Безумная вечеринка зомби

Глава 26 Ковбои и кишки

Милла

Слухи о встрече Льда с Ребеккой Смит распространяются в общей беседе.

Гэвин:

Мамой и папой. Али и Коул?

Лав:

Гэвин:

Джастин:

Ривер:

Джастин:

Ривер:

Джастин:

Ривер:

Гэвин:

Жаклин:

Гэвин:

Лав:

Гэвин:

Джастин:

Джастин:

Бронкс:

Рив:

Я в ярости из-за того, что Лед устроил разборки без меня. Я, конечно же, узнала об этом сразу, как только он вышел из дома: на моем телефоне высветился сигнал тревоги. Я должна была пойти за ним, а не зализывать раны в нашей комнате.

Он поцеловал меня. Мне понравилось. Даже больше, чем понравилось. Я любила его. Хотела большего и отдала бы ему все. Но, несмотря на свое обещание, он бы бросил меня, как и все остальные. Теперь у меня нет никаких сомнений. Когда появилась Кэт, он быстро сбежал от меня.

«Всегда недостаточно хороша».

— Собрание в спортзале. — глубокий голос Коула звучит в динамиках, подключенным к каждой комнате в доме. — Через пять минут.

Я уже одета в майку и джинсы и выхожу в коридор. Ривер выходит из-за угла и идет в мою сторону.

— Привет, — говорит он, когда мы вместе направляемся к лестнице. — Я искал тебя, хотел, чтобы ты знала, что сегодня я вызвал подкрепление. Три члена нашей команды уже прибыли.

Что-то в его голосе…

— Один из них, случайно, не мой бывший парень? — хоть я и держала свои отношения в секрете, Ривер всегда знал, кто забирался в мою постель.

— Вообще-то их двое. С тобой все будет в порядке?

Мой желудок сжимается, но я отвечаю:

— Конечно. — сколько отказов мне придется вынести за один день?

Что же, сейчас мы это выясним.

Гэвин ждет у дверей спортзала. Высматривает Жаклин? Когда я прохожу мимо, он обнимает меня за талию, притягивая к себе. Затем трет меня кулаком по макушке.

— Ты хорошо поработала при поимке З.

— Спасибо, — говорю я, отчасти радуясь братскому вниманию.

Он отпускает, когда Ривер тянет меня за руку. Мы входим в комнату. Джастин, сидящий на краю боксерского ринга, подмигивает мне. Лав, пристроившаяся рядом с ним, кивает мне. Коул и Али стоят в дальнем углу и тихо разговаривают со Льдом.

Мое глупое сердце пропускает удар.

Входит Ченс. Марти, Эрик и Роджер — о двух последних меня предупреждал Ривер — следуют за ним по пятам. Все трое замечают меня и хмурятся.

— Я велел им не разговаривать с тобой. Не обращай на них внимания. — мой брат ведет меня к Лав. — Сядь здесь.

Не слишком удачное планирование с его стороны. Где бы ни была Лав, рядом с ней всегда оказывается Ченс.

И как раз в этот момент Ченс замечает Лав и идет к ней с тремя парнями. Эрик и Марти просто дрожат от ярости.

Я поднимаю подбородок, отказываясь прогибаться. Они ненавидят меня за то, что я подвергаю их опасности. Они всегда будут ненавидеть меня, и прощение даже не мелькнет у них на радаре, потому что я никогда ничего для них не значила.

Что же, к черту их. Я чего-то да стою, черт возьми. Я умная. Красива. Лед так сказал. Я сильная и преданная. Несмотря на множество недостатков, я готова умереть, защищая тех, кого люблю. Многие ли могут сказать то же самое?

Роджер, глядя на меня, проводит языком по зубам. Обычно так он флиртует, но сейчас каким-то образом превращает это в физическую угрозу.

Эрик посылает мне воздушный поцелуй, оскалившись.

Никто этого не замечает. По крайней мере, мне так казалось.

Лед подходит и бьет Роджера по затылку. Когда Роджер падает, Лед разбивает нос Эрика, ломая хрящ. Раздается болезненный вой.

— Кто-нибудь еще хочет попытаться доставить Милле неудобства? — Лед осматривает комнату, напряженный и готовый к драке.

В спортзале воцаряется тишина.

— Что же, я так и думал. Если передумаете, вы знаете, где меня найти… или я найду вас.

Я… Он… Он защищал меня? Даже несмотря на то, что сбежал?

Я все еще нравлюсь ему? Я все еще в игре?

Хочу ли я быть в игре?

Али хлопает в ладоши, привлекая внимание.

— Ладно, ребята, время игр закончилось. Вот что мы знаем.

Она рассказывает историю о том, как Ребекка подошла ко Льду. Все согласны с тем, что нам следует попробовать противоядие… если оно окажется у нас в руках… но никто не верит, что она действительно его даст. Одни готовы отдать Тиффани, другие — нет.

Затем Рив рассказывает нам, что они с Вебером узнали от захваченных зомби.

— Если бы я отрезала кусок своей кожи, на его месте выросла бы новая. Верно? Что же, эти новые зомби работают примерно по такому же принципу. Когда душа выходит из тела, из оболочки, вырастает новая душа.

Это ужасный цикл.

Она продолжает.

— У этих зомби разные уровни токсина, каждое творение слабее предыдущего. Однако Ребекка рассказала правду о танатосе. Когда я ввела зомби образец крови Миллы, у каждого из них была одинаковая реакция: они стали неистово питаться друг другом. Один укус приводил к тому, что уровень токсинов в их организме повышался в геометрической прогрессии.

Отлично. Если они меня укусят, то станут сильнее и захотят еще больше. По сути, я — ходячий зомби с соком.

— Я не хотела съесть зомби, — говорю я. — Я хотела съесть… — тьфу. Не могу этого сказать.

— Например, меня? — говорит Лед.

Наши взгляды встречаются… и задерживаются на некоторое время. Я вздрагиваю.

— Что говорят обо всем этом наши свидетели? — спрашивает Бронкс.

— Спроси их сам, — говорит Али, когда появляются Кэт и Эмма. — Они позаботились о том, чтобы все могли их увидеть.

В комнате становится тихо.

Рядом со мной Ривер напрягается.

— Ее. — произносит он сквозь зубы, оставляя меня в замешательстве. Ее… кого? Кэт?

Я замечаю, что Лед отворачивается, как будто ему невыносимо смотреть ни на одну из девушек.

— Мы запросили ответы, — говорит Эмма.

— Тем временем, именно Камилла почувствовала, как клинок Тиффани перерезает ей горло. — Кэт оглядывает комнату. — Именно она сейчас разбирается с танатосом. Пусть сама решает, что делать с девочкой.

Все взгляды устремляются на меня, но я снова смотрю на Льда и…

…в мгновение ока стены комнаты исчезают. Я внезапно оказываюсь в окружении агентов «Анимы». У каждого из них пистолет, нацеленный мне в грудь. Моя попытка проникнуть на склад и спасти брата явно провалилась. Эти парни ждали меня все время. Знали, что я приду, как будто специально оставили хлебные крошки, по которым я шла. Возможно, так оно и было.

Меня избили, моя челюсть горит, а друзья, которых я убедила присоединиться ко мне, лежат мертвыми у моих ног. Все, кроме одной. Беттины. Как и меня, ее удерживают два агента.

Мы должны быть мертвы, как и остальные, но по какой-то причине нас пощадили, не стреляли в нас и не кололи ножом.

Бледнокожая брюнетка улыбается и обходит меня по кругу.

— Ты знаешь, кто я?

О, да. Я видела фотографии. Она — воплощение зла, жадности и всего плохого, что есть в мире. Ее зовут Ребекка Смит.

Я плюю ей под ноги.

Она кивает агентам, удерживающих Беттину. Оба мужчины достают кинжалы и режут, режут ее грудь и бока. Она все кричит и кричит.

Я кричу.

— Прекрати! Пожалуйста, остановись. — я пытаюсь вырваться. Мои запястья скручены за спиной. Мои колени упираются в пол.

А агенты… они просто продолжают резать Беттину, кровь разбрызгивается, льется и капает… кровь, а теперь еще и другие вещи. Я хочу отвернуться, но выдерживаю ее взгляд до конца… прости, мне так жаль. Она затихает, обмякая в их объятиях. Агенты отпускают ее, когда из нее вываливаются кишки. Она падает с глухим стуком.

— Теперь ты знаешь, что я говорю серьезно, — говорит Ребекка. — Твой брат в настоящее время находится на моем попечении. Я бы не хотела, чтобы с ним случилось что-то настолько трагичное.

Я почти паникую. Хочу запаниковать. Это мой самый страшный кошмар. Я скорее умру, чем позволю своему брату испытать хоть одну минуту мучений. Он спасал меня множество раз. Теперь моя очередь спасать его. Я не могу потерпеть неудачу.

— Тебе что-то от меня нужно, иначе я бы тоже была мертв, — говорю я. — Что именно?

— Али Белл.

— Я не знаю никакую Али Белл.

— Узнаешь. Я позабочусь об этом.

— Но…

— Отныне ты будешь делать то, что я скажу, когда скажу. Взамен твой брат уйдет сегодня вечером. Он не узнает о нашей встрече, и ты ему не скажешь.

Я киваю. Что еще я могу сделать?

— Если ты ослушаешься меня хоть раз, я снова обращу свой взор на твоего брата, и мы оба знаем, что произойдет, если я это сделаю. — она указывает на Беттину.

— Только тронь его, и я…

— Что? Будешь наблюдать? — она широко улыбается. — Тебя превосходят в численности и квалификации, мисс Маркс, и ты это знаешь. Но если тебе нужен дополнительный стимул… — она протягивает руку. Агент передает ей маленький черный пульт дистанционного управления. Когда она нажимает кнопку, жалюзи на окне позади нее раздвигаются, открывая небольшую комнату.

С потолка свисают цепи… к ним привязан Ривер, его руки связаны над головой. Глаза закрыты повязкой, а во рту — кляп. Он без футболки, и на нем видны несколько порезов.

— Прости за его состояние, — говорит Ребекка. — Он один из самых сильных охотников, которые когда-либо находились в моей лаборатории, и я хотела узнать, сколько боли он сможет выдержать, прежде чем его разум сломается. — она нажимает другую кнопку, и тело Ривера начинает трястись, его конечности пытаются дотянуться до туловища. — Прямо сейчас через него проходят электрические разряды. Это мучительно, он может умереть в любую секунду…

— Прекрати! — кричу я. — Просто прекрати! Я сделаю то, что ты…

…Ривер хлопает меня по спине.

— Милла! Ты меня слышишь? С тобой все в порядке?

Я стряхиваю с себя воспоминания о прошлом. Я дрожу. И не могу остановиться. Все в порядке, со мной все будет в порядке, потому что Лед пересекает комнату и обнимает меня, даруя утешение и поддержку. Я чувствую, как его сердце бьется так же быстро, как и мое собственное.

— Что случилось? — требует Ривер.

— Тебе не о чем беспокоиться. — Лед проводит пальцами по моим волосам. — Что бы ты ни решила, Милла, я тебя поддержу.

Черное и белое. Правильное и неправильное.

Когда я начинаю говорить, мой голос слегка дрожит.

— Мы не можем отпустить Тиффани. Она пыталась убить меня, и ей бы это удалось, если бы вы, ребята, не вмешались. Такую девушку нельзя выпускать.

Коул кивает.

— Тогда решено. Мы позволим Ребекке прийти к нам.

* * *

Проходит один день. Два, потом три, но ничего не происходит. Ни со стороны Ребекки.

Я и другие блондинки в доме перекрашиваем волосы в коричневый цвет. Таким образом, Ребекка и ее люди не смогут выстрелить, приняв нас за Тиффани.

Когда Лед впервые увидел мою новую прическу… что же. Я до сих пор не могу спуститься с небес.

— Что, черт возьми, ты с собой сделала? — рявкнул он. — Верни свои волосы. Сейчас же.

Лед должен быть счастлив. Теперь я больше похожа на девушек, которых он цеплял в клубе.

— Нет, — наконец сказала я.

— Нет? И это все? Просто «нет»?

— О, отлично. Твой слух в порядке.

— Ты была идеальна такой, какой была, Миллс.

Идеальной? Я?

Почему же он перестал спать в нашей комнате?

И если я ему не нужна, то почему он наблюдает за мной? Никогда не отрывает взгляд. Следит за мной, словно изголодался, а я в меню. Но если я бросаю взгляд в его сторону, Лед поспешно отворачивается.

У меня снова появилась надежда.

Лишь однажды он заговорил со мной, но только для того, чтобы спросить о видениях. Он хотел знать, почему в последнем из них я увидела встречу с Ребеккой. Поговорив немного, мы пришли к выводу, что наши мысли направляют видения. Он гадал о моей встрече с Ребеккой до того, как она произошла. Точно так же, как я гадала о его имени перед предыдущим видением.

Эти видения… они могут быть полной противоположностью видениям Али, но они помогают нам узнать друг друга лучше, чем любой разговор. Именно поэтому я люблю их почти так же сильно, как и боюсь.

— И-и-и… да! Мы закончили! — взволнованное заявление Лав отвлекает меня от моих мыслей. Она встает со стула. — Я собираюсь провести утро с Али и просто, не знаю, побыть немного девочкой.

— Звучит заманчиво. — мы следили за камерами наблюдения уже двенадцать часов, и прошлой ночью с Лав работали в паре.

— Хочешь пойти с нами? — спрашивает она меня.

Меня охватывает удивление. Но мне так же приятно услышать от нее приглашение.

— Вообще-то, да. Но я пропустила ужин и умираю с голоду. Дай-ка сначала съем сэндвич.

— Ладно, скоро увидимся.

Я иду на кухню, где застаю Ченса, наливающего апельсиновый сок.

Забираю стакан и выпиваю половину содержимого.

— Спасибо.

Он фыркает.

— В любое время. Где Лав?

— Пошла в комнату Али.

Ченс забирает сок и допивает его.

— Что ж, тогда я иду в комнату Али.

— Во-первых, плохой Ченс. Очень плохой. Она хочет девичник, а ты определенно не девушка. Во-вторых, ты такой взвинченный. — я цокаю.

— Ты имеешь в виду, что я счастлив.

— Ух ты. Да ты выпендриваешься. — я легонько бью его в живот, достаточно сильно, чтобы у него перехватило дыхание. — Что теперь? Все еще счастлив?

Он смеется, наклоняется и вжимается плечами в мою грудь, а затем выпрямляется, перекинув меня через плечо.

— Только за это я отведу тебя к Лав. Ты повредила ее собственность, и тебе придется заплатить штраф.

— Конечно… после того, как я расскажу ей о том случае, когда ты пытался надеть ошейник на зомби, но, в конечном итоге, надел ошейник на себя.

Ченс шлепает меня по заднице.

— Ты ведь знаешь, что происходит с крысами, не так ли?

— Они кусают тех, кто их держит?

Он снова меня шлепает, и я игриво его пинаю.

— Поставь меня. Я голодна.

— Отпусти ее. Сейчас же. — раздается твердый голос.

Лед! Я замираю, хотя мое сердцебиение учащается.

— Зачем? Я не причиняю ей вреда. — Ченс ставит меня на ноги. — Я не причиняю вреда своим друзьям.

К нам подходит Лед, зажав меня в бутерброде тестостерона.

— Где ты был несколько месяцев назад, когда Ривер ее выгнал? Ей тогда было очень больно.

— Я знаю, где меня не было, — огрызается Ченс. — На дне бутылки или в постели какой-нибудь случайной цыпочки.

Лед снова сжимает кулак, готовый нанести удар.

— Нет! — кричу я. — Нет. Этого не будет. Мы не будем драться. Да и из-за чего? Шуток? — я подталкиваю Ченса к выходу. — Иди, пожелай Лав спокойной ночи, а потом отправляйся в свою комнату, как хороший маленький мальчик. — я смотрю, как он уходит, а затем поворачиваюсь ко Льду. — Что, черт возьми, это было?

Он наклоняется, пока мы не оказываемся нос к носу.

— У него кое-кто есть. Я не позволю водить тебя за нос.

— Как это сделал ты? — мои щеки вспыхивают. — Ты беспокоишься о моих чувствах… или ревнуешь? — я произношу эти слова, чтобы подразнить его, но они эхом отдаются в моей голове, и я ахаю. Он ревнует?

— Я не ревную. — он отходит от меня и потирает затылок. — Я твой друг.

— Э-э, ты мне не друг. Друзья разговаривают друг с другом. Особенно после поцелуя.

— Ладно. Это как-то неловко. — Али стоит в дверях, покачиваясь. — Я зашла взять печенья на девичник, и если бы мне не хотелось его так сильно, я бы зашла в другое время.

Лед открывает рот, но слышит звон разбитого стекла, а затем громкий удар. Он доносится сверху, и мы втроем бежим к лестнице, сжимая в руках оружие. Другие охотники выходят из своих комнат, поспешно одеваясь.

— Ты это слышала? — спрашивает Джастин.

— Где это произошло? — требует Жаклин.

Хлоп, хлоп, хлоп.

Выстрел!

— Там! — я бросаюсь к двери в спальню Али и Коула.

Лед хватает меня за руку и тянет за себя, давая себе возможность войти первым. Раздается еще один выстрел… на этот раз из пистолета Льда. Я двигаюсь рядом с ним, решив защищать и оберегать, и вижу, как из разбитого окна, словно за веревку, выпрыгивает фигура в черном.

Я подбегаю к окну, когда сильные порывы ветра развевают пряди моих волос. Небо черное, но оно не полностью скрывает вертолет, зависший прямо над нашей крышей. Как только парень в черном оказывается внутри, вертолет улетает.

Ченс отпихивает меня в сторону с таким видом, будто собирается прыгать. Кровь струйками течет из его раны на лбу и хлещет из раны в груди. В него стреляли.

— Они забрали ее, — прохрипел он. — Забрали Лав. Их было трое. Они выстрелили в меня, когда я вошел в комнату.

— Мы должны что-то сделать. — подбородок Али дрожит. — Быстро.

— Сначала давай подлатаем тебя, Ченс. — я тянусь к нему.

Он отходит в сторону.

— Пуля лишь задела меня. Я в порядке. Мне все равно, что делают остальные, но я отправляюсь за своей девочкой.