Бессмертное королевство (ЛП)

Глава 14 Клео Оранос

Если Люция не могла — или не хотела, — помочь ей, она справится сама.

Клео решила поискать в библиотеке что-то о магии, о Родичах, о Валории. Она правила водой. Она — воплощение воды!

Клео знала, что Валория — лишь жадная Хранительница, что украла хрустальные шары из Святилища. Коснулась голыми руками и была поражена ими.

Поражена — Клео рассматривала линии на ладони. Что за странное слово для того, чтобы описать одержимость стихией!

Валория и Клейона были врагами, и в последней схватке уничтожили друг друга. Так говорила легенда.

Она изучила изображение Богини, нарисованной в первой книге о Валории, которую взяла из библиотеки.

На ладонях красовались символы воды и земли. У неё были тёмные волосы, красивое лицо, сверкающая корона на голове. Платье на этой картине было с достаточно глубоким вырезом, чтобы открыть спираль на груди. Не такую, как у Тарана, что показывало на связь с Воздухом, другую, более сложную по форме. Клео теперь понимала, что это обозначало Валорию как Хранительницу до её бытности богиней.

Она листала страницы, попивая персиковый сидр, что принесла Нерисса.

— Я превратила стражника в лёд, я могу сотворить дождь… — прошептала Клео. — И с сидром что-то могу. Простая магия. Простой контроль.

Её сердце заколотилось, когда она сжала кубок в руке и сосредоточилась на жидкости, пытаясь превратить его в лёд.

На лбу выступил пот от напряжения, но ничего не случилось.

Она раздражённо поставила кубок на соседний стол и разочарованно фыркнула, когда его содержимое едва не выплеснулось на стол. Но её фырканье прервало то, что она так хорошо знала.

Волна воды — закрывает рот, глаза, нос.

Она тонула.

— Нет! — она отшатнулась, чувствуя каменный холод спиной. Она прижала к мрамору руки, заставила себя дышать.

Это нереально. Она не тонет, она жива.

Клео посмотрела на свою руку и увидела, как сияет синим символ воды и линии вокруг него. Они обернулись вокруг её руки и предплечья.

Холод страха сковал её — и она осознала, что происходило.

Родич Воды прорывался к сознанию Клео.

Она боролась за контроль над своим телом.

Клео буквально вылетела из своей комнаты. Она почти бежала по коридорам дворца и едва не потерялась, пытаясь выбраться во двор.

Только снаружи она смогла вдохнуть воздух.

Что-то за деревьями зашелестело, и она услышала звон металла. Встревоженная, бросилась туда — и поняла, что случилось.

Она вздохнула от облегчения.

Йонас и Феликс дрались на мечах в тени арки в центре двора.

— Ты заржавеешь! — Феликс был обнажён по пояс, и его мускулы напрягались, когда он нападал. — Давно не сражался?

Йонас — тоже без рубашки, спиной к Клео, — остановил его меч.

— Не было времени.

— Думаешь, твоя подружка всё остановит магией? Ты размяк!

— Принцесса Люция мне не подружка, — прорычал Йонас.

Феликс усмехнулся.

— Не бойся, я к ней ни на шаг! Женщины с властью меня немножко пугают. Она вся твоя.

— Она мне не нужна!

— Да что б ты ни говорил, — фыркнул Феликс. — Ладно, на сегодня хватит. Может быть, тебе захочется надеть рубашку, прежде чем кое-кто увидит твой маленький секрет.

— Прелесть, — Йонас схватил с земли белую рубаху, натянул её на себя, и когда он оглянулся, Клео поняла, о чём шла речь.

Знак на груди.

Спираль Хранителя.

На миг она не могла ни двигаться, ни дышать. А после Клео заставила себя последовать за ними, всё ещё незамеченной…

Они расстались в коридоре.

Клео зашагала за Йонасом, спеша, чтобы поспеть за его быстрыми шагами. Он покинул дворец и направлялся в Золотой Город.

Куда?

Она мчалась за ним по извилистым улочкам, задаваясь вопросом, была ли у него эта спираль на груди — она вообще видела его без рубахи когда-нибудь раньше?

Да, в Диких Землях, когда он похитил её, чтобы заставить короля Гая прекратить строительство Имперской Дороги. А король просто послал своих солдат за принцессой, с которой обручил своего сына, чтобы навязать семейство Дамора оранийцам.

Йонаса ранили стрелой. И Клео перевязывала ему рану.

Никаких следов не было.

Мятежник покинул пределы города, перебросил через плечо колчан со стрелами и лук, а Клео подняла капюшон своего плаща, оставаясь незамеченной.

Он направлялся к кораблю, который привёл его, минуя оранийцев. Шёл, словно знал, куда идёт, словно бывал тут раньше.

Это была маленькая уединённая бухта, которую Клео с сестрой так любили в мирное время, прячась за крутым утёсом. Они наблюдали с песочного пляжа, как мимо проплывали корабли, направляясь ко дворцу. Волны били о широкий берег, морские птицы летали низко-низко над водой в поисках еды.

Осторожно шагая следом вплоть до бухты, она наблюдала, как Йонас задумался, прицелился — и выстрелил. Выругался, когда прочь ускользнул жирный кролик.

Он был гостем на банкетах короля Гая с горами еды — и охотился на кроликов.

— Следи за шагами, принцесса, — не оборачиваясь, произнёс Йонас.

Она застыла.

— Да, я знаю, что ты шла за мной от самого дворца.

Чувствуя себя предельно странно, Клео с высоко поднятой головой подошла к нему.

— Зачем ты охотишься на кроликов?

— Потому что, охотясь на кроликов, я чувствую себя нормальным, — ответил он. — А разве это не хорошо — изредка испытывать столь новые ощущения?

— Может быть, — она потёрла левую руку, покрытую, словно виноградными полозьями, линиями воды. — Но не стоит никого убивать. Сегодня в этом нет необходимости.

Йонас покосился на неё.

— Мне стоит объяснить тебе, откуда на тарелке берётся мясо?

Клео тяжело вздохнула.

— Откуда у тебя на груди метка Хранителя?

Он промолчал, отложил лук и стрелы на песок и посмотрел на спокойную воду.

— Ты видела это.

— Да, — кивнула она. — Я увидела вас с Феликсом во дворе.

— Понял. И теперь у тебя есть вопросы, — он оглянулся на неё.

— Только один, — призналась она.

Йонас рассеянно потёр грудь.

— Я не Хранитель, если ты об этом, но во мне есть магия — но я не способен получить её, как бы я ни старался.

— Могу себе представить.

— Несомненно, — Йонас опять уставился на кристально чистую воду. — Бессмертная Федра отдала жизнь, чтобы спасти меня, исцелила за миг от смерти. Мне сказали, что я… поглотил её магию. Не понимаю, как. Но это случилось и с Оливией… — он покачал головой. — Я впитывал их магию, словно та губка, с каждым днём всё больше, а потом появился этот знак.

— О, — хмыкнула Клео. — В этом есть смысл.

— Возможно, — рассмеялся он, — тебе это нравится.

— Но ты не можешь этим пользоваться.

— Нет, — он покосился на знак на её руке. — Итак, каков план, принцесса.

— План? — Клео удивлённо посмотрела на него.

— Ну, план, как всё это исправить.

— Понятия не имею, — она на миг умолкла. — Покажи мне свой знак.

Он сначала заколебался, а потом медленно расстегнул верхние пуговицы своей рубашки. Она приблизилась к нему и осторожно опустила ладонь на его кожу, чувствуя, как ускорилось сердцебиение.

— Моя метка иногда светится.

Он сначала смотрел на её руку, прежде чем посмотреть в глаза.

— Тебе повезло.

Её губ коснулась улыбка — Йонас всегда мог заставить её улыбаться.

— О, более чем.

— Я больше не испытываю иллюзий относительно твоих чувств, принцесса. Я знаю, что ты его любила и тоскуешь по нему. Прости меня за эту потерю. Боль не исчезнет ещё очень долго.

Клео вдруг до такой степени погрустнела, что смогла ответить только коротким кивком.

Йонас осторожно коснулся её руки, и когда она не отстранилась, сжал запястье сильнее.

— Я тут ради тебя, принцесса. И сегодня, и всегда. Ты должна научиться контролировать эту магию внутри себя.

— Знаю. Я попросила Люцию помочь мне.

Он вновь посмотрел на неё.

— И что?

— Пообещала попробовать.

Он нахмурился.

— Следует заглянуть к ней. Я сегодня её ещё не видел.

— Странно, что вы стали друзьями.

— Более чем, — пристальный взгляд Йонаса стал ярче, и в какой-то миг Клео ожидала, что он скажет больше. Его рука метнулась к ножнам, и она увидела золотую рукоять.

— Это всё ещё тот ужасный кинжал Эрона? После всего того, что случилось?

Йонас одёрнул руку.

— Мне пора во дворец. Ты со мной?

Клео повернулась к каналу, увидев, как корабль плывёт по Серебряному морю.

— Пока нет. Скоро вернусь. Иди, загляни к Люции… И можешь мне кое-что пообещать?

— Что?

— Не убивай кроликов.

— Клянусь! — торжественно ответил он. — Сегодня ни один оранийский кролик не пострадает.

Йонас метнул в неё ещё один взгляд и оставил одну в песчаной бухте.

Клео подошла к воде, сбросив обувь. Она попыталась сосредоточиться на океане, испытать близость к нему — ведь в ней пылала эта магия!

Но ничего не было. Какой смысл тонуть? Она не хотела заходить в солёную воду, пока та не накроет её с головой.

Она покосилась на метку на руке, на ветвистые синие линии.

Она не хотела пугаться. Она мечтала быть сильной.

Он хотел бы, чтобы она была сильной.

«Как же я по нему скучаю! — подумала она, чувствуя, как непрошенные слёзы жгли глаза. — Прошу, позволь мне думать о нём, а этим воспоминаниям делать меня сильнее!»

Клео не знала, кому она молилась — но молилась всё яростнее.

— Что за романтичное зрелище? Повстанец и принцесса вновь столь восхищены друг другом.

— А теперь мне чудится его голос… — прошептала она.

Ревнивый и сердитый голос.

— Выбирай, принцесса. Мне убить его медленно или быстро?

Клео нахмурилась.

Он был таким реальным — реальнее любой фантазии.

Клео медленно повернулась — и увидела её высокий, широкоплечий плод её воображения, всего в трёх шагах от неё. Он был столь хмур…

— Уж не знаю, что меня должно волновать больше всего, — Магнус кивнул на неё. — Моя супруга — богиня Воды. И после того, как я узнал об этом, я мчался к ней на всех парах, полагал, что ты, может быть, пленена Куртом…

Она уставилась на него.

— Магнус?

— И я, мучительно обеспокоенный, вынужден был следовать сюда из дворца только ради того, чтобы увидеть тебя, здоровую, с Йонасом Агеллоном! — прорычал он.

Она едва могла сложить мысли воедино, не говоря уж о фразах.

— Ничего не было.

— Это не слишком похоже на «ничего».

По щекам потекли слёзы.

— Ты жив.

Ярость вдруг потухла в его карих глазах.

— Жив.

— И стоишь передо мной.

— Да, — его взгляд упал на её левую руку, отражающую сражение с Родичем Воды. — О, Клео…

Рвано всхлипнув, она бросилась к нему, и он поднял её на руки, прижимая к груди.

— Я думала, ты мёртв! — прошептала Клео. — Люция видела это! Она сотворила заклинание, увидела, что ты мёртв, а я… — она опустила голову ему на плечо. — Магнус, я люблю тебя! Я так скучала, я думала, что умру! А ты жив!

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он. — Так тебя люблю…

— Знаю.

— Вот и славно.

А после он впился в её губы поцелуем, отбирая её дыхание — и отдавая ей собственную жизнь.

— Я знал, что с тобой будет всё хорошо, что бы ни случилось, — прошептал он, когда они наконец-то оторвались друг от друга. — Ты самая сильная и смелая девушка на свете!

Клео провела ладонями по его лицу, по челюсти, по шее, пытаясь доказать себе, что он был реальным.

— Прости, Магнус.

Он наконец-то опустил её обратно на песок и смотрел в глаза.

— За что?

— Сегодня слишком много извинений, но я должна… Прости, что лгала тебе и причиняла боль. Прости, что обвиняла тебя во всём столь ужасном! Мне так жаль, что я не замечала, что с самого начала любила тебя! — она утёрла слёзы. — Ну, пусть, не с самого-самого начала…

— Нет, — он содрогнулся. — Само собой, нет.

— Пора забыть прошлое! — она опустила руки ему на грудь, наслаждаясь ощущением его, живого. — Только знай, что я люблю тебя всем своим сердцем!

Её голос разбился о правду в её словах.

— Я больше никогда не хочу терять тебя. Это меня убьёт.

Магнус смотрел на неё, шокированный этими словами.

— Клео!..

Клео опустила голову, а он вновь наклонился, целуя её — и словно камень, что тянул её ко дну почти неделю, наконец-то отпустил её.

Его поцелуй был истиной, был совершенством — был всем.

Магнус вновь подхватил её, держа так легко, отстраняя от воды.

— Я так по тебе соскучился, — выдохнул он ей в губы, прижимая к утёсу — и она чувствовала его тело. — Прости за всё, что я натворил и наговорил… моя прекрасная Клейона, повтори ещё раз то, что ты только что сказала.

Она почти улыбнулась.

— Но ведь ты меня слышал!

— Не дразнись! — не отрывая от неё взгляда, прорычал он. — Повтори!

— Я люблю тебя, Магнус. До безумия. Навеки, — прошептала она, мечтая о его поцелуе, скучая по нему. — И ты мне нужен. Сейчас же.

Она уже ослабила воротник его рубахи, мечтая воссоединиться с ним, забыть о барьере одежда.

Он вновь впился в её губы, отчаянно и голодно, застонал, когда Клео скользнула пальцами по его груди, стягивая рубашку. Он уже скользнул ладонями к краю её вышитой юбки, но застыл, отстраняясь.

Хмурость превратила его красивое лицо в камень.

— Демоны!

— Что случилось? — спросила она.

— Нам нельзя, — выдохнул он.

Она застыла.

— Но почему?

— Проклятье!

Клео в какой-то миг не могла понять, о чём шла речь — а потом, вспомнив, почувствовала, как губы сами по себе растягиваются в улыбке.

— Нет никакого проклятья.

— Что?

— Твоя бабушка придумала это, чтобы обмануть твоего отца и пояснить ему, почему моя мама умерла родами. Но это ложь. Нет никакого ведьминского проклятья!

Магнус не сдвинулся с места. Он изучал её взглядом, всё ещё прижимая к скале, и они могли посмотреть друг другу в глаза.

— Никакого проклятья, — прошептал он, улыбаясь.

— Никакого.

— И магия Родичей внутри тебя…

— Большая проблема, но не срочная.

— Итак, об этом можно подумать позже.

— Именно, — кивнула она.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Вот и прекрасно.

В этот раз, целуя её, Магнус не сдерживался. Не ждал, не сомневался, не боялся. Это был миг, который Клео хотела продлить навечно — воссоединившись наконец-то со своим кровавым принцем.