Артефактор на покое

ГЛАВА 7. Танцы на тонком льду

Телефонами для экстренной связи дело не ограничилось. Через неделю после разговора с Зурабией – неделю, проведенную Эгером в беспрерывной работе в семейном агентстве, почти не оставлявшей времени даже на посторонние мысли, не то что дела, — ему позвонили.

— Зурабия? — удивился Эгер, узнав слегка искаженный помехами голос. — Что-то случилось?

— Еще нет, но вот-вот случится, — с заметной даже по телефону усмешкой ответил тот. — Ты о выпускном бале не забыл?

— Только о нем и думаю, — буркнул Эгер. Не соврал: и в самом деле думал, вот только решения так и не принял. Не верилось, что после отвратительного расставания Лана успела остыть и соскучиться по нему. Хотелось – но не верилось. А нарываться на публичную ссору – чем это поможет? Навредит только.

— Не думай, действуй, — посоветовал Зурабия. — Твоя Лана на следующий день после выпускного переезжает к новому мастеру. Не напомнишь о себе сейчас – когда еще будет случай? И будет ли?

— Новый мастер? — переспросил Эгер. — Точно?

— Как и ожидалось, — подтвердил Зурабия. — Сам магистр Рекмарс, бывший глава Гильдии, ныне ушедший на покой и крайне неохотно берущий новых учеников, только по рекомендации, в качестве великого одолжения, — голос Зурабии так и сочился ядом. — Но ты этого не знаешь! Твоя задача – вывести Иверси на разговор, пусть сама тебе похвастает такой невероятной удачей.

А ведь похвастает, понял Эгер. Гордо бросит ему в лицо свой успех, а если снова услышит в ответ что-нибудь вроде «ты с ума сошла», — прошлая ссора покажется ему легким ветерком в сравнении с ураганом.

Значит, нужен какой-то отвлекающий маневр, чтобы долго не задерживаться на этой теме. Например…

Эгер так задумался, что почти забыл о Зурабии, но тот сам о себе напомнил.

— Сейчас тебе отправят посылку курьером. Артефакт работы Хавьера Иверси. Из конфискованных при его аресте. Такой подарок твоя девушка точно оценит.

— Сколько я должен? — внезапно охрипнув, спросил Эгер. Артефакт двухвековой давности, работы магистра, да еще и исторической личности… такие вещицы уходят на аукционах за невероятные для простых смертных деньги!

— Разве я говорил об оплате?

— Я хочу, чтобы мой подарок был от меня, понимаешь? По-настоящему от меня! А не от… — он запнулся: упоминать императорскую службу безопасности в телефонном разговоре казалось отвратительной идеей.

— Понимаю, минутку, — отозвался Зурабия. В трубке раздался щелчок, после которого наступила тишина. Эгер нервно облизал губы. Личных средств у него не было – не считать же за средства кошелек с деньгами на повседневные расходы. Придется просить у отца, а тот не был доволен, узнав подробности о Лане и их расставании. Посоветовал найти девушку поумнее. Или, может, лучше попросить у бабушки? — Эгер, слушаешь?

— Да, — нетерпеливо отозвался он.

— Тебе оформят его как оплату за работу, согласен?

— За какую работу?

— Внештатный агент имперской безопасности в расследовании о вероятном злоупотреблении традициями магического контракта и ученичества магистром Рекмарсом.

Агент имперской СБ? Не слишком ли для Эгера Виршова?

— Что я должен буду делать? Кроме встреч с Ланой?

— Дело план покажет, — хмыкнул Зурабия. — Цель ты знаешь, а что может от тебя понадобиться в процессе… посмотрим.

Звучало не очень. Если рассудить здраво, понадобиться могло многое, и не факт, что легкое и безопасное. С другой стороны, Лану так или иначе придется вытаскивать, отступаться от любимой девушки из-за гипотетических опасностей Эгер не собирался, но для начала надо с ней помириться. А связанный с семейной историей артефакт точно впечатлит обиженную гордячку.

— Я согласен, — быстро, чтобы не дать себе передумать, сказал Эгер. — А что за артефакт?

— О-о, ты оценишь! Предок твоей Ланы был гением, — в голосе Зурабии отчетливо слышалось восхищение. — На первый и даже на второй взгляд это самый обычный недорогой накопитель, полезная вещица для ученика, но абсолютно не нужная магистру. Рекмарс наверняка заметит, но не придаст значения. А на самом деле… почитай внимательно описание, тебе понравится. И, кстати, сообразишь, почему именно такой подарок. Пойдет на пользу и Лане, и нам. В общем, жди курьера, — оборвал он разговор.

— Хорошо, жду, — пробормотал Эгер. Что там, интересно, за артефакт? Зурабия как будто воспользовался случаем слегка, не фатально, но обидно отомстить за былое пренебрежение, за то, что в школе его откровенно считали никем. Вон он теперь какой, посвященный в тайны и высокие интриги. Может, Эгер на его месте тоже не удержался бы от того, чтобы подчеркнуть свою значимость и осведомленность. И хорошо еще, что Зурабия оказался не мстительным…

Курьер явился через час с небольшим, когда Эгер уже извелся от ожидания. И первым делом вручил договор. Стандартный на первый взгляд трудовой договор, который, однако, делал «внештатного агента имперской безопасности» гораздо более сотрудником ИСБ, чем скромным стажером семейного агентства. «Вот так и продают душу», — усмехнулся Эгер, подписывая. Но он, на удивление, совершенно не жалел о таком неожиданном повороте. Пожалуй, даже был доволен в глубине души. В семейном агентстве и без него есть кому штаны протирать, а он, получается, пойдет не по отцовским, а по бабушкиным стопам.

Проводил курьера, распаковал пакет…

Артефакт выглядел… миленько. Эдакий стиль недорогой девичьей бижутерии, за которым прячется отнюдь не дешевая поделка. Нежно-розовый ограненный каплей прозрачный камень – Эгер не настолько разбирался в драгоценностях, чтобы уверенно его определить, — в обманчиво простой оправе из светлого золота, на тонкой цепочке. Обычный на первый взгляд кулон-накопитель, украшение и подспорье для юной магички.

Но описание… Предок Ланы и в самом деле был гением. Кулон действительно работал как накопитель, а заодно запоминал творящиеся рядом с ним чары. Причем мог настраиваться на какого-то конкретного мага! В пояснительной записке артефактор ИСБ сообщал, что кулон уже настроен на магическую ауру магистра Рекмарса. С шутливой припиской: «Учитесь, несмотря ни на что».

Что ж, во все времена маги не брезговали красть друг у друга секреты. Будет неплохо, если Лана сумеет подсмотреть и понять тайные знания и приемы не какого-нибудь школьного преподавателя, а самого главы гильдии.

Осталось преподнести ей этот бесценный подарок.

Дни до выпускного пролетели в навалившейся работе, и это было к лучшему: не оставалось времени, чтобы мучиться сомнениями и прокручивать в голове разговор, который все равно пойдет не так, как придумается. Один раз уже думал и планировал, а чем все закончилось? Выброшенным букетом. Но букет-то ладно, а тут – раритетный артефакт. Если Лана и его швырнет в урну…

Но, так или иначе, тот самый день настал, а вслед за днем настал и вечер. Костюм, глоток эликсира ясного ума, такси – чем меньше оставалось времени до встречи с Ланой, тем отчетливее Эгер понимал, что не готов к этой встрече. Не знает, о чем говорить, если не касаться ученичества, и чего ждать, если все-таки снова попытаться поговорить о нем серьезно. А главное – совсем не уверен, что Лана вообще захочет общаться. Что ж, в таком случае пусть хотя бы поймет и запомнит, что он — хочет. Что готов помочь. Глядишь, в трудную минуту вспомнит. А то ведь она упрямая. И гордая. А как поможешь тому, кто не хочет принимать от тебя помощь?

«А вот так, — подумал с внезапной злостью, — как сейчас тебе, гордячке, помогает куча людей, о которых ты и не подозреваешь. И помогут, потому что твои проблемы очень уж хорошо состыковались с проблемами аж целой Империи».

Такси остановилась почти за квартал от школы.

— Все, парень, — пробасил водитель, — дальше никак, сам видишь.

— Другого и ожидать не стоило, — пробормотал Эгер, расплачиваясь. Каждый год одно и то же: именно сегодня надо померяться, кому родители «тачку» круче к выпуску подарили. Как же, последний шанс пустить пыль в глаза.

Но праздник начинался уже здесь. Над школьным парком сияло и переливалось, щедро выплескиваясь на улицу, магическое сияние, мигали разноцветные фонарики над дорожками, в кронах деревьев словно запутались золотистые волшебные светлячки, слышалась мелодия традиционного для всех выпускных балов Дагарии «Последнего школьного вальса». Губы сама собой тронула улыбка. Всего год назад этот вальс играл для него. И пусть взрослая жизнь оказалась не совсем такой, как мечталось, пусть тогда все они были слишком наивны – тем слаще ностальгия. Тем удивительнее смотреть на сегодняшних выпускников, спешащих по дорожкам парка к главному корпусу. Всего год назад он и сам был таким же… желторотиком!

Взгляд скользил по лицам, но Ланы видно не было. Эгер вообще увидел на удивление мало знакомых лиц. Оказывается, не так уж многих ребят и девушек курсом младше он знал. К тому же здесь были и родственники, и приглашенные гости…

«Впереди целый вечер, найдется», — успокоил себя Эгер.

Но если в парке было всего лишь многолюдно, то бальный зал просто кипел! В глазах зарябило от ярких платьев, сияния украшений, верениц разноцветных магических светлячков, отблесков от иллюзии оживших созвездий на высоком потолке… Речи ректора, оглашение результатов экзаменов, вручение аттестатов – все это осталось позади, под торжественный официоз отводилась первая половина дня, теперь же – все веселились.

Стоять чурбаном посреди всеобщего веселья было глупо. Эгер подхватил первую попавшуюся девчонку, повел в танце. Вокруг кружились в вальсе парочки, мелькали счастливые улыбки, струящиеся локоны, голые девичьи плечи, в уши влетали обрывки фраз, иногда любопытных, но по большей части бессмысленных: «А он…. А я… Уже завтра…»

Эгер вздрогнул: почудилось, что это «уже завтра» сказала Лана. Но завихрения вальса унесли пересекшиеся на мгновение пары далеко друг от друга, да и не бросать же случайную партнершу. Лана здесь, весь вечер впереди, все отлично.

Танец, другой, третий… Эгер расслабился, вернулась школьная привычка легко себя чувствовать в шумной толпе сверстников. И, как будто именно этого навыка не хватало, чтобы найти среди толпы единственную важную для него девушку, под конец третьего танца наконец заметил Лану.

Заметил как-то сразу, вспышкой: ее лицо мелькнуло в стремительном развороте кружения вальса, на мгновение осветилось и тут же скрылось. Эгер ненавязчиво направил партнершу в ту же сторону и закончил танец, как он предполагал, где-то неподалеку от Ланы.

Огляделся, торопливо двинулся туда, где почудился ее профиль и водопад черных волос. И едва успел оттеснить очередного желающего ее пригласить.

— Потанцуешь со мной?

Лана лишь слегка приподняла брови, показывая удивление — от самой встречи или от внезапного, торопливого приглашения? Едва заметно дрогнули уголки губ – Эгер, наверное, и не заметил бы, если бы не всматривался в ее лицо так жадно. Она осунулась, сквозь косметические чары угадывались залегшие под глазами тени. Вряд ли экзамены так ее вымотали, скорее ученичество. Или попытки совместить одно с другим, нигде не экономя сил – она ведь привыкла быть лучшей.

— Ты так торопился, что даже «привет» не сказал? — спросила с насмешкой и тут же положила ладони ему на плечи. — Что ж, давай… попробуем.

Показалось, или это «попробуем» — не только о танце?

«Не выдавай желаемое за действительное», — одернул себя Эгер. И тут же выкинул из головы все мысли, полностью отдавшись волшебной мелодии «Лунных ночей Эребы». Лана не признавала разговоров во время танца, и в этом Эгер был с ней полностью согласен. Зачем смешивать два таких разных удовольствия?

Она танцевала, полуприкрыв глаза, губы слегка шевелились, беззвучно напевая: «Ах, лунные ночи Эребы, волшебные ночи нашей любви…» — и Эгеру почудилось на мгновение, что не было ничего: ни обид, ни ссоры с расставанием, да и весь последний год – был ли? Точно так, под эту же песню, они танцевали ровно год назад, на его выпускном балу.

Танец закончился слишком быстро.

— Еще? — предложил Эгер.

Лана задумалась на мгновение, качнула головой:

— Нет. С тобой приятно танцевать, но… — повела недовольно плечами, — сам знаешь, больше танца подряд – это заявка. А между нами ничего нет.

«И только попробуй возразить», — послышалось в жесткой последней фразе.

— Тогда, может, пройдемся? — предложил он, бросив короткий намекающий взгляд за окно, на темное небо и россыпь волшебных светлячков в кронах. — Ничего лишнего, просто поболтаем. Между нами есть хотя бы былая дружба, раз уж ты не желаешь большего. Расскажешь, как твои дела, мне интересно. Если захочешь, и я расскажу о своих.

Она явственно колебалась, и Эгер добавил:

— Глупо разбрасываться друзьями. Если бы после каждой ссоры люди разбегались навсегда, во всем мире не осталось бы ни одной дружеской компании, ни одной семьи…

— Хватит, тебе не идут нравоучения, — Лана тряхнула головой. — Пойдем, освежимся. Еще помнишь, где брать лимонад?

Конечно, он помнил! Протолкнулся через таких же желающих, взял бокал с холодным лимонадом, вернулся к Лане.

— Держи.

Та благодарно кивнула, сделала крохотный глоток и, помедлив, сказала:

— Я не хочу снова выслушивать от тебя, что ошиблась, сошла с ума и… что ты там еще говорил?

— Я понял это после того раза, — резче, чем собирался, сообщил Эгер. — Придержу свое мнение при себе, не волнуйся. Просто хочу знать, как ты.

— Отлично! — с вызовом ответила Лана. — Я – отлично.

— Если ты на самом деле рада, я за тебя тоже рад, — Эгер взял ее под руку и повел в парк. Что ж, она не выглядела очень довольной, но хотя бы не стала вырываться, уже плюс. — Расскажешь? Ты выглядишь уставшей. Как экзамены, наверняка все на отлично сдала?

— Сдала, — почему-то она поморщилась. Или это блики от светлячков так неудачно легли? Повторила, отпив еще лимонада: — Уставшей… да. Я бы лучше выспалась, чем здесь отплясывать.

От Ланы, любившей шумные вечеринки и обожавшей танцевать, Эгер меньше всего ожидал таких слов. Экзамены не могли настолько ее вымотать! Значит, ученичество?

Он уже готов был спросить, не слишком ли много с нее требует Рейнольд, но вовремя прикусил язык – обещал ведь! Но и совсем промолчать не смог.

— Тогда почему ты себя мучаешь? Можно превозмогать на экзамене, но на выпускном – какой смысл? Здесь веселятся, а тебе, кажется, не слишком весело.

Лана обожгла его гневным взглядом.

— Не твое дело!

— Не мое, если не считать того, что я за тебя переживаю. Хочешь, скажу, что думаю?

— Ну, скажи, — усмехнулась она.

— Ты не любишь показывать другим, что у тебя проблемы. Так ведь? Настолько не любишь, что я, пока мы встречались, и не подозревал, что они вообще у тебя есть! Веселишься напоказ, вместо того чтобы пойти и выспаться, потому что все должны видеть: у тебя все отлично. Только, подумай, кому здесь какое дело до тебя? Если кто-то за тебя волнуется – поймет, что решила отдохнуть. А остальные – они тебя волнуют?

— Почти прав, — Лана остановилась, повернулась к нему лицом. Сжимала бокал с лимонадом обеими ладонями, будто хотела занять чем-то руки. — Но «почти» не считается!

— Тогда скажи.

— Я не люблю поддаваться проблемам. Понял? Я не какая-нибудь «ой-как-все-плохо-дай-поплачу»! Выпускной раз в жизни бывает, выспаться и завтра успею.

«Успеешь, точно?» — так и рвалось на язык, но Эгер снова смолчал. «Чудеса самоконтроля», — усмехнулся мысленно.

— У тебя на лице написано «не согласен», — фыркнула Лана. — Во-от такими буквами, — показала, разведя руки в стороны и едва не пролив остатки лимонада.

— Я скучаю по тебе, — не выдержал он. — Сильно. Очень сильно скучаю.

— А мне скучать некогда, — помолчав, отстраненно отозвалась Лана. Допила лимонад – залпом. И сказала совсем не то, что он ожидал услышать. — Я все равно стану мастером, понял? Стану!

— Я и не сомневаюсь. Лана, ты правда думала, что я этого не хочу? — все-таки не выдержал, завелся. — Послушай, пожалуйста! Я люблю тебя, я хочу тебя в жены, все еще хочу, но то, что ты тогда сказала – ну, будто ты должна детей рожать и не думать об учебе – откуда ты вообще это взяла?! Бред же.

— Ты! — Лана отшвырнула бокал, тот ударился о дорожку и разлетелся сотней мелких сверкающих осколков.

— Нет, ты! — Эгер схватил ее за руки. — Спросила бы, если сомневаешься! Я потом уже понял, узнал, ты испугалась, что придется в мой род уйти? А если бы я – в твой, согласилась бы?

— Но ты… — из Ланы как будто воздух выпустили. Из рук ушло напряжение, а лицо в неярком, зыбком свете магических светляков показалось маской признака. — Ты не…

— Я не знал. Ты никогда не говорила, а я не догадался прямо спросить. Согласилась бы?

Если сейчас скажет «нет» — это, наверное, будет уже окончательно. Потому что какая может быть еще причина того ее отказа? Только одна – он ей не нужен. Вообще, в принципе не нужен. Разве что на потанцевать, не больше.

Смотрел жадно в ее лицо. Ждал. Закрыла глаза, вздохнула прерывисто, будто ей воздуха не хватало или слезы сдержать пыталась. Вскинула голову:

— Может, и согласилась бы, да теперь-то что? Я от ученичества не откажусь.

Эгер, не таясь, перевел дух.

— Не отказывайся. Я дождусь.

По всем признакам, настал идеальный для поцелуя момент. Но поцелуи могли подождать. Эгер достал кулон.

— Лана… Я принес для тебя подарок. Это работа Хавьера Иверси.

— Откуда… — кулон опустился в протянутую ладонь, розовый каплевидный камень едва заметно вспыхнул и заискрился. — Накопитель? Откуда у тебя?

— Мне заплатили им за работу, которую я сделал бы и бесплатно, — Эгер осторожно сжал пальцы Ланы на кулоне. — Носи его, пожалуйста, не снимая. Это не только накопитель. Он запишет все чары, которые творились с тобой рядом. Сможешь пересмотреть и изучить. Полезно, правда? Особенно для ученицы магистра. Вот, держи описание.

— Ты… — она торопливо убрала в бальную сумочку свернутый лист с описанием. Показалось, хотела и кулон туда же спрятать, но замерла, помедлила несколько секунд и надела на шею. — Скажи, ты сам понимаешь, что подарил? Что для меня…

Она осеклась, только смотрела пристально и, похоже, в самом деле ждала ответа. И то и дело нащупывала кончиками пальцев розовую каплю накопителя.

— Нет, — честно сказал Эгер. — Не понимаю, потому что я, оказывается, не слишком хорошо тебя знаю. Но все-таки думаю, надеюсь, что для тебя это… важно, — закончил неловко, не сумев подобрать слово. — Не просто артефакт, а твой семейный.

— У нас в семье, — тихо, почти шепотом, сказала она, — не осталось от Хавьера ничего. Вообще ничего, как будто род начался с его сына. Но ведь Иверси уже тогда были старым родом. Стерли всё, понимаешь? Как будто Хавьер вообще ничего в жизни не сделал, кроме того проклятого амулета.

Она крепко прижала кулон ладонью к груди. Помолчала, прикрыв глаза. Сказала резко:

— Пойду и правда спать. После такого не до танцев. Не провожай, не надо! Хочу побыть одной.

— Тогда… — Эгер запнулся, не зная, что сказать. Пожелание сладких снов явно будет неуместным. — Ладно. Спасибо за танец. Удачи с ученичеством.

— Не думай, я… Я ценю. Даже не представляешь, как. Но…

— Я понял, — Эгер провел ладонью по ее плечу и отступил на шаг. — Понял и… рад. Иди, отдохни хорошо, тебе это нужно.

Он смотрел вслед, пока можно было угадать мелькающее среди деревьев светлое платье. Пожалуй, все прошло неплохо. Даже хорошо. Но почему так тревожно?