Артефактор на покое

ГЛАВА 8. Дом Тысячи Големов

Первым утром своей взрослой жизни Лана стояла перед крыльцом небольшого двухэтажного особнячка совсем рядом со школой, смотрела на поддерживающих балконы уродливых каменных горилл и собиралась с духом. Гориллы пугали – чудилась в них мощная, как бы даже не боевая магия. Наверняка в случае нужды и ожить могут. Но гораздо сильнее пугала мысль о том, что вот сейчас она поднимется по вытертым каменным ступенями и позвонит в дверь.

Насколько было бы проще и спокойнее, если бы мастер сам ее сюда привел! Но он только сказал: «Магистр Рекмарс будет ждать, я предупредил его».

Если рассудить логически, ей бы радоваться: теперь она будет учиться у бывшего главы гильдии артефакторов, а это большая честь! Но в школе о магистре Рекмарсе рассказывали настоящие страшилки! Злобный, желчный, предвзятый, на ровном месте придирается и почти ничему не учит… Лана отлично помнила, как вместе со всеми радовалась, что у них будет другой преподаватель!

«Но не буду же я весь день так стоять», — подстегнула она себя, подняла руку к звонку и с силой вдавила кнопку.

Звонка она не услышала, но дверь отворилась почти сразу. На пороге стоял сухощавый мужчина средних лет, в строгом черном костюме, белой рубашке с воротником-стойкой и почему-то в белых перчатках. Он окинул Лану изучающим взглядом и спросил:

— К господину магистру? Новая ученица?

— Да, — быстро ответила Лана, сообразив, что, конечно же, сам магистр не станет бегать к дверям на каждый звонок, а значит, это слуга. — Здравствуйте.

— Пройдемте, — на приветствие он не ответил, развернулся и неторопливо, как будто давая время осмотреться, пошел по коридору.

Коридор вел куда-то вглубь дома и казался бесконечным. Тусклый свет лился прямо с потолка, никаких светильников Лана не заметила. Не видела она и дверей, хотя в таком длинном коридоре их не могло не быть. Зато казалось, что даже стены смотрят на нее недобро и подозрительно: мол, кто это здесь ходит? Чужой!

Но вот наконец ее провожатый остановился, распахнул перед ней невесть откуда взявшуюся дверь и объявил:

— Новая ученица, господин магистр.

— Пусть войдет, — раздался холодный и какой-то скрипучий голос.

Слуга шагнул в сторону, уступая дорогу, и Лана, трепеща от волнения, прошла внутрь.

Она оказалась в небольшом и на удивление уютном кабинете. Книжные шкафы вдоль боковой стены, мягкий, так и манящий присесть диван у задернутого полупрозрачной синей шторой окна, сигидальский узорчатый ковер на полу… И, конечно же, письменный стол, сейчас девственно чистый, и за столом – сам хозяин кабинета. Тощий лысый старик в круглых очках и потертом черном костюме, с блеклыми поджатыми губами, и сам весь какой-то блеклый и потертый. Бывший глава гильдии артефакторики выглядел глубоким стариком, у которого вряд ли остались силы кого-то чему-то учить.

— Здравствуйте, господин магистр, — почтительно сказала Лана.

— Мастер, — резко поправил старик. — Ты ко мне учиться пришла, изволь обращаться и вести себя соответственно.

— Простите, мастер, — быстро сказала Лана. Ей снова стало страшно, а Рекмарс удовлетворенно кивнул:

— Так лучше. Ты, значит, Лана Иверси. Иверси, да… Хорошая кровь. Артур сказал, дар у тебя есть, а вот знаний и умений пока мало. — Тут он презрительно фыркнул и добавил: — Прекрасные слова от того, кто три года вдалбливал вам и знания, и умения. Должен был вдалбливать. Пусть не всем, я тоже не учил всех без разбору. Но даровитым – обязательно. Что же, давай поглядим.

Он выставил на гладкую поверхность стола гнездо крупных, не меньше чем с палец каждый, прозрачных кристаллов.

— Закачивай силу. От минимального импульса до самого мощного, на который способна.

Лана думала, если новый мастер захочет сам ее проверить – устроит что-то вроде экзамена в школе, может, с более практическим уклоном. Но такого в школе они не делали! Наверное, целый час Рекмарс проверял ее способность управлять силой: короткими импульсами и ровным потоком, с одной руки и с двух, на простую закачку силы и на тонкую прорисовку рун. Остановился, когда Лана уже думала, что вот-вот свалится от истощения.

— Тц-тц, потенциал и впрямь есть, но над тобой, девочка, еще работать и работать. Ты сейчас как не ограненный камень, из которого пока неясно, что выйдет: может, великий артефакт, а может, дешевый накопитель. И время, время… Три года упущено! Ладно! — он хлопнул по столу ладонями и встал. Убрал засиявшие после проверки, под завязку наполненные магией Ланы кристаллы. Хищно лязгнула дверца сейфа.

Невольно Лана отметила, что стариковской сутулости в Рекмарсе нет и в помине, да и немощи, пожалуй, тоже: двигался он быстро и точно.

— Освальдо!

На окрик в дверях возник давешний слуга.

— Слушаю, господин магистр.

— Новая ученица – Лана Иверси. Выдай ей дозу укрепляющего, покажи комнату, дом. Объясни порядки.

И тут же потерял интерес к новой ученице. Подошел к шкафам, достал толстую книгу в потертом черном переплете.

— Идем, — поторопил Лану слуга.

Лана вышла из кабинета и едва не открыла рот от удивления – самым что ни на есть неприличным образом! Бесконечного коридора больше не было. А был – небольшой холл, такой же уютный, как кабинет: с огромным ковром на полу, красивыми лампами из разноцветного стекла на отделанных темных деревом стенах, с кованой вешалкой и подставкой для зонтов возле входной двери. Кстати, та самая входная дверь была почти целиком стеклянной, открывая прекрасный вид на крыльцо и улицу перед домом. А снаружи казалась деревянной!

Если все это – работа магистра артефакторики… Сколько же нужно учиться, чтобы достичь такого мастерства?! Подумать только, а еще пару дней назад Лана так гордилась, закончив свой первый защитный амулет – из тех самых заготовок, с которыми провозилась почти все время ученичества с Рейнольдом. А это, оказывается, даже не подготовительный уровень, а вообще детский?!

Стало нестерпимо стыдно за собственную уверенность: мол, несколько лет, и она станет настоящим мастером!

Между тем они пересекли холл, и Освальдо открыл перед Ланой дверь, на этот раз самую простую, деревянную, выкрашенную белой краской. Правда, от этой «простой» двери тянуло магией так, что мурашки бежали по коже.

— Здесь крыло учеников. У господина магистра есть сейчас и другие ученики, но вы их видеть не будете, как и они вас.

— Почему? — не выдержала Лана. Ведь это так естественно, когда ученики обмениваются тем, чему их научили, разве нет?

— Потому что у каждого – своя программа обучения, кто-то здесь недавно, кто-то давно. Господин магистр считает, что общение между собой не пойдет на пользу обучающимся. Кроме того, отмечу, что господин магистр не любит, когда ученики перебивают объяснения своими вопросами. Сначала нужно выслушать до конца, и только потом спрашивать.

— Простите, — прошептала Лана.

— Вот ваши апартаменты. Давайте войдем, — Освальдо открыл еще одну дверь, снова очень простую на вид, но Лана уже поняла, что ничего простого здесь нет вообще. Только что на месте этой двери была просто стена! И, скорее всего, двери других учеников такие же, и она попросту не увидит их. Так что «вы не будете видеть их, а они вас» — ничуть не преувеличение, а самая что ни на есть констатация факта.

«Апартаменты» состояли из крохотного тамбурочка, в который выходили четыре двери: две слева, одна справа и одна – напротив входа.

— Туалетные комнаты, — Освальдо указал налево. — Комната для приема пищи, — повел рукой направо. — Их посмотрите потом. Кстати, скажу сразу, пищу вам будет доставлять кухонный голем, не пугайтесь. Пройдемте сюда, — и первый прошел в оставшуюся дверь. Лана поспешила за ним.

И ахнула, тут же в испуге прикрыв рот: а то как получит сейчас снова замечание о своей несдержанности! Но как было не ахнуть! Перед ней была мастерская артефактора – настоящая, серьезная мастерская! Здесь был и рабочий стол с укрепленной на одной из его сторон толстой подвижной лупой с подсветкой, и письменный стол с полочкой для записей, и застекленный шкаф для материалов, и химический уголок с мощной вытяжкой, и даже удобнейшая стойка с инструментами!

Освальдо слегка улыбнулся и сказал:

— Да, Лана, это ваша личная мастерская на все время ученичества. Господин магистр не считает нужным контролировать своих учеников постоянно. Он будет давать вам задания, объяснять необходимое, выдавать нужную литературу, а работать вы будете самостоятельно. Здесь. Ну а там, — указал на еще одну дверь, которую Лана, очарованная мастерской, даже и не заметила, — ваша спальня. Ее тоже осмотрите потом, теперь же я должен рассказать вам о принятых в этом доме порядках.

Он сделал небольшую паузу, как будто давая Лане время перестать восторгаться лабораторией и вновь сосредоточиться на разговоре.

— Первое: господин магистр крайне не любит, когда его беспокоят. Где его кабинет, вы знаете, пройти туда имеет право любой из учеников, но если вы воспользуетесь этим правом без очень веской на то причины, господин магистр будет вами недоволен. Уточню: ваша учеба к таковым причинам не относится. По ней у вас не должно быть никаких сомнений, недовольства, вопросов вроде «а когда?», «а зачем?» и «а долго еще?» — всё это определяет господин магистр и, поверьте, он знает, что делает. Второе. Вы пользуетесь гостеприимством этого дома только в определенных пределах. Ваши апартаменты, коридор крыла учеников, холл и кабинет господина магистра – вот та часть дома, по которой вы можете свободно и без страха передвигаться. Заходить куда-либо еще… — он помедлил и вместо ожидаемого Ланой «запрещено» сказал: — Не советую. Этот дом не зря называют Домом Тысячи Големов. Вы, как я понял, из старой семьи и, я уверен, понимаете: у всякого мага есть секреты, которые он бережно хранит ото всех.

Лана торопливо закивала.

— Третье. По ученическому договору господин магистр обязан обеспечивать учеников всем необходимым, но я должен заметить, что «необходимое» господин магистр понимает буквально. То есть у вас есть вода в ванной, но косметические средства вы покупаете для себя сами. Вас будут кормить в рамках физиологических потребностей, но, если пожелаете чего-то большего – думаю, вы знаете, где здесь неподалеку можно это «что-то» купить. Такой порядок заведен господином магистром не из-за скупости, а ради того, чтобы у учеников был стимул трудиться усерднее. За те ваши изделия, которые мастер продаст, вам причитается половина выручки за вычетом цены расходных материалов. Насколько я знаю, обычно это немного, но на приятные мелочи хватает. Что еще? Покидать дом вы можете в любое время, это никоим образом не запрещено. Это касается и необходимых покупок, и выходных, и случаев, когда вы захотите навестить семью или, например, сходить на свидание. Не смущайтесь, вы молодая красивая девушка, почему бы вам и не ходить на свидания? Господин магистр считает, что его дело – определить программу обучения, а время, которое ученик готов тратить на учебу – ответственность самого ученика. И последнее. В тех случаях, когда вам требуется медицинская помощь, вот кнопка. — Освальдо вдавил в стену небольшой квадратный выступ рядом с выключателем и сказал: — Одну дозу укрепляющего.

Флакон с зельем появился на письменном столе, по комнате проплыл нежный звон оповещающих чар.

— Такая же кнопка есть в комнате приема пищи, вы можете заказывать свой завтрак, обед и ужин в удобное для вас время. Все понятно? — спросил Освальдо.

— Кажется, да, — кивнула Лана. — Спасибо за объяснения.

— Если у вас будут еще вопросы, мое рабочее место – в холле у входной двери. Когда я там, вы можете прийти и спросить. Там же – телефон, если вам понадобится сделать срочный звонок. Для простого «поболтать» есть автомат неподалеку, на почте.

— Спасибо, — с облегчением повторила Лана. — А что мне делать сейчас?

— Выпейте укрепляющее, осмотрите свои комнаты. Если вам нужно что-нибудь сверх предоставленного, можете привезти из дома. Ах да! Обязательно позавтракайте, после укрепляющего это полезно. Заодно познакомитесь с нашим кухонным големом.

И ушел, оставив Лану одну.

Первым делом она выпила укрепляющее: магическое истощение хоть и стало в последнее время привычным, приятнее от этого не делалось. И пошла знакомиться с кухонным големом.

«Комната приема пищи» была размером с купе поезда, если не меньше. Крохотный стол, стул, шкафчик на стене. Пустой. Наверное, если ученик покупал себе что-то поесть, посудой он тоже должен был озаботиться сам.

И кнопка. Лана вдавила ее, сказала в той же манере, как Освальдо заказывал для нее зелье:

— Завтрак.

Прошло, наверное, минуты две или три. Лана ждала с нетерпением – не потому что была голодна, а из любопытства. Далекие от магии люди считают, что голем – каменный, глиняный или даже металлический человек, оживленный магией и обученный выполнять определенные действия. Верно в этом представлении только последнее: големы действительно выполняют только то, что вложил в них создатель. Но «оживленные»?! Никакая магия не превратит неживое в живое. Умение двигаться, действовать и даже говорить – не показатель. Автомобили тоже двигаются, а магнитофоны говорят, но это не делает их ни живыми, ни разумными. А форма… Просто раньше среди магов были в моде големы-слуги – естественно, схожие с людьми, причем чем больше схожесть, тем престижнее. Но те уродливые статуи, что поддерживали балконы особняка, тоже очень даже могли оказаться големами. А ее собственный предок Лагерт Иверси, кстати, дед Хавьера, прославился крохотными големами-шпионами в виде птичек и паучков.

Лана думала, что голем войдет в дверь – а как еще-то? Но совершенно для нее неожиданно в стене открылся люк, и в него влетел… поднос?! Да, расписной жестяной поднос с тарелкой и стаканом. Серьезно?! Голем-поднос?! И Освальдо почему-то решил, что Лана испугается?!

Поднос аккуратно опустился на стол, выпустил из высокого бортика два фасеточных глаза на стебельках-антеннах, а под ними открылась, словно рот, округлая сетка динамика.

— Завтрак для ученицы Ланы Иверси, — торжественно, словно заправский дворецкий, объявил поднос.

Но Лана, рассмотрев содержимое тарелки, и думать забыла об удивительном големе. Она ненавидела овсянку! Хуже овсянки могла быть только манная каша с комочками. Простонала, зажмурившись:

— Только не это!

— Ученица Лана Иверси отказывается от завтрака? — сварливо переспросил поднос и приподнялся над столом, кажется, собираясь улететь обратно.

— Нет! — Лана ухватила его за края и заставила опуститься обратно на стол. Ей нужна еда, оставаться до обеда голодной нельзя, к тому же мало ли что подадут на обед! Сейчас стали гораздо яснее слова Освальдо о «необходимом». «Кормить в рамках физиологических потребностей» — вдруг это значит «лишь бы с голоду не померли»?!

К овсянке полагался не чай, как сначала показалось Лане, а мерзкий на вкус травяной отвар.

— Что это? — спросила она на всякий случай. Ну а что, вон этот голем какой сообразительный и с характером, вдруг ответит?

— Полезное общеукрепляющее и поддерживающее магию снадобье. Надо выпить, — не обманул ожиданий голем.

— Выпью, — согласилась Лана. По крайней мере одно достоинство у этого снадобья точно обнаружилось сразу: на его фоне даже овсянка показалась вкусной.

Пока Лана расправлялась с завтраком, поднос стоял смирно, но есть под прицелом глаз-антенн все равно было не очень приятно.

— Спасибо, — на всякий случай сказала она, доев и положив ложку на опустевшую тарелку.

— Хорошего дня, — вежливо ответил голем, поднялся в воздух и вылетел через тот же люк в стене. Который тут же закрылся, как не было.

Лана вскочила, подбежала посмотреть, но стена выглядела совершенно монолитной. Сколько же труда и чар понадобилось, чтобы все вот так сделать?! Трудно даже представить.

То ли после еды, пусть и не очень сытной, то ли из-за расхода магии, а может, это «полезное общеукрепляющее» так работало, но внезапно захотелось спать. Что ж, спальню она еще не видела. Хотя, конечно, гораздо интереснее было бы осмотреть как следует лабораторию. Ничего, еще будет время. Вот начнет господин магистр ее учить…

А пока нужно восстановить силы.

Спальня… «Вот она – точно меньше, чем купе в поезде!» — недовольно подумала Лана, стоя на пороге даже не комнаты, а… как это вообще можно назвать? Пенал? Узкая кровать, проход вдоль нее и встроенный в стену неглубокий шкаф напротив. Ни окна, ни лампы; тусклый свет льется, кажется, прямо с потолка. Точно по значению слова: спальня – место, где спят. С другой стороны, она ведь здесь не отдыхать собирается. Главное – рабочее место выше всяких похвал.

На одной из полок шкафа сиротливо лежали тощая подушка, одеяло и постельное белье. Что ж, по крайней мере, это ее новый мастер посчитал «необходимым». Лана быстро застелила постель, разделась, легла и через минуту уже спала.

Вот только сон ее не был спокойным. Снилась какая-то чушь. Кровать, шкаф и стены выпускали глаза-усики и что-то шептали неразборчиво, по полу бегали на тараканьих ножках те самые кристаллы, в которые мастер собирал ее магию, а Освальдо говорил, кивая, как механическая кукла: «Все мы здесь немножко големы, ученица Лана Иверси. Все. А кто-то даже и не немножко».

«Радуйся, если из тебя получится голем, — вторил ему мастер. — А то, может, ты не годна ни на что, кроме дешевого накопителя».

— Приснится же такое, — пробормотала Лана, открыв глаза. Села на постели, потянулась, зевнула. Посмотрела на часы, так и оставшиеся на руке – попросту забыла их снять. Ого, а время-то к вечеру… — Надеюсь, мастер не приходил, пока я спала, некрасиво получилось бы, в первый же день…

— Не волнуйся, Лана Иверси, первый день – целиком твой. Разве Освальдо не сказал?

Лана завертела головой.

— Не туда смотришь. Вот он я! — на полку перед Ланой откуда-то сверху (может, из очередного люка в стене?) спрыгнул… будильник! Круглый, с белым циферблатом и красной кнопкой на макушке, на четырех черных ножках — точь-в-точь такой, какие продаются в любом часовом магазинчике! Вот только будильники из магазинов точно не умеют прыгать и говорить!

— Ты… вы… тоже голем?

— Твой личный органайзер! — гордо заявил будильник. И добавил снисходительно: — Можно на «ты», я не против. Нам, в конце концов, предстоит долго и плодотворно работать вместе.

— Очень приятно, — растерянно сказала Лана. Похоже, что чего-то очень важного о големах она не знала.

— Итак, начинаем работать, — были бы у будильника руки, он бы точно сейчас потер ладонью о ладонь. — Что ты должна сегодня успеть, Лана Иверси? Расскажи, а я дополню!