Артефактор на покое

ГЛАВА 2. Планы на жизнь Ланы Иверси

Давно уже Лане не было так горько, обидно и больно. Хотя с Эгером с самого начала приходилось непросто. Пожалуй, только первый вечер их знакомства и прошел по-настоящему безоблачно. Тогда они просто танцевали, шутили, немного перемыли косточки преподам, немного поболтали о том, кому какие фильмы нравятся, и договорились пойти вместе на школьный бал. Но уже с бала все пошло наперекосяк.

Эгер оказался ревнивцем самой противной разновидности: он не устраивал сцен, не пытался отбить девушку, которую хотел видеть только своей, у всех других, нет, он только презрительно кривил губы, всем своим видом будто говоря: «Раз ты не выбираешь ТОЛЬКО меня, то ты меня недостойна». Как будто девушка не имеет права ни потанцевать, ни поболтать с кем-то другим. По-хорошему, стоило бы сразу, раз и навсегда отнести его к категории тех, с кем лучше не общаться. Но. Но! Чертово проклятое «но»!

Он ей понравился.

Нет, даже не так. Она втрескалась в этого высокомерного урода, пусть не с первого взгляда, но с первого вечера. Втрескалась по уши! Как дура!

И даже не потому, ну ладно, не только потому, что он красивый, интересный, отлично танцует, любит те же фильмы, что она, и умеет парой слов дать просто убойную характеристику как раз тем преподам, которые этого заслуживают. Ее магия пела с ним рядом. Ее тянуло к нему так, что впору было поверить в бред об истинных парах: не на физическом уровне, а на каком-то гораздо более глубоком. Казалось, еще немного, и она не сможет дышать без этого парня.

Это пугало. Нет, ладно бы он был нормальным, без этих своих закидонов! Тогда Лана поговорила бы с ним начистоту, объяснила свою ситуацию и предложила… Она горько рассмеялась на бегу. Да уж, в самом деле смешно: предложила бы то самое, что сейчас собирался предложить он.

Но Эгер был слишком закрыт и высокомерен. Да черт возьми, он держался, будто наследный принц инкогнито, хотя Виршовы — Лана узнавала! — были ничем не примечательной семьей. Древней, но сама по себе древность ничего не значит – кому об этом и знать, как не Лане Иверси! Впрочем, по сравнению с Иверси Виршовы были более чем благополучны. Вряд ли мелкая консультационная контора приносила им много денег, но не в деньгах дело. Их семья была живой. Эгер – старший из трех братьев, а еще он как-то обмолвился о кузене и трех кузинах. Два старших поколения. Наверняка есть и крепкие давние связи. А от Иверси остались только больная одинокая женщина, которая никогда уже не сможет ни выйти замуж, ни родить, и две девушки. Лана и Белинда. Причем у Белинды в ее пятнадцать магия слабая и неустойчивая. А это приговор: семья умирает, и только Лана может ее возродить. Если найдет правильного мужа. Не обязательно богатого, не обязательно даже из древней семьи, да хоть бы и вовсе без семьи, без связей, главное – с сильной и подходящей магией.

Как у Эгера.

Как у чертового засранца Эгера, отношения с которым напоминали езду на полной скорости по ухабам и колдобинам — и больно, и не соскочишь, и поговорить не получается: а ну как тряханет, только язык прикусишь.

И еще одно, тоже главное: он должен не Лану забрать в свой род, а согласиться войти в семью Иверси.

Еще и поэтому, наверное, было так больно от этих его белых роз. Самое красивое, самое романтическое, самое желанное для любой девушки предложение. «Будь моей невестой». Но, если расшифровывать точно и по всем правилам, то «Войди в мою семью моей невестой».

Чертов Эгер!

А может, он сам не знает точного значения? Может, стоило с ним все-таки поговорить, объяснить?

Из раскрытого окна неподалеку донеслась мелодия заставки новостей. Нет, некогда было говорить, она и без того почти опаздывает! Тем более что и так уже… поговорили.

Что ж, стоило признать: те два года, когда она позволяла себе мечтать об Эгере, оказались сплошной беспросветной глупостью. И мечты были глупостью, и фантазии о том, что он может не просто стать ее мужем, а взять ее фамилию и род. Она по-прежнему наедине со всеми своими проблемами, и будущее семьи, да что будущее – выживание, зависит только от нее.

Ну и черт с ним и с его розами! Она еще найдет себе подходящего мужа. Она молодая, красивая, магически сильная, а главное – не собирается немедленно обзаводиться наследником. Да, наследник нужен, и не один, но первым делом нужно дать хорошее образование Белинде. И самой выучиться на мастера! Потому что мастер-артефактор, а лучше даже магистр Лана Иверси – это совсем не то же самое, что выпускница первой имперской школы Лана Иверси. «Первая имперская» — это, конечно, звучит гораздо лучше, чем какая-нибудь двадцать восьмая или триста двенадцатая, но школа есть школа. Глава рода со школьным образованием? Позорище!

А ей не привыкать рассчитывать только на себя. На самом деле ничего и не изменилось. Могло бы… но жалеть о несбывшемся – пустая трата сил.

Хорошо, что уроки уже закончились и школьные коридоры были пусты. Иначе точно опоздала бы! Перед кабинетом магистра артефакторики Лана притормозила. Поправила растрепавшиеся на ветру волосы, проверила, идеально ли сидит школьная форма. И, нервно выдохнув, постучала.

— Входите! — откликнулся Рейнольд.

— Это я, господин магистр, — Лане казалось, даже каблучки ее туфель сегодня цокают о паркет как-то особенно нервно. С десяток шагов от двери к преподавательскому столу – всего ничего, но это шаги к ее будущему. К выживанию и силе для ее семьи. Он ведь не передумал, нет?

— А, Лана Иверси. Я ждал вас. Не передумали?

— Нет! — Лана даже головой мотнула. — Я хочу стать мастером!

— Отчего бы моей самой талантливой студентке и не стать мастером? — Рейнольд тепло улыбнулся. — Если будете упорно трудиться, станете и мастером, и магистром. Все данные для этого у вас есть. И талант, и ум, и сила. И желания учиться хватает, я успел оценить. Вот только школьных знаний для вас мало, с таким мизерным багажом вы ничего в жизни не добьетесь. Ну да мы это исправим, верно?

— Конечно! — от похвалы загорелись щеки, хотя Лана редко краснела. Но и Рейнольд нечасто хвалил студентов, а настолько высокой оценки от него, наверное, за все время никто не слышал.

— Вот контракт. — На стол перед Ланой лег старинного вида свиток, а голос магистра стал резким и деловитым, совсем как на занятиях, и Лана тут же настроилась на рабочий лад. — Основное вы уже знаете, если, конечно, внимательно меня слушали. Но все же прочтите. Сейчас у вас единственная возможность задать мне любые вопросы по этому контракту. Как только вы его подпишете, время вопросов закончится и начнется время суровой работы.

Он вдруг мимолетно улыбнулся, совсем не похоже на его обычную сияющую улыбку, и добавил:

— Точно так же сказал мне когда-то магистр Рекмарс. Время идет, но традиции ученичества все те же, Лана. Сейчас некоторым стало казаться, что они устарели, что пришло время массовой учебы, но все же много веков именно через личное ученичество появлялись по-настоящему сильные и умелые маги.

Лана хотела стать именно сильной и умелой, а не каким-то там «продуктом массового образования». Это определение она слышала не раз, но чаще всего в нем слышались откровенно презрительные нотки. О ней не будут говорить с таким гадким выражением! Никогда.

Она даже хотела подписать сразу, ведь она не собирается отступать, так зачем тратить время на пустые формальности? Но тут вдруг ярко, словно воочию вспомнилось, какое лицо и какой голос были у Эгера. «Ты что, подписала, не читая?!»

Нет уж, она прочитает до последней строчки! Хотя бы назло этому… с дурацкими розами!

«Я, Лана Иверси, подписывая сей договор, обязуюсь и клянусь своей магией…»

Она отвлеклась, по-новому взглянув на свиток. Не то чтобы забыла, скорее не обратила внимания, что контракт магический. А свиток наверняка артефактный, закрепляющий обязательства ученика его собственной магической силой. Раньше Лана о таких только слышала. Но, когда выучится, сама сможет зачаровывать и такое, и даже что посложнее!

В свои будущие обязанности она не особенно вчитывалась: ну кто их не знает? Слушать мастера, выполнять порученное, не оспаривать решений и приказаний – логично же. И «в любое время обучения мастер имеет право на любой срок передать ученика другому мастеру с соблюдением всех условий данного контракта как со стороны ученика, так и со стороны оного мастера». Мало ли, может, он поедет куда. В отпуск. Или заболеет. Или чему-то гораздо лучше научит кто-то другой. И то, что мастер имеет право на все, сделанное учеником за время ученичества, тоже понятно. Царапнуло, что плата за обучение – не только вот это вот сделанное, но и огромная по ее меркам сумма, которую придется выплачивать уже после. Но, с другой стороны, никто не обязан учить бесплатно, ведь это серьезный и сложный труд. А жесткого срока выплаты не указано, написано только: «Обязательства по отношению к Мастеру не считаются закрытыми полностью, пока не выплачен долг за обучение». Значит, чем скорее, тем лучше, но и за долгую выплату никаких особенных санкций не последует. А что так много… ну так она ведь мастером станет, еще и не столько заработает! Справится.

Так, срок обучения…

— Год, с пролонгацией по мере необходимости, пока мастер не сочтет ученика готовым? Это как?

Рейнольд терпеливо объяснил:

— У всех разная скорость обучения. Кто-то уже через три года готов работать самостоятельно, а кому-то и десяти мало окажется. Разве можно предугадать заранее? Поэтому контракт автоматически продлевается каждый год, пока мастер не решит иначе.

— А если я хочу хотя бы примерно представлять, когда… смогу начать зарабатывать?

— Я думаю, что десять лет точно не ваш случай. А сказать точно… — он пожал плечами, — не раньше, чем через год-два. Посмотрим. Хотя в вас, Лана, я верю. Вы талантливая девушка.

Лана в себя тоже верила. Уж она постарается управиться побыстрее!

Она быстро пробежала глазами по последнему, очень короткому разделу: «Обязанности мастера». Мастер обязуется передать ученику, при его должном прилежании, достаточно знаний и навыков для достижения уровня мастерства, мастер не должен требовать от ученика действий, превышающих рамки учебы, мастер обязан закрыть контракт, когда сочтет его выполненным или же в случае обстоятельств, делающих невозможным дальнейшее качественное обучение. Все понятно, логично и в целом приемлемо, и почему Эгер так возмущался? Ревновал? Или правда думал, что ей подсунут какой-нибудь древний ужас? С работой по дому и сексуальными услугами вместо обучения?!

— Все понятно? — спросил Рейнольд.

— Да, — кивнула Лана.

Взяла протянутое Рейнольдом старинное, тоже явно артефактное перо, подала в него немного своей магии, как и положено с магическими контрактами, вписала в строке «ученик» свое имя и расписалась.

Где-то в глубине души, не разумом, а, наверное, чувствами, она ожидала… чего-то. Какого-то знака? События, ощущения, понятной и осязаемой черты, которую она переступила, и вот началась новая, другая жизнь. Но ничего не произошло. Совсем ничего. Ее мастер – уже мастер, а не просто школьный преподаватель! — так же сидел за столом и так же выглядел слегка утомленным после рабочего дня. За окном так же горели фонари, не слишком заметные в едва начавшихся сумерках. И магия ощущалась точно так же, как и всегда. Никакой разницы.

— Поздравляю, — сказал Рейнольд. И добавил, улыбнувшись: — Моя новая перспективная ученица.

— Спасибо, — и волнение тоже никуда не делось, хотя, казалось бы, теперь уж чего волноваться?

— «Спасибо, мастер», — поправил Рейнольд. — Это, конечно, не имеет значения, но помогает дисциплинироваться, а дисциплина — важна. Привыкайте сразу.

— Спасибо, мастер, — повторила Лана. Звучало… странно. Ничего, она привыкнет. — А мы уже сегодня начнем заниматься?

Рейнольд покачал головой.

— Для ученика, конечно, нет слов «устал» и «уже поздно», но я сегодня и в самом деле устал, а вам, думаю, не терпится рассказать новость родным. Но, — он открыл ящик стола, достал оттуда тонкую неказистую книжку и протянул Лане, — можете начать и сегодня. Изучайте, запоминайте. Кое-что из здесь изложенного вы уже знаете, но должны знать и понимать всё. Абсолютно, от первой и до последней буквы. Пока не усвоите накрепко основы, идти дальше бессмысленно и опасно.

«Основы работы артефактора», — прочла Лана название. Прижала книжицу к груди:

— Спасибо, мастер!

— Завтра придете за час до занятий. Поможете мне в классе.

— Хорошо.

— «Хорошо, мастер». Не краснейте так, привыкнете. Всё, идите. До завтра, Лана.

И махнул рукой, словно выпроваживая.

Лана кивнула и тихо вышла.

Вроде бы и совсем недолго пробыла у Рейнольда («У мастера», — поправила себя мысленно), а на улице успело совсем стемнеть, в парке зажглись фонари, а в животе голодно подсасывало: на свидание с Эгером побежала сразу после занятий, даже кофе с булочкой на бегу перехватить, и то не успела. Рассказать новость маме с сестрой, конечно, хотелось, но…

Не просто же так Лане выделили место в общежитии, хотя она и не считалась иногородней. Столица большая. От Речного проспекта, где расположились корпуса школы, до Бумажного предместья, где стоял родовой дом Иверси, добираться больше двух часов. Два автобуса с пересадкой, через всю Эребу из конца в конец – не наездишься! Лана даже не каждый выходной домой выбиралась, учиться ведь тоже когда-то нужно, особенно в выпускной год.

По телефону такие новости рассказывать не хотелось, но, наверное, придется. Если она прямо сейчас помчится на автобус и не придется слишком долго его ждать, и то дома будет уже, считай, ночью. А завтра надо быть у мастера за час до занятий! А ждать до выходных… Вдруг теперь выходные будут заняты дополнительной учебой? Даже наверняка. К тому же экзаменов тоже никто не отменял, осталось меньше месяца, а подготовиться надо так… Лана и раньше собиралась наизнанку вывернуться, но стать лучшей в выпуске, а уж теперь тем более нужно!

Что ж, можно сбегать поужинать в студенческое кафе, а потом позвонить из автомата возле почты. Конечно, бесплатный телефон есть в общежитии, но комендантша смотрит натуральным зверем на любого, кто посмеет воспользоваться им для такой ерунды, как позвонить родным. Вот не зря тетку Грымзой прозвали, откуда только берут таких зловредных. Хотя можно нарваться и на своих же девчонок, которым приспичило заказать еду в доставке, тоже не дадут поговорить спокойно. Так что автомат – оптимальное решение.

А вот придумать бы артефакт, чтобы с собой носить и говорить по нему, как по телефону… Интересно, кому-нибудь приходила уже в голову эта идея? Казалось бы, напрашивается, но Рейнольд… то есть мастер… то есть тогда ведь он еще не был ее мастером? В общем, еще в начале курса, во вводной лекции, говорил, что самые очевидные, казалось бы, идеи находят воплощение очень редко. Как раз потому что настолько просты и очевидны, настолько напрашиваются, что о них никто и не думает!

Но вот спрашивать об этом мастера она не станет. Именно потому что напрашивается! А вдруг идея и в самом деле окажется новой? Такую удобную вещь все захотят иметь, и тот мастер, что изобретет ее, сразу сделает себе и состояние, и имя. Зачем дарить кому-то за просто так такие перспективы? Самой пригодится. Ей еще семью поднимать.

Надо завести записную книжку для таких идей, пригодится на будущее. Только хранить дома, чтобы никто посторонний даже не подозревал…

Сегодня ей везло: почти все столики в кафе оказались свободны, и любимая куриная грудка в сырном соусе еще была, хотя обычно все самое вкусное разбирали задолго до вечера. Наверное, все дело в скорых экзаменах — вместо того чтобы проводить время в кафе, все вдруг вспомнили о такой удобной штуке как доставка. Можно было сесть в самом тихом углу и еще немножко подумать о будущем телефоне-артефакте. Да, пока что она даже приблизительно, совсем-совсем не представляла, как можно его сделать, зато могла точно придумать, что хочет получить в итоге. А разве не с этого нужно начинать? Поставить максимально детальную задачу.

Скорее бы научиться хоть чему-нибудь, хоть немного! Все-таки обидно, что в школе дают только самые основы. И как же ей повезло попасть в личные ученицы!

А Эгер…

Лана тряхнула головой: нет, не будет она портить себе прекрасный вечер грустными мыслями. Сейчас позвонит маме, купит новую тетрадь для конспектов и записную книжку для секретных идей и начнет читать книгу мастера. Времени так мало, а успеть нужно так много!