Ашер – 5

Глава 9

У меня челюсть с полом поздоровалась при виде моей Шелли.

Она надела платье, подол которого был насыщенного изумрудного цвета, а гладкий корсаж — лазурно-синего. Она выглядела одновременно нежной и сильной, но изюминкой образа было не это, а ее прическа.

Когда ее волосы были собраны наверх, золотистые пряди из нижних слоев становились более заметными. В сочетании с платьем это делало ее похожей на заходящее солнце над безмятежным лугом, не хватало только овечек на зеленой юбке.

— Вы великолепно смотритесь вместе. А лицо Макса! Рита, это ты сделала? — Шелли подошла ближе и ее подол зашелестел, как высокая трава на ветру.

— Да, это я, — снова смутилась кошка, прижав уши, щеки залил румянец. — Хочешь, и тебе тоже нарисую?

— О, дорогая, ты правда можешь? — с надеждой спросила феникс.

— Думаю, тебе подойдет золотая краска, а себе я возьму серебряную, — вслух рассуждала Рита, а я в очередной раз отметил, что женщины везде и во все времена одинаковые. Такой восторг у них вызывает этот боевой раскрас.

— Что они делают? — спросил Грэг, который наконец присоединился к нам. Девушки суетились в ванной, поэтому он не видел, причину их бурной реакции.

— Они собираются, — ответил ему и похлопал рукой по небольшому кожаному диванчику, на котором сидел, чтобы мальчик ко мне присоединился. — Все в порядке?

— Ага, — беззаботно ответил он, плюхнувшись рядом со мной. — Олли очень понравились подарки. И еще я отнес Гарри немного свежей печени. Злобный воришка наелся и спит на чердаке сарая. Посмотри-ка, что мне удалось забрать у него!

Он протянул мне треснувший амулет, и выглядел при этом таким довольным, что я невольно улыбнулся.

— Почему бы тебе не оставить это себе? — предложил ему.

— Правда? — он широко распахнул глаза и прижал бесполезную побрякушку к груди.

— Да, хоть он и утратил свои силы, можно воспринимать его как памятный сувенир, — почему-то мне казалось, что Грэгу это будет по душе.

— Да! Спасибо, Макс! — радостно протараторил он и сразу надел его на шею. — Как я выгляжу?

— Ты у нас очень красивый, — сказала Рита. Они с Шелли как раз вышли из ванной.

Рита переоделась в свое бомбическое темно-синее платье, которое надевала на прием у повелителя в Голубую ночь. Из-за разрезов с обеих сторон, которые делали ее ноги просто бес-ко-неч-ны-ми, оно было больше похоже на набедренную повязку. Топ на бретельках обнажал подтянутый живот, обуви на ней не было по какой-то там традиции ее народа, и это тоже выглядело чертовски сексуально.

Единственным элементом, который выбивался из ее традиционного образа, был синий шелковый платок, усыпанный звездами, который Шелли вплела ей в волосы. Только когда они оказались рядом, я понял их задумку с нарядами.

Шелли была восходящим солнцем, рассветом, ее золотая, мерцающая маска подчеркивала изумрудно-зеленые глаза, они будто и правда лучились теплым светом

И если феникс была ярким восходом, то Рита, наоборот, олицетворяла глубокую, загадочную ночь. Серебристая маска вокруг голубых глаз оттеняла и подчеркивала их красоту и таинственность.

— Эй! Такое нельзя придумать за полчаса, вы уже давно знали, в чем пойдете, просто решили поиздеваться надо мной с этими примерками! — шутливо обвинил их, грозно смерив взглядом обеих. Они лишь обезоруживающе улыбнулись, даже спорить и оправдываться не стали. У меня сердце несколько ударов пропустило, такими красивыми они были.

— О, Рита, кажется, мы доигрались, — рассмеялась Шелли, спрятавшись за спину кошки.

— Так и знала, что как только он увидит нас вместе, сразу все поймет, — улыбнулась Рита. Я подошел к ним, и она прицепила к моему поясу для оружия небольшой рог для поиска демонов-вестников, которую завез мне Байрон в прошлый визит. Эта маленькая штучка носила громкое, пафосное название «Глас Истребителя». — Наш Макс слишком умен, чтобы играть с ним в такие игры.

— Итак, если ты День, а ты ночь, то кем же быть мне? — спросил, обнимая их обеих.

— Мы все продумали, ты — сумерки, которые находятся между ними и крепко держат их в своих руках, — сказала Шелли.

— Рита? — голос Грэга прервал молчание, установившееся в комнате. — Ты можешь научить меня так рисовать?

Мы все рассмеялись.

После того, как мы все наконец собрались, облачились в одежду, подходящую для общения с представителями высшего общества, и нанесли боевой раскрас, нам оставалось только сесть в карету, доехать до дворцовой площади и пройти в главную боевую арену, где и был организован аукцион. Это мы и сделали.

— Мы позаботимся о вашем экипаже, Ашер Медведев. Дамы, — лакей в черной маске с перьями, похожий на ласку, поклонился девушкам и помог им выбраться из кареты. Нас принимали, как членов королевской семьи, прислуживали на каждом шагу и низко кланялись.

Однако кое-что омрачило этот прием. Чем ближе мы подходили к залу, тем больше Рита замедляла шаг. В конце концов она совсем остановилась, ее рука безвольно выскользнула из моей.

— Рита? — ее состояние меня очень беспокоило.

Она не отреагировала, продолжила стоять и смотреть на зал, прижав острые ушки к макушке. Мы с Шелли отвели ее в сторону, чтобы не мешать непрерывному потоку знати проходить в помещение.

— Дорогая? — Шелли положила ладонь на побледневшую щеку кошки.

— Мне очень жаль, — Рита, вроде, вышла из своего кратковременного транса, но выглядела все такой же удрученной. — Честно говоря у меня остались не самые приятные воспоминания об этом месте. Я была здесь всего два раза, в первый — меня подавали на аукционе, во второй — мы могли потерять нашего любимого мужа. Постараюсь выбросить это из головы.

Я обнял ее и прижал к себе.

— Мы не обязаны делать это, котенок, — напомнил ей. — Мы не должны спасать Энджи только потому, что этого больше никто не сделает. Она сама довела ситуацию до такой критической точки своими поступками и отношением к людям.

— Ты прав, — согласилась она, приподняв уши. На лице появилось выражение решимости. — Но мы сделаем это, потому что никто не заслуживает участи попасть в руки торговцев.

Ее слова и серьезность тона напомнили мне, что хоть мы и вырядились, как на веселую вечеринку, это мероприятие не будет похоже на те, на которых мне уже довелось покупать. У меня не получится расслабиться и от души повеселиться, потому что на аукционе будут торговать людьми. И будет хорошо, если их выкупят более-менее адекватные Ашеры.

— Ты уверена? — спросила феникс, поправляя платок, заплетенный в волосы Риты.

— Вы рядом со мной, я справлюсь, — улыбнулась она, и грозовые тучи в ее взгляде рассеялись.

Рита взяла нас за руки и уверенно повела в большой зал, проявляя истинную храбрость и решительность, которых ей было не занимать.

В боевом зале мало что изменилось с тех пор, как мы побывали в нем несколько дней назад.

На утоптанной земле арены уже началось какое-то развлечение. В кои-то веки я был не участником, а зрителем, мне было интересно оказаться на трибунах, а не на «сцене».

На небольших столиках уже были расставлены кувшины с ягодным вином и тарелки с типичными сканнийскими угощениями — жареными фиолетовыми морковками, свежим хлебом и мясом, которое долго томилось в чугунных котлах.

На арене происходило что-то вроде гладиаторских боев. Человек, похожий на осу, с четырьмя руками и двумя мечами сражался с огромной жабой без рук, зато задние лапы у нее были просто огромные. Жаба пыталась зацепить осу длиннющим шершавым языком, но стоило ей только приблизиться, как меч рассекал воздух и отсекал язык под самый корень. К слову, новый вырастал за считанные секунды.

Это зрелище было до странного захватывающим и отвратительным одновременно, оно отбило у меня аппетит, который разыгрался от ароматов тушеного мяса.

— Какое же это варварство! — ядовито выплюнула Шелли. Не знаю, от чего она дрожала, от ярости или от холода, но на всякий случай снял мантию и накинул на ее обнаженные плечи. — Они оба попадут на аукцион?

— Хороший вопрос, — сказал я, и мы с фениксом одновременно посмотрели на Риту, которая подозрительно притихла.

— Бои обычно происходят во втором акте, а это значит, что мы пропустили первую треть мероприятия, — сказала она безжизненным голосом. — Парад плоти уже закончился. И хорошо, всегда ненавидела эту часть.

Кошка замолчала, она сидела и так сильно сжимала кулаки, что костяшки ее пальцев побелели.

— Эй, — прошептал ей на ухо и протянул свою руку, чтобы у нее было, за что держаться, и она не теряла связь с реальностью. — Я с тобой.

Словно очнувшись от воспоминаний, она покачала головой и медленно моргнула. Рита оглядывалась вокруг так, словно только что заметила, что добровольно вошла в логово льва, и очень сильно сожалела об этом решении.

— Дорогая, — еще раз обратился к ней, осторожно взял за подбородок и повернул голову, чтобы она смотрела только на меня. — Я здесь, Рита. С тобой ничего не случится, обещаю тебе.

Она протяжно выдохнула, прикрыв глаза. По ее щекам скатилось несколько слезинок, они размыли кое-где узорчатую маску, но в целом ничего критичного с ней не случилось.

Это зрелище было настолько же красивым, насколько душераздирающим. Уже через несколько мгновений Рита открыла глаза и лучезарно улыбнулась, как будто эта печальная картина мне только привиделась.

— Я знаю, — она сжала мою руку, сделала глоток вина, а потом положила голову мне на плечо и пролежала так некоторое время.

Не совсем понимал, какие мысли роились под этой загадочной маской, но решил не допытываться. Зачем портить ей настроение, когда она вот так искренне улыбается?

— Рита в порядке? — тихо спросила Шелли.

— Думаю, да, — ответил ей так же тихо, продолжая поглаживать руку кошки. Она все еще прижималась ко мне.

Возможно, все дело было в ее кошачьих повадках, но порой единственное, что могло ее успокоить — это самое простое прикосновение.

Шелли уловила это с самого начала. Думаю, это связано с тем, что такие отношения были у нее с матерью. Они поддерживали друг друга через тактильность. Поэтому неудивительно, что она попросила меня поменяться с ней местами, чтобы она могла дать Рите внимание, в котором та нуждалась.

Улыбнулся и позволил ей сесть между нами. Сделать это между узкими рядами было не так уж удобно, тем более она прихватила с собой мой объемный плащ с меховым воротником.

— О, простите, — извинился перед соседом слева, которого случайно задел локтем.

— Ничего страшного, — прозвучал хриплый голос из-под маски льва, под которой была видна только нижняя часть его лица, заросшая щетиной.

Он протянул мне руку для пожатия.

Я отвлекся на пульсирующую боль в области шрама. С некоторых пор мысль о том, чтобы жать руки незнакомым людям, заставляла мои внутренности неприятно сжиматься. Не спешил отвечать ему, хоть Рита и позаботилась о том, чтобы защитить мои руки. Металлические накладки были больше обычных и закрывали тыльную сторону ладони, а под ними на мне были плотные кожаные перчатки. Они не только круто выглядели, но и на все сто справлялись со своей главной функцией.

Несмотря на это, я все равно не стал жать руку незнакомцу, а только прижал кулак к сердцу, выражая свое почтение. Невежественным Странникам вроде меня такое прощалось, и я очень надеялся, что этот номер пройдет.

Мужчина хмыкнул, повторил мой жест и вернулся к своему кубку с вином.

— Аааааааааааа! — закричало жабоподобное существо, и это был последний звук, который оно издало. Человек-оса пронзил бедолагу клинком и распорол ему живот. Толпа обезумела, когда из брюха на землю посыпались его внутренности вперемешку с темно-красной, почти черной кровью, от них шел пар.

Да уж. Мне определенно больше не хотелось есть.

Когда аплодисменты смолкли, раздался низкий гудящий шум. На арену высыпали служащие, чтобы оперативно убрать тело и внутренности убитого и засыпать кровь песком. Одновременно с этим другие выкатили большой каменный помост, который поставили в центре, как сцену.

— Что происходит? — спросил у жен. Свет стал приглушенным.

— Третий акт, — пояснила Рита. Шелли расплела ее прическу и вытащила платок, чтобы накинуть кошке на плечи. — Аукцион вот-вот начнется, так что приготовь Глас Истребителя. Его нужно будет поднять, чтобы сделать или повысить ставку.

— Хорошо, — отцепил рожок от пояса.

Публика взорвалась криками и аплодисментами, когда на арену вышел человек-муха с огромной головой и выпуклыми темно-бордовыми глазами, которые были далеко посажены и смотрела и в разные стороны. Он вынес деревянную трибуну, которую поставил на помосте, и встал за нее.

— Благородные Ашеры! — обратился он к присутствующим. — Да начнется аукцион!

Толпа, притихшая только для того, чтобы выслушать его, разразилась аплодисментами. На помост взошла вереница женщин, одетых в откровенные черные наряды из кожи. Эта одежда практически не оставляла простора для воображения. Было в этом что-то знакомое. И только когда я обратил внимание на людей, которые тащили их за веревки, продетые в кольца на ошейниках, до меня дошло, что так же выглядела и Рита, когда мы впервые с ней встретились.

— Лот номер один! — крикнул в ликующую толпу ведущий аукциона. Один из служащих провел по помосту женщину с пышными бедрами, похожую на лисицу, она испуганно прижала рыжий хвост и уши. — Начинаем с десяти тысяч!

Несколько медных рожков взметнулись в воздухе и сверкнули на солнце. Ведущий следил за ними взглядом. Он болтал со скоростью ста стов в минуту, пока не была названа финальная цена. За лису дали восемьдесят тысяч.

— Продано! — громко выкрикнул аукционист.

Аукцион продолжился. Одну за другой женщин продавали как скот тем, кто предлагал самую высокую цену.

Дело шло довольно быстро. Лицитатор назвал двадцать третий лот и вперед выдернули Энджи, ради которой мы и пришли.

На ней были крошечные черные шорты, больше похожие на трусы, как и на всех остальных «лотах», выставленных на этом ужасном аукционе. Перья на ее голове были начищены, но они топорщились в тревоге. Она выглядела затравленной и лихорадочно осматривала трибуны расширившимися от ужаса глазами.

Многие зрители издевательски освистывали женщину, а некоторые даже что-то швыряли на арену.

— О, вижу, этот лот не пользуется хорошей репутацией, — мерзко усмехнулся ведущий. — Тогда начнем торги с пятисот монет.

В толпе послышались перешептывания, но ни один Ашер не пошевелился, чтобы поднять рожок.

— Никто? — издевался аукционист. — А что насчет четырех сотен?

На трибунах послышались смешки, но по-прежнему никто не изъявил желания выкупить ее.

— Как ты думаешь, любимый, она уже достаточно понервничала? — спросила Шелли с легкой усмешкой.

— Полагаю, что да, — сказал, притворно скучая, закатил глаза и сверкнул рожком, подняв его в воздух. — Беру за четыреста.

— Так, четыреста. Мне кажется, или я слышу что-то про четыреста пятьдесят? — аукционист был настоящим шоуменом, он мастерски подогревал и развлекал публику. — Если других предложений не будет, двадцать третий лот достанется…

— Пятьдесят тысяч золотых, — сказал мой сосед и вся арена погрузилась в гробовую тишину.

Чёрт!

Почему это не могло пройти легко и просто?