Ашер – 5

Глава 15

В один из дней Грэг уговорил меня после обеда пойти вместе с ним в теплицу — сказал, что хочет показать там что-то интересное.

— Тяжело? — спросил он, оглядываясь через плечо. Я сдул прядь волос со лба, чтобы не лезла в глаза, и перехватил щит поудобнее. — А как ты думаешь? — буркнул ему в ответ. Да, я ворчал и психовал, потому что эта штуковина была чертовски тяжёлой. До церемонии оставалось всего два дня, и я решил таскать щит на себе постоянно, а не только во время медитаций. Надо было привыкать.

— Думаю, я бы его вообще с места не сдвинул, — признался Грэг и ловко перепрыгнул через корень дерева. — Осторожно там.

— А я бы уже растянулся тут во весь рост, если бы не твое предупреждение, — усмехнулся я. — Не сравнивай себя с другими, лучше ищи в себе сильные стороны.

Мотивирующая речевка получилась спонтанно — всё из-за какого-то корня.

Грэг задумался над моими словами, и дальше мы шли молча.

Когда наконец добрались до теплицы, я с облегчением опустил щит на землю и позволил себе пару глубоких вдохов.

— Ну что, готов? — спросил Грэг, едва сдерживая переполнявшую его радость.

— Веди, командир, — отдал я ему честь, и мальчик залился довольным смехом.

Он потянул меня за запястье, распахнул дверь, и я, честно, чуть не уронил челюсть на пол.

— Смотри! — возбуждённо закивал он, показывая на ряды нежных побегов, пробивающихся сквозь рыхлую почву. — Они растут!

— Это те самые семена? Так быстро? — я присел, чтобы рассмотреть их поближе. Побеги были похожи на крошечные банановые деревца, а на верхушках уже начали распускаться белые цветочки. — Мы же их только посадили.

— Бодроцвет быстро растёт, — послышался знакомый голос. Я поднял голову и увидел Ноя — он всё это время был здесь, под крышей теплицы, развешивая ульи, сплетённые из корней ясеня.

— Уже завтра цветы будут в идеальной стадии для опыления, — добавил он.

В этот момент в теплицу влетела Шелли, неся цилиндрическую клетку, укрытую тканью.

— Хорошо, что у нас есть эти замечательные создания, — пропела она весело.

Шмели, которых она принесла, мало походили на обычных: они были похожи на крошечных колибри с переливающимися крылышками, как у стрекоз. Когда они суетились в клетке, доносился негромкий звон, будто стеклянные бусинки сталкивались друг с другом.

— С тех пор, как к ним подсадили новую королеву Лулу, они с нетерпением ждали нового дома, — объяснила Шелли.

— Можно взглянуть на королеву? — глаза Грэга загорелись от любопытства.

— Конечно, — с улыбкой сказала Шелли, ставя клетку на землю. — Я даже надеялась, что именно ты окажешь нам честь и переселишь её в центральный улей.

Она указала на один из ульев, свисающий со средней балки.

— Что нужно делать? — с готовностью спросил Грэг. Мы с Шелли переглянулись через его голову, обменявшись нежной улыбкой.

Она опустилась на одно колено, аккуратно открыла клетку и вынула на ладонь самого крупного шмеля.

— Иди сюда, — тихо позвала она мальчика, показав ему жестом протянуть руку. — Держи Дебору нежно, но крепко. У неё осталось всего одно крыло.

— Что с ней случилось? — Грэг моментально погрустнел.

— Бывает, что люди собирают шмелей ради красоты и удаляют им крылья, чтобы не улетели. Эти создания стоят дорого, и жадные Ашеры не хотят терять своё золото, — объяснила она и осторожно переложила королеву на раскрытую ладонь мальчика.

Дебора неуверенно переступила на тонких лапках, посмотрела на Грэга огромными пурпурными глазами и медленно хлопнула длинными ресницами.

— Почему нельзя просто получше за ними следить? — ахнул Грэг, прижимая Дебору к груди так бережно, словно она была самой хрупкой драгоценностью в мире. Его голос задрожал от возмущения и горя.

— Думаю, ещё потому, что многих раздражает звук их полёта, — тихо ответила Шелли, усмехнувшись как-то грустно и потерянно.

Грэг замер, глядя на шмелиху в своей ладони, будто хотел одной силой мысли уберечь её от всех обид, какие только можно представить. Он осторожно погладил её подушечкой пальца по макушке, и я видел, как дрогнули его ресницы — ещё чуть-чуть, и он бы заплакал.

— Но давайте не будем о грустном, — быстро встрепенулась Шелли, выдергивая нас обоих из этой ямы печали. — Теперь у неё есть дом. И люди, которые о ней позаботятся.

В этот момент Ной притащил стремянку и поставил её аккурат под центральным ульем. Всё было готово.

— Ты очень добрый мальчик, — с нежностью сказала Шелли. — Давай, отведи её домой.

— Хорошо, — ответил Грэг, собираясь с силами. Он поднялся по ступеням осторожно, как рыцарь, несущий в руках потерянную принцессу. Я видел, как он шепчет что-то Деборе, успокаивая её, словно понимая, что для неё это тоже важный момент.

Я почувствовал, как Шелли сплела свои пальцы с моими. Взглянул на неё — её глаза блестели, полные чувства.

— Я знала, что ему это понравится, — шепнула она. — В последнее время он стал очень тревожным. По ночам ходит без сна. Мы с Ритой стараемся занять его чем-то добрым, пока ты весь в тренировках.

— Серьёзно? — удивился я, глядя, как Грэг осторожно опускает шмелиху в новый улей. Его движения были полны почти священного трепета. — Даже не заметил. Вы с Ритой большие молодцы. Но всё равно… это знак. Мне надо больше времени проводить с ним.

— Он всё понимает, — Шелли крепче сжала мою руку. — Он гордится тобой.

— Я знаю. Но… — вздохнул я, чувствуя, как внутри поднимается знакомая тяжесть. — Я хочу, чтобы он чувствовал себя моим сыном. По-настоящему. А не просто каким-то приложением к моим делам. Я сам когда-то был на его месте. Когда на тебя не смотрят, не слушают. Когда ты для них — просто мебель…

Слова застряли в горле. Воспоминания были свежими и горькими, будто только вчера.

— Я не понимаю, как можно было не заметить такого человека, как ты, — прошептала Шелли и прижалась ко мне щекой. — С того самого дня, как я тебя увидела, ты живёшь в моём сердце. Даже когда я сплю.

Я поцеловал её в макушку, пряча улыбку в её тёплых золотистых волосах.

— Фу, паааап! — донёсся снизу возмущённый голос Грэга.

Я расхохотался и, не теряя ни секунды, бросился к нему, поймал и прижал в медвежьи объятия.

— Эээй! — заорал он, брыкаясь и смеясь.

— Тебе не обязательно ждать таких моментов, чтобы звать меня папой, — сказал я, прижимая его крепче. — Правда. Чем чаще будешь это говорить, тем роднее это станет.

Он замер у меня на руках, будто обдумывая каждое слово.

— То есть… мне правда можно? — наконец выдохнул он, такой растерянный, что я сам чуть не растрогался до слёз.

Я опустил его на землю, встал на колено, чтобы быть на одном уровне с ним, и положил руки ему на плечи.

— Только если ты сам захочешь, — ответил я спокойно и уверенно.

Его лицо светилось внутренним теплом. Я знал: этот момент он запомнит надолго.

Мы развернулись к Шелли, и я спросил:

— Что дальше?

— Теперь — переселить остальных, — улыбнулась она.

И тут в теплице раздался звонкий голос Риты:

— Шмели? Только не говорите, что я всё пропустила!

Шелли, смеясь, махнула ей рукой:

— Как раз вовремя, дорогая. Хочешь помочь?

— Только скажи, что делать! — Рита вспыхнула радостью, как девчонка.

— Встань под ульем, — скомандовала ей Шелли, показывая рукой. — Теперь подними клетку повыше и открой дверцу.

Рита всё сделала аккуратно, хотя в её глазах плясали искорки волнения. Когда дверца приоткрылась, Дебора, сидевшая уже в улье, вытянула шею и издала высокую звонкую трель, похожую на хрустальный перезвон.

В ответ в клетке вспыхнуло движение — один за другим шмели начали расправлять свои прозрачные крылышки, похожие на витражное стекло. Их звонкие голоса откликались на зов королевы, и один за другим они вылетали наружу, взмывая к потолку, словно капли света.

Теплица наполнилась музыкой крыльев и тихим, живым светом.

Все мы, затаив дыхание, с каким-то детским восторгом наблюдали, как величественные маленькие шмели пели и кружились под самой крышей. Они плавно спустились к ульям и начали сновать вокруг, словно выстраивая в воздухе невидимые узоры. Всё это походило на парад мыльных пузырей: их крошечные крылышки мелькали так быстро, что в солнечных лучах вокруг каждого из них появлялись переливающиеся ореолы, мерцающие всеми цветами радуги.

Я поймал себя на том, что не могу оторвать взгляд — настолько завораживающим было это зрелище.

Но даже оно меркло на фоне того искреннего восторга, что светился на лицах моей семьи, собравшейся рядом со мной.

— Красиво… — мечтательно вздохнула Рита, обвив руками плечо Шелли.

— Прекрасно, — согласился я, но говорил уже совсем не о шмелях.

— Пап, — прошипел Грэг и боднул меня локтем в бок. — Ты похож на желе, сейчас расплавишься.

Я усмехнулся и лениво толкнул его в ответ:

— Однажды ты встретишь девушку, которая покорит тебя с первого взгляда, и вот тогда моя очередь будет посмеиваться над тобой.

Он тут же надулся, скрестил руки на груди и завел старую песню:

— Никогда.

— Ну-ну, — продолжил я его дразнить, за что сразу получил ответный толчок в бок.

Мы перекидывались лёгкими ударами, как два щенка, проверяющие друг друга на прочность.

— Милый? — позвала меня Шелли, прерывая нашу с Грэгом возню.

— Да, дорогая? — ответил я, одновременно ставя ладонь на лоб мальчишки, чтобы тот не мог дотянуться до меня своими тощими руками, пока мы разговариваем.

— Мы с Ритой собираемся заглянуть к Энджи, — доложила она, с трудом сдерживая смех. Грэг, словно заведённый, продолжал махать руками и ногами, старательно пытаясь меня достать. — Она уже почти поправилась и скоро сможет приступить к своим обязанностям.

— Нужно мне идти с вами? — спросил я, всё ещё удерживая мальчишку на расстоянии.

— Нет-нет, — засмеялась Шелли. — С управлением домом мы как-нибудь справимся без тебя. Лучше отдохните и проведите время вместе.

— Как раз можешь поспарринговаться с Грэгом, — подмигнула Рита и, переглянувшись, наши озорные девчонки, весело хихикая, выскочили за дверь.

Я убрал руку с головы сына и только проводил их взглядом.

— Куда это они? — наконец спросил Грэг, отдышавшись от безуспешных попыток прорваться ко мне.

— Пошли заниматься женскими делами, — пояснил я, оглядывая пустеющую дорожку.

— Понятно, — отмахнулся он и, пнув камешек, лениво добавил: — Так ты хотел побороться со мной?

Я изо всех сил старался сохранить серьёзный вид, чтобы не обидеть его — было видно невооружённым глазом, что он весь горит желанием.

— Все дела по дому сделал? — спросил я, и сам внутренне поморщился от того, как по-отцовски это прозвучало.

— Да! — гордо выпятил грудь Грэг, но почти сразу сник. — Ну, почти все. Пока больше нечего.

— А что ещё осталось? — задумался я вслух, проверяя, не перегрузили ли мы его работой.

— Поросят нужно будет загнать в сарай, но это только вечером, — пожал он плечами и почесал затылок.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда давай пока потренируемся в сарае, а потом вместе заберем Тома и Кельвина.

— Серьёзно? — аж вспыхнул он, не веря ушам. Бедняга до сих пор не мог привыкнуть, что здесь к нему относятся нормально, без подвохов. — Давай наперегонки!

И прежде чем я успел что-то ответить, мой не по годам ловкий приёмный сын вылетел из теплицы, подняв за собой вихрь пыли.

— Эй, так нечестно! — крикнул я ему вслед и, усмехнувшись, рванул за ним, решив не спорить о правилах.

Мы неслись наперегонки по дорожке, топча землю, поднимая клубы пыли, и заливались смехом.

Я быстро понял, что недооценил мальчишку: он не только улучшил скорость, но и выдерживал темп гораздо дольше, чем раньше. Теперь мне не приходилось поддаваться, чтобы он не сильно отставал.

Было даже сложно обогнать его, но в конце концов я ускорился и догнал его на повороте, схватил за плечо и притормозил.

— Эй! — возмутился он, запыхавшись.

— Ты становишься сильнее, — сказал я, сжав его тощий бицепс двумя пальцами. — Продолжай в том же духе, и однажды, может, и обыграешь меня.

— Однажды, однажды… Когда это ещё будет! — проворчал он, изо всех сил напрягая худющие руки, на которых мышцы ещё даже не начали прорисовываться.

— В детстве я был таким же дохляком, как ты, — усмехнулся я, когда мы вошли в наш новый сарай, пахнущий свежими досками и опилками. — Так что не переживай, наладим питание, будешь тренироваться — мясом обрастёшь.

Я встал в стойку, выставил вперёд раскрытую ладонь и сказал:

— Ну что, давай, бросай свой самый лучший удар!

— Хорошо, — я видел, как он замахнулся с такой силой, будто собирался снести меня с ног. Но удар получился настолько размашистым и неуклюжим, что промахнулся почти на метр. Если бы я вовремя не подхватил парня за плечо, инерция швырнула бы его прямиком на землю.

— Эй, полегче, — я усмехнулся, мягко поставил его обратно на ноги и похлопал по спине. — Неплохо для первого раза, дружище. Но знаешь, для сильного удара не нужно размахивать руками, как мельница. Смотри: ноги — на ширине плеч, правую немного назад. Попрыгай чуть-чуть на месте, найди устойчивое положение, чтобы тебя не сдуло от лёгкого щелчка.

Грэг нахмурился, встал в какую-то свою, особенную стойку, проигнорировав большую часть моих советов. Я едва сдержал ухмылку, потом легко подтолкнул его в плечо — и он, не удержав равновесия, плюхнулся на задницу.

— Да пап! — выпалил он, недовольно надув губы и уткнувшись в землю.

Я рассмеялся. Этот крик «пап» уже не застал меня врасплох, как в первый раз.

Особенно в такие моменты, когда он чем-то напоминал мне самого себя в детстве: упрямого, неловкого, злого на весь мир… И всё это было особенно странно, если учесть, что между нами не было ни капли крови. Но каждый раз, глядя на него, я видел отражение — пусть кривоватое, пусть побитое временем, но всё-таки себя.

И именно это чувство придавало особую теплоту мысли о будущем — о наших общих детях с Ритой и Шелли.

Когда-то давно я считал, что мечтать о детях — удел эгоистов и безумцев. В мире, полном страданий и перенаселения, рожать нового человека казалось мне верхом самодовольства. Но теперь… Теперь я знал: суть была совсем в другом.

Когда я увидел в этом зашуганном, оборванном мальчишке частицу себя, я не почувствовал гордости. Меня не переполняло самолюбование.

Вместо этого я испытал другое, дикое, животное желание — встать стеной между ним и всем, что могло бы его обидеть. Помочь ему стать сильнее, свободнее, увереннее. Уберечь от тех страхов и сомнений, которые когда-то сожрали меня изнутри.

И если это было тем, что делает человека отцом — то я хотел быть именно таким отцом. Хотел, чтобы он звал меня папой не по ошибке, а потому что сам этого хотел.

— Вставай, боец, — протянул ему руку и снова поставил на ноги. — Ноги шире. Не на одной линии, а то опять свалишься. Сожми кулаки. Локти ближе к корпусу. Подбородок опусти — не высовывайся, шею прикрывай. Первый нормальный удар по шее — и ты отправишься в страну снов.

Грэг, насупившись, старательно выпрямился, скорректировал стойку под моими подсказками.

— Так? — спросил он, бросая на меня быстрый, напряжённый взгляд.

— Очень хорошо, — кивнул я, снова попытался его столкнуть, но на этот раз он удержался на ногах. Я даже удивился, насколько быстро он схватывает суть.

— Колени чуть согни. Заднюю ногу смести в сторону, так устойчивее. Отлично. Теперь запомни: когда бьёшь, не падай всем телом вперёд. Рука выпрямляется до конца, плечо докручиваешь, корпус подключаешь. Смотри на меня.

Я встал напротив него, развернулся боком и медленно, под счёт, показал правильный прямой удар.

Грэг попытался повторить. Неуклюже, с запозданием, заваливаясь вперёд. Чуть не рухнул снова.

— Спокойно, спокойно, — я перехватил его за локоть. — Не спеши. Не заваливай вес на переднюю ногу. От этого удар не станет сильнее, только сам рухнешь. Смотри ещё раз.

Я чуть носком ботинка подвигал его заднюю ногу, расширяя стойку, и снова показал движение. Потом поднял ладонь, чтобы он в неё бил.

На второй попытке Грэг справился куда лучше: его кулак звонко хлопнул по моей руке, а сам он остался стоять на месте, не полетел вперёд, как снаряд.

— Ура! — крикнул он, распахнув глаза от радости.

Я улыбнулся в ответ:

— Видишь? Всё возможно. Только не забывай про защиту. Левая рука прикрывает голову. Локоть прижат к корпусу. Ударил — и сразу снова в защиту. Противник не будет ждать, пока ты раскорячишься.

Мы продолжали тренироваться — медленно, терпеливо. Сначала прямые, потом боковые удары. Потом простые связки. У Грэга начали гореть глаза. Он старался. И это было лучше любой благодарности.

Когда мои ладони начали ощутимо ныть от бесконечных ударов, я поднял руки и потряс их.

— Чёрт, приятель, — рассмеялся я, — ты меня прибил. Отличная работа.

— Спасибо… — прохрипел он, тяжело дыша. Лицо его покраснело от напряжения. — Можно перерыв? Руки как желе стали. Я вообще никогда не был сильным. Даже не представляю, как ты умудряешься плавать на такие расстояния… Хотя на самом деле это всего лишь…

Он осёкся.

Сначала я не сразу уловил, что он хотел сказать. Но потом до меня дошло.

И холодок пробежал по коже.

Грэг побледнел, зажал рот рукой, втянул голову в плечи, как нашкодивший щенок.

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросил я, сжимая ладони в кулаки, чтобы не выдать своего волнения. — Грэг, как ты мог видеть, как я плаваю?

— Я… эммм… — он замялся, начал мяться, лепетать несвязные отговорки.

— Грэг! — резко оборвал я его. Это было не похоже на обычную детскую выдумку. Что-то здесь было не так. И я уже догадывался, в какую сторону.

Он глубоко вдохнул, поднял взгляд и прямо, не моргая, встретил мой:

— Я правда видел, как ты плаваешь, — признался он. — Это… снится мне. Почти каждую ночь.