Арабская ночь. Табу на любовь

Глава 22

Наследник пустыни

— Где мой наследник, Мустафа? — голос шейха Исмаила холоден и тяжел, как камень, обвалившийся с высоты. — Где он, я спрашиваю тебя? Я поручил тебе приглядывать за ним, а ты позволил мальчишке совсем распоясаться! Играть в бизнес, строить замки из песка?

Мустафа слегка склоняет голову, привычным жестом сцепив руки за спиной. Лицо его невозмутимая маска спокойствия, и лишь глаза выдают тревогу.

— Господин, — начинает он, осторожно подбирая слова, словно ступает по зыбучему песку, — ваш сын увлекся проектом. Проявил интерес к коммерции, что всегда было вашим желанием, не так ли?

— Интерес⁈ — шейх Исмаил вскакивает на ноги. — Он играет в непонятную мне игру! Я послал его продать неликвидную недвижимость. От которой лишь головная боль! И что он сделал? — отталкивает от себя чашу с восточными сладостями. — Он продал половину! Половину! Еще и русским! Зачем нам совладелец, Мустафа? Не нашей веры, тем более. Непостижимо. Что это значит?

Мустафа сдержанно кивает. Сейчас не стоит спорить. Только лавировать между штормом эмоций старого льва.

— Господин, вы же знаете, насколько наследник увлекающаяся натура. Это не глупость. Это пыл. Он полон идей. Да, он поступил самонадеянно. Но ведь с этого начинается любое великое дело, не так ли?

Шейх шумно выдыхает. Последний из древнего рода, Исмаил прекрасно знает цену гневу. Когда в этом сила, а когда — слабость.

Юсуф — все что у него осталось. Каким бы он ни был. Единственный кровный потомок. Наследник. Последняя нить, соединяющая шейха с прошлым, к которому он шел по полю крови.

— До конца недели Юсуф должен вернуться. Я подобрал ему невесту. Девушка из дома Аль-Сараби. Красивая, изысканная. Надеюсь, это вразумит и успокоит моего сына. Вернет ему благоразумие.

Мустафа не осмелился сказать, что Юсуф давно привык сам выбирать женщин. Его не зацепить красотой. Шейх совсем не знает своего наследника, увы. Слишком много дел, разъездов. С тех пор как Юсуф появился в замке, Мустафа всегда был с мальчиком рядом. Он знал его как никто. Наследник всегда был необычным. Очень цельным, самолюбивым. Ему невозможно подобрать ни женщину, ни коня, ни машину. Все и всегда Юсуф выбирает сам. А еще ему скучны до презрения богатые избалованные куклы и покорные наложницы.

Мустафа помнил, как Юсуф впервые сбежал с вечеринки в оазисе, променяв визг девиц в алмазах на шум колес в уличных гонках.

Он помнил, как ловил мальчишку в Марракеше, когда тот с упрямой дерзостью пробирался в игорный дом.

И как потом лечил его руку, сломанную в потасовке.

Конечно, свои размышления Мустафа оставляет при себе. Прикидывает, как же выполнить приказ старого шейха. Наследнику и правда пора вернуться.

Покупка отеля… как бы она не привела к самым неожиданным последствиям.

Ведь это было сделано… Из-за женщины. Та, на которую пал взгляд Юсуфа, не кокетничала, не искала выгоды, не бросала взглядов украдкой.

Она смотрела прямо, почти холодно.

Как будто внутри нее был свой мир, и в нем Юсуфу не было места.

Это был первый отказ. Настоящий. Без истерик, без интриг.

И это вывело наследника из равновесия.

В том отеле в Египте он был инкогнито.

Юсуф вообще не любил титулов. Он привык быть кем угодно, легко принимал любую личину: уличного музыканта, студента, даже официанта однажды — ради спора.

И это было разумно: шейх не мог рисковать. После того, как вся его семья погибла, вырезанная налетчиками-берберами, и он остался абсолютно один. Спасся лишь маленький сын брата.

Мальчика тогда спасла старая служанка. Она знала о налете, или догадалась, колдуньей была. Увидела, успела увезти самого младшего. Скрыться.

Исмаил искал его годами.

Тайно. Осторожно. По всему Ближнему Востоку, в самых опасных уголках. Было нанято немало сыщиков. И тот, кто нашел, стал обеспеченным человеком.

Нашел в переулке самого опасного города. Грязного, поющего в переходе и танцующего за подачку. Но с гордым взглядом. Конечно, был тест ДНК, но Исмаил сразу понял — родная кровь. Почувствовал.

Мальчику тогда исполнилось десять. И с тех пор каждый шаг Юсуфа был под надзором. Он рос в строгости, но и в заботе. Ему ни в чем не отказывали. Быстро проявил характер. Очень волевой. Упрямый.

Он не признавал над собой силы. Даже шейха Исмаила. Впрочем, он уважал его, по-своему. Но отцом стал называть далеко не сразу.

Юсуф с юности много чего повидал. Голодал в подворотнях Палестины. Танцевал развлекая толпу. Зато вырос сильным, закаленным и отчаянно упрямым. Сейчас наследник входил в самую силу. Шейх возлагал на него абсолютно все надежды, и не выносил даже мысли о том, что единственный кровный родственник может рисковать собой.

Но риск был у Юсуфа в крови.

Отчаянный и безбашенный.

Мустафа видел, как парень пробовал все: казино, женщины, драки.

Потом увлекся гонками. Не просто на треке, а в тайных соревнованиях Абу-Даби, где молодые наследники богатейших домов мира мерились храбростью, безумием и удачей.

Юсуф взял кубок. Мустафа пережил микроинфаркт.

А Исмаил был уверен, что в это время его сын медитирует в горах Непала.

— Этот мальчишка меня в могилу сведет, — тихо бурчал Мустафа себе под нос, каждый раз, когда юноша садился за руль на скорости 250. — Сколько можно испытывать судьбу?

И вот старый отель, который внезапно стал каким-то то ли планом, то ли трофеем.

Мустафа недоумевал. Почему Юсуф не получил эту женщину? Все могло быть куда проще. Но он позволил ей уехать.

Впрочем, этому Мустафа даже обрадовался, по-стариковски.

Но потом поступил приказ: доставить эксклюзивный подарок. Духи, сделанные по личному заказу Юсуфа. Для нее.

— Зачем столько ожиданий, усилий, господин Юсуф? Почему просто не заказать желаемое? Ее доставят в течении суток, — не выдержав, спросил однажды.

— Я не интересовался твоим мнением, Мустафа, — перебил его наследник ледяным тоном.

Юсуф не хотел покупать женщину. Ему не нужно было покорение. Он не был сентиментальным мальчиком, томящимся в девственности.

Нет. Он был львом, которого вдруг отвергли.

И этот опыт оказался для него сильнее всего, что он переживал.

Он пытался забыться. Самый отвязный клуб в Дубае. Три модели-блондинки. Все — по максимуму.

Но Мустафа видел, как в его глазах все равно мерцала тоска.

Огонь не потух. Он ждал. Он выжидал.

Он хотел, чтобы она выбрала его сама.

Хотел быть желанным, не как наследник, а как мужчина.

Где-то под ребрами кололо, Мустафа чувствовал: скоро грянет буря.