Ангельский огонь

37

Погожим осенним вечером шесть дней спустя Анжелика сидела в гримерной театра Святого Чарльза, пристально разглядывая свое отражение в зеркале. Воздух был напоен ароматом алых роз, несколько часов назад доставленных от мадам Сантони и ее мужа. Сама же мадам уже появлялась у Анжелики и, облобызав, благословила на служение музам. Мадам хотела остаться с ней до звонка, но уступила желанию дебютантки побыть одной. Анжелике хотелось помолиться и собраться с мыслями… Но вот все дела были переделаны, и теперь Анжелика сидела перед зеркалом, не отрывая взгляда от своего отражения.

Лицо покрывает густой слой пудры и румян. Глаза выразительно оттенены. Роскошную высокую прическу дополняет золотая диадема со стразами, шею и уши украшает рубиновый гарнитур — подарок Ролана к новому году. Костюм ее был очарователен — темно-красное длинное парчовое платье с большим декольте и туго перетянутой талией. Подол украшал разрез, из-под которого кокетливо выглядывала кружевная юбка. По краям разрез расшит маленькими шелковыми цветами. В этом пышном наряде Анжелика выглядела изящно, как истинная королева.

Вчерашняя генеральная репетиция с хором и оркестром прошла очень удачно. По специальному приглашению Андре Бьенвиля на ней присутствовали именитые гости и представители городской власти, журналисты. Сегодня утром одна из газет написала о ней под заголовком «Новейшая звезда оперы». Анжелика надеялась оправдать своим выступлением такой заголовок. Сквозь плотно закрытые двери она уже могла различить звуки настраивающихся инструментов, которые напоминали о том, что до выхода осталось совсем мало времени. По спине у нее побежали мурашки. Она в сотый раз напомнила себе, что делает все это во имя сына. Ей было интересно знать, как бы прореагировали на все это ее родители — да благословит их Бог! — если бы они ее увидели. Узнали бы они свою дочь? Да, жизнь ее так изменилась!

Она горько вздохнула, вспомнив о муже. Даже несмотря на то, что он жестоко обидел ее, отослав в Новый Орлеан, она все еще любила его. И ужасно скучала. Был ли он счастлив? Думал ли о ней. Несмотря на разрыв, ей было обидно, что он не приехал послушать ее.

На протяжении последних дней Анжелика старалась держать себя в руках, что ей удавалось с большим трудом. И единственным источником мужества оставался маленький Жюстэн. Немного ободрило ее известие о намечавшейся через пару недель свадьбе Бланш. Конечно, это чудо, что два любящих сердца наконец обрели друг друга. Неужели им с Роланом не придется испытать такого?

Мысли Анжелики были прерваны стуком в дверь.

— Войдите, — пригласила она.

В дверях появился мсье Андре в черном фраке. Поцеловав ей руку, он галантно произнес:

— Дорогая Анжелика, вы самая очаровательная дебютантка, которая когда-либо выступала на этой сцене.

Чувствуя, что румянец заливает ее щеки, Анжелика улыбнулась:

— Ну, что вы! Если бы я не знала вашу красавицу-жену Элен, я бы поклялась, что вы просто флиртуете со мной.

— Конечно. Ну, вы готовы? — подмигнул Андре, предложив ей руку.

— Да.

— О, вы очаровательны, — произнес он страстно, не дав ей сказать что-либо в ответ. — Идемте!

— А зал? Полон?

— Ни одного свободного места, — довольно рассмеялся Андре.

За кулисами их приветствовал дирижер мсье Моро, который также галантно поцеловал руку и сделал Анжелике комплимент по поводу ее костюма. В противоположном углу Анжелика заметила хористов, державших папки с нотами. Они должны были выйти на сцену после первой ее арии. Мсье Моро пожелал ей успеха и спустился к оркестру.

— О Боже! — вдруг вырвалось у Анжелики. — Зал действительно полон!

Она подождала, пока оркестр исполнил одну из минорных композиций Шуберта, порождавшую атмосферу ожидания. Мастерство музыкантов вызвало шквал аплодисментов.

— Ну, дорогая, время — прошептал Андре, глядя на Анжелику с доброй улыбкой. — Знаете, вы для меня — как дочь. Позвольте вас в этом качестве поцеловать…

— Конечно.

Она обняла его, он поцеловал ее в лоб и прошептал:

— Удачи, дорогая.

— Спасибо.

Анжелика гордо распрямилась и двинулась на сцену. Зал встретил ее громом аплодисментов. Она вышла на середину сцены и поклонилась. — Да, зал был действительно полон. Андре прав — ни одного свободного места, а меломаны все аплодировали ей. Анжелика знала, что каждый из явившихся заплатил по крайней мере пятнадцать долларов. Что же будет, если она не оправдает их надежд? Да они выгонят ее из города! Наконец гром восторгов утих, зрители затаили дыхание. Дирижер с нетерпением уставился на нее. Но Анжелика все продолжала всматриваться в темноту зала. Она не могла поверить глазам: здесь был Ролан! Он сидел в середине пятого ряда, а на два ряда дальше — мадам Сантони и ее муж.

Сидя в зале, Ролан с нетерпением ждал появления Анжелики. Несколько недель он ломал голову — ехать или нет на этот концерт. За последнее время жизнь его стала адом, и только гордость мешала сделать первый шаг. В конце концов, когда Бланш сказала, что на концерте будет Джордж Бентли, он решил, что поедет. Приехав в город после обеда, он в первую очередь навестил сына. Свидание потрясло его. Как он тосковал по маленькому Жюстэну!

Но все его чувства померкли в сравнении с тем, что он испытал при виде жены. Анжелика была прекрасна — с какой грацией она двигалась по сцене, как раскланивалась. Истинно королевская осанка! Глядя на нее, Ролан чувствовал, что его переполняет гордость. Он так любил ее, так тосковал по ней! Но их разделяло нечто большее, чем расстояние.

Затем она увидела его, и их взгляды встретились. Боль Ролана уступила место радости! Он мог думать только о том, что любит ее и желает ей добра! Анжелика улыбнулась ему! И сердце его забилось от счастья! В конечном счете — он приехал!..

Неожиданно Анжелика успокоилась. Несмотря на все, она знала, что он здесь, с ней, а она вольна поступать по своему желанию! Будут они завтра вместе или нет — они едины! У них была любовь, они оба это знали, и этого не отнять.

Анжелика кивнула дирижеру. Оркестр заиграл. Для первого номера они с мадам выбрали вагнеровскую «Песню вечерней звезды». И мадам и ее ученица не были уверены в том, как креолы воспримут Вагнера. Одним он нравился, другие — ругали его, но сама Анжелика всегда была в восторге от его музыки. И они оказались правы. Публика слушала, загипнотизированная ее волшебным голосом, звучавшим сегодня поистине необыкновенно. Каждый ощущал в нем страсть, любовь.

Голос ее был чист и ровен. Несколько раз она смотрела на Ролана и всякий раз встречала его обожающий взгляд. Некоторые зрители плакали. Когда она закончила арию, несколько мгновений в зале стояла полная тишина. Анжелика даже испугалась. А потом раздался гром аплодисментов, выкрики «браво», топот, хлопки. Казалось, театр разваливается. На сцену полетели цветы. Она поклонилась.

Воистину, этот день стал ее триумфом! Учитывая опыт Линд, они с мадам выбрали для исполнения арии классического репертуара вперемежку с патриотическими и народными песнями. Несколько раз пение сопровождал хор, но зрители и так были заворожены. Концерт завершился полным восторгом публики, которая не хотела ее отпускать! Забрасывали сцену цветами, вновь и вновь громко требуя, чтобы она пела еще. Она пела еще. Такое в театре Святого Чарльза случилось впервые! В конце она исполнила «Последнюю летнюю розу». Ее великолепное крещендо заставило зрителей вновь прослезиться.

А она смотрела на Ролана, давая понять, что пела только для него, и он тоже неотрывно смотрел на нее. Наконец зрители отпустили примадонну, и она попала прямо в объятия Андре.

— Дорогая! Дорогая! Это — триумф.

Андре проводил ее до гримерной, потом, сославшись на головную боль, ушел. Она облокотилась на дверь, отдышалась и вновь посмотрела на свое отражение в зеркале. Глаза блестели, лицо горело.

Но она поняла, что все это не из-за триумфа, а из-за того, что в зале был Ролан! В эту минуту она поняла, насколько любит его! Как она скучала без него и до чего пуста ее жизнь! Она хотела сейчас только одного — уехать с ним к Жюстэну. Свои обязательства перед Новым Орлеаном она выполнила, и сейчас самое важное — это ее муж и сын!

Сейчас нет ничего важнее, чем вернуть сыну отца, и, похоже, есть надежда. Она вспомнила глаза Ролана во время концерта.

В дверь постучали, и знакомый голос произнес ее имя. Боже, это был он. Она метнулась к двери. В ее глазах светились радость и любовь! Но когда она увидела лицо Ролана, поняла, что все не так. Что-то случилось с ним — его взгляд был холоден. Никогда он не был таким симпатичным и одновременно таким недосягаемым. Он смотрел на нее. Он был рядом и был далеко! О, она забыла, какая у него фигура, какие плечи, точеные черты лица. Как он смотрелся! Как красивы его глаза! Как ей хотелось, чтобы он дотронулся до нее! Заключил в объятия, поцеловал. Но Ролан этого не сделал.

— Ролан, я не думала, что ты приедешь, — вот и все, что она смогла выдавить из себя.

— Я пропущу главное событие сезона в Новом Орлеане? — Его слова звучали цинично, но в голосе были и печальные нотки. — Ты прекрасно выступила.

Ей нравились его слова, но она не чувствовала нежности.

— Спасибо, — поблагодарила она и закрыла дверь.

Ролан откашлялся и продолжал:

— Когда ты спела «Последнюю розу…», в зале многие плакали.

Она разозлилась на то, что он так очевидно держит дистанцию, что он не обнял ее.

— Бьюсь об заклад, ты — не прослезился!

Он изогнул бровь и посмотрел на нее. Потом сказал:

— Очевидно, тебя устраивает такая жизнь.

Ей не понравилось замечание.

— Андре сказал мне, что я могу постоянно работать в театре, если захочу, — гордо заявила она.

— В самом деле? А наш сын? — До того как она ответила, он добавил: — Я заскочил к Миро и видел его.

— Спасибо, — пробормотала Анжелика, сдерживая волну возмущения. Как он смеет спрашивать о сыне, когда он их отослал?

— Что у тебя еще? — спросила она.

— Завтра я возвращаюсь в Бель Элиз. Поступай, как хочешь, но наш сын поедет со мной, — он говорил спокойно, но было видно, что это дается с трудом.

Взбешенная его заявлением, Анжелика собралась ему ответить, но в комнату ворвались Жак и Бланш.

— Ты потрясающа! — закричал Жак. Затем, увидев Ролана, который наблюдал за ними, повернулся в его сторону. — Привет, племянник. Все-таки приехал послушать свою жену?

— Да, не смог удержаться.

Бланш устремилась вперед, схватила Ролана за руку.

— О, Ролан, ты поедешь с нами на прием, который устраивает Андре. В карете Жака хватит места для всех.

— Конечно, конечно, пожалуйста, — засуетился Жак.

Ролан покачал головой.

— Не сегодня, спасибо, Жак, — он снова кивнул жене. — Анжелика, я загляну завтра, и мы обсудим проблему будущего моего сына.

Анжелика смотрела на удалявшегося Ролана со слезами на глазах, когда в уборную ввалились несколько театралов.

А Ролан, выйдя из театра, остановился под фонарем, закурил сигару и обругал себя. Сейчас должна выйти Анжелика. Он выбрал место, чтобы еще раз побыть с ней, — чистый идиотизм, ибо примадонну ожидала толпа любителей автографов.

Сегодня, наблюдая за выходом Анжелики на сцену, он страстно желал ее возвращения, он готов был встать перед ней на колени и просить прощения, если это будет необходимо. Однако это было до начала пения и до того, когда он увидел реакцию зрителей. Она околдовала всех, включая его самого. Лелея слабую надежду, он пошел за ней в уборную, но уже первый взгляд на ее лице подтвердил то, в чем он был уверен, то, что страшился высказать вслух.

Она не принадлежала ему больше. Впрочем, она и никогда не принадлежала ему. Она принадлежала миру Нового Орлеана и опере. Когда он это осознал, его душу заполнила печаль, и желание увезти Жюстэна было последней попыткой удержать ее.

Нужен какой-то компромисс. Это ясно. Он скучал о сыне и не хотел жить без него. Может быть, ребенок часть года будет жить с ним, а часть — в городе?

Бровь его дрогнула. Ролан знал, что, будучи мужем Анжелики, он вправе потребовать от нее следовать за собой. Конечно, это так. Но не слишком ли велика цена? Ролан знал, что любит жену столь сильно, что скорее даст ей свободу, чем сломает ее дух. И если именно такую жизнь она избрала для себя — да будет так…

…Когда Анжелика выпорхнула из освещенного театрального подъезда, такая очаровательная и нарядная, решимость Ролана почти иссякла. Схватить ее, увезти, обладать, даже если она и никогда не любила его. Вполне очевидно — она в нем вовсе не нуждается. Ролан с ревностью наблюдал, как его жена любезничает с поклонниками, раздавая автографы. Толпа жаждавших общения с примадонной была столь велика, что почитатели уже оттеснили своего нового кумира на мостовую.

Но, Бог мой, что же это! Ролан почти обезумел от страха, заметив несущийся с бешеной скоростью с другого конца улицы экипаж, — в стоявшем над толпой гвалте никто, кроме него, и не расслышал приближающегося грохота. Милостивый Боже! Обезумевшие лошади подобно пушечному ядру неслись прямо к тому месту где стояла его любимая жена!

Ролан мгновенно сбросил пальто и устремился к Анжелике так, будто от этого зависела его собственная жизнь. Да она и была для него смыслом жизни — теперь Ролан был совершенно уверен в этом… — он не мог позволить Анжелике погибнуть! Сейчас, на его глазах…

Боже, удастся ли ему успеть!? Карета стремительно приближалась…

— Жюстэн!!! — закричал он во всю мочь, вложив в это слово всю свою страсть к любимой.