Ангельский огонь

9

На следующее утро Эмили Миро сидела в залитом солнцем дворике и пила кофе с молоком. Ее муж уже отправился на биржу, а сын все еще был в постели. Она печально улыбнулась, когда вспомнила о вчерашнем странном появлении Ролана. Он появился поздно, но Эмили еще не ложилась. Она сидела в гостиной, читая новый роман Нитрона «Письмо Скарлетт». Ролан настойчиво попросил Эмили предоставить кров его невесте — Анжелике Фремо.

Когда обескураженная Эмили спросила его, как он умудрился обзавестись невестой в течение нескольких часов с того момента, как она его видела в последний раз, он резко ответил, что эта женитьба была оговорена несколько лет тому назад. Когда потрясенная Эмили продолжала вопросительно смотреть на него, он нетерпеливо сказал:

— Ради всех святых, Эмили, притворись, что ты принимаешь все за чистую монету, даже если это и не так. Девушка в опасности, и если мы не сможем убедить ее, она обязательно сбежит. И, ради Бога, не упоминай Луизу!

Эти слова покоробили Эмили, и она потребовала, чтобы Ролан объяснил ей причину его неожиданного появления в столь поздний час, да еще в придачу «со своей невестой».

Ролан задумчиво провел рукой по волосам.

— Эмили, когда-нибудь я тебе все расскажу, всю правду, а в настоящий момент, пожалуйста, пойми меня правильно, я должен на ней жениться, и без промедления, ради ее же блага. И, помимо этого, я предпочел бы, чтобы ты как можно меньше знала — меньше придется лгать Анжелике.

В конце концов Эмили неохотно согласилась. Когда он заговорил о девушке, она заметила в его глазах проблеск отчаяния. И тут Эмили поняла, что ее бывший зять влюблен в эту молодую особу. Этот факт заставил ее принять его сторону. На жизненном пути Ролана было слишком много трагедий — сначала он потерял брата Жюстэна, ее первого мужа, потом жену — Луизу. Вспомнив об этом, она почувствовала дрожь, которая никак не проходила. Ведь их с Роланом долго объединяло одно общее горе — они оба овдовели в течение года.

Эмили вспомнила, насколько испуганной и изможденной выглядела вчера вечером Анжелика. А ведь она была такая милая — с карими горящими глазами и ниспадающими черными локонами. Она бы составила прекрасную партию для Ролана. Вчера, к тому же, на ней было очень красивое платье, несмотря на то, что Эмили слышала, как одна из служанок сказала, что такие наряды оставляют желать лучшего. С большим удовольствием она бы устранила этот недостаток. И уговорила бы Анжелику поверить Ролану, выйти за него замуж. В данном случае ее совесть была бы чиста. Эмили полагала, что Ролан — хорошая партия для любой девушки. Если бы не смерть мужа, то она и сана от него не отвернулась бы… Да, после трагического и преждевременного ухода ее мужа Жюстэна между ней и Роланом появилось много невысказанного. Но теперь она воспринимала его просто как обожаемого любимого брата.

— Доброе утро, мадам.

Услышав эти слова, Эмили обернулась и увидела Анжелику, стоявшую на ступеньках. Девушка была так же красива, как и вчера.

— Моя дорогая, — с улыбкой ответила она Анжелике, — надеюсь, ты хорошо выспалась?

— Да, мадам, — вежливо ответила девушка, хотя на самом деле не спала почти всю ночь.

— Пожалуйста, зови меня просто Эмили. Я думаю, что ты умираешь от голода. Садись, слуга быстро принесет тебе завтрак.

Анжелика последовала совету и села на предложенное ей место.

— Мадам, может быть, не стоит беспокоиться…

Но Эмили уже не могла себя сдержать. Она попросила принести завтрак и обратилась к Анжелике:

— Подкрепись, сегодня тебе потребуются силы…

— Не может быть! — воскликнула девушка, принимая чашечку дымящегося кофе.

— Да, несомненно, и ты прекрасно понимаешь, что рано или поздно Ролан на тебе женится.

Анжелика вздохнула:

— Да, мадам.

— Эмили, — напомнила ей хозяйка. — Ты не представляешь, насколько я была рада, когда Ролан привел тебя вчера. Даже не могла долго уснуть. Тебе не кажется, что все это очень романтично? Ты не находишь, что Ролан очень привлекателен?

Анжелике с трудом удалось скрыть улыбку. Ролан Делакруа был хорош собой и обладал большим обаянием — это так. Чтобы скрыть свое смущение, она сделала вид, что занята кофе, но потом, чтобы прервать затянувшееся молчание, сказала:

— Конечно, мадам, мне просто трудно об этом говорить.

— Вне всякого сомнения, — с одобрением произнесла Эмили. — Ролан рассказал мне, что безвременная кончина твоих родителей ускорила ход событий. Я искренне тебе сочувствую.

— Благодарю Вас, мадам.

По мере того как Эмили продолжала отдавать приказания появившемуся слуге, Анжелика чувствовала, что начинает улыбаться. Ей без сомнения нравилась эта добродушная рыжеволосая дама. На протяжении последних нескольких недель в ее жизни произошли большие перемены, все встало с ног на голову. В доме же Миро царила атмосфера тепла и уюта, к которым она привыкла у себя.

Как только слуга вышел, Эмили тут же спросила:

— Еще кофе?

— Да, огромное спасибо.

Взяв новую чашку кофе, Анжелика рискнула спросить:

— Эмили, мне показалось вчера вечером, что мсье Делакруа обращался к вам, называя невесткой. Вы состоите в родственных отношениях?

— Конечно, дорогая, — ответила с хитроватым выражением глаз Эмили. — Видишь ли, двадцать лет тому назад я вышла замуж за старшего брата Ролана, Жюстэна. Мне было тогда только восемнадцать лет, а ему стукнуло двадцать один. После свадьбы мы поселились на плантации Делакруа. Как и Ролан, Жюстэн был отчаянным парнем они оба играли в азартные игры, пили и, как один раз мне сказали, собирались драться на дуэли. Я влюбилась в Жюстэна и стала его женой… А Ролан — он был на три года моложе моего мужа — взялся за хозяйство, чтобы помочь стареющим родителям, — Эмили вздохнула. — Но Жюстэн никак не мог распроститься со своими былыми привычками… даже после рождения Филиппа, нашего сына. Так или иначе, он стал еще больше пить и играть. Его постоянные отлучки в Новый Орлеан участились. Во время одной такой поездки он выскочил из заведения вблизи порта. Думаю, что он был очень пьян и не соображал, куда идет. В конечном счете все кончилось печально — его сбил фаэтон.

Рассказывая об этом, Эмили начала говорить тише и, закончив, прикусила губу. И хотя она пыталась скрыть, Анжелика увидела на ее глазах слезы.

— Эмили, — вырвалось у нее, — прости, что я вызвала у тебя столько грустных воспоминаний!

— Ничего, я все равно бы сама рассказала тебе о Жюстэне. — Эмили смахнула слезу и улыбнулась. — Видишь ли, прошло уже восемь лет и многое ушло из памяти.

— Ну нет, — возразила Анжелика, — когда любимый уходит, то память о нем не покидает.

— Не знаю. По-моему, ты просто очень романтична и впечатлительна. Я думала, что никогда не примирюсь с утратой, даже несмотря на то, что сейчас у меня есть Морис, который для меня — все. И все-таки каждый раз, когда я смотрю на обожаемого Делакруа… — Эмили сделала паузу и стиснула руку Анжелики. — Единственное, что тебе необходимо знать, — это то, что мужская половина семейства Делакруа вызывает страсть в женщинах.

Анжелика смутилась. Она была признательна служанке, принесшей поднос с завтраком. Обе сразу замолчали, когда перед ними появились тарелки с блинчиками и сосисками. Эмили поблагодарила слугу и вновь обратилась к собеседнице:

— Давай спланируем сегодняшний день. Для начала мы вытащим из постели Филиппа, заставим одеться и отправим его в школу. У нас сразу же появится время побеседовать еще. Мы оденем тебя по-королевски, во все то, что Новый Орлеан может предложить в этом сезоне, — от предвкушения удовольствия она захлопала в ладоши. — Это будет так интересно!

Анжелика запротестовала:

— Мадам, но я не могу допустить, чтобы вы…

— Мы с Морисом считаем, что на свадьбе ты должна быть одета должным образом, — отмахнулась Эмили. — Помимо всего прочего, Морис будет посаженым отцом. Это тот минимум, что мы можем сделать. Ролан — наш лучший друг и крестный отец Филиппа. После смерти Жюстэна я и года не протянула бы без Ролана. Мне очень хочется ему тоже помочь.

— Но, мадам, я…

— Ни слова больше, упрямая девчонка, или мне придется пожаловаться Ролану, что ты мне портишь настроение. А как ты уже знаешь, у него характер довольно крутой, вспыльчивый!

Зная, что слова хозяйки не больше чем пустая угроза, Анжелика улыбнулась.

— Сдаюсь, мадам.

— Эмили, — в очередной раз поправила ее хозяйка дома.

— Эмили, — повторила Анжелика.

Однако она чувствовала себя смущенной, несмотря на всю приветливость хозяйки. По всей видимости, у Ролана и Эмили были свои взаимоотношения, и у девушки появилось даже чувство, похожее на ревность. Ревность к людям, которых она едва знала! Анжелика понимала, что перед ней нелегкая задача — симпатичный Ролан наверняка постарается на ней жениться, а благоустроенная Эмили незамедлительно навяжет ей себя в подруги и возьмет над ней попечительство. Что ж, с момента встречи с Роланом она самой себе не принадлежала!

Утро, как и обещала Эмили, было необычным. Анжелику представили молодому Филиппу — симпатичному, вежливому мальчику, чья внешность напоминала Ролана. Оставив его на попечение гувернантки, Эмили привела Анжелику к своей портнихе, где, несмотря на протесты с ее стороны, были сняты мерки для нового гардероба. Затем, чтобы покончить с приданым Анжелики, Эмили купила ей белье, чулки, шляпки, обувь, платье.

Перекусив в кафе «Домик Наполеона», они вернулись домой, и Анжелика отправилась на второй этаж отдохнуть. Однако она была слишком возбуждена, и сон не шел. К тому же покупки, разложенные на постели, не давали ей покоя. У нее разбежались глаза, эти вещи настолько захватили ее, что она даже ни разу не вспомнила о Ролане. Ведь раньше она никогда не могла и подумать о таких роскошных вещах, как белье из тонкого шелка, бархатная шапочка, лайковые и атласные туфельки. К тому же, во многих коробках были разложены дополнительные подарки от фирм, где они побывали. Анжелике трудно было устоять. Она решила примерить муслиновое платье с оборками, расшитое фиалками, плотно облегающее ее фигуру. Затем она долго расчесывала перед зеркалом свои роскошные волосы, пока они не стали совсем гладкими, и стянула их жесткой тесьмой.

Оглядев себя в зеркале, она осталась довольна своим видом. В это время в дверь постучали.

— Входите, — только и успела она сказать, как в комнате появилась Эмили.

— Дорогая, ты просто великолепна, а у меня для тебя хорошие новости.

— Не может быть.

— Приехал Ролан.

Лицо Анжелики вытянулось.

— В чем дело? — встревожилась Эмили.

— Я не хочу быть неблагодарной. Но ведь мы едва знакомы.

— Ничего страшного. Все в порядке. Просто Ролан обещал Филиппу спустить на воду лодку, которую ему подарил. И он хочет, чтобы мы при этом присутствовали.

— Хорошо, Эмили, но может быть, я посплю…

— Нет, я и слышать об этом не хочу. Анжелика, я понимаю, что это неожиданно, но Ролану будет приятно. Он прекрасный человек. И я уверена, что он будет прекрасным мужем. А теперь пойдем в парк.

— Хорошо, — согласилась Анжелика.

Парк, в который направились Эмили с Анжеликой, был красив. В небольшом пруду, вокруг которого росли дубы, плавали лебеди.

У Филиппа от восторга блестели глаза: лодка наконец-то будет спущена на воду!

Эмили с Анжеликой стояли под цветными зонтиками, скрываясь от солнца, и наблюдали за происходящим. Глядя на Ролана и Филиппа, Анжелика видела, как они похожи. И ей вспомнилось, как Ролан пристально смотрел на нее, а потом, полуобняв, поцеловал в щеку.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он.

Простой и доброжелательный тон его слов подкупил Анжелику. Однако она не была готова к тому чтобы на нее так смотрели. От этих мыслей Анжелику отвлек Филипп, который хлопал в ладоши, глядя на лодку.

Эмили подмигнула Ролану и сказала:

— Может, вы пройдетесь в дубраву? — она посмотрела на Анжелику. — А я останусь с Филиппом.

Анжелика закусила губу. Что касается Ролана, он улыбнулся:

— Прекрасная мысль, как раз хочется размяться! — С этими словами он подал невесте руку.

В течение нескольких минут они молча шли, глядя на поросшие мхом деревья. Рядом с Роланом Анжелика чувствовала себя спокойной, уверенной. Рослый, отлично одетый — в коричневом фраке и белоснежной рубашке с черным галстуком, — он выглядел настоящим аристократом, властным и требовательным. Он широко шагал, так что Анжелике трудно было не отстать от него, пока они огибали пруд. Анжелика шла рядом с мужчиной, за которого предстояло выйти замуж — за незнакомца, с которым она будет делить супружеское ложе.

— Анжелика, — обратился он к ней, — ты как, привыкла к мысли о нашем супружестве?

В ответ она покраснела, потом, помолчав, проговорила:

— Я вам уже сказала, что исполню волю своих родителей.

— Может быть, ты не хочешь этого?

Анжелика ничего не ответила.

Ролан вздохнул и попросил ее:

— Расскажи мне о своей прежней жизни, до встречи со мной.

— До встречи?

— Когда ты жила с родителями, если это тебе не тяжело.

Анжелика попыталась собраться с мыслями, но говорить было трудно, и она произнесла со вздохом:

— Я была счастлива дома. У нас было все просто. У родителей — небольшая ферма. Работы хватало. По воскресеньям мы посещали церковь.

— Бьюсь об заклад, что для тебя это было нетрудно.

Такое замечание не понравилось Анжелике, она возразила:

— Мои родители меня очень любили и давали мне все необходимое!

— Не сомневаюсь. Но, поверь мне, я не буду копаться в твоем прошлом. Мне просто хочется, чтобы ты лучше себе представляла, как меняется твоя жизнь и что она тебе принесет.

— Принесет? — с горечью произнесла девушка. — Но у меня нет выбора. Расскажите, мсье… — она старалась подыскивать слова, — о причинах вашей… э-э… э — благотворительности.

— Анжелика, в нашем браке нет ничего унижающего. Смотри на него более оптимистично.

— Но я смотрю правде в глаза. Что я знаю о вас? О вашем прошлом? Вы что, рады этому браку? Ведь выбор супруги сделан не вами.

При ее словах он стиснул зубы, потом произнес с оскорбленным видом:

— Я думаю, наш брак должен тебя устроить.

При этих словах у Анжелики застучала кровь в висках, но она ответила с достоинством:

— Прекрасно, мсье.

И в эту минуту она споткнулась. Руки Ролана подхватили ее, не дав упасть. При этом Анжелика увидела близко перед собой его лицо. Услышала запах его одеколона и почувствовала слабость. Она попыталась вырваться из его рук, но не смогла.

— Отпустите, — взмолилась она.

Ролан только усмехнулся. Он ничего не хотел слышать.

— Нет. Ведь ты — моя… невеста!

Он попытался поцеловать ее, а Анжелика начала сопротивляться. Зонтик выпал из ее рук. Но ей удалось вырваться. Она никогда прежде не ощущала вкуса настоящего поцелуя!

Ласка Ролана была чувственной, он дрожал от желания. Она ощутила его губы, язык… Но ее чувства как бы раздвоились. К своему удивлению, она обнаружила, что его напор не отталкивает ее, а, напротив, порождает какое-то приятное томление. В конце концов она прекратила сопротивляться. В тот миг, когда она оставила борьбу, сила его поцелуя ослабла, хотя чувствовалось, что он ему доставляет удовольствие.

Поцелуй, внезапно начавшийся, так же внезапно и завершился. Ролан отпустил Анжелику, и она чуть не потеряла равновесие. Она бросила на него взгляд, полный негодования, а в ответ получила циничную ухмылку. Ею овладело желание дать ему пощечину, но он остановил ее:

— Не следует этого делать, дорогая. Теперь я — твой жених, и имею на это полное право. Помимо всего прочего, мне сдается, что мой поцелуй уж не настолько был тебе противен.

При этом высказывании щеки Анжелики зарделись, а желание дать пощечину еще больше возросло. Однако все, на что она была способна, — это опустить руки и посмотреть на Ролана с негодованием. В сущности, он сказал правду. У него было право целовать ее, и, когда он это сделал, она, к своему стыду, ощутила только слабость. Этот проступок был совершен с бесцеремонностью, у нее просто закружилась голова, и она поняла, что в дальнейшем он будет еще более агрессивен, предъявляя на нее свои жениховские права. «Что же, он прав, — подумала она, — никуда не денешься! Впрочем, судя по всему, ему ничего не надо было, кроме сожительницы, и я должна стать ею — женой в глазах закона, а в действительности — любовницей».

Неожиданно послышался голос Филиппа:

— Мадемуазель Анжелика! Дядя! Идите сюда.

С подчеркнутой вежливостью Ролан подал руку Анжелике и вернул зонтик:

— Может быть, мы присоединимся к компании?

Отвергнув предложенную руку, Анжелика выпрямилась и попыталась гордо пройти мимо, забыв, от злости на Ролана, что перед этим она подвернула ногу. А сейчас почувствовала, что каждый шаг ей дается с трудом. И хотя она скрывала это, сохраняя гордый вид, Ролан ухватил ее за рукав, и она снова оказалась в его объятиях.

— Отпустите меня, мсье! — взмолилась она.

— Вряд ли это возможно, — ответил он. — Ты подвернула ногу, когда оступилась. И я не могу допустить, чтобы ты хромала, идя под венец.

— А вас смутила бы хромающая невеста?

— Ты не понимаешь меня. Я скорее отложу свадьбу, чем причиню тебе такое неприятное ощущение. Хотя, к твоему неудовольствию, откладывать свадьбу я не собираюсь, что бы там ни было.

— Вы это уже подтвердили, и довольно недвусмысленно.

К досаде Анжелики, Ролан рассмеялся.