Бессмертный

Глава 30

Рори стояла посреди кабинета Кая, а под ногами у нее было поле полевых цветов. Странно, что цветы оставались, куда бы их ни уносил ландшафт души.

— Здравствуйте, мисс Рейвен, — промурлыкал Кай.

Она обернулась, и от его вида у нее перехватило дыхание. Видеть его в их душевных ландшафтах раньше было одно, но видеть его с нетронутыми воспоминаниями пронзило ее сердце.

Сокращая расстояние между ними, он изучал страдальческое выражение ее лица.

— Что случилось?

Вместо ответа она отвела руку назад и влепила ему пощечину так сильно, как только могла, и, прежде чем он успел осознать, что произошло, она оттолкнула его, когда рыдание вырвалось из ее груди.

— Как ты мог это сделать? — закричала она, снова толкая его.

Он отшатнулся с озадаченным видом, который вскоре сменился облегчением.

— Ты помнишь, — прошептал он, поймав ее запястья, когда она попыталась ударить его в грудь.

Ее голова упала вперед, когда она зарыдала.

— Как ты мог?

Слова были слабыми, и она боролась, чтобы вернуть себе самообладание.

— Я знаю, что был неправ, — сказал он, приподнимая ее подбородок, чтобы она посмотрела на него.

— Я бы все отдал, чтобы вернуться и сделать другой выбор.

Она оттолкнула его руку.

— В том— то и дело, — кипела она.

— Это был не твой выбор. Он был моим, и ты украл его у меня.

Беспомощность на его лице выбила ее из колеи.

— Я знаю.

— Неужели я так мало значила для тебя, что ты мог так легко отказаться от меня?

Она ненавидела то, как дрожал ее голос.

— В этом царстве нет ничего, чему я позволила бы встать между нами.

Кай схватил ее за лицо и посмотрел на нее с такой силой, что ей пришлось закрыть глаза.

— Открой глаза и посмотри на меня, — приказал он, и ее веки непроизвольно распахнулись.

— Я отправил тебя обратно, потому что я люблю тебя. Когда тебе больно, я беспомощен, чего я никогда не хотел бы чувствовать по отношению к единственному человеку, которого я должен защищать. Я бы сделал все, чтобы избавить тебя от боли, и из— за этого я совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни. Прости. Я не должен был принимать решение, которое повлияло на тебя, не спросив, и я проведу остаток наших жизней, заглаживая свою вину перед тобой.

— Что, если я не хочу, чтобы ты заглаживал свою вину? — прохрипела она.

Это было не так. Он укоренился в самом ее существе, и она отказывалась позволить чему — либо другому разлучить их, но он должен был понять, насколько неприемлемыми были его действия.

Он выглядел сломленным.

— Я не отпущу тебя без боя, но если это твое окончательное решение, я буду наблюдать за тобой со стороны, принимая заслуженное мной наказание.

Его золотые глаза были ярче, чем она когда — либо видела их прежде.

— И если ты когда — нибудь решишь принять меня обратно, я упаду на одно колено, где бы мы ни были, и сделаю тебя своей во всех отношениях.

Она отстранилась, боль пронзила каждую клеточку ее тела.

— Ты говорил это раньше.

Он потянулся к ней, но она отдернула руку.

— Ты солгал.

Они уставились друг на друга в тупике, и пока она была в ярости, все, чего она хотела, был он. Напоминание о том, что она, возможно, никогда больше не увидит его за пределами мира душ, победило необходимость стоять на своем.

— Никогда больше так не делай, — прошептала она.

— Я не потерплю этого, независимо от того, насколько я разрушена без тебя. Я лучше проживу жизнь в страданиях, чем жизнь, контролируемую кем — то другим. Ты не можешь принимать за меня решения.

Кай притянул ее к своей груди и уткнулся лицом в изгиб ее шеи.

— Никогда больше, — поклялся он, как клятву, и проложил дорожку поцелуев вдоль линии ее подбородка, пока его губы не нашли ее губы.

— Скажи, что все еще любишь меня.

Агония и отчаяние в его голосе погубили ее.

— Я люблю тебя, Кай, даже когда это причиняет боль.

Она прижалась губами к его губам, и его язык ласкал ее с голодом, который никогда не будет утолен. Их руки неистово блуждали, чтобы компенсировать потерянную неделю. Неделя. Вот и все, что было, но казалось, что прошли годы.

Они мчались наперегонки с солнцем, им нужно было взять все, что они могли. Она хотела попробовать его на вкус, трахнуть его, почувствовать его рядом с собой. Это была не та нежная потребность, которую можно ожидать от двух разлученных любовников. Это была первобытная потребность.

Он поднял ее и отнес к своему столу, единственной плоской поверхности, достаточно большой, чтобы они могли поместиться, кроме пола. Как только она уселась на край, он обошел стол и смахнул все на землю.

Она изогнулась всем телом, чтобы посмотреть на него, и похоть охватила ее при виде хищного блеска в его глазах. Порочная улыбка появилась на ее лице, когда она вспомнила кое — что, чему научилась в свои двадцать с небольшим. Она удовлетворит свою первую потребность: попробует его.

Ее тело скользнуло на середину стола, и она откинулась назад, молча подзывая его встать у ее изголовья.

Его взгляд прошелся по каждому дюйму ее тела, а рука погладила лодыжку. Одна бровь приподнялась, когда его рука медленно прошлась вверх по внутренней стороне ее ноги.

— Я еще не исследовал твое тело.

От низкого тембра его голоса у нее по спине пробежали мурашки.

Она хотела его сейчас. Всего несколько мгновений назад они были безумны, и все, чего она хотела, это чтобы он был у нее во рту, покрывал ее язык, но у него были другие планы.

Дорожка мурашек пробежала по его пальцам, и его внимание вернулось к исследованию ее кожи. Его прикосновение было легким, как перышко, и она не могла не поежиться, когда он приблизился к верхней части ее бедер.

— Интересно, — пробормотал он.

— Плачет ли еще твоя киска от моих прикосновений.

— Прошла всего неделя, — насмехалась она.

— Один день без тебя — это слишком долго, — ответил он, поднимая на нее взгляд.

— Семь дней с таким же успехом могут быть целой жизнью.

Пульсация между ее ног усилилась. Она попыталась сжать бедра вместе, но он схватил ее за противоположную ногу другой рукой, останавливая ее.

— Ничего подобного, — фыркнул он, медленно проводя обеими руками вверх по ее бедрам.

Она застонала и слегка приподняла бедра.

— Если ты не прикоснешься ко мне сейчас, я сделаю это сама.

Тень улыбки озарила его красивое лицо.

— Это так?

Его слова отвлекли ее, и она не осознавала, что его руки были на ее трусиках, пока его палец не зацепился за середину и не стянул их вниз по ее ногам.

— Кай, — выдохнула она, не в силах оставаться на месте.

— Терпение, мисс Рэйвен.

Его голос был ее личным афродизиаком. Вскоре его руки снова прошлись вверх по ее ногам, и когда он добрался до вершины ее бедер, его пальцы опустились к ее входу и пробежались вверх по ее набухшей коже в мучительном темпе.

— Ты чертовски промокла, — простонал он.

Его пальцы остановились на ее талии, и одним быстрым движением он разорвал ее ночную рубашку посередине, заставив ее ахнуть. Его пальцы продолжили свое исследование, лаская ее кожу.

Она бы этого не пережила, если бы он в ближайшее время не трахнул ее. Скользнув по ее грудям, он слегка коснулся ее затвердевших сосков.

— Я собираюсь поглотить тебя всеми способами, — пообещал он.

— Ты проснешься, выкрикивая мое имя, и все, о чем ты будешь думать завтра, это мой язык на твоем теле, мой член, наполняющий тебя, и это.

Он схватил ее за подбородок и дернул его так, что она оказалась лицом к нему, когда он опускался на нее. Когда его язык потребовал входа, его рука скользнула к ее горлу.

Она почувствовала, как он сжал ее шею по бокам, продолжая трахать ее рот своим. Его рука сжала сильнее. Недостаточно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы у нее закружилась голова.

Ее спина слегка изогнулась, когда тихий стон сорвался с ее губ. Он отстранился, ослабив руку, и провел ею по ее грудине, глядя с таким жаром, что она подумала, что сгорит от этого заживо.

— Что ты хотела мне показать, прежде чем я возьму тебя?

Когда туман в ее мозгу рассеялся, она облизнула губы.

— Сними штаны и встань у моей головы, — проинструктировала она.

Он подчинился, и когда его эрекция сравнялась с ее головой, она скользнула на спину к краю и свесила голову за бортик.

Его глаза потемнели, и он провел большим пальцем по нижней губе. Этот жест был таким знакомым, что заставил ее скучать по нему еще больше. Избавившись от эмоций, она подняла руки над головой, схватила его за бедра, открыла рот и притянула его вперед.

— Пока нет, — пробормотал он и схватил свои пижамные штаны, закатал их и подсунул ей под шею в качестве подушки.

Она снова схватила его и открыла рот.

Понимая, он обхватил своей массивной рукой свой член и направил кончик ей в рот. Она научилась делать глубокий минет таким образом, и потребность взять его в рот была непреодолимой. Она втянула его в себя, и его голова откинулась назад с глубоким стоном, который заставил ее потереться бедрами друг о друга.

Уловив движение нижней части ее тела, он наклонился вперед, мягко входя и выходя из ее рта, и широко раздвинул ее ноги. С его ростом ему ничего не стоило опустить голову к ее сердцевине и долго лизать ее.

Покачивая бедрами, она подавилась его членом, когда он проник ей в горло. Ее руки сжимали его тугую задницу, когда она сосала сильнее, стараясь не сойти с ума, когда он лениво провел языком по всей ее киске.

Она притянула его к себе, сильно посасывая, снова давясь, и он выругался на кожу внутренней стороны ее бедра. Это превратилось в соревнование, когда он нырнул, проникая в нее языком и потираясь подбородком о ее клитор. Одной рукой он держал ее за левое бедро, а другой опирался на стол.

Его язык покинул ее лоно и пробежался по ее чувствительной коже, прежде чем его рот накрыл ее клитор и пососал. Она захныкала и приподняла бедра для большего трения. Его тяжелые яйца напряглись у ее лица, когда его член запульсировал. Он был близко, и она тоже.

Что — то похожее на рычание вырвалось из его груди, за чем последовал глубокий стон. Она сосала сильнее, и ее киска сжалась. Слегка выпрямившись, он подсунул обе руки под ее бедра и оторвал их от стола, предоставляя себе лучший доступ.

Она дернулась, когда оргазм пронзил ее, вскрикнув против его члена. Когда ее тело содрогнулось в конвульсиях, он мягко опустил ее бедра и встал, чтобы обхватить ее голову с обеих сторон.

— У тебя все хорошо получается, детка, — похвалил он, медленно выходя из нее, прежде чем снова войти.

— Ты мечтала об этом наяву?

Его рука ласкала ее горло.

— Ты ждала, чтобы трахнуть меня всеми возможными способами, ждала, чтобы попробовать меня на вкус?

Откинув голову назад, он застонал. Переместив одну из своих рук, чтобы защитить ее затылок, он двигался быстрее.

— Черт, твой рот прекрасен.

Он вошел глубоко, и ее глаза увлажнились, когда ее хватка вокруг него усилилась. Его безумные глаза встретились с ее.

— Откройтесь пошире, мисс Рейвен. Я хочу попасть тебе в горло, когда ты выпьешь все, что я тебе дам.

Она сделала, как ей было сказано, и он вошел глубоко, когда его член набух. Вскоре его горячая сперма покрыла ее язык, и она изо всех сил пыталась проглотить его член, все еще заполнявший ее рот. Его толчки замедлились, и его рука переместилась, чтобы обхватить ее подбородок.

— Обхвати меня своими губами.

Крепко сжимая ее губы, он постепенно выходил из нее.

— Очисти меня, — пробормотал он, не отрывая взгляда от ее рта.

Она намеревалась вести это шоу, но его властная персона в спальне вызывала определенный трепет.

Или на столе.

Он обвел взглядом ее тело.

— Я собираюсь трахнуть тебя достаточно сильно, чтобы тебе было больно, когда ты проснешься, — пообещал он, но когда он обошел стол, комната замерцала.

Череда проклятий слетела с его губ.

— Мы продолжим с того места, на котором остановились завтра, — пообещал он и поцеловал ее.

— Время просыпаться.

Рори перевернулась и застонала, жаждая нового освобождения. Их душевный ландшафт казался реальным, и если бы Кай оставил на ней отметины, она бы проверила, остались ли они.

Если бы удача была на ее стороне, сегодня вечером он бы так и сделал.

Но даже похоть не смогла заглушить боль в ее сердце. Она простила его, но факт оставался фактом: она была здесь, пока он был там.

Сосредоточиться на текущей проблеме было невозможно, потому что ее грудь сжалась от потери, которую она понесла, и от полученной возможности. Снова видеть своих друзей и семью было сладкой пыткой. Всего несколько недель назад она бы все отдала, чтобы быть здесь, но теперь, когда Кай силой разлучил их, она хотела вернуться домой.

Она поклялась найти дорогу обратно к нему той ночью, и убийство Гедеона было последним, о чем она думала, несмотря на то, что думали все. Они пообещали убить его вместе, и она намеревалась сдержать это обещание.

Как бы она вернулась? Кай не часто упоминал свою сестру, но когда он это делал, они были не в лучших отношениях. Сможет ли Рори оправдаться и убедить Весы Правосудия отправить ее в Винкулу?

Если Королевская особа отказалась, означало ли это, что Адила помогала Гедеону? Как она могла называть себя Весами Правосудия, если она ничего не предложила в тот день, когда заперла Кая?

Справедливость расцвела из сочувствия, но несправедливость разжигала жажду крови.

Рори хотела крови Гедеона. Она надеялась, что не будет жаждать крови Адилы тоже.

Убить Адилу было бы легко. Она чувствовала зуд Мясника, и наблюдать, как члены королевской семьи, причинившие зло ее супругу, раскачиваются на крюке, было заманчиво. Если навязчивые мысли превратили ее в монстра, так тому и быть. В любом случае, она уже была монстром.

Сев, она перекинула ноги через край кровати и заметила книгу Кая, лежащую на ее тумбочке.

Невесело усмехнувшись, она вспомнила ту ночь, когда он отправил ее обратно. Она думала, что он не может уснуть, нервничая из — за возвращения в Эрдикоа, и хотела дать ему почитать его книгу, надеясь, что это успокоит его нервы. Вот почему она держала ее, когда исчезла.

Какой же глупой она была. Думая о Винкуле, ее глаза горели от потери друзей.

Увидит ли она их когда — нибудь снова?

К тому времени, когда Беллина вернется, Рори может быть мертва, а Кит и Кэт ее не вспомнят.

Ее мать. Рори прижала руку к груди, чтобы унять боль.

Если бы прошлой ночью ее не обуревали гнев, обида и похоть, она бы отправила Кая с сообщением для своей матери. Она воспрянула духом.

Сэм и Лорен.

Один из них могла отнести письмо ее матери и друзьям в царство тюрьмы. Она знала, что они не откажут ей в этом. Это было жизнеспособное решение, пока она не смогла вернуться.

Оставаться в Эрдикоа не было вариантом, и скрывать свой отъезд от друзей и семьи тоже не было вариантом. Они заслуживали честности, и они поймут, как только она объяснит свою ситуацию.

Она надеялась, что так и будет.

Одевшись и спустившись вниз, она разыскала своего отца и Лорен и обнаружила их на кухне, увлеченных беседой.

— Доброе утро.

Они повернулись к ней, и губы ее отца растянулись в легкой улыбке.

— Я слышал, к тебе вернулись твои воспоминания.

Она кивнула, и он пересек комнату, заключая ее в объятия.

— Мне жаль.

Ей не нужно спрашивать, за что. Быть разлученной со своими друзьями и семьей только для того, чтобы позже быть разлученной со своей второй половинкой и другими друзьями, было тяжело, и ее отец всегда знал, что она чувствовала. С Корой было то же самое.

Он поцеловал ее в лоб.

— Сегодня утром мне нужно выполнить одно поручение, но я увижусь с тобой перед уходом на работу.

Она попрощалась, приготовила себе кофе и облокотилась на стойку рядом с Лорен.

— Ты можешь доставить письмо моей матери и друзьям в Винкулу для меня?

Лорен ухмыльнулась.

— Хочешь, я тоже отнесу Кайусу несколько обнаженных натур?

Кофе разлился по всему полу, когда Рори поперхнулся.

— Что с тобой не так?

Смеясь, Лорен оттолкнулась от стойки и протянула Рори полотенце для рук, чтобы убрать беспорядок.

— Зачем ему картинка, когда он может видеть реальное каждую ночь? — Спросила Рори, вытирая беспорядок.

Лорен достала свой телефон и сделала снимок Рори, сердито смотрящего на нее поверх кофейной чашки.

— Знаешь, он тоже скучает по тебе днем.

Рори тоже скучала по нему.

— Я все еще не отправляю обнаженные натуры.

Ангел пожала плечом.

— Как хочешь, но вместо письма ты можешь отправить им видео.

— Как? — взволнованно спросила Рори.

Могут ли они прислать ей тоже?

Лорен помахала телефоном.

— В Винкуле нет сервиса, но Кай может заряжать телефон своей сущностью. Я запишу несколько видео и покажу их. Мне не нужен сервис, чтобы воспроизводить что — либо с моей фотопленки. Ангел сделала паузу.

— И я попросила твою мать тоже кое — что записать для тебя.

Сердце Рори заколотилось в груди.

— И ты только сейчас говоришь мне об этом? Могу я посмотреть?

Нажав несколько кнопок на своем телефоне, Лорен протянула его ей.

— Я хотела подождать, пока не подойдет время. Я позволю тебе посмотреть это наедине.

Слезы угрожали дать о себе знать, но Рори подавила их.

— Ты ведешь себя жестко, но втайне ты милая.

Лорен фыркнула.

— Я добрая, не милая, и я не веду себя жестко. Я такая, какая есть. Я буду в гостиной. Приди и найди меня, когда закончишь.

Руки Рори дрожали, когда она смотрела на телефон в своей руке, а когда она нажала кнопку воспроизведения, слезы хлынули из глаз.

— Привет, любимая, — сказала ее мать в камеру со знакомой улыбкой.

Рори зажала рот рукой, чтобы подавить рыдание.

— Я знаю, что ты уже плачешь, поэтому я буду краткой. Я горжусь тобой, и я всегда знала, что ты сделала для людей, которых спасла.

Рыдание вырвалось у нее из рук, и Рори опустила голову от стыда.

— Перестань стыдиться, — отругала ее мать, заставив ее рассмеяться.

— Со мной все хорошо, и я наслаждаюсь собой. Единственное, чего не хватает, — это тебя и твоего отца.

Глаза ее матери сверкнули при упоминании ее бывшего мужа.

— Не беспокойся обо мне здесь, и я скоро увижу тебя, любимая. Я люблю тебя.

Она схватила полотенце и вытерла лицо, заставляя себя перестать плакать. Лорен дала ей это, и что бы там ни говорила Ангел, она была одним из лучших людей, которых Рори когда — либо встречала. Рассказав ей, Рори получила бы только пинок под зад, но она нашла бы способ отплатить ей.

Когда она вошла в гостиную и вернула Лорен ее телефон, Ангел убрала его в карман.

— Какие планы на сегодня? — спросила она, прежде чем Рори успел поблагодарить ее.

Она прочистила горло, а ее подруга сузила глаза.

— Какую занозу в заднице ты планируешь сегодня?

Уголок рта Рори слегка приподнялся.

— Мне нужно поговорить с Адилой, но перед этим мне нужно встретиться со всеми здесь присутствующими.

Она подняла глаза, чтобы встретиться со взглядом Лорен.

— Зачем тебе нужно говорить с Весами Правосудия? А еще лучше, как ты планируешь это сделать?

— Я собираюсь попросить ее отправить меня обратно в Винкулу, — ответила она, наклонив голову.

— И мне нужно рассказать всем о своих планах уехать. После того, через что я заставила их пройти, я в долгу перед ними.

Лорен откинула голову назад, смеясь.

— Ты просто собираешься пританцовывать в столице и требовать поговорить с Адилой? Одна?

Сделав еще глоток кофе, она сердито посмотрела на Ангела.

— Я думала, ты или Сэм могли бы отвезти меня, или, по крайней мере, доставить в Столицу.

Лорен покачала головой.

— Если то, что говорит Кай, правда, он и его сестра редко разговаривают. Соедини это с тем фактом, что она приговорила его к пятистам годам за преступление, которого он не совершал, и я предполагаю, что она не отправит тебя обратно по доброте своего сердца.

— Тогда обеспечь мне пропуск в столицу, — снова попыталась Рори.

— Пожалуйста.

— Я не отправлю тебя на верную смерть.

Лорен уставилась на нее с тупым выражением лица.

— Потому что это то, что может означать для тебя поездка в Адилу.

Она пыталась быть терпеливой, но это было трудно. Она сделала несколько успокаивающих вдохов и стиснула зубы.

— Меня тошнит от того, что все принимают решения за меня. Может, я и не старше чертовой грязи у вас под ногами, но я все еще взрослый человек, способный принимать собственные решения, и все продолжают красть это у меня.

Лорен выглядела удивленной, прежде чем покачать головой.

— Хорошо, что ты вернулась, Рори.

Рори моргнула. Что?

— Сначала я попытаюсь побольше разузнать об Адиле. В следующий раз, когда мы с Сэмом будем обыскивать дворец Люкс, я посмотрю, смогу ли я проникнуть в ее покои. Нам нужно знать, с кем мы имеем дело.

Рори знала, что Лорен могла бы ударить ее коленом, если бы попыталась обнять, поэтому она воздержалась.

— Спасибо.

Вполголоса она добавила:

— Ты такая милая.

Лорен вытерла и без того нетронутую стойку, и Рори заподозрила, что она немного помешана на чистоте.

— Я не милая.

Рори ухмыльнулась.

— Как скажешь.