Артефактор на покое

ГЛАВА 10. Ученические будни

Первая неделя ученичества слилась для Ланы в один бесконечный день, серый и выматывающий.

В первый, свободный день, после обеда, такого же удручающе скудного и невкусного, как завтрак, она перевезла из дома самое необходимое: немного одежды, повседневную косметику, гигиенические средства. Даже кружку. Крепко обняла Белинду, пожелала ей легкой учебы – у сестренки уже завтра начинались курсы. Как хорошо совпало, они начнут учиться в один день!

— Звони мне почаще, — шмыгнула носом Белинда.

— Обязательно! — пообещала Лана.

Когда подходила к дому Рекмарса, возле кафе напротив школьного парка мелькнул Эгер. Или показалось? «Что бы ему здесь делать? — скептически подумала Лана. — Не выдавай мечты за реальность, дорогуша!»

Да, стоило признать: после их танца на выпускном, нормального, без всяких «ты сошла с ума» и «пожалеешь» разговора и, главное, после невероятного, бесценного подарка Эгер снова появился в ее мечтах. Вот только… Он сказал, что подождет, пока она выучится, но сколько придется ждать, вот вопрос! Год, три, пять? Десять? За это время он сто раз успеет забыть ее!

«Вы молодая красивая девушка, почему бы вам и не ходить на свидания?» — вспомнились слова Освальдо. В самом деле! Чтобы не забыл, надо напоминать о себе! Встречаться, разговаривать, делиться своими успехами!

«Я позвоню ему, — пообещала себе Лана. — Вот буду завтра звонить Белинде, и ему заодно…»

Но «завтра» перечеркнуло все планы.

Едва она успела позавтракать – все той же овсянкой! — как пришел Рекмарс. За ним летел поднос, очень похожий на кухонного голема, но раза в два шире, с высокими бортиками. На подносе стояли одна на другой две картонные коробки, навевавшие очень неприятные предчувствия. Неужели опять?!

— Твоя работа на ближайшие дни, — сообщил мастер, когда поднос опустился на стол. — Ну, что стоишь? Освобождай голема.

Лана торопливо сняла коробки. Заглянула. Точно! Те же самые деревянные фигурки!

— Знаешь, что это?

— Заготовки для амулетов.

— Работала уже с такими? Покажи.

Первый этап – обработка сырой магией – успел для нее стать привычным до автоматизма. Мастер покрутил в пальцах обработанную заготовку-птичку, кивнул.

— Приемлемо. Дальше?

— Нанести защитные руны, влить в них магию, закрасить и наложить стабилизирующие чары.

— Узнаю стиль Артура. Самый примитивный вариант, — скривился Рекмарс. — Ладно, показывай руны. Садись, — бросил ей обработанную заготовку, кивнул на рабочий стол, — и делай. Буду смотреть.

«Все-таки экзамен!» — вспыхнула паническая мысль.

Освоиться с незнакомым рабочим местом Лана не успела, и это добавляло паники. Кто мешал вчера посидеть за столом, перебрать инструменты! Но нет, поддалась усталости, легла спать сразу после ужина! Теперь пришлось искать подходящее жало для паяльника, разбираться с настройкой температуры, и все это время Лана ощущала пристальный, тяжелый взгляд.

Руны получились… неидеальными. Не то чтобы совсем кривые-косые, но сразу заметно, что выжигала неуверенная рука.

— Для продажи не годится, — прокомментировал Рекмарс. — Разве что сбыть с рук в какой-нибудь подворотне, как контрафакт. Но для отработки навыка – пойдет. Дальше.

Дальше нужно было напитать руны магией – «плавно, равномерно и не слишком много», как объяснял Рейнольдс. Вот только никакого «плавно» не получилось. От злости на собственную криворукость Лана выдала импульс, какого хватило бы, пожалуй, на десяток таких амулетов. Деревяшка задымилась, мастер насмешливо хмыкнул. Легким движением ладони поправил ошибку Ланы и снова прокомментировал:

— С таким контролем не то что не заработаешь, а еще должна останешься. Заготовка в минус, силы растратила с избытком. Дальше.

— Закрасить, — дрогнувшим голосом сказала Лана. — А…

— Краска в левой тумбе внизу, — подсказал Рекмарс.

Краска оказалась самая обычная, строительная белая, в большой жестяной банке – Лана видела такие в хозяйственном магазине.

— А разве… — начала она и осеклась: вспомнила предупреждение Освальдо. Мастер не любит вопросов, все, что считает нужным, он скажет сам.

— Разве, — с усмешкой кивнул Рекмарс. — Еще как «разве». Покраска амулетов – отдельное искусство, ты до него еще не доросла. Пока просто показывай.

Что ж, по крайней мере покрыть амулет ровным и аккуратным слоем краски у нее получилось без нареканий! Слегка воодушевленная молчанием Рекмарса, Лана закончила работу стабилизирующими чарами и положила на стол готовый амулет.

— А теперь оцени свою работу, — предложил мастер. — Вот тебе эталон, — и рядом с покрытой белой краской птичкой Ланы легла такая же, но цветная, яркая, раскрашенная под красногрудого снегиря. — На внешний вид не смотри, сравни магию.

Сравнение Лану добило. Мастер сказал, продать как контрафакт в подворотне? Сама она выразилась бы крепче – «врагам подбросить»! И подумать только, совсем недавно она гордилась примерно таким же собственноручно амулетом! Хотя тот, кажется, все же получился немного лучше.

— Итак, — сказал мастер. — Первый этап испортить невозможно, разве что заработать истощение. За этим следи сама. Не уследишь – одним дурным магом станет меньше, невелика потеря. Как заказывать зелья, Освальдо тебе показал?

— Да, мастер, — быстро подтвердила Лана.

— Второй этап. Заготовки с рунами будешь каждый вечер сама сортировать на годные и брак и отправлять мне на проверку. Голем поможет, — он щелкнул пальцем по подносу, и тот отозвался чистым металлическим звоном. — Отправляешь мне, что сделала за день, и можешь отдыхать. Когда сделаешь все, оценим результат, и я решу, что дальше. Вопросы?

— Мастер, вы сказали «на ближайшие дни», но здесь так много…

Она боялась, что Рекмарс рассердится, назовет ее не желающей учиться лентяйкой, но тот принял вопрос как должное. Ответил скучающе, как будто объяснял это не меньше чем в миллионный раз:

— Ты должна научиться работать в полную силу, не доводя себя до истощения. Никто, кроме тебя самой, не определит, сколько ты способна сделать за день. Это одна из целей обучения.

И ушел, ничего больше не сказав.

А с Ланой остался голем, нагло вытаращивший глаза на стебельках-антеннах, и две коробки, доверху полные заготовок. Даже не вдвое больше, чем она сделала для Рейнольдса, а, пожалуй, втрое или даже вчетверо! «Ближайшие дни», как же! Если истощение будет накрывать ее так же быстро, как в школе, работы здесь хватит на месяц, а то и больше…

«Но я же не сдамся?» — спросила себя Лана.

Глупый вопрос. Сдаваться она уж точно не собиралась!

Но Белинде она в тот день так и не позвонила. И Эгеру, конечно, тоже. Не осталось сил дойти до почты.

Истощение – зелье – сон. Во-первых, в этой последовательности остро не хватало сытной еды, сладостей и крепкого кофе. Во-вторых, хотя на самом деле это было гораздо важнее, Лана все-таки понимала: она должна не выжимать из себя последние капли силы, а найти правильный баланс. Как мастер сказал: в полную силу, но не до истощения. Она пыталась! Но…

Может, ее подводило нетерпение, желание как можно скорее чему-то научиться. Может, она и правда слишком плохо чувствовала пределы своей силы. А может, все было проще, и ее подстегивали слишком медленно убывающие заготовки? Две коробки! Один день, второй, третий, а деревяшек в них словно и не убавляется!

Хорошо еще, что для выжигания рун ее личной магии не требовалось, на это был артефактный паяльник. И можно было чередовать работу с магией и без. Оставалось найти правильный ритм этого чередования. Практическим путем – а как еще?

Над рунами Лана сидела долго. Вырисовывала тщательно и аккуратно. И все же совсем без брака никак не получалось. Руки дрожали если не от усталости, то от напряжения. И чем больше старалась, тем, кажется, хуже получалось!

Глядя по вечерам на совсем небольшую горку сделанного за день, ей хотелось плакать. А уж когда после проверки эта горка делилась на две почти одинаковых части…

Хорошо еще, что голем-поднос оказался молчаливым, не то что его кухонный собрат. Но он смотрел! И чудилось, что даже взгляд его фасеточных глаз полон презрения к неумехе!

На четвертый день Лана сорвалась.

Разбудил ее, как и все эти дни, «личный органайзер», пронзительно заверещав:

— Лана Иверси, вставай! Хватит спать! Ученик спит – знаний не прибавляется!

И хотя настраивала она будильник сама – ну, как настраивала? Попросила разбудить в полседьмого, а он лихо ответил: «Сделаю!» — сейчас отчаянно захотелось схватить громогласную железяку и с размаху швырнуть в стену. Чтобы только винтики да шестеренки посыпались!

Лана с трудом встала. Умылась. Через силу запихнула в себя мерзкую овсянку и отвратительный «полезный для магии» отвар. Еще раз умылась, сделав воду похолоднее. Села за рабочий стол, взяла в руки первую заготовку и замерла. Не могла заставить себя начать. Руки дрожали, и хотелось банально упасть лицом в стол и зарыдать.

Наверное, слишком много накопилось и усталости, и разочарования в собственных силах, и страха, что она не сумеет, не справится.

— Да что ж это такое, — прошипела Лана. — Соберись и работай, бездарь!

Но – зачем врать себе? — сейчас она не смогла бы зачаровать и единственную заготовку. Как бы сильно ей этого ни хотелось, одного желания мало.

Лана обвела тоскливым взглядом мастерскую. Такую удобную, продуманную до мелочей – мастерская мечты, когда-нибудь и у нее будет такая же! Своя! Наткнулась на внимательный, пугающе пристальный взгляд молчаливого голема. И вдруг так невыносимо захотелось увидеть обычных, живых людей! Пусть даже не поговорить, просто убедиться, вспомнить, что там, снаружи, по улицам едут машины, идут люди, в булочной напротив школы по-прежнему продаются пирожки с яблоками, маковые рулеты и ванильные сдобные пышки, а в кафе возле почты – ее любимая куриная грудка в сырном соусе, с горячим рассыпчатым рисом, сочная, ароматная… и шоколадные пирожные… и кофе, обязательно кофе!

Она вскочила, схватила сумочку, торопливо пересчитала оставшиеся деньги. Что ж… один раз можно себе позволить хотя бы от души поесть. И купить про запас, пожалуй, печенья и шоколадку… и сахара, а то она свихнется от безвкусной овсянки на завтрак! Хоть подсластить эту гадость!

Освальдо читал газету, сидя в удобном кресле в холле напротив двери. Поднял голову, заслышав ее шаги, спросил:

— Плохо спали, Лана Иверси?

— Почему?..

— Выглядите уставшей. Бледная. Круги под глазами.

— Прогуляюсь, станет легче, — Лана через силу улыбнулась, а Освальдо уже открывал перед ней дверь, словно перед какой-нибудь почетной гостьей, а не простой ученицей.

А за дверью накрапывал мелкий дождик, ветер нес запахи мокрой травы, земли и бензина. Не слишком хорошая погода для прогулок — так, наверное, сказал бы любой, но не Лана сейчас. Она сбежала с крыльца, подставила лицо дождю и ветру. Рядом, за решетчатой оградой, шумел листвой школьный парк, чуть дальше, через дом или два, шуршали шинами по лужам машины на Речном проспекте. Какой же мертвый, оказывается, дом Рекмарса! Вечная тишина, ровное, идеальное для работы освещение, а в качестве собеседников – ворчливый кухонный поднос и чрезмерно бодрый будильник! Зачем она сидела там безвылазно?! Ради лишнего десятка обработанных заготовок?

Захотелось раскинуть руки и покружиться под дождем, как в детстве. Но Лана только глубоко вдохнула чудесный, насыщенный жизнью воздух. Как же хорошо!

Булочная, конечно же, никуда не делась, и пышки с пирожками лежали на тех же полках, что обычно. Недавно испеченные, еще теплые! От сдобного, сладкого запаха голова пошла кругом. Лана едва дождалась, пока расплатится за круглый пышный пирог подошедшая чуть раньше нее женщина. Купила творожную ватрушку с изюмом и тут же впилась в нее зубами. Такой голод вдруг проснулся — как будто все эти дни вообще не ела!

Нет, одной ватрушки точно будет мало! Но кафе возле почты уже должно открыться. Туда Лана и направилась, жуя на ходу.

Но у почты замедлила шаг. Телефон! У автомата никого, а Белинда сейчас должна быть дома, но скоро уйдет на свои курсы. Да, надо позвонить прямо сейчас.

Сестренка взяла трубку после пятого гудка, когда Лана начала уже волноваться, что не застала ее дома, и ругать себя, что не позвонила раньше.

— Белинда, это я. Как твои дела?

— Лана?! Ты почему так долго не звонила, я чуть с ума не сошла! Собралась сегодня после курсов ехать к этому твоему мастеру! Ты в порядке?

— В порядке, не волнуйся, — ох и стыдно же ей стало! В самом деле, обещала ведь каждый день звонить! — Просто устаю очень. Но это ничего, я привыкну! Ты не волнуйся, если я редко буду звонить, я постараюсь чаще, но, бывает, просто с ног валюсь.

— С ног валишься от учебы?! Что он заставляет тебя делать?!

— Просто эта учеба совсем не такая, как в школе. Нужно много работать, чтобы научиться. Послушай, у тебя когда выходной на курсах? Давай я приеду и поговорим нормально. Хочешь?

— Еще бы! А вечером ты можешь? Хоть прямо сегодня? Или не отпустят?

— Да почему, отпустят, — растерянно сказала Лана. — Мне сказали, в любое время можно… куда хочу, хоть на свидание… просто… А, ладно! Во сколько заканчиваются твои курсы? Я приеду. Сегодня же!

«Чертовы заготовки подождут, никуда не денутся! Сестра важнее!» — проговорив, хоть и мысленно, эту банальную, в общем-то, истину, Лана внезапно перестала беспокоиться. И правда, разве сестра не важнее? Тем более что сейчас именно Лана глава семьи! Она не может, не имеет права бросить Белинду без поддержки!

Повесив трубку, Лана несколько секунд стояла в нерешительности. Она ведь и Эгеру хотела позвонить. Он, правда, вряд ли ждет ее звонка, ну так и что с того?

Кафе манило, но разговор с Эгером вряд ли будет долгим. Она ведь не собирается рассказывать об этих надоевших заготовках и пугающих големах! Уж точно не по телефону. Просто… напомнить о себе, а может, и договориться о встрече. Не о свидании, нет! Встретиться, поговорить, кофе попить — что в этом такого? Эгер наверняка не откажется, после их встречи на выпускном Лана в этом не сомневалась.

Она вдруг поняла, что на самом деле очень хочет рассказать кому-то обо всем — кому-то, кто знает и понимает больше, чем Белинда, а может, и больше, чем она сама. Поделиться, услышать хотя бы несколько слов поддержки. Хотя бы банальное «ты сможешь, я в тебя верю».

К тому же она уже здесь, а после кафе… вдруг телефон будет занят?

Да что с ней такое?! Искать оправданий, чтобы позвонить парню, который нравится? И не с какими-нибудь глупостями, а просто ради нескольких минут самого обычного разговора?!

Лана сердито тряхнула головой и набрала знакомый номер.

Трубку взяли после четвертого гудка.

— Дом Виршовых, — услышала Лана мягкий женский голос. Мать?

Она сглотнула. Ну почему Эгер сам не подошел к телефону?! Вот уж не повезло!

— Здравствуйте, могу я поговорить с Эгером?

— Эгера нет сейчас дома. Будет, наверное, только вечером. Что-нибудь передать?

— Да, — после мгновения колебания отозвалась Лана. — Привет от Ланы Иверси.

— Лана Иверси? — женщина заметно оживилась. — Подождите!

Но Лана, отчего-то испугавшись, уже вжала трубку в рычаг. Говорить с матерью Эгера она точно не была готова. Не сейчас!

— Милочка, долго еще вы собираетесь стоять столбом? Если не звоните, уступите место!

Лана, вздрогнув, обернулась. Ее буравила недовольным взглядом сухопарая женщина, по виду — строгая гувернантка или учительница. По крайней мере, закрытое темно-синее платье со скромной отделкой из черного кружева, корона из кос на голове, скрепленная простыми шпильками, без единого украшения, и золотые часики на руке отчего-то навевали мысли о дисциплине, учебе и записях в дневник.

— Да, простите, — Лана с усилием разжала стиснувшие трубку пальцы. — Пожалуйста, звоните.

И быстро пошла прочь. Ничего страшного, она перезвонит Эгеру вечером, а если разговор с Белиндой затянется, то завтра. Никакой срочности в этом нет.

В кафе она окончательно пришла в себя. Все-таки, что ни говори, а вкусная еда, особенно любимые блюда, творит чудеса! И настроение поднялось, и сил прибавилось, и за собственные недавние мрачные мысли стыдно стало. Всего-то усталость накопилась, подумаешь! Она сама виновата — слишком увлеклась и не рассчитала силы. Больше такой ошибки не повторит.

Но все-таки сейчас ей пора возвращаться и поработать. Тем более что вечер будет занят Белиндой. Нельзя же совсем пропускать день!

В глубине души заворочалось недовольство: почему это вдруг нельзя? Кто ей запрещал отдыхать?

— Но я и так отдыхаю все утро, — прошептала Лана. — И вечер… Надо же хоть что-то успеть!

Не сказать, что самоувещевания так уж сильно помогли, но Лана напомнила себе об обещании купить шоколадку и что-нибудь вкусное к овсянке. Да. Сейчас она зайдет в магазин, а потом надо хорошенько поработать. Мастерство само собой не появится!