Белое и Черное (СИ)

Глава 23

— Сереж, почему мы не можем вернуться домой? — завела свою волынку Юля, в который раз.

— Юлия, не начинай. Ты сама говорила, что твоего бывшего избили так, что еле жив остался. Судя, по всему из него выколачивают долги. Они знают твой адрес. Про детей подумай, Юль, — Травкин сделал квадратные глаза, стараясь еще больше ее напугать.

Проданова только вздохнула. Хорошо, что сейчас закрыли школу на карантин, а там новогодние праздники недалеко. Она уже думала о том, что Дарью могут подкараулить по дороге из школы. Да, ее провожал каждый раз Артем с друзьями, но что сделают подростки против взрослых мужиков?

— Вещей не хватает, — ныла Юлька, прекрасно осознавая, что в ее ситуации жаловаться — грех.

Есть крыша над головой. Сергей молча загружает им холодильник, не спрашивая нужно или не нужно чего-то. Два растущих организма в доме, хомячат все подряд, особенно если это фрукты, йогурты, колбаса и сыр. Полковник успел выведать предпочтения…

Честно говоря, мужчину все устраивало. Есть, о ком заботиться, и душой отдохнуть от трудовых подвигов. Придешь «как к себе домой», а там пирогами пахнет и грушевым компотом. Его холостяцкая берлога радовалась таким ароматам, постепенно облагораживаясь, получая уют из заботливых женских рук. Юлька на деньги, которые он оставлял в ящике прихожей «для хозяйственных нужд», то занавески купит, то коврик. Недавно Артем новое зеркало с полочкой в ванной помог прикрутить, пока его не было.

Его одежда, к которой Травкин строго-настрого запретил прикасаться была настирана, наглажена и развешана в шкафу с особым трепетом. Сергей, когда обнаружил красивый порядок, сдернул, собрал все в кучу и запихнул комом на самую верхнюю полку. Сделав руки в боке, долго смотрел на нее, прожигая взглядом: «Я же просил не трогать!».

Ноль реакции! Никакого сожаления.

В следующий раз, снова полез в шкаф и опять все благоухает свежестью кондиционера, развешанное по цветовой гамме.

«Ну, ты попал, Череп» — потел залысину ладонью.

Юля перестала думать, как она рассчитается с Травкиным. Ее вклад и благодарность была заметна невооруженным взглядом. Сегодня она, подкопив деньжат, купила черный электрический чайник с синей подсветкой и застекленным боком. Выключив свет, они сидели в темноте, и смотрели, как кипит вода, вспенивая синие пузыри. Потом был вкусный чай с творожными ватрушками.

— Сереж, мне второй раз звонят из больницы. Говорят, что Алексей просит прийти, — Юля опустила глаза, и стала сметать крошки со стола рукой. Дурацкая привычка, от которой не могла никак избавиться.

— Кто такой сердобольный, Юль? Не представился? Расхваливает засранца, как коня на продажу. Это плохо пахнет. Тем более, что ты звонила на номер бывшего и там «не абонент». Закрутился я что-то, — он почесал бровь большим пальцем. — Надо бы проверить, что на самом деле. Ты умная девочка, что не подорвалась сразу. Преступники часто пользуются эффектом шока… Якобы, родные в больнице, нужна помощь. Почему же Проданов сам не позвонил ни разу? Ни в чем нельзя быть уверенным, пока не проверишь. Даже если перед тобой начинают разворачиваться скатерти — самобранки в обещаниях и уговорах. Не верь, Юль, никому.

— И тебе? — зачем-то спросила, кинув стеснительный взгляд.

Повисло неловкое молчание. Напряжение, возникшее между ними можно было потрогать руками.

— Мне, тем более, — дернул кадыком.

Смотрел на нее так, что женщину бросило в жар… Но с его упрямых губ, все равно слетало: «Не верь».

Полковник, подхватил свой массивный телефонный аппарат и стал кого-то набирать, отвернувшись к окну.

— Пробей мне, где сейчас находится Проданов Алексей, восемьдесят седьмого года рождения. Жду!

— Сереж, ты сегодня дома ночуешь? — Юля подошла со спины, и легкая ладонь легла на плечо.

— Нет. Как обычно. Дождусь ответа и…

Его прервал входящий трезвон телефона.

— Да? — полковник принял звонок. — Ошибки быть не может? — голос упал почти до шепота.

— Что? — Юля медленно опускалась на табурет. Длинные ресницы хлопали, чувствуя беду.

— Юль, такое дело… Твой бывший муж скончался неделю назад. Его родители забрали из морга. Должно быть, похоронили уже. Тот, кто тебе звонил, он явно не из небесной канцелярии.

— Я не понимаю. Звонили со стационарного. Из больницы… — лепетала Юля, бледня все больше. Она всхлипнула, зажав рот рукой.

Травкин, выругался. Что и говорить, он не умеет тактично сообщать плохие новости. И успокаивать плачущих женщин не умеет. Череп может бандитов давить, да действовать, не зная сна и отдыха, как рабочая машина. С какой стороны Юльку успокоить?

И тут Юля сама резко поднялась, и повисла у него на шее. Руки сами сомкнулись на ее стройной спине.