Бессмертное королевство (ЛП)

Пролог

Это был её любимый сон.

На подушке перед Валией лежал золотистый кинжал. Красивый. Могучий. Смертельно опасный. Она подняла его, чувствуя, как холодеет кожа. Мысль о тёмной магии внутри него, что сдерживается только символами элементалей, выгравированных на поверхности лезвия, заставляла её дрожать.

Это оружие обладало магией, которую можно было пустить на создание мира, но того ли она хотела? Никаких конфликтов, никакого сражения, никакой боли. Её решения, её королевства — всего этого…

С этим клинком в её руках все будут поклоняться ей, все будут её любить.

Да, это был её любимый сон — сверкающий камень в глубокой пещере, полной кошмаров. И она позволяла себе наслаждаться каждым мгновением.

По крайней мере, до той поры, пока Тимофей не решил прервать её.

Бессмертный переманил подсознание Валии на зелёное поле — трава, цветы, — изменив её привычные виды льда и снега в крошечном изолированном коттедже в северных горах Лимероса.

В этом сне она чувствовала слабый запах пыльцы и чувствовала тепло солнца на коже. Она посмотрела в золотые глаза Тимофея. Ему было уже много тысяч лет, но лицо и тело его принадлежали двадцатилетнему красавцу-юнцу. Он выглядел точно так же в миг своего появления, когда восстал из самих элементов, один из шести бессмертных, созданный для изначальной защиты Родичей и наблюдения за миром смертных.

В его взгляде было столько всего, что она вновь испытала странную досаду и страх.

— Приближается конец, — проронил Тимофей.

— Когда? — она спросила это до того спокойно, до чего могла. Он оказался так близко, всего в двух шагах от неё в поле ярких цветов!

— Откуда мне знать точно? — вздохнул он. — Возможно, этот день наступит уже завтра. Возможно, пройдут десятилетия. Может быть, даже на век хватит той силы, что осталась в этом мире. Точная дата никому не известна. Но конец — он близко. Я уже чувствую запах смертной земли.

Теперь её страх оттеснила бесконечная досада, частый гость их ночных бесед; если б только ещё сам Тимофей наведывался на столь редко в её кошмарные, жуткие сны… Если б он хоть изредка вытеснял собой то, что она видела. Её боль, её страх, её ужас — не тот сон, в котором она наконец-то получала свою власть.

— О, ты как всегда пространственен во времени. Почему же мне стоит беспокоиться об этой ерунде? Мне неважно, что когда случится.

Он сжал зубы, внимательно изучая её, а после ответил:

— Потому что я знаю, что тебе всё равно. Тебе всегда было всё равно.

Этот бессмертный знал её куда лучше, чем ей бы хотелось.

— Ты ошибаешься, Тимофей. Как всегда…

Он покачал головой.

— Ты никогда не была сильна во лжи, моя старая подруга.

Валия сжала челюсть.

— Мой сон был чудесен — а ты его прервал. Давай, говори, зачем ты пришёл, потому что мне хочется туда вернуться!

Он прищурился, изучая её пристальным взглядом. Всегда учился тому, что видел… А ещё этот бессмертный был расстроен, куда больше, чем все остальные.

— Это морщины на твоём лице заставили тебя мечтать даже об обыкновенных снах? — спросил он.

Валию возмутило то, как небрежно он упоминал потерянную ею молодость. Вчера она разбила последнее зеркало в своём домишке, возненавидев ту старуху в отражении, что ей доводилось видеть.

— Твоя склонность говорить загадками никогда не была привлекательной чертой, Тимофей!

— А твоё отсутствие сочувствия тоже тебе не льстило.

Она рассмеялась, такая холодная и хрупкая, словно сосулька, которой предстояло упасть на мёрзлую землю.

— Значит, ты меня обвиняешь?

Он изогнул бровь, медленно обходя её по кругу. Вместо того, чтобы сосредоточиться на его движениях, она попыталась рассматривать жёлтые маргаритки, их россыпь у её ног.

— Теперь у тебя другое имя, — промолвил он. — Валия…

Плечи её напряглись.

— Да.

— Но новое имя не меняет старую жизнь.

— Я не согласна.

— Мне стоило побывать в твоих снах много лет назад. Прости, что пренебрегал тобой, — взгляд его коснулся её левой руки. — Полагаю, вот это беспокоит тебя даже больше морщин на твоём лице.

Это злое наблюдение относительно её щёк теперь переместилось на странную руку, спрятанную в кармане плаща.

— Простой шепоток воздушной магии может творить чудеса и скрывать это во время бодрствования.

— Но от кого ты скрываешься? Ты сама выбрала одинокую жизнь.

— Правильно, — прошипела Валия. — Это моя жизнь и мой выбор! Это не твоё дело! Да и какая разница? Если конец близок, как ты говоришь, будь то миг или столетие, пусть будет так. Пусть всё это наконец-то закончится. А теперь иди прочь. Мои сны только мои. Мне нравится, что никто не в силах пролезть в мою жизнь.

Когда её голос надломился, она понадеялась, что он не заметит перемены в тоне.

— Я принёс тебе подарок, — промолвил он после нескольких минут молчания. — Мне кажется, ты захочешь этого.

В его руке оказался плоский, неровный осколок блестящего чёрного камня.

Валия с удивлением уставилась на него. Обсидиановый клинок — древнее магическое оружие с безграничной силой.

— Ты знаешь, какой магией это может позволить овладеть, — промолвил он. — И как это может тебе помочь.

Вопреки всему, она смогла только кивнуть в ответ.

Валия потянулась к нему — сначала проклятой рукой, потом здоровой. Она боялась прикоснуться к нему, уступить новой надежде, что дразнила её спустя столько лет отчаяния.

А потом появились колебания.

— И чего же ты хочешь за этот дар? — тихо спросила она.

— Услугу, — ответил Тимофей. — Которую ты окажешь мне без вопросов, когда наступит день просьбы.

Она нахмурилась.

— У тебя есть план относительно конца? Ты сказал другим? А Миленья? Она тщеславная эгоистка, но она сильна, умна и безжалостна!

— Да. Она каждый день напоминает мне о кое-ком другом. О том, кого мы столько лет назад потеряли…

Валия опять сосредоточилась на маргаритках, не желая встречаться с ним взглядом.

— Миленья полезнее тебе, чем когда-либо.

Когда она вновь заставила себя посмотреть на него, ответа в его золотистых глазах не оказалось.

— Итак, услуга, — повторил он. — Согласна ты или нет?

Её потребность в немедленных ответах исчезла, когда в ней вновь всколыхнулась забытая жадность. Ей нужен был этот дар, она нуждалась в нём, чтобы укрепить угасающую магию и восстановить молодость и красоту. Чтобы контролировать то, что казалось невообразимым.

Обсидиановый клинок был столь же сильным, как золотой меч, о котором она мечтала, которого она желала. Но она знала, что ей было нужно. Отчаянно…

Может быть, прошлое не имело значения.

Только магия. Только выживание.

Только сила была важна, во что б её ни заключили.

Валия наконец-то приняла от Тимофея обсидиановый клинок, и его вес оказался утешительным после стольких лет боли и борьбы.

— Да, Тимофей, — ровно ответила она. — Я согласна.

— Я буду всегда тебе благодарен, — кивнул он.

А после бессмертный канул в небытие, и мир сна превратился во мрак. А когда Валия проснулась в своей маленькой койке от холода, когда увидела, что угли просто тлели в очаге, зубчатая рукоять клинка всё ещё оставалась в её руке.