Арабская ночь. Табу на любовь

Глава 32

Я действительно сплю весь день. Просыпаюсь ближе к вечеру, мы что-то едим, смотрим боевик на огромной плазме, а потом я снова засыпаю рядом с Юсуфом, в его рубашке, под его дыхание. Он не обманул. Ни одного лишнего движения. Только легкое касание пальцев к моим волосам.

Но под утро…

Просыпаюсь в полумраке. Слабый рассвет еще только намечается за окнами.

Юсуф не спит. Он смотрит на меня изучающе. Задумчиво. Как будто я — редкое явление, которое он боится спугнуть.

Сама тянусь к нему. Его губы находят мои. Медленно, чувственно. Он целует меня как впервые.

Мы почти не говорим. Все происходит без спешки.

Его прикосновения то неуверенные, то полны жадной страсти.

Он входит, и я задыхаюсь от охватившего чувства близости.

Плавно. Медленно. Без жестких толчков.

Мы любим друг друга проникновенно.

И в этой пронзительной близости рождается что-то новое. Во что я утратила веру.

Нежность.

Юсуф смотрит в мои глаза, двигаясь внутри меня. Его пальцы переплетаются с моими.

Оргазм в этот раз не буря, не волна, скорее — уход на глубину.

Как будто я исчезаю полностью, до последней мысли.

Я не знаю, что будет дальше.

Но в этот момент, прижавшись к его груди, слушая ровный ритм его сердца, просто знаю, что я счастлива.

Медленно выныриваю из теплого, густого сна. Комнату заливает мягкий утренний свет, в воздухе еще витает аромат сандала, впитавшийся в простыни, в подушки, в мою кожу.

Но Юсуфа рядом нет. Меня сразу охватывает странное, тягучее чувство пустоты.

Встаю с постели и едва не спотыкаюсь о бумажный пакет. Он не один, их штук пятнадцать. Стильные логотипы. Внутри — женская одежда. Белье, платья. Очень удобные белые мокасины. Все с бирками. Боже мой, даже о носках он подумал — в одном из самых маленьких пакетов — целая упаковка.

А еще — записка.

Моя рука дрожит, когда я ее разворачиваю.

'Мне нужно уехать ненадолго.

Помнишь, я должен тебе платье?

Пожалуйста, это все тебе. Выбери, что нравится. Очень надеюсь, что хотя бы с одной вещью я тебе угодил'

Сажусь на край кровати, держу эту записку, и глупо улыбаюсь. А потом сердце сжимается от мысли — что если это прощальные подарки и он не вернется?

Я ни в чем не уверена.

Развязываю ленточки, прикасаюсь к ткани.

Шелк, лен, тонкий хлопок. Простые, но дорогие фасоны. Платья, несколько блузок, юбки, нижнее белье. Все очень женственное.

Юсуф, кто ты, черт возьми⁈

Среди всего я нахожу белое платье. Невероятно нежное, воздушное, со свободной юбкой и тонкими бретелями.

Похожее на то, в котором я упала в бассейн.

Невольно улыбаюсь. Чтож, мой выбор очевиден.

Собираюсь быстро. Лицо умываю холодной водой, стараюсь не думать, не фантазировать. Не чувствовать слишком много.

Марина прислала сообщение, пока я была в душе:

«Славик, у тебя еще один выходной. Так заявило начальство. Пользуйся!»

Бросаю последний взгляд на комнату Юсуфа.

Все подарки я оставляю здесь.

Все, кроме одного платья и белых мокасин.

В своем номере принимаю душ и падаю в постель. Тело еще ломит сладко, будто после марафона. Но внутри уже начинает рассыпаться неуверенность.

Что если это правда финал? Красивый. Очень щедрый.

Вежливый способ раствориться в тумане?

Тысячу раз прокручиваю в голове все моменты. Поцелуи. Взгляды. Голос.

Но это всего лишь отпуск все включено. Курортный роман, — повторяю себе снова и снова.

На следующий день собираюсь на смену. В зеркало на меня смотрит собранная, бодрая женщина с темными кругами под глазами, небольшими, но тем не менее. Немного маскирую их, укладываю волосы в высокий пучок.

Марина, конечно, с порога сверлит меня глазами.

— Славик, ты не представляешь, сколько у меня к тебе вопросов! Ну-ка давай, выкладывай! Что происходит? Ты влюбилась? В кого, может уже приоткроешь завесу? Не в Кирилла точно, он все эти дни мрачнее тучи. Но за тебя просили сверху, и это значит что кто-то очень перспективный.

Я пожимаю плечами.

— Прости, Марин, но я правда не хочу это обсуждать.

— Ну ясно, вижу что откровенничать ты не настроена.

— Извини.

Марина качает головой:

— Ладно. Не буду давить. Когда захочешь — сама расскажешь, окей? — А у нас кстати с Мишкой, между прочим, роман, — говорит почти шепотом, но глаза ее сияют. — Ну… по крайней мере, я так чувствую. Он мне очень нравится. Такой добрый, настоящий.

— Я очень рада за вас, правда.

Она зажмуривается и прячет улыбку в чашке кофе, как школьница.

Я смотрю на нее и ловлю себя на светлой, но зависти.

Марина умеет быть счастливой. Позволяет себе влюбляться без страхов и тысячи оговорок. А я — вся в сомнениях. В анализе. В ожидании, что сейчас все испортится.

— Я правда очень за тебя рада, — повторяю искренне.

Пока мы общаемся, сидя за уличным столиком возле ресторана, я все чаще улавливаю странное напряжение в воздухе.

Шепотки. Взгляды.

Персонал, аниматоры, даже гости оборачиваются, смотрят с любопытством.

Похоже, я стала темой дня.

Хотя сама до сих пор не понимаю, что именно произошло.

Ясно одно: Юсуф точно не обычный гость.

Я не спрашиваю ни у кого о нем. Свободна ли уже вилла, может там начали уборку и ждут другого гостя? Мне важно сохранить лицо. Свою хрупкую независимость.

Молчу. Держу себя в руках.

Выхожу из комнаты персонала со стопкой полотенец и едва не налетаю на Кирилла.

— Ой, привет! — улыбаюсь ему.

— Осторожнее. Чуть не уронила все, — в его глазах лед.

— Извини, — теряюсь от недружелюбного тона.

Он кивает.

— Кирилл… все в порядке?

— Да, — коротко. Без тени эмоций.

Пауза. Он делает шаг в сторону, чтобы обойти меня.

Что-то внутри сжимается.

Еще пару дней назад он искренне улыбался мне, подмигивал, шутил.

Чувствую укол вины. Не знаю, за что. Я ведь ему ничего не обещала? Разве обязана? Да, он помог мне с работой и проявлял знаки внимания.

Но в голове все равно шумит.

Отстраненность Кирилла. Шепотки. Взгляды.

Это как вода, поднимающаяся медленно, но уверенно — и ты понимаешь, что скоро можешь захлебнуться.

«Слав, извини, подмени на ресепшене на полчасика? Очень нужно!»

Прилетает вечером сообщение от Миши.

Я уже в вечернем платье, насыщенно-бордовом, открытые плечи, высокая талия, плавно спускающийся шелк. Волосы лежат локонами, цвет помады — в тон платью. Выгляжу идеально, стильно, красиво. Но в душе царит хаос. Я жду Юсуфа. Неизвестность убивает меня.

Направляюсь к ресепшну. В холле сейчас очень тихо. Пусто.

Встаю за стойку, слушаю мерный гул вентилятора под потолком. Навожу порядок, у Миши тут настоящий хаос, все разбросано.

Входные двери в отель распахиваются, словно в замедленной съемке наблюдаю, как хорошо знакомый мне мужчина идет с дорожной сумкой в руках.

Андрей. Увы, это не галлюцинация. Загорелый, в футболке и джинсах, все с тем же взглядом — холодным, контролирующим.

Такое чувство, что в этот момент весь мой мир окончательно рушится как карточный домик. Становится трудно дышать.

— Слава… — оглядывает меня пристально с головы до ног. — Шикарно выглядишь. Только где радушное приветствие? Или тебя этому не научили?

— Что ты здесь делаешь? — шиплю полузадушенно.

— Да вот, приехал полюбопытствовать, ради чего ты сбежала от меня. Разрушила семью. На все наплевала. Ради этого, да? Сбежала из дома, чтобы прислуживать в чужой стране?

Я застыла за стойкой. Руки вцепились в край мрамора.

— Что тебе нужно, Андрей? — выдохнула. — Какая тебе разница, куда и зачем я уехала? Оставь меня в покое! У нас давно все кончено!

— Ты ошибаешься, моя дорогая, — фыркнув, обходит стойку, оставив чемодан. Я поспешно выхожу с другой стороны, боясь оказаться в ловушке. — И чего мы убегаем? Ты же только что так дерзко мне отвечала.

— Что тебе надо, Андрей?

— Схватить бы тебя дуру за волосы, да волоком до самолета. Но я слишком добр. Не хочу по-плохому. Но тебя вразумить надо, Слава. У тебя совсем с головкой плохо.

— Не смей! Не подходи ко мне! — крикнула, делая шаг назад. — Ты никто для меня! Прошлое, от которого я сбежала!

Он рванулся ко мне — резким, грубым движением схватил за руку, дернул на себя.

Я ударила его по плечу, попыталась вырваться.

— Прекрати! Не трогай меня, — повышаю голос.

Не могу поверить что бывший муж приехал сюда. Нашел. Зачем ему это? Почему никак не успокоится?

Щеку обжигает боль. С трудом получается удержать равновесие. В глазах искры.

Глухой, тяжелый голос раздается от входа:

— Отойди от нее. Сейчас же.