Ашер – 4

Глава 23

Ну конечно. Когда он подлетел ближе, я рассмотрел его и понял, что никакой это не Метеор. Откуда ему взяться в моих бреднях? Этот пегас был поменьше, песочного цвета, со светлыми, почти прозрачными крыльями. Он совсем не был похож на моего верного друга.

— Фьюууу! — пегас снова свистнул и лягнул моего двойника задними копытами.

Но это не нанесло ему никакого урона, молодой пегас рассек воздух копытами, он упал и перекатился, провалившись сквозь Тень.

— Фью! — коротко свистнул он и взмыл в небо над деревьями.

— Подожди! — крикнул ему вслед.

— Хвааатиииит, — прохрипела Тень загробным голосом, от этого звука кровь сворачивалась. Этот парень наверняка был одержим дьяволом. Другого объяснения тому, что он склонил голову набок и вперился в меня пустым взглядом, не было.

Из его глотки вырвался клокочущий гортанный звук. Он что, смеется надо мной?

Рад, что ему весело.

На мой шаг назад призрак, который какого-то хрена стал вполне материальным для меня одного, сделал шаг вперед. Он повернул голову на сто восемьдесят градусов, она оказалась склоненной к другому. Так лучше видно?

Так, нужно вернуться в стойку, кулаки повыше, ноги пошире.

Злобный двойник пару секунд смотрел на меня, а потом скопировал защитную стойку.

Не успел я осознать, что происходит, как он сделал выпад, напал на меня и попытался перевести в партер.

Отпрянул назад, мне удалось сместиться в сторону и выкрутиться из его хватки вокруг корпуса. Он тут же набросился снова и ударил меня по левой ноге, которой я и сам предпочитал бить. Всегда вводил так в заблуждение соперника, за мгновение до удара менял стойку и бил не правой ногой, как он того ожидал, а левой.

Никто, кроме меня, это не мог знать. Это было и логично, потому что грубо говоря мне предстоял бой с самим собой.

Черт. Так что в этом поединке мне нужно было драться не так, как привык. Легко.

Или нет.

Блокировал неожиданную серию ударов, которые предназначались моей голове, и прежде чем успел контратаковать, получил в солнышко удар прямой ногой, который заставил меня приземлиться на задницу.

Быстрее одержимой белки из ледникового периода, Двойник каким-то образом оказался позади меня, он обхватил рукой шею, а ногами — корпус.

Я сразу понял, что он хочет сделать, поэтому быстро опустил подбородок, поднял плечи и, пока он не успел усилить захват, протиснул ладонь между его рукой и своей шеей. Прежде чем он успел пустить в ход вторую руку, прижал ее своей левой к своему боку и развернулся к нему лицом. Так что двойник упустил свой шанс взять меня на удушающий.

А я только этого и ждал, прижал обе ноги к груди и пнул его так сильно, что он растянулся на земле.

— Фью! — над головой просвистел пегас, который соизволил вернуться. Я уже поднялся на ноги, чтобы добить Тень, пока она сбита с толку.

Конь приземлился передо мной и встал на дыбы.

— Дай пройти, — попытался оттолкнуть и обойти его, но упрямый пегас не позволил мне сделать этого. Он преграждал мне дорогу и не подпускал к двойнику.

Он тряхнул головой и еще раз свистнул, призывно вильнув крупом. До меня наконец дошло, он хочет, чтобы я залез ему на спину.

Тень злобно зашипела и попыталась схватить пегаса за заднюю ногу, но у нее ничего не получилось, он просто отошел в сторону. Прежде чем моя невменяемая версия сообразила, что нужно подняться, я вскочил на спину коня.

Это был совсем жеребенок, ему было тяжело, он изо всех сил махал прозрачными крылышками, поэтому наш подъем был катастрофически медленным. Но это ничего, главное, что мы смогли выбраться, мне оставалось только наблюдать, как осатанелый двойник провожает нас взглядом.

С высоты полета открылся бескрайний лес с сотнями совершенно одинаковых опушек, разбросанных на одном расстоянии друг от друга.

— Что это за место? — спросил, хотя прекрасно понимал, что мне никто не ответит.

Пегас поднимался все выше и выше, мы уже очутились в полупрозрачном тумане облаков, который все сгущался и сгущался, пока не стал ослепительно белоснежным.

Постепенно ко мне стали возвращаться ощущения, тело обдавали легкие потоки теплого воздуха. Скорость увеличилась и в какой-то момент я обнаружил, что жеребенок исчез и я сам несусь сквозь облака.

Зажмурился, открыл глаза, но вместо слепящих белых облаков перед ними оказался балдахин нашей с Ритой и Шелли кровати.

Фух. Постепенно очухался от кошмара и накрыл глаза предплечьем.

— Ай, — зашипел, но быстро опомнился, что могу разбудить жен. Посмотрел на ладонь.

Четыре полумесяца там, где мои ногти врезались в ладонь, виднелись в полумраке.

Конечно, это могло произойти и во сне, но почему-то у меня была четкая уверенность, что все происходящее не было обычным сном.

А если так, то что, черт возьми, со мной произошло?

Какое-то время позволил себе просто полежать и продышаться, но скоро все загоны, которые пришлось подвинуть из-за критической ситуации, подняли голову. Меня одолела та же шаткая неуверенность, что при разговоре с Байроном в башне.

Что же он говорил мне? Вроде, что-то о том, что это абсолютно нормально. Эти сны, которые больше походили на неудачный приход, были способом Ашена поговорить со мной. Если это так, то мне вдвойне не ясно, на что остров пытается мне намекнуть.

Покончить с собой?

Это вряд ли, конечно, я был уверен, что в борьбу со своей темной стороной заложена тонна символизма. Что ж, это был уже не первый тревожный звоночек, подталкивающий меня к самоанализу.

Рамзи еще постоянно говорил о медитации.

Да, он много раз делал акцент на том, что медитации мне жизненно необходимы, нужно как можно больше практиковаться.

Упс.

Что ж, лучшего времени придумать было нельзя. Поэтому так тихо, как только мог, выбрался из объятий Шелли и Риты, переоделся во вчерашнюю одежду и прокрался в коридор.

Все мои усилия быть потише чуть не пошли псу под хвост, когда я споткнулся о спящую фигуру, свернувшуюся калачиком прямо в коридоре перед дверью.

Грэг по какой-то причине решил, что это место гораздо удобнее его теплой постели. Мальчишка спал так крепко, что его совершенно не трогало то, что происходит вокруг.

Вздохнул и осторожно, чтобы не разбудить, поднял его на руки, чтобы унести в кровать, но осознал, что понятия не имею, какую комнату он выбрал для себя в Александрийском поместье.

Несмотря на то, что этот дом был намного крепче и ухоженнее Медвежьего угла, по коридорам здесь гуляли такие же сквозняки, так что оставить его там, где нашел, я точно не мог. Но у меня не было ни одной идеи, как вычислить его спальню в этом огромном особняке.

— Ладно, давай сюда, приятель, — пробормотал себе под нос и потащил его в нашу спальню, предварительно открыв дверь ногой.

— Видимо, тихо войти у меня не получилось, как бы ни старался, потому что чуткие кошачьи ушки Риты встрепенулись, она подняла голову и сонно жмурилась, пытаясь понять, что происходит.

— Нашел его в коридоре, — прошептал тихо, чтобы не разбудить еще и Шелли. — Понятия не имею, где его комната.

— Клади его сюда, — она приподняла край одеяла. Когда мальчик был уложен, она поплотнее укутала его и откинула светлые пряди со лба. — Почему ты так рано встал?

— Плохой сон, — отмахнулся. — Мне нужно помедитировать.

— Иди и ни о чем не волнуйся, — сказала она и сжала мою руку в своей. — Я позабочусь о них.

— Спасибо, — устало, но благодарно улыбнулся ей, а потом поцеловал в щеку. — Постарайся снова уснуть, котенок.

С этими словами вышел из комнаты и пошел по дому в поисках идеального места для медитации.

Посетив несколько пустых комнат отдыха с удобными подушками на полу, небольшой сад, внутренний и задний дворик, понял, что найти хорошее место будет не так уж просто.

Точнее дело даже не в месте, а в моих внутренних ощущениях. На тот момент, все еще раздерганный страшным сном, я просто не мог заставить мысли угомониться. Да и сосредоточиться без гипнотического голоса Рамзи, который провел бы меня по этому пути, было сложно.

Как повелителю удалось так быстро погрузить меня в медитативное состояние? Вряд ли тут помогла бы его маленькая особенность.

Ответ пришел ко мне, когда я вышел на один из многочисленных балконов поместья.

Солнце только начинало подниматься, оно осветило горизонт там, где небо сливалось с океаном, и мне вспомнился глубокий баритон Байрона, описывающий шум волн, под который нужно было подстроить свое дыхание.

Вид с этого балкона открывался потрясающий, пенистые волны медленно набегали на скалистый берег и так же плавно отступали. Если хорошенько прислушаться, можно было даже услышать плеск воды.

Отлично.

На самом деле другие места в Александрийском поместье были ничуть не хуже, но здесь мне было за что зацепиться, поэтому остался. Взобрался на широкие каменные перила, скрестил ноги и положил одну руку на диафрагму, чтобы блуждающему разуму было проще сконцентрироваться на дыхании.

Сосредоточился на слабом шуме волн, попробовал отделить этот звук от всех остальных и оставить в голове место только для него. Мне показалось, что проще будет очистить разум, если сначала сосредоточить его на одной простой задаче.

Волны хлынули в меня вместе со вдохом.

С отливом выдохнул.

Еще раз. И еще.

Постепенно мысли, постоянно находящиеся в хаотичном движении, застыли точно так же, как зеркальная поверхность воды в бассейне для сбора Десятины.

— Что ты пытаешься сказать мне? — выдохнул и открыл свой разум для всего, что пытался донести до меня остров.

Поверхность бассейна вспыхнула жидким серебром перед моим мысленным взором. Я представил, как осторожно, чтобы не потревожить водную гладь, подбираюсь к нему поближе, чтобы посмотреть в отражение.

Из водоема на меня уставилась пара молочно-белых глаз, я отпрянул назад и чуть не свалился с перил.

— Черт! — прошипел, схватившись за голову. Так, нужно немного успокоиться. Подумаешь, чуть не упал и не расшибся о каменную плитку.

Как только сердцебиение снова пришло в норму, закрыл глаза и снова сосредоточился на шуме волн и на дыхании.

Вдох вместе с приливом.

Выдох с отступающими волнами.

Зеркальный бассейн снова вспыхнул в сознании, я подошел к кромке спокойной воды. Уже готовый к тому, что там увижу, не стал наклоняться слишком низко. Вряд ли бы это испугало меня так сильно снова, но зрелище не самое приятное.

Вдох-выдох, открыл глаза и смело посмотрел в свое нелицеприятное отражение.

На этот раз все было не так плохо, лицо не было мертвенно-бледным, цвет был вполне естественным, но глаза — жуткие. Да видок в целом. Как будто зимой меня прихлопнули и засыпали снегом, а по весне из сугроба показалось оттаявшее лицо.

«Я» из отражения выглядел циничным и напыщенным. До меня дошло, что так выглядит ненависть к миру, эгоцентризм и тщеславие, если достаточно долго их подкармливать.

Видок был, мягко говоря, не очень. Я начал понимать, что хочет сказать мне Ашен…

— Макс? — послышался голос издалека. Он вернул меня в реальность.

— Думаешь, можно его беспокоить, пока он в таком состоянии? Вдруг, он… — прошептал другой голос, прежде чем его прервали.

— Но прошло уже пять солнечных часов, наверняка он уже сильно проголодался, — начал рассуждать еще один голос.

А потом вновь послышался первый.

— Тссс! — шикнула Рита. Я настолько оклемался, что смог узнать ее. — Он может упасть, если неожиданно его потревожить.

Упасть?

Приоткрыл один глаз и увидел сверкающий океан во всем его великолепии. Над островом Сканно сияло утреннее солнце.

Точно. Я же сел помедитировать на балконе и, если правильно все расслышал, просидел там целых пять часов.

Вот это да. Наверное, для завтрака уже поздновато.

— Ооох, — застонал, как дед, выгибая спину. Хотелось размять затекшие мышцы. Несмотря на продолжительное сидение в одной позе, я чувствовал себя отдохнувшим, намного лучше, чем после того, как проснулся. Хотя мой желудок был явно с этим не согласен, он отозвался острым чувством голода.

— Кто-то говорил о еде?

Оглянулся через плечо. В дверном проеме между Сетом и Ритой стояла Шелли с подносом, накрытым крышкой.

— Видишь? — сокол указал на меня рукой. — Говорил же тебе, что с ним все будет в порядке.

— Ты провел здесь много времени, дорогой, — промурлыкала моя кошка и подошла, чтобы размять плечи. — Нашел ответы на все свои вопросы?

— Я… — озадачила она меня своим вопросом. Во время медитации мне пришло одно осознание, но все детали ускользнули, потому что сюда явилась эта делегация. — Наверное, да.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Шелли.