Бессмертный

Глава 36

Эрдикоа

Одеяло накрыло голову Рори, когда она изо всех сил вцепилась в чашку кофе.

Кит, Корди, Дам и Сера ушли около половины двенадцатого утра, а Рори была слишком уставшей, чтобы выйти из гостиной. Несмотря на то, что она легла спать в приличное время, она была измотана.

Не помогло и то, что она проснулась до рассвета, чтобы ее вырвало, прежде чем снова погрузиться в сон. Благодаря ее похмелью, их душевный пейзаж закончился прошлой ночью рано.

Она была зла на себя за то, что едва заметила прибытие Сэма прошлой ночью, и ее глаза не отрывались от лестницы с тех пор, как она проснулась.

Входная дверь открылась, и она подпрыгнула, пролив кофе себе на ноги.

— Черт! Черт! Черт!

Сэм сдернул одеяло с головы и быстро вытерла обжигающую жидкость со своей кожи.

Его бицепсы вздулись, когда он указал на стул в кофейных пятнах.

— Тебе следует быть более осторожной..

Он застонал, когда все ее тело врезалось в его с силой объятия. Он был таким большим, что ее руки едва соприкоснулись за его спиной, но она все равно сжала.

— Не могу поверить, что забыла тебя, — пробормотала она в его рубашку, прежде чем отстраниться.

Его губы скривились в сторону.

— Не будь строга к себе. У меня незапоминающееся лицо.

Рори пихнула его, смеясь.

— Кто научил тебя рассказывать анекдоты?

Его белые зубы сверкнули в быстрой улыбке.

— Я рад, что ты вернулась, — искренне сказал он ей.

— Нам нужно поговорить.

— Способ испортить момент.

Она вздохнула и откинулась на спинку дивана.

— Когда ты вышел на улицу?

— Прежде чем ты и твои друзья проснулись, — ответил он, садясь.

— Сорняки на клумбе нужно было вырвать.

Быстрый взгляд на его одежду подтвердил, что он недавно имел дело с грязью, и она отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Прополка казалась обыденной для такого мистического существа, как печально известный Самьяза. Откинувшись на мягкую спинку кресла, она одарила его натянутой улыбкой.

— Сначала сообщи мне плохие новости.

Его лоб наморщился.

— Что еще я мог бы тебе дать?

Кровь отхлынула от ее лица.

— Я не могу сказать, то ли ты не знаешь эту фразу, то ли у нас нет для тебя хороших новостей.

— И то, и другое.

— Для этого мне понадобится еще кофе. Хочешь еще? — спросила она, проходя через комнату.

Сэм откинулся назад и положил лодыжку на противоположное колено.

— Нет, спасибо.

Он не пил кофе, кроме того, который Сера купила ему, когда они ходили по магазинам. Она заметила его через окно.

Когда она вернулась, то села напротив него и поставила свою кружку.

— Просто сорви пластырь.

Его тело напряглось, и он вскочил на ноги, обогнув кофейный столик между ними.

— Где ты ранена? — спросил он, поднимая ее руки, чтобы осмотреть их.

Она вцепилась в его руки и оттолкнула его.

— Ты сядешь? Это поговорка.

— Тогда что это? — требовательно спросил он, нацеливаясь на ее шею.

Она попыталась смотреть вниз, как идиотка.

— Что есть что?

Присев на корточки, он убрал ее волосы и наклонился.

— Кто тебя укусил?

— Что?

Она осмотрела местность и встала.

— Это невозможно.

Сэм пригнулся, когда она налетела на него, и побежала в ванную на первом этаже. Она откинула волосы назад и уставилась на себя в зеркало.

— Святой эфир.

Сэм заполнил дверной проем и бросил на нее обвиняющий взгляд.

— Ты не знаешь, кто тебя укусил? Насколько пьяной ты была прошлой ночью?

Она была слишком потрясена, чтобы обидеться.

— Кай укусил меня.

Ее глаза не отрывались от синяка на изгибе шеи.

Рука Сэма накрыла ее лоб, затем переместилась на каждую из ее щек, прежде чем ущипнуть нижнюю часть мочки уха.

Она увернулась от его руки.

— Что ты делаешь?

— Проверяю на лихорадку.

Она попыталась протестовать, но он начал рыться в ее волосах, как лохматая обезьяна.

Оттолкнув его руки, она нырнула под его руку, чтобы выйти из ванной.

— Держи свои банановые ручки при себе. Я не брежу.

Его лицо говорило о том, что он не шутил. Он думал, что у нее травма головы.

— Прошлой ночью он укусил меня в пейзажи души, — объяснила она.

Сэм изучила следы зубов и инстинктивно прикрыла их рукой.

Молчание Ангела было хуже, чем его поведение наседки.

— Скажи что— нибудь.

— Кажется, если что — то происходит с вами физически в мире душ, это остается с вами, — заметил он.

— Ты не знаешь? — она невозмутимо указала на свою шею.

— Ты этого не знал?

— Нет.

Она ждала, что он уточнит, но это был Сэм. Уточнение не входило в его лексикон.

— Что это значит? — она попыталась снова.

— Это значит, что вам двоим следует быть осторожными, когда вы отмечаете друг друга.

У нее отвисла челюсть.

— Это не смешно! Что на тебя нашло?

— Что бы ты хотела, чтобы я сказал? — честно спросил он ее.

— Это не имеет значения, пока вы не убьете друг друга.

Слава Серафимам, что Кай был сильнее ее, потому что она действительно пыталась убить его в одном из их ландшафтов души.

— Ты уже пыталась, — предположил Сэм с раскатистым смехом, прежде чем стать серьезным.

— Тебе нужно больше тренироваться.

Она прыснула со смеху. Предоставьте командиру возможность того, что она не смогла убить его лучшего друга.

— Нам все еще нужно поговорить, — сказал он, прерывая ее мысли.

О чем им нужно было поговорить? Судя по взгляду, которым он одарил ее, ничего хорошего. Следуя за ним в гостиную, она прокручивала в голове все плохое, что могло произойти. С ее удачей, это были все они.

— Просто скажи мне, — простонала она.

— Адила не может отправить тебя обратно в Винкулу, — сообщил он ей, высасывая ветер из ее парусов.

— Дело не в том, что она предпочитает не делать этого; это потому, что ее сила работает не так.

Рори уставилась на него, не мигая.

— Что ты имеешь в виду, что ее сила работает не так?

Пряди светлых волос выбились из— под его галстука, обрамляя лицо.

— Она не выбирает, куда идти людям. Весы власти Правосудия не позволяют ей этого. Оно решает, и она должна подчиняться.

Разум Рори помутился.

— Почему ты говоришь так, как будто ее сила — это отдельная сущность?

— Потому что это так, — категорично ответил он.

— В некотором смысле. Она не может отправить тебя обратно, пока ты не предстанешь перед судом, а если ты предстанешь перед судом, ты рискуешь быть отправленной в ад.

— Даже за что — то незначительное, вроде удара Дьюма по лицу? — спросила она.

Он был силовиком, а нападение на силовика поставило бы ее перед Весами правосудия.

Сэм фыркнул.

— Ты бы ударила своего друга?

— Да.

Ее ответ был автоматическим, и от его смеха задрожали стены.

— Но только для чего — то важного, — поправилась она.

Все еще улыбаясь, Сэм покачал головой.

— Как бы это ни было забавно, маловероятно, что тебя отправят в Винкулу во второй раз. Заключенные не получают второго шанса после возвращения.

Рори знала это, но она была парой Кая. Это должно было что — то значить.

— Даже не Вечность, — добавил Сэм.

Наклонившись вперед, она внимательно изучала его.

— Ты умеешь читать мысли?

Он проигнорировал ее, и разочаровывающие новости об Адиле тяжелым грузом легли ей на плечи. Она была не настолько глупа, чтобы позволить арестовать себя и рисковать попасть в ад.

— Должен быть другой способ.

Сэм встал и направился к лестнице.

— Другого пути нет, и поездка в Столицу подвергнет тебя большему риску быть обнаруженной Гедеоном.

— Куда ты идешь? — требовательно спросила она.

— Мы в середине важного разговора.

Он указал на свои грязные джинсы.

— Мне нужно в душ, и этот разговор окончен. Ты не можешь вернуться в Винкулу. Что еще можно сказать?

Она всплеснула руками.

— Я не знаю, но люди не встают и не уходят посреди разговора.

— Но разговор был закончен.

Он выглядел искренне смущенным, и она сдалась.

— Иди прими душ.

Прежде чем уйти, она крикнула ему вслед:

— Не забудь воспользоваться своим клубнично — манговым кондиционером!

Он повернулся к ней спиной и поднял средний палец в воздух, поднимаясь по лестнице.

Позже тем вечером Рори и Сэм отправились поужинать в местную закусочную с пастой. Это звучало как хорошая идея, пока они не оказались перед рестораном, и она вспомнила, как Кай пригласил Нину на свидание в Винкуле.

— Почему ты так выглядишь? — Спросил ее Сэм.

— Тебе нужно научиться перефразировать свои вопросы, — пробормотала она.

— Мы можем поесть где — нибудь в другом месте?

Ангел переводил взгляд с нее на ресторан.

— Ты хотела поесть здесь. Я не вижу внутри никакой угрозы. В чем проблема?

— Плохие воспоминания, — вот и все, что она ответила.

Для него этого было достаточно, и он протянул руку, как бы говоря, "показывай дорогу".

Когда они шли по улице, люди пялились на Сэма. Последнее, в чем они нуждались, так это в нежелательном внимании.

— Ты не можешь превратиться во что — нибудь? — прошипела она.

— Все на тебя пялятся.

Сэм огляделся и одарил очаровательной улыбкой двух женщин, глазеющих на него с противоположной стороны улицы.

— Меня считают красивым.

Рори ничего не могла с собой поделать; она расхохоталась.

— Нам нужно поработать над твоими социальными навыками. Ты не ходишь повсюду и не рассказываешь людям, как ты хорош собой.

Он искоса взглянул на нее.

— Ты бы предпочла, чтобы я солгал?

Ангел был безнадежен. Рори заметила впереди зоомагазин и указала на него.

— Я куплю тебе ошейник и поводок, если ты превратишься в одну из тех маленьких собачек, которые всех ненавидят. Тогда на тебя никто бы и смотреть не стал.

— Я не тот, кто надевает ошейник в своих отношениях.

Она поперхнулась воздухом.

— Я не хочу знать, как ты трахаешься.

— Я ничего не говорил о сексе.

Ухмылка на его лице говорила об обратном.

— Королева тени, — шепотом прокричал обезумевший мужчина, подбегая к ним, заставляя Рори отскочить назад.

Сэм схватил его за горло.

Мужчина выглядел примерно на десять лет моложе ее родителей, с темными, редеющими волосами и желтоватой кожей. Его глаза были широко раскрыты, когда он впился в нее взглядом. Казалось, он не заметил, как Сэм подбросил его в воздух.

Люди пялились и перешептывались друг с другом. Они не нуждались во внимании, и она положила руку на плечо Сэм.

— Все пялятся. Нам нужно уходить.

Его рука сжалась, и мужчина наконец понял, что его душат.

— Пожалуйста, — взмолился он.

— Я видел ее так же, как видел его. Он испачкает небо.

Его бред был знаком, и ей не нужно было видеть его метку, чтобы понять, что он Сивилла.

Собралась толпа, и Рори потянула Сэма за руку, которая держала мужчину.

— Нам нужно идти. Сейчас. Приведи его.

Глаза Сэма вспыхнули ярко — синим, когда он опустил мужчину на землю и схватил его за загривок.

— Иди.

Голос Ангела был убийственным, и у Рори пересохло во рту. Она никогда не видела его таким.

— Моя квартира в квартале отсюда, — заикаясь, произнес мужчина.

— Я хочу помочь ей, а не причинить вред.

Хватка Сэма ослабла.

— Веди нас.

— Три секунды назад ты был готов свернуть ему шею, — недоверчиво сказала Рори.

— Он говорит правду, — ответил Сэм.

Ангелы могут распознавать ложь.

— Как тебя зовут? — спросила она мужчину.

— Мое имя? О, точно. Ты можешь называть меня Терни.

Он побежал трусцой, чтобы не отставать от длинной походки Сэма, и вскоре они прибыли в жилой комплекс, санкционированный Короной.

Рори была возмущена состоянием, в котором он находился. Старые обои отклеились от стен в коридорах. Перила лестницы расшатались, а ковер, устилавший полы, был отвратительным.

— Я думала, что содержание санкционированного жилья обеспечивает Корона, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто не заслуживает такой жизни, независимо от их финансового положения.

Гнев на лице Сэма поразил ее.

— Они должны.

Она понизила голос, чтобы никто другой не мог услышать.

— Кай сказал, что Гедеон сократил финансирование различных программ помощи. Как он может позволять людям жить в месте, которое должно быть осуждено?

Глаза Сэма прошлись по каждому дюйму здания.

— Гедеона нужно остановить.

Она не могла не согласиться. Как только они поднялись на три лестничных пролета, Терни посмотрел в обе стороны, как будто кто — то мог выскочить и напасть. Он поспешил по коридору и отпер старую синюю дверь, пропуская их внутрь.

— Ты с кем — нибудь живешь?

Она выжидающе посмотрела на него. На вид ему было под сорок, что означало, что его силы еще не проявились полностью, но скоро проявятся. Если он был Сивиллой, ему нужна была забота в его плохие дни.

Покачав головой, он исчез за дверью в крошечном коридоре. Она посмотрела на Сэма.

— Он не может быть один в свои плохие дни.

Что — то в ней запаниковало из — за этого человека. У них не было никаких отношений, но никто не заслуживал одиночества, будучи запертым в собственном разуме. Он мог навредить себе или стать легкой мишенью.

— Я позвоню сегодня вечером, чтобы договориться об уходе, — пообещал он ей, и ее плечи с облегчением опустились.

Когда они последовали за Сивиллой в комнату, Рори подавила вздох. Стены были покрыты словами и рисунками. Повсюду были приколоты бумаги с нацарапанными неразборчивым почерком надписями и вырванные книжные страницы.

Ее рот открылся, когда она медленно придвинулась ближе. На некоторых рисунках была изображена она. Она схватила один со стены и потрясла им перед ним.

— Что это?

Терни повернулся к ней.

— Я видел тебя много лет, — сказал он, беспорядочно размахивая рукой в воздухе, пока ходил по комнате.

— Что все это значит? — Спросил Сэм, пока его проницательные глаза осматривали комнату.

Терни развернулся к ним и указал на Рори.

— Королева Умбры умрет, если этот день не будет уничтожен.

Сэм и Рори обменялись быстрыми взглядами.

— Моя мать — Сивилла. Она предсказала мою смерть, если Король Умбры вовремя не покинет Винкулу.

Увидел ли Терни что — то другое?

Он дико замотал головой.

— День исчезнет, или ты умрешь.

— Ты хочешь сказать, что она будет жить, если на нее нападут ночью? — Спросил Сэм, изучая стены.

Волнение Терни было очевидно по тому, как он ходил по комнате.

— Ты не слушаешь. День исчезнет.

— Солнце взорвется? — Рори шутила себе под нос.

Она начинала думать, что приходить сюда бессмысленно. Его видения были ясны, как кирпичная стена.

Он пересек комнату и потянулся к ее плечам, но Сэм схватил его.

— Не прикасайся к ней.

Глаза мужчины были дикими.

— Свет больше не будет сиять над нашим царством, — подчеркнул он.

— Он будет сиять из него.

Сэм посмотрел на него. Это был первый признак, который он подал, что странность всего этого затронула и его тоже.

Глаза Терни остекленели, и он ошеломленно посмотрел на Рори.

— Он наполняет себя ядом, пожирая свет, — пробормотал он.

— И солнце взрывается.

Рори прищурилась.

Он что, издевался над ними?

Он сказал, что солнце не взорвалось.

Он повернулся в оцепенении и схватил с пола маркер, прежде чем подойти к стене.

— Он наполняет себя ядом, пожирая свет, пока сын не взорвется.

— Сын? — Рори повторила.

Не солнце. Сын.

Глаза Сэма скользнули к ее животу, прежде чем встретиться с ее собственными. Ее рука метнулась к животу. Этого не могло быть. Она была почти уверена, что не сможет забеременеть, пока Кай не передаст свой трон новому царю Умбры. Дети были не тем, о чем она думала. Черт возьми, она даже не думала, что хочет детей, и теперь ее желудок может взорваться? Ни за что на свете.

Терни продолжал писать.

— Сын спасет ее.

— Только золотое дитя может спасти тебя, — прошептала она Сэму, схватив его за руку.

Сэм никак не отреагировал, кроме того, что уголки его глаз напряглись. Она бросилась к заваленному бумагами столу и стала искать чистый лист бумаги и что— нибудь, на чем можно было бы записать пророчество.

Терни уронил маркер и отшатнулся, когда прочитал то, что написал. Он ясно посмотрел через плечо на Сэм.

— Она умрет от руки короля Люкса, если сына не найдут вовремя.

— Спасибо Серафимам, — выдохнула Рори.

Ее желудок не собирался разрываться, если им придется найти того сына, о котором он говорил.

Терни вышел из комнаты и занялся своими делами, как будто их там больше не было. Рори и Сэм собрались уходить, но она остановилась и повернулась к Сивилле.

— Благодарю тебя.

Мужчина проигнорировал ее, и она пожала плечами. Как только она и Сэм оказались в холле, замок щелкнул.

— Как ему удавалось двигаться так быстро? — спросила она, уставившись на дверь.

Он был в другом конце комнаты.

Сэм схватил ее за плечо и повел к лестнице.

— Это не важно. Нам нужно идти домой.

— Я все еще голодна, — запротестовала она.

Его рот дернулся в сторону.

— Я приготовлю тебе яичный коктейль.

Задыхаясь, она последовала за ним к выходу из здания, гадая, что только что произошло.

Рори стояла посреди квартиры Терни на поле полевых цветов. Их душевный пейзаж был у Терни дома? Интересно.

— Вот моя любимая девушка, — раздался шелковый голос Кая у нее за спиной.

Улыбка расплылась по ее лицу, и когда она повернулась, у нее перехватило дыхание. Он был без рубашки, в пижамных штанах, и черные вены покрывали его руки и торс, как татуировки. Было чертовски жарко.

— Что это?

Она провела руками по его груди, и его грудная клетка подпрыгнула от ее прикосновения.

Он поймал ее руку и поднес ко рту, целуя внутреннюю сторону запястья.

— О них не стоит беспокоиться.

Прижав ее к своей груди, он приник к ее губам.

— Черт, ты сладкая на вкус, — простонал он ей в рот и провел своим языком по ее языку.

Ее разум затуманился, когда она потерялась в нем. Медленно он провел рукой по ее боку к поясу ее ночных шорт. Она откинулась назад, чтобы посмотреть на него, и ее взгляд остановился на окружающей обстановке.

— Остановись.

Она положила руку ему на грудь.

— Нам нужно поговорить.

Надменная маска, которую он носил, ничего не выражала, когда он осматривал квартиру.

— Где мы?

— Это то, о чем нам нужно поговорить.

Она направилась к комнате Терни, наполненной пророчествами, и Кай последовал за ней.

Оказавшись внутри, он молча огляделся, подойдя к ближайшей стене, чтобы прочитать случайные мысли. Схватив со стены ее набросок, он в ярости развернулся.

— Тебя кто — то преследует?

Рот Рори приоткрылся, когда вены на груди Кая поползли к шее, а его золотистые глаза потемнели.

— Кай, остановись, — умоляла она.

Что с ним происходит?

Проследив за ее взглядом, он опустил взгляд на свою грудь и ненадолго закрыл глаза, останавливая распространение отметин. Не татуировки.

Слова, нацарапанные на соседней стене, бросились ей в глаза, и она не смогла составить связное предложение.

Он в мгновение ока оказался на другом конце комнаты, и его руки обвились вокруг ее шеи, чтобы обхватить ее подбородок, нежно поглаживая, чтобы успокоить ее.

— Я в порядке.

Он схватил ее руку и положил себе на грудь. Кожа была горячей, и это никак не могло успокоить ее.

— Он наполняет себя ядом, — продекламировала она дрожащими губами.

Страх захлестнул ее. Его тьма — это яд.

— Яд? О чем ты говоришь? — Его глаза искали ее.

Она могла только указать на стену позади себя. Она теряла его? Ее мать предупреждала ее, как и Терни. Ее не волновало, что он может не спасти ее, но ей было небезразлично, если он умрет. Он не мог отправиться в эфир раньше нее; она бы не пережила, потеряв его снова.

— Что ты с собой делаешь?

Она попыталась восстановить контроль над своими эмоциями, напомнив себе, что он здесь и цел.

— Что бы ты ни делал, остановись.

— Здесь живет Сивилла, — предположил Кай, прочитав пророчество, которое Терни нацарапал на стене ранее в тот день.

— Да, и он сказал, что ты наполняешь себя ядом, точно так же, как это делала моя мать.

Она положила руку ему на плечо и побудила посмотреть на нее.

— Пожалуйста. Ты не сможешь спасти меня, если будешь мертв.

Быть спасенной было последним, о чем она думала. Она могла спасти себя, но обращение к его защитной стороне было единственным, что она могла придумать, чтобы сделать.

— Ты рискнешь уничтожить себя и оставишь меня сражаться с Гедеоном в одиночку?

Корни поднялись по его шее и дразнили нижнюю часть челюсти. Что бы ни происходило в нем, это было связано с его гневом, и она сделала это еще хуже.

— Успокойся. Я в порядке, — сказала она, повторяя его слова, когда схватила его руку и прижала к своей груди.

Его глаза заблестели, и он прижался своим лбом к ее лбу.

— Я знаю, они пугают тебя, но они доказывают, что я становлюсь сильнее. Каждый раз, когда они растут, я создаю объект большего размера, чем раньше.

Вид вен ее не беспокоил, но значение того, что они означали, беспокоило. Ее глаза прошлись по каждому дюйму его торса.

— Объясни.

— Тени, которыми я управляю, создали царства, — объяснил он.

— Кит обнаружила эту историю в старом сборнике рассказов, и Сэм подтвердил это.

— Хорошо.

Она не поняла.

— Я могу контролировать то, что создало царства. С практикой я создал валуны из воздуха, используя тени. — Ее брови поднялись.

— Настоящий валун, а не тени, похожие на него.

— Как?

Она не знала, что сказать. В это было трудно поверить, не увидев собственными глазами, но он не стал бы лгать.

— Если я наберусь сил, я смогу проложить путь через магический барьер.

Его глаза умоляли ее поверить ему.

— Неужели ты думала, что я позволю чему — либо отдалить тебя от меня, зная, что ты в опасности?

Что — то было не так. Оглянувшись на пророчество на стене, она прикусила внутреннюю сторону щеки, обдумывая то, что он сказал. Кай наполнял себя подпитываемой яростью тьмой, но Терни сказал, что сын взорвется. Что бы это ни значило.

Оборачиваясь, чтобы посмотреть на другие стены, она искала что — нибудь, что помогло бы разгадать его загадки.

— О чем ты думаешь? — С любопытством спросил Кай.

— Я умру от руки короля Люкса, если сын не будет найден вовремя, — тихо сказала она и повернулась, чтобы посмотреть на Кая.

Его золотые волосы и глаза были живым воплощением света. Он мог владеть тьмой, но он излучал свет.

— Свет исходит из царства! — Кай выглядел совершенно сбитым с толку.

— Сын взрывается!

Она хотела, чтобы Сэм был здесь. Он понял бы, что она обнаружила. Свет, исходящий из царства, был взрывом сына. Если бы сила Кая подпитывалась положительными эмоциями, была бы она золотой, а не черной?

— Послушай меня, — приказала она ему, сокращая расстояние между ними.

Появилась та фирменная ухмылка, которая сводила ее с ума.

— Да, мисс Рейвен.

— Я серьезно. У меня нет времени полностью объяснять, но я говорю тебе, что ты можешь спасти меня только светом, а не тьмой.

Все веселье исчезло с его лица.

— Я не могу управлять светом, как Гедеон.

— Пророчества не буквальны, — сказала она.

— Эти отметины распространяются, когда ты расстроен?

— Да, — медленно ответил он.

— Если это то, что нужно, чтобы добраться до тебя, я приму боль с распростертыми объятиями.

— Перестань говорить как поэт. Что, если бы положительные эмоции имели тот же эффект, но вместо того, чтобы омрачать твои внутренности, они осветляли их?

Он был не из тех, кто закатывает глаза, но если бы это было так, она представила, что он сделал бы это сейчас.

— Моя мать сказала, что ты тот, кто спасет меня. Она также сказала, что только золотое дитя может спасти меня.

Она ждала, что он согласится, но он не согласился.

— Не отравляй свою душу, иначе тебе никогда не сбежать из Винкулы. Пожалуйста, доверься мне.

Его глаза метались между ее глазами, и тишина была оглушительной, но он наконец выдохнул и провел рукой по своим и без того взъерошенным волосам.

— Я попробую по — твоему, — уступил он.

— Но если я не продвинусь, мы вернемся к моему пути.

Она обвила его руками, когда облегчение наполнило ее до краев.

— Спасибо.

Ее губы прижались к его подбородку.

— Я не могу потерять тебя.

Запустив пальцы в ее волосы, он крепко сжал их, откидывая ее голову назад, чтобы нежно поцеловать.

— Я уже потерял тебя, и я отправлю себя в ад, прежде чем потеряю тебя снова.

Каждый мускул в его теле перестал двигаться, и его рука оставила ее волосы, проведя по коже между шеей и плечом.

— У тебя след от укуса.

Она забыла сказать ему.

— Это из нашего последнего пейзажа души, — взволнованно сказала она.

— Я собиралась рассказать тебе сегодня вечером, но мы отвлеклись.

Его глаза не отрывались от ее шеи.

— Должно быть, это потому, что такой я видел тебя в последний раз.

— Я проснулась с этим сегодня утром, — сказала она, указывая на синяк.

— Ты знал, что если мы здесь физически изменимся, это останется?

Когда его глаза встретились с ее, они наполнились хищным блеском.

— Я хотел бы выяснить. Отметьте меня, мисс Рейвен.

Его голос был хриплым, и от этого у нее между бедер разлился жар.

— Если я проснусь с этим завтра, тогда у нас будет определенный ответ.

Она провела пальцем по его коже, задаваясь вопросом, где она оставит свой след. Подожди.

— Ты обладаешь бессмертным исцелением. На тебе это не сработает.

— Здесь у меня нет ни одной из моих бессмертных способностей.

Он широко развел руки.

— Отметьте меня.

— Это не заживет, когда ты проснешься? — скептически спросила она.

— Это зависит от того, что вы со мной сделаете.

Он склонил голову набок.

— Мое тело принадлежит вам, мисс Рейвен. Делайте с ним, что вам заблагорассудится.

Она устроила шоу, проведя рукой по его груди и шее так соблазнительно, как только могла.

— Даже если я захочу вырезать на тебе свое имя? — невинно спросила она.

Насмешка или поддразнивающий смех — это была та реакция, которую она ожидала, а не то, что его глаза потемнели.

— Ты знаешь, что делает со мной мысль о том, чтобы ходить с твоей меткой, вырезанной на моей коже?

Ее губы приоткрылись при его словах. Их пристальный взгляд длился меньше минуты, прежде чем он отвел руку в сторону и наклонился вперед, его губы приблизились к ее уху.

— Убедитесь, что вы проникаете достаточно глубоко, чтобы проколоть каждый слой моей кожи.

Когда он отстранился, в руках у него была огромная металлическая формочка для печенья со странной плоской деревянной ручкой, которая торчала наружу. Дизайн выглядел более замысловатым, чем у обычных формочек, и она с опаской посмотрела на него.

Он провел пальцем по металлическому краю, с шипением отдернул руку и сунул палец в рот.

— Идеально.

Неуверенность, должно быть, была написана на ее лице, потому что он помахал предметом в воздухе.

— Ты будешь держать это здесь, — проинструктировал он, приставляя нож к своему сердцу.

— Положи ладонь на плоскую часть, обхвати ее пальцами и надави.

Она отшатнулась.

— Я, блядь, не собираюсь тебя колоть! — заорала она.

— Ты с ума сошел?

Он переводил взгляд с нее на резак в своей руке.

— Да.

Уставившись на него, она была слишком ошеломлена, чтобы двигаться или говорить. Он не посмел бы.

— Если ты не сделаешь этого, это сделаю я, — предупредил он ее.

Он бы…

— Хорошо, — неохотно согласилась она.

Она убивала людей в качестве хобби; нанесение ножевого ранения ее парню не должно быть проблемой.

— Что это за будет?

— Ты увидишь, — ответил он и приставил клинок к своему сердцу.

— Возьмись за рукоять, — приказал Кай.

С преувеличенным вздохом она шагнула вперед и схватилась за гладкое дерево. Орган в ее груди вот — вот должен был выйти из строя, и когда она поняла, куда собирается нанести ему удар, она бросила нож, как будто он был в огне.

— Ты умрешь.

Не сводя с нее глаз, он поднял нож и прижал его к своей груди.

— Не надо! — закричала она, теряя самообладание.

Члена королевской семьи можно было убить только одним из двух способов, и одним из них было нанесение удара ножом в сердце.

Кай зашипел, вонзая нож в свою кожу, и Рори закричала, схватив его за руку, чтобы отдернуть ее. С вооруженной кухонной утвари капала кровь, но это было ничто по сравнению с грудью ее супруга.

— Нет, — закричала она, стаскивая с себя ночную рубашку, чтобы остановить кровотечение.

Теплая рука накрыла ее руку.

— Я думаю, что буду жить.

Веселье в его голосе заставило ее остановиться, и когда она увидела, что он сдерживает смех, она пожалела, что не она была той, кто ударил его ножом.

— Это не смешно, — отрезала она.

— Что, если бы ты вонзил нож слишком глубоко?

Она диким жестом указала на нож, лежащий на земле.

— Ты знаешь, как глубоко в груди находится сердце мистика, или ты смотрел на это чудовище и надеялся на лучшее?

— Нет, — признался он,

— Но я знаю, что ребра существуют, и хотя это режет как скальпель, — сказал он, хватая нож, чтобы помахать окровавленным лезвием.

— Оно не может прорезать кость.

Единственное, что хуже, чем признать, что ты был неправ, — это признать, что ты был неправ перед своей второй половинкой. Он оказал ей небольшую милость, не сделав этого, когда выхватил рубашку у нее из рук и вытерся.

— Подойди, взгляни.

Когда она посмотрела на его грудь, у нее перехватило дыхание. Кай смотрел на нее с такой нежностью, что было трудно отвернуться от его взгляда.

Но когда она снова посмотрела на знак, отмечающий его как ее, она не могла отвести от него глаз.

Он был разрезан с хирургической точностью, но кровь продолжала течь, немного скрывая рисунок.

— Я не могу поверить, что ты это сделал.

Он молчал, пока она смотрела, позволяя ей оценить работу его рук. Это выглядело как неполный круг с причудливой буквой "А' в центре.

— Это действительно красивый круг, — пошутила она, выпрямляясь.

Он прикусил нижнюю губу и ухмыльнулся ей. О черт, она знала этот взгляд. Оглядываясь на разрез, она пыталась понять, что, черт возьми, это было.

— Это луна, — пробормотал он, излучая необузданную чувственность; он всегда был таким, но то, как он смотрел на нее сегодня вечером, было совершенно другим.

— Ты помнишь первое полнолуние, которое мы провели вместе?

Она вздрогнула. Это было невозможно забыть. На ее первом Полнолунии он гонялся за ней по саду.

Его ухмылка переросла в коварную улыбку, когда его взгляд переместился на след от укуса на ее шее.

— Это был первый раз, когда я услышал, как ты выкрикиваешь мое имя.

Он наклонился вперед и прикусил ее кожу, и она подавила стон.

— Теперь, когда я знаю, каково носить твою метку, я никогда не буду без нее. Если оно исчезнет, когда я проснусь, я найму алхимика, который приготовит зелье, чтобы оно не заживало, когда я сделаю это снова.

Она не могла произнести ни слова, только учащенно дышала. Это была самая сексуальная, сладкая и глупая вещь, которую она когда — либо слышала в своей жизни.

Он с нежной улыбкой откинул волосы с ее лица.

— Тебе это нравится?

— Ты смешон, — выдохнула она.

Ей это понравилось.

Он ухмыльнулся и нежно чмокнул ее в губы, когда комната замерцала.

— Время просыпаться.