Ангельский огонь

18

Вскоре всем прихожанам храма Святого Чарльза стало известно, как хозяин Бель Элиз проводит время после обеда.

Медленной чередой проходили и тянулись дни. Дни сентября. Дни необузданной страсти. Ночи непередаваемого экстаза.

Анжелика расцветала. На щеках появился очаровательный румянец, и каждый раз, когда она видела Ролана, дыхание у нее учащалось. Она по-настоящему влюбилась. Каждую минуту ее мысли были заняты мужем. За завтраком она пристально смотрела на Ролана, ее мысли неизбежно возвращались к любовным утехам часовой давности — его сильным рукам, ласкающим каждый дюйм ее тела, к страсти в его глазах и невероятному счастью от разделенного наслаждения. Мысли ее были непристойными, плотскими и по ответной улыбке она знала, что его мысли были абсолютно такими же.

И им было на всех наплевать.

Она начала познавать его все больше и больше. Он был внимательным любовником и заботливым мужем — он расчесывал ей волосы, читал любимые рассказы и поэмы, приносил по утрам кофе с молоком. Так как в этой местности нередки были вспышки заболевания желтой лихорадкой, он все больше заботился о ее здоровье. Запрещал ей вставать с ним по утрам, когда перед рассветом уезжал с управляющим на поля. Анжелика обычно высыпалась и присоединялась к мужу за завтраком — в те дни, когда он не возвращался в их спальню, чтобы удивить ее подносом с кофе и новыми поцелуями.

И все-таки где-то она все еще не понимала его. Но она любила мужа. Однако эти сомнения удерживали от того, чтобы рассказать о своих чувствах. В конце концов, их сосватали, хорошо. Ролан пытался делать все от него зависящее, и она удовлетворяла его в постели. Конечно, все это делало ее полноправной женой. И Ролан хотел этого.

Но желал ли он видеть в ней единственную возлюбленную… и полноправного партнера в браке — товарища по духу? Любовницу, которую он превозносил бы выше всех остальных? В действительности, он никогда не говорил ей, что она доставляет ему немногим больше, чем просто удовольствие… Он никогда не говорил, что любит ее. И сомнения относительно тех, кто был до нее — Луиза и Каролина… — продолжали терзать ее. И даже тогда, когда она с Роланом достигала недостижимых высот страсти, когда Анжелику так и подмывало рассказать ему о своих чувствах, она старалась сдерживать себя.

То, что золовка охладела к ней после того, как она перебралась в спальню мужа, также не беспокоило Анжелику. Они продолжали, как и прежде, музицировать, однако отдаленность Бланш стала более очевидной. Зачастую несчастная впадала в задумчивость, отвечала односложно и прерывала занятия, когда репетиция была в самом разгаре.

Однажды после обеда, когда они обе пили чай перед музыкальным часом, Анжелика решила выяснить, что так заботит Бланш.

— Бланш, — начала она осторожно, — я должна знать: я сделала что-то такое, что вас обидело?

— Дорогая — с какой стати тебе обижать меня? — Бланш выглядела сильно удивленной и одновременно расстроенной.

Поставив чашку на стол, Анжелика сказала:

— Просто в последнее время вы как-то ушли в себя.

— О? — произнесла Бланш, — я и сама не осознавала, что веду себя подобным образом.

— Бланш, мне все это далеко не безразлично, — искренне сказала Анжелика.

— Да, полагаю, я тут задумывалась кое над чем…

— О, тогда, пожалуйста, расскажите мне.

— Я заметила, что вы с Роланом выглядите все более счастливыми, и, конечно, мне это приятно. Однако — я боюсь, что есть кое-что, касающееся моего брата, что меня беспокоит — те дела, о которых ты можешь и не знать.

— На самом деле?

— Например, ты в курсе дела, что Ролан отказался от приглашения на обед в доме Жюпо?

— Нет, я даже не была в курсе, что нас пригласили, — Анжелика нахмурилась.

— Я бы об этом тоже ничего не знала, если бы не была поблизости, когда Ролан получил приглашение, — Бланш откинула прядь рыжих волос с бровей.

— Но почему он не принял его? — спросила Анжелика. — Что, обычно он отклоняет приглашения подобного рода?

— Не всегда. И, конечно, есть ежегодный Бал Урожая Делакруа, на который вот уже более пятидесяти лет съезжается вся округа. Уверена, что этот бал состоится в Бель Элиз вскоре после рубки тростника, как это бывает каждый год.

— Вот значит как Ролан выполняет светские обязанности, — Анжелика еще более насупилась. Тогда отказ от приглашения семьи Жюпо теряет смысл — конечно, если только ему не нравится их компания.

— Не в этом дело. Роман и Луис — давние друзья.

— А как же вы расцениваете поведение моего мужа? — Анжелика медленно покачала головой.

— Дорогая, не сочти это за неуважение, но причины кроются в тебе самой, — закусив губу, сказала Бланш.

— Во мне?

— Видишь ли, у Ролана есть одна отрицательная черта характера, которую он показал в первом браке. И боюсь, он просто не хочет, чтобы ты сближалась с соседями, ибо он побаивается, что ты можешь кое-что услышать, например, о Луизе.

Анжелика почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— А что — о Луизе?

— Ты хочешь сказать, что мой брат все еще не рассказал тебе о ней?

— Да, но я действительно хотела бы знать, — Анжелика покачала головой.

— Ну, тогда прекрасно, — Бланш, казалось, собралась с мыслями. — Луиза Рилле родилась в богатой семье из Нового Орлеана. Она получила образование в монастыре… В обществе о ней были самого высокого мнения. Ролан женился на ней, девять лет назад и привез сюда. В то время ей было только восемнадцать. Боюсь, она не приспособилась к жизни в браке здесь, на плантации, и скучала по семье, оставшейся в городе. Она была болезненное создание и немного…

— Что?

— В некотором роде… Э… э… психически неустойчива. Так или иначе, он не мирился с ее выходками, или ребячеством. Да, по правде говоря, Ролан, в двадцать один год, сам еще не совсем сформировался. Их брак можно было назвать не слишком удачным… Было довольно много семейных сцен. Луиза флиртовала с другими мужчинами прямо в этом доме под носом у Ролана. Это бесило моего брата — и он платил жене той же монетой.

— Понимаю, — пробормотала Анжелика, пытаясь представить терзания, испытанные Роланом в первом браке.

— А как Луиза умерла?

— Здесь я должна вернуться немного назад. Ты, очевидно, в курсе, что у Ролана был брат Жюстэн, который погиб в результате несчастного случая?

— Да, в Новом Орлеане, я жила в доме Эмили Миро, вдовы Жюстэна.

— Конечно. Так или иначе, до своей смерти, Жюстэн и Эмили жили здесь, в Бель Элиз. Когда Жюстэн погиб восемь лет назад, Ролан сделал все от него зависящее, чтобы помочь Эмили и Филиппу перенести это горе. Думаю, то, что Ролан посвящает так много времени вдове брата, вывело Луизу из себя. Одним дождливым вечером, как раз после вечеринки здесь в Бель Элиз, в кабинете Ролана между ним и Луизой разгорелся скандал… Очевидно, в борьбе за пистолет Луиза была убита.

— О, Боже! — пробормотала Анжелика. — Тогда… — она выпрямилась в кресле и гордо посмотрела на Бланш. — Я абсолютно уверена, что Луиза погибла в результате несчастного случая.

— Конечно, но Луиза просто издевалась над моим братом!

— Что вы имеете в виду? — Анжелика подозрительно посмотрела на Бланш.

— О, ничего, дорогая, — осторожно произнесла Бланш. — Скажи мне, ты когда-нибудь спрашивала Ролана о Луизе?

— Да, конечно — но это было не то время, когда это можно было обсуждать. Бесспорно, я подниму этот вопрос заново в свете — э… того, что вы мне сказали. Уверена, что существует приемлемое объяснение тому, что случилось в ночь смерти Луизы.

Бланш продолжала хранить молчание и затем невнятно произнесла:

— Тебе следует немного повременить с этим вопросом.

— С какой стати?

— Ты же знаешь, какой у Ролана характер…

— На самом деле? Тогда зачем вы мне посоветовали навести справки о Луизе несколько недель тому назад?

— Ну, я просто проговорилась, — нимало не смутившись, ответила Бланш и поставила чашку на стол. — Однако, думая обо всем этом, я считала, что самое лучшее, если бы ты повременила с этими расспросами.

— Спасибо за совет, — холодно ответила Анжелика.

Всю оставшуюся часть дня Анжелика не находила себе места. От мысли, что Луиза была убита, ей становилось тошно. Это было ужасно. Неужто Бланш не солгала ей?

Она постоянно возвращалась к мысли о холодности Бланш с тех пор, как они начали жить с Роланом как муж и жена. Очевидно, что Бланш, лишенная в отношении замужества каких-либо перспектив, попросту завидовала гармонии, царившей между ее братом и Анжеликой.

Вне всякого сомнения, она ревновала к Ролану. Настолько Анжелике не хотелось признаваться себе самой, но мысль о том, что Бланш влюблена в ее мужа, не покидала ее. В конечном счете, она прекрасно понимала, что Бланш, будучи ему всего лишь сводной сестрой и не видя никакого другого мужчины, кроме Ролана, должна быть в него влюблена. Даже если это не было правдой, то россказни о Луизе просто служили для создания напряженности в ее отношениях с мужем.

С другой стороны, Анжелика знала, что, вполне вероятно, в словах Бланш заключена доля правды, ибо откровенная ложь не могла бы не выплыть наружу. А что касается подлинных обстоятельств гибели Луизы, то только Ролан мог воссоздать реальную картину. Она помнила предупреждение Бланш относительно вспыльчивости Ролана. Анжелика сама могла убедиться в этом по той сцене на причале, десять дней тому назад, когда он силой приволок ее домой.

Но мог ли он убить жену в припадке гнева, как на это намекала Бланш?

Этому она просто отказывалась верить!

В тот вечер после обеда и обычного музицирования в дом, чтобы повидаться с хозяином, зашел господин Юрген. Ролан извинился перед дамами и отправился в кабинет. Анжелика удалилась в спальню, которую она теперь делила с мужем. Она села на стул у окна и попробовала читать. Однако сконцентрировать внимание на написанном ей не удалось. И она решила расставить точки на «i» относительно Луизы. Ей очень хотелось, чтобы беседа мужа с управляющим не затянулась, ибо с каждой минутой ей становилось все более тяжело. Когда дверь наконец отворилась, она чуть было не упала в обморок.

Ролан вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Как же очаровательно смотрится его жена! Слава Богу, что она стала его супругой.

На ней было надето платье нежно-розового цвета: линия воротника удачно подчеркивала абрис молодой груди. В густые волосы вплетены нежные красные камелии. Однако еще более алым был цвет ее нежных щек. Но сегодня Анжелика показалось ему какой-то отстраненной. Боже, как он жаждал обнять ее и целовать до тех пор, пока она не ответит ему такой же вспышкой страсти!

— Надеюсь, что не я расстроил тебя, моя дорогая?

— Что-то ты задержался с господином Юргеном. Надеюсь, все в порядке? — она все еще хмурилась, когда ответила ему.

— На самом деле произошло довольно неприятное событие. Один из слуг попытался изнасиловать мулатку, — Ролан вздохнул и подошел к ней.

— Какой кошмар!

— Думаю, она сама это спровоцировала, однако, похоже, что нам надо его продать. На ряде плантаций в округе требуются работники, и бесспорно от него следует избавиться.

— Да, конечно, это не повредит делу.

Ролан внимательно посмотрел на Анжелику. Она все еще хмурилась. Неужели она охладела к нему? Он сел на край кровати и скинул сюртук. Развязав галстук, он задал ей осторожный вопрос:

— Ну, а как роман?

— Прекрасен.

— Дорогая, ты счастлива в этом доме? — произнес он после минуты молчания.

— Да, конечно, — при этих словах она потупила взор, избегая его взгляда.

— Я что, допустил какую-то ошибку и доставил тебе неприятность?

— Нет.

— А почему бы тебе не посмотреть мне в глаза?

Она посмотрела на него, и он заметил, что Анжелика дрожит всем телом, а в глазах у нее неподдельный ужас. Она была похожа на готовую взлететь трепещущую пташку. В последнее время между ними что-то происходило — и сейчас он чувствовал ее отдаление. При одной только мысли об этом его охватил ужас.

— Ролан, почему вы отказались от приглашения на обед к семье Жюпо?

— Так вот в чем дело? Я полагаю, Бланш тебе сказала? — он вздохнул с облегчением.

— Да.

— Неужто это преступление, что я хочу видеть только тебя, что мне не до общения со всеми соседями? — он мило улыбнулся.

— Нет, это не преступление, — помолчав, она застенчиво продолжала: — Вы говорите, что вы меня постоянно хотите, но во многих отношениях я вас до сих пор не узнала.

— В каком смысле? — удивленно спросил Ролан.

— Ну… вопрос с Луизой так и остается неясным.

— Анжелика, я просто хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо, чтобы у нас в браке все ладилось, — он тяжело вздохнул. — Прошлое должно остаться там, где ему место, — в могиле.

— Да, но не в том случае, когда оно затрагивает настоящее.

— Но с какой стати Луиза имеет отношение к настоящему?

— Потому что Бланш сказала, что Вы ее убили! — почти что выпалила она.

Ролан приблизился к ней, взял с колен книгу и положил на стол. Помогая ей встать, он прошептал:

— Иди ко мне, дорогая.

Когда он ее обнял и притянул к себе, она почувствовала, что теряет голову. Его прикосновение было настолько успокаивающим и ободряющим, что она невольно почувствовала себя уютно, несмотря на все мучавшие сомнения.

— Конечно же, ты не можешь думать, что я до сих пор ее люблю? — Он поцеловал ее в голову. Нежно дотронувшись до каждой из камелий, он добавил: — И ты, должно быть, знаешь, что я никогда ее и не любил.

«А ты любишь меня?» — настойчиво спрашивало ее сердце. Слишком поздно. Он уже целовал ее, и Анжелика растворилась в его объятиях. Спустя некоторое время он распустил ее волосы и вынул заколки. С камелиями в руке он страстно целовал ее, пытаясь, кажется, довести до исступления. Тело ее содрогнулось от прилива вожделения, глаза затуманились страстью.

Со стоном Ролан прижал жену к себе. В этот момент он был готов отдать жизнь за обладание Анжеликой!

Когда-нибудь настанет время, когда она узнает правду — правду и об их браке, и обо всем. И несмотря на все недомолвки, он чувствовал себя неразрывно связанным с нею. Отпрянув на шаг, Ролан посмотрел на нее как бы со стороны. Она была просто очаровательна. Ему нестерпимо захотелось тут же овладеть ею.

— Иди ко мне, моя пташка, — с нетерпением в голосе произнес он. Она не заставила себя ждать и ринулась в его объятия.

…А потом Ролан наслаждался нежными чертами ее лица, которые сон только украсил — зардевшиеся щеки, чувственный нос, длинные лучистые ресницы…

Интересно, сколько еще пройдет времени, до того как она все узнает о его прошлом — и о той лжи, которую он нагородил? Сколько же пройдет времени до того, как она от него отвернется и перестанет ему верить?