Глава 3 Люция Пелсия

Йонас коснулся руки Люции.

— Постарайся сохранять спокойствие.

Она пристально посмотрела на него, оглянувшись через плечо. А что она сделает? Убьёт Клео и Амару, не сойдя с места?

Наверное, именно это он и предполагал.

— Мне нужна правда, — прошипела она.

Встреча у закрытых ворот с армией Амары с оружием наголо отобрала остатки спокойствия, что она собрала в себе. Да и беспокоился ли мятежник о жизни Люции, или, может быть, его больше волновала судьба стражи, окружившей их?

— Люция, — голос Амары привлёк внимание волшебницы. Крешийская принцесса стояла криво, опиралась о деревянную трость. — Добро пожаловать. Мы давно не виделись, и с той поры многое изменилось.

Люция прищурилась, глядя на обманчивую императрицу-завоевательницу, что теперь считалась её мачехой.

— Мой брат. Мой отец. Где они?

Стража двинулась к ним, и мечи их были направлены на люцию.

Йонас наконец-то откинул капюшон своего плаща.

— Императрица Амара, отзови стражу. Это не имеет смысла.


— Йонас! — выдохнула Клео. — Ты!

О да, принцесса Ораноса великолепно наблюдательна.

— Рад видеть тебя, принцесса, — широко улыбнулся Йонас.

— Я тоже, — но голос Клео звучал напряжённо.

Казалось, Йонас радовался воссоединению куда больше Люции. То, что Амара и Клео стояли рядом, заставляло её сердце биться чаще. Она почти ждала увидеть Клео пленницей в руках новой императрицы, чья армия поставила Митику на колени, но нет…

— Твой отец выступил против меня. Он совершил попытку убить меня, — равнодушно ответила Амара. — Но я могу заверить тебя в том, что он в целости и сохранности. Уверяю, ты вполне поймёшь причины, по которым я вынуждена держать его взаперти. Он — опасен.

Разумеется, это не казалось для Люции аргументом.

— Уверена, ты просто счастлива, — сказала она Клео.

Взгляд Клео, казалось, мог расколоть пространство.

— Ты даже не представляешь, что я чувствую после того, что случилось.

Люция старалась оставаться терпеливой.

— Где он? — обратилась она к Амаре.

— Я отведу тебя к нему, — Амара говорила так же легко, словно они просто обуждали погоду. — Но, Люция, что за прелестное дитя! Чьё оно?

Люция посмотрела на Лиссу, которую держала на руках, на её безмятежное личико, что даже не дрогнуло, пока её мать магией воздуха разорвала ворота. Ребёнок просто крепко спал.

Она вскинула голову, чтобы встретиться взглядом с Амарой.

— Отведи меня к нему сейчас же.

Амара с колебанием посмотрела на стражника, стоявшего рядом с нею, а после вновь перевела взгляд на Люцию.

— С удовольствием. Прошу, следуй за мной.

— Жди здесь, — сказала Люция Йонасу.

Её приказ был встречен пылким возмущением.

— Да, Ваше Высочество, — с притворной искренностью ответил он.

Люция знала, как Йонасу не нравилось ощущать себя слугой рядом с нею, но это было больше привычкой, чем сознательными действиями с её стороны.

Мысль о том, что этим утром он ворвался в её кошмар, всё ещё беспокоила её. Он был тайной для него — но она приучилась к доверию.

Однако, если он ждал от неё милости и вежливости, то выбрал для дороги не ту принцессу.

Их путешествие подошло к концу. И Йонасу больше не придётся её терпеть.

Не было причин сожалеть.

Не было.

Люция почувствовала в Клео что-то необычное, когда проходила мимо неё, но предпочла просто проигнорировать, следуя за Амарой в тюрьму. Императрица жалась к стражу и к трости, хромала, и Люция направила шепоток волшебства земли, чтобы понять, в чём беда Амары.

Сломанная нога.

Казалось, получи она Родича Земли, такой беды бы не было.

Когда они миновали пыльные домики, которые создавали почёт королевскому дворцу, Люция чувствовала, что где-то уже это видела. Тут правил её отец, сумасшедший, возомнивший себя богом. Она ничего не знала о матери — лишь только ведала о её смерти…

А её сестра по крови — просто танцовщица на западе Пелсии. Может быть, однажды она сумеет задать ей больше вопросов, но сейчас прошлое казалось таким незначительным…

Теперь только три цели волновали Люцию.

Воссоединение с отцом и с Магнусом.

Будущее Лиссы.

И любым способом, которым она только сумеет воспользоваться, заключить Каяна в его янтарном шаре, который она всё так же неотступно носила в кармане плаща.

Они миновали запертые железные двери, но Амара наконец-то остановилась перед одной из них в конце коридора, и опустила ладонь на рукоять.

— Если ты хочешь поговорить с Гаем, — промолвила Амара, — то придётся соблюдать некоторые правила.

— Да что ты говоришь? — Люция изогнула бровь, прищёлкнула пальцами, и дверь тут же распахнулась.

Удивлённый стражник Амары немедленно потянулся к рукояти меча.

— О да, побалуйте меня ещё и этим, — Люция вновь призвала магию воздуха, и меч ринулся куда-то в коридор и встрял в стену, правда, не столь глубоко, как она изначально рассчитывала.

Выражение лица Амары оставалось всё таким же — королевское самообладание не покинуло её, разве что губы сжались в тонкую линию.

— Твоя магия воздуха просто невероятна.

Не столь невероятна, как хотелось бы Люции. С той поры, как прошлой ночью она взяла элементали, что скопились в груди Йонаса, и пережила роды Лиссы, Люция медленно, но уверенно теряла этот заряд.

Но Амаре не надо было знать об этом.

— Я хочу поговорить с отцом наедине, — промолвила Люция. — И ты должна надеяться, что он так же цел и невредим, как ты и утверждаешь.

— Так и есть, — Амара кивнула на не проронившего ни слова стражника.

Задержав дыхание, не зная, что увидит внутри, Люция шагнула в камеру, сталкиваясь с тенями и тьмой.

Амара держала отца в темноте.

Ярость вспыхнула в её душе от этой мысли.

— Моя прекрасная дочь. Ещё могущественнее и сильнее, чем когда-либо прежде.

Сильный, зычный королевский голос принёс ей облегчение, и на глазах выступили слёзы. Она повернула запястье, зажигая факелы на стенах магией огня.

Король Гай моргнул от внезапного света и прикрыл глаза ладонью.

— Отец, — она сама удивилась собственному голосу, проходя в камеру и закрывая за собой дверь, чтобы больше никто не сумел их расслышать.

У него на подбородке уже появилась многодневная щетина, под глазами залегли тёмные круги, словно он не спал несколько дней.

— Прости, что так выгляжу, дочь моя, — промолвил он. — Кажется, ты застала меня в отвратительном состоянии…

Она не помнила, когда в последний раз позволяла себе слёзы. В этот раз она пыталась совладать с собою, но горячие капли всё ещё обжигали её щеки. Горло сжалось до боли, и она с трудом могла говорить.

— Это я должна просить прощения. Это я оставила тебя и Магнуса… Я была неправа. Из-за моего эгоизма столько всего произошло! Я не смогу исправить абсолютно всё, но попытаюсь сделать то, что от меня зависит. Пожалуйста, прости меня!

— Простить тебя? Не за что прощать. Я просто благодарен, что ты жива и здорова, — он нахмурил тёмные брови, подавшись вперёд, словно пытаясь обнять её, но застыл, как только его взгляд коснулся маленького свёртка у неё на руках.

— Чей это ребёнок, Люция?

Позорное волнение не позволяло ей говорить чётко и уверенно.

— Это моя дочь. И её имя — Лисса.

Она ожидала, как доброе выражение его лица обострится, как губы его сожмутся в тонкую линию, как он небрежно проронит слова кары.

Он же отодвинул мягкую ткань, прятавшую лицо Лиссы, и посмотрел внучке в лицо.

— Она так же хороша, как и её мать.

Люция уставилась на него.

— Ты не сердишься?

— А должен? — слова его звучали серьёзно. — Это ребёнок Алексиуса?

Она кивнула.

— Дитя волшебницы и изгнанного хранителя, — протянул он. — Ты просто обязана защитить её.

— Я сделаю это с твоей помощью, — ответила она.

— Это были быстрые роды. Я не видел тебя, кажется, вечность, но прошли лишь несколько месяцев…

— Я была в Святилище, — промолвила она. — Мне пришлось… И мне кажется, именно это и ускорило процесс.

— Она новорожденная.

Она кивнула.

— Да. Прошлой ночью…

Он потрясённо посмотрел на неё.

— Ты так хороша после родов.

— Это были не обычные роды, — призналась Люция, понимая, что вынуждена поделиться этим с кем-то, кому она доверяет. И этот человек — Кровавый Король, укравший её из своей колыбели, вырастивший, как родную дочь, из-за пророчества, несмотря на его репутацию, на его прежние поступки, на его репутацию… Он никогда не был жесток с Люцией. Всегда такой добрый. Такой всепрощающий.

Гай Дамора был её отцом, и она искренне любила его.

— Что ты имеешь в виду? — натолкнул он её на продолжение.

И она, как могла, пересказала пророчество Тимофея о смерти родами. О том, как магия помогла ей выжить.

Лучше было не упоминать о связи Йонаса и Хранителей, о волшебстве, что он позволил ей забрать.

Люция сказала отцу, что прошла лишь волнительная агония, и она полагала, что умрёт, а Лисса оказалась просто… здесь. Лежала на пропитанной дождём земле, и глаза её в темноте сверкали фиалковым.

Таким же оттенком, как и кольцо Люции.

Отец слушал внимательно, и ни разу не перебил.

— Это ещё одно доказательство того, насколько Лисса особенна, — промолвил он. — Какой бы особенной ни была ты сама.

— Да, я согласна, она особенна, — что-то тяжёлое в её груди наконец-то пропало после этих слов. — А где Магнус? Он в другой камере?

Когда король встретил взгляд Люции, в его тёмных глазах застыла невообразимая боль.

Она почувствовала, как прерывается её дыхание.

— Что случилось? Расскажи мне!

Он рассказал. О том, как они нашли её бабушку, женщину, которую она считала мёртвой уже больше десятка лет. О том, как отца и брата схватили солдаты Амары. О том, как Амара заключила договор с Родичем Огня, о том, как в соседнюю яму она сгрудила жертв. Как Каян завладел телом Николо Кассиана, как ритуал прервала смерть её бабушки, но не раньше, чем остальные Родичи выбрали свои сосуды из плоти и крови — неведомая Люции Хранительница, незнакомый друг Йонаса… И Клео.

— А Магнус? — прошептала она, чувствуя, что задыхается.

— Лорд Курт Кирелло увёл его… куда-то. Его ищут. Я ничего не знаю, потому что я бесполезен, заперт в этой тюрьме! — в глазах короля появилась смешанная со сдержанным сожалением ярость. — Он ненавидит меня за то, что я сделал, и я его не виню. Я пытался помочь ему, как мог… — он умолк, пытаясь отыскать остатки своего самообладания. — Но, боюсь, этого слишком мало.

Ей хотелось спросить, как он мог помочь, но мысли скользнули к мальчишке из прошлого. О ненавистном, жестоком, бессовестном существе.

Курт Кирелло.

Люция вдруг вспомнила, как он таскал умирающего котёнка на руках. Лорд Курт хихикал, радовался его смерти, а ей несколько недель кряду снился бедный кот.

Магнус ненавидел Курта, но терпел его, лишь потому, что тот был сыном лорда Гарета, друга и главного королевского советника.

— И где сейчас Курт? — прошипела она.

— Не знаю. Насколько мне известно, его не нашли. Но я лишь знаю, что он очень хотел отомстить Магнусу…

Всё остальное ушло. Всё могло подождать.

— Мы должны найти его.

— Я — пленник Амары.

— Уже нет.

Она швырнула потоком магии воздуха в дверь, и та сорвалась с петель. Амара стояла у входа со своим стражником, и её лицо исказилось от страха, когда Люция вышла из камеры вместе со своим отцом.

— Вы ищите моего брата? — спросила Люция. — И каковы результаты?

Амара побледнела.

— К сожалению, пока ничего. Мы отправили сорок человек, и они найдут его…

Императрица её боялась. Все боялись. Её репутация, репутация не только волшебницы из пророчества, а и той, кто мог выжигать целые города, ей неплохо сослужит.

Люция не могла дожидаться, пока они вернутся.

Её магия всё ещё достаточно сильна, чтобы взрывать двери и ворота. Может, она сумеет воспользоваться ею иначе.

— Мне нужна отдельная комната и то, что принадлежало Магнусу, и я сумею его найти.

Она помнила, как Алексиус рассказывал ей об особом заклинании, что помогало найти и разбудить Родичей. Она слышала о том, как обыкновенные ведьмы искали людей и потерянные вещи с помощью магии, усиленной собственной кровью.

Раньше она этого не пробовала, но она была волшебницей, а не обыкновенной ведьмой. И даже её угасающая, ненадёжная магия сумеет подобное.

Амара не пыталась остановить её и не требовала вернуть Гая обратно в его камеру. Она с мягкой улыбкой поспешила удовлетворить просьбу Люции.

— Следуйте за мною, — произнесла она.

Люция передала Лиссу отцу, когда они добрались до комнаты, куда их привела Амара.

— Я бы хотела помочь, если смогу, — промолвила Амара.

— Ты не можешь помочь, — прорычала Люция. — Вон.

Амара слегка прищурилась, бросила мрачный взгляд на Гая, но не произнесла ни слова, только кивнула и покинула комнату.

Люции дали то, что принадлежало брату. Его чёрный плащ нашли в коридоре, и король узнал в нем Магнусов.

Разорванный, весь в крови.

От одного взгляда на него в груди Люции всколыхнулась паника. Её брат мучился из-за Курта…

«Мне так жаль, — подумала она, сжимая грубую ткань в руках. — Я обвиняла тебя, я тебя ненавидела, я в тебе сомневалась… Я оставила тебя, лучшее, что было в моей жизни. Пожалуйста, прости меня».

Она найдёт его.

Когда её отец встал рядом с нею, с ребёнком на руках, она устроилась на пол, закрыла глаза и сконцентрировалась.

Магия Земли реагировала легко. Она ощутила вес плаща в руке, представила себе Магнуса — его статную фигуру, тёмные волосы, что постоянно спадали ему на глаза, то, как он ненавидел свой шрам. Его чётко прорисованную челюсть, тёмные карие глаза, которые смотрели на неё серьёзно или озорно, в зависимости от дня. Шрам на правой щеке, который он не помнил где получил.

А потом его взгляд изменился.

Кровь на его лице капала со свежего разреза под глазом. Во взгляде плескалась ярость.

Он висел на цепях, сковывающих его руки.

— Я вижу его, — прошептала Люция.

— Где? Где он? — выдохнул Гай.

— Я… Это уже случилось, — она крепче сжала плащ.

Лицо Курта, напоминающее ласку, и жестокая улыбка, искривившая его губы.

Люция резко выдохнула.

— Магнус его так ненавидит. Он его не боится, но ему плохо…

— Убью, — прорычал король.

Люция попыталась игнорировать его, сосредотачивалась только на том, что видела. Когда-то к ней уже приходило прошлое — о том, как первая волшебница Эва погибла от рук Миленьи. В тот миг, когда Родичи сделали Клейону и Валорию богинями много лет назад.

Она погружалась в магию земли и выпускала её на свободу. Даже сейчас она чувствовала, как быстро уходит сила, и от безысходности хсь кричать.

Тимофей сказал, что магия Эвы пропала после её беременности. И именно это позволило её бессмертной сестре убить её.

Люция зажмурилась и сосредоточилась на Магнусе. Только Магнус. Она прижала плащ к груди, призвала к стихии земли… след его жизни, его кровь, его боль…

Земля.

Много земли.

Лопаты, швыряющие клочки грязи один за другим, бьют о деревянную коробку.

— Нет… — прошептала она.

— Что ты видишь? — спросил отец.

— Я чувствуют. Курт… После пыток… — её голос оборвался. — Он… Он похоронил Магнуса заживо.

— Что?! — взревел Гай. — Где? Где мой сын?!

Люция попыталась удержать свой ужас, свои мысли, и картинки прыгали у неё перед глазами, но их было поймать так же трудно, как и развеянные штормом сухие листья.

— Всё так быстро проходит, я… Нет, богиня, нет! Сердце Магнуса бьётся в темноте, а сейчас…

Люция содрогнулась и наконец-то открыла глаза. Он исчез, и магия исчезла, и заклинание закончилось.

— Я чувствую только смерть, — по её щеке покатилась слеза, но она не нашла в себе сил смахнуть её. — Он мёртв. Магнус мёртв.

Загрузка...