкафу в поисках тостера.

Фэллон вытягивает шею, чтобы оглянуться на меня со своего места у меня на коленях. — Ого… тебе не кажется, что мы немного забегаем вперед? Мне все еще нужно вернуть отцу машину, и… — Она оглядывает себя, разглаживая спереди футболку, которую я дал одеть ей этим утром. Мне чертовски нравится, как она выглядит в моей одежде. — Я бы хотела выглядеть презентабельно перед встречей со всей твоей стаей.

— Ты выглядишь потрясающе во всем, что носишь, детка, — рычу я ей в шею, прижимаясь губами к чувствительному местечку у нее за ухом. Она посмеивается, извиваясь у меня на коленях, от стимуляции мой член твердеет под ее идеальной маленькой попкой.

— Ты имеешь в виду синюю машину на подъездной дорожке? — Дик спрашивает через плечо, засовывая пару вафель в тостер. — Возможно, салону потребуется сушка, потому что вчера вечером, когда я вернулся с пробежки, дверь со стороны водителя была широко открыта, а двигатель все еще работал.

— О черт, — вздыхает Фэллон, поворачиваясь, чтобы сесть боком ко мне на колени, и обвивает руками мою шею. — Я была немного взволнована, когда добралась сюда вчера вечером.

— Нашла! — торжествующе объявляет Холли, вытаскивая бутылку шампанского из холодильника. — Откупори это, хорошо, милый? — спрашивает она, протягивая бутылку Дику и снова засовывая голову в холодильник, чтобы достать немного апельсинового сока.

Дик бросает на Холли неодобрительный взгляд, но, тем не менее, начинает снимать фольгу с горлышка бутылки. Даже будучи оборотнем, Холли легковесна, поэтому шампанское по утрам для нее не всегда лучшая идея. Особенно учитывая, что у нее есть ребенок, о котором нужно заботиться. Я оглядываюсь по сторонам, внезапно понимая, что их ребенка нигде не видно.

— Эй, а где Мейсон? — Спрашиваю я.

— Все еще спит, — отвечает Холли, пинком захлопывая за собой холодильник и подходя к стойке с бутылкой апельсинового сока. — Он проснулся после того, как мы вернулись с пробежки прошлой ночью, и около двух часов бегал по дому, — стонет она, открывая шкаф и вставая на цыпочки, чтобы пошарить внутри в поисках стаканов

— А, — киваю я, проводя кончиками пальцев по бедру Фэллон. Я знаю, что забегаю вперед, но мне не терпится когда-нибудь завести с ней щенков, завести семью. Я никогда не был так взволнован будущим.

Я немного вздрагиваю, услышав хлопок пробки от шампанского, и перевожу взгляд на Дика, когда он передает бутылку Холли. Она, ухмыляясь, берет у него бокал и начинает наливать шампанское в четыре бокала, которые расставила на стойке.

— Я нашла кое-что из одежды на лужайке после того, как все ушли прошлой ночью, — говорит Холли, наливая себе кофе и ожидая, пока шипение пройдет, прежде чем добавлять апельсиновый сок. — Есть шанс, что что-то из этого твое? — она спрашивает Фэллон через плечо. — Я бросила их в сушилку.

Фэллон вздыхает с облегчением. — Да, я совсем забыла, что оставила их там!

Холли хватает два стакана и с улыбкой оборачивается. — Мне кажется, ты была немного занята. — Она подмигивает Фэллон, подходит и протягивает нам мимозы.

Мы с Фэллон берем по бокалу, наблюдая, как Холли возвращается к двум другим, берет один для себя и протягивает другой Дику.

— По крайней мере, мне будет что надеть домой, — размышляет Фэллон, прислоняясь боком к моей груди.

Холли поднимает свой бокал, улыбаясь Фэллон и мне. — Тост!

Я улыбаюсь ей в ответ, поднимая свой.

— За нашего альфу и нашу новую Луну, — улыбается Холли. — Мы так рады за вас, ребята!

Дик лучезарно улыбается мне, держа свой бокал в воздухе. — Ваше здоровье.

Я чокаюсь своим бокалом с бокалом Фэллон, затем подношу его к губам, пузырьки шампанского щекочут мне горло, опускаясь вниз. Я допиваю всю «мимозу» в пару глотков, ставлю бокал на стол рядом с собой и возвращаю руку на талию Фэллон.

— Я поеду с тобой обратно в Саммервейл на своем джипе, — тихо говорю я, нежно целуя Фэллон в плечо. — Чтобы я мог познакомиться с твоими родителями.

Голубые глаза Фэллон широко распахиваются. — О черт, я даже не подумала об этом… они, наверное, все еще гадают, куда, черт возьми, я пропала прошлой ночью!

Я посмеиваюсь, сжимая ее крепче. Она такая чертовски милая. — Тогда нам лучше поехать и все объяснить.

Я рад познакомиться с родителями Фэллон, увидеть, где она выросла. Скорее всего, я уже встречался с ее отцом на встречах с «Шестью Стаями». Моих родителей уже так давно нет в живых — будет приятно считать семью Фэллон своей.

Я снова утыкаюсь носом в ее шею, пребывая в таком блаженстве от мысли, что мы станем семьей. Она — все, о чем я когда-либо мог мечтать, и теперь, оглядываясь назад, я думаю, что в глубине души я всегда знал, что она была моей настоящей парой. То, как меня тянуло к ней, тот факт, что мне было физически больно сохранять дистанцию. То, как она бросает мне вызов и дерзит. Она абсолютное совершенство, и она моя. Я самый счастливый мужчина на свете.

Фэллон

Я въезжаю на подъездную дорожку к дому моих родителей сразу после полудня, на этот раз не забыв заглушить двигатель и закрыть за собой дверцу седана. Матерчатое водительское сиденье все еще влажное, но, надеюсь, папа простит мою невнимательность, когда получит от меня хорошие новости.

Грей выходит из своего джипа и оказывается рядом со мной прежде, чем я успеваю сделать шаг к дому, обнимает меня за талию и ведет к парадной дорожке. Он, кажется, совсем не нервничает, и это безумие, потому что я так хочу, чтобы он познакомился с моими родителями. Я надеюсь, что они полюбят его так же сильно, как и я.

Мы даже не успеваем подняться по ступенькам, как Брук распахивает дверь с широкой улыбкой на лице. — Ну?!

Я смеюсь, кивая.

— Я так и знала! — Брук кричит, бросаясь ко мне и обнимая меня. Она сжимает меня так крепко, что у меня воздух выходит из легких, затем отступает назад и смотрит на Грея. — Я… эм… добро пожаловать в семью, — неловко говорит она, протягивая ему руку.

Грей посмеивается, качает головой и вместо этого подходит к ней для объятий. Не знаю почему, но, клянусь, я чувствую легкий укол ревности, когда он обнимает мою сестру. Должно быть, это супружеские узы.

— Что здесь происходит? — Спрашивает папа, появляясь в дверях.

— Фэллон нашла свою пару! — Брук кричит, отступая в сторону.

Глаза отца расширяются, рот слегка приоткрывается. — О, э-э… Альфа Грей, — заикаясь, произносит он, выходя наружу и протягивая руку в его сторону.

Грей принимает ее, уважительно пожимая руку моего отца. — Кент, так приятно видеть тебя снова. — Его голос такой ровный, а поза такая уверенная. Меня так чертовски влечет к нему, что это нереально.

— Пожалуйста, заходите, — говорит папа, указывая на дверь. — Моя жена будет в восторге от знакомства с тобой.

Папа смотрит на меня сверху вниз, на его губах появляется гордая улыбка. Тепло разливается в моей груди.

Я беру Грея за руку и веду его в дом моей семьи. Брук и папа следуют за нами, закрывают за собой дверь и проходят мимо нас в гостиную. Я слышу, как мама возится на кухне, наверное, готовит обед.

— Кто это был? — окликает она, вытягивая шею, чтобы заглянуть в дверной проем гостиной.

— Фэллон, — подсказывает папа. — И у нее есть кое-какие новости.

— Еще новости? — Спрашивает мама. — Она уже рассказала нам что попала в отряд, о том, что могло бы… — ее голос затихает, когда она появляется в дверях, вытирая руки о кухонное полотенце. При виде нас с Греем, стоящих рука об руку в прихожей, она роняет его на пол, и у нее отвисает челюсть.

— Милая! — Мама вздыхает, подбегая ко мне.

Я тихо рассмеялась. — Мам, это Грей, — говорю я, поднимая на него взгляд. — Моя пара.

Мама выглядит так, словно вот-вот лопнет по швам. Она визжит и заключает меня в медвежьи объятия, затем отходит в сторону, чтобы проделать то же самое с Греем.

— Добро пожаловать в семью, Грей! — Мама сияет.

Папа прочищает горло. — Альфа Грей, — поправляет он.

Проблеск узнавания пробегает по лицу мамы, ее губы складываются в негромкое «ох».

Грей посмеивается, качая головой. — Просто Грей — в самый раз. — Он смотрит на меня с обожанием, и выражение его глаз абсолютно растопляет мое сердце. — Теперь мы семья.

Мы все устраиваемся в гостиной, опускаемся на сиденья и болтаем обо всем, что произошло за последние 48 часов. У мамы так много вопросов — например, как мы с Греем познакомились, как долго мы встречаемся и собираюсь ли я переезжать в дом стаи в Голденлифе. У меня голова идет кругом — это так много, так быстро.

— Моя дочь, связана брачными узами с альфой? — Папа размышляет, качая головой. — Я все еще не могу в это поверить.

— Конечно, она такая, — кудахчет мама. — Фэллон — вся из себя Луна. — Она смотрит на Грея, вздыхая. — Она была таким испытанием в детстве, такой энергичной, такой упрямой…

— Мама! — Я возражаю, смеясь и качая головой.

— Значит, мало что изменилось, — ухмыляется Грей, глядя на меня поведя бровями.

Мама поднимается на ноги. — Я собираюсь приготовить нам что-нибудь на обед, — говорит она, влетая на кухню. Она наклоняется, чтобы поднять кухонное полотенце, которое уронила по пути сюда.

— Я помогу, — вздыхает папа, поднимаясь с дивана и следуя за ней.

Так приятно, что Грей здесь, в моем пространстве, с моей семьей. Он отлично вписывается. Я все еще в восторге от того факта, что все это действительно сработало — Грей — моя пара. Я выбрала его, но он с самого начала должен был быть моим.

Грей обнимает меня за плечи, наклоняясь лицом к моему уху. — Они замечательные, — говорит он, глядя вслед моим родителям.

Я улыбаюсь, прижимаясь к нему. Он прав, так и есть — и я так рада, что он тоже так думает.

— Бойд вчера с ума сходил из-за того, что тебя не было на пробежке прошлой ночью, — комментирует Брук, откидываясь на спинку мягкого кресла рядом с диваном.

Я чувствую рядом с собой как Грей ощетинивается.

— Что? Почему? — Спрашиваю я.

Брук пожимает плечами. — Не знаю, но он спрашивал, вернулась ли ты в Голденлиф. Я думаю, он подозревал о вас, ребята…

— Наверное, хотел тебя для себя, — бормочет Грей.

Я закатываю глаза, толкая его в грудь. — О, прекрати.

— Не обращай внимания на Бойда, такой уж он есть, — добавляет Брук, затем смотрит на меня. — И теперь, когда ты занята, он просто будет еще сильнее подкатывать ко мне.

Я не могу удержаться от смеха. Она не ошибается!

— Наверное, нам скоро пора возвращаться, — ворчит Грей. — Дик созывает стаю.

Я выдыхаю. — Нам обязательно это делать?

Он смотрит на меня сверху вниз с веселой улыбкой на губах. — Теперь ты их Луна, детка. Ты должна встретиться со своей стаей.

Брук хмурит брови. — Боже, я даже не подумала. Ты больше не в нашей стае, у тебя новая. — Она хмурится. — Это так… странно.

Мои глаза встречаются с ее, широко раскрываясь по мере того, как в меня закрадывается осознание. Я никогда по-настоящему не задумывалась об этом раньше, но она права… Как пара Грея, я больше не часть стаи своей семьи.

Грей качает головой, успокаивающе поглаживая меня по плечу. — Вы всегда будете частью одной стаи. Вы семья. Фэллон может быть связана со стаей Голденлиф через меня, но она всегда будет частью стаи Саммервейл по крови.

Я смотрю на Грея, сопротивляясь желанию обнять его и целовать до тех пор, пока ни один из нас не сможет дышать. Как так получается, что он всегда может успокоить мои страхи, развеять мои сомнения? Он — недостающая часть, которая, я и не подозревала, что мне нужна — такой сильный, уверенный и захватывающе сексуальный.

Я не могу поверить, что он мой. Моя идеальная пара.