Бойся тьмы

Глава 13

Логово Стикса в Чикаго

Личный кабинет Анассо отличался от ожиданий многих.

Далеко не промозглые пещеры с пыточными орудиями, как у предыдущего Короля Вампиров, но и не высокотехнологичный офис, оснащенный лучше Пентагона — предпочтение Вайпера. Стикс выбрал комнату, заставленную книгами, с полированной мебелью из красного дерева и изысканным персидским ковром.

Всё очень цивилизованно. Пока не заметишь с десяток заклинаний и заговоров, которые окружали комнату. Или армию вампиров, охраняющую дверь.

Никто не входил и не выходил без разрешения Анассо.

Стикс, сидевший на краю огромного стола, был одет в повседневную одежду. Кожаные штаны, тяжелые ботинки и футболку, обтягивающую его накаченную грудь. Волосы были собраны в длинную косу, с вплетёнными украшениями бирюзового цвета.

Полная противоположность Вайпера, только что вошедшего в кабинет, который был одет в шелковую рубашку цвета слоновой кости с оборками на воротнике и манжетах и черные бархатные брюки, столь же бросающиеся в глаза, как и сам Стикс.

— Все тихо? — спросил глава Чикагского клана, серебристые волосы которого сверкали под светом потолочной люстры.

Стикс нахмурился.

— До сих пор, тихо.

Вайпер остановился посреди комнаты, не отводя от Анассо проницательного взгляда своих темных глаз.

— По голосу не скажешь, что ты доволен настолько, насколько должен.

— Ненавижу ждать.

— Твои Вороны все еще охраняют ребенка?

Стикс резко кивнул. Он настоял, чтобы Тейн и Лейла остались в логове Анассо с ребенком, Малухия.

Который стал еще более ценным после того, как Джейлин и Арьял сбежали из адского измерения, где выяснили, что девочку близняшку Малухии уже использовали, чтобы воскресить Темного Властелина. И лишь из-за того, что Джейлин выпила всю кровь из существа во время сражения, Темный Властелин не смог вернуться в это измерение.

Теперь же этот ублюдок… или лучше говорить сука, более чем настроена заполучить в свои руки и Малухию. И если верить пророчеству — когда близнецы воссоединяться за туманами начнется… хаос.

Не только Темный Властелин вернется в этот мир, но и падут барьеры между измерениями.

В буквальном смысле, разверзнется ад.

Вот почему у Малухии дежурят самые доверенные стражи Анассо.

— Да, но их можно попросить поработать няньками, пока они не начнут психовать.

Вайпер скрестил руки на груди.

— Стикс, я знаю ты помешан на контроле, но у меня есть проверенный бойцы, которые могут помочь заполнить брешь. Так у Воронов появится возможность отдохнуть и поесть. Тебе лишь нужно попросить.

Стикс слабо улыбнулся. Он ведь и вправду помешан на контроле, но не идиот. Его люди становились все более раздражительными.

— Спасибо. Пошли их к Джагру. Я его назначил ответственным за защиту Малухии.

— Считай, что сделано, — Заверил Вайпер. — Как держится Тейн?

Стикс резко выпрямился и принялся ходить из одного угла кабинета в другой.

— Не слишком рад такому количеству одиноких мужчин рядом с его парой и ребенком, но понимает, что нет ничего важнее, чем удержать их от рук Темного Властелина.

— К слову об одиноких мужчинах, — пробормотал Вайпер.

Стикс с угрюмым видом повернулся к другу.

— В чем дело?

— Не только твои Вороны психуют.

— Ты говоришь, как Дарси.

Вайпер выгнул бровь.

— Она увлеклась заботой о тебе?

— Нет, выперла из спальни со словами: «Не возвращайся, пока не вытряхнешь всех муравьев из штанов».

— Она права. — Вайпер прищурился. — Из-за твоей вчерашней истерики половина Чикаго осталась без света.

Ах, так вот почему Вайпер нашел время в своем напряженном графике вождя клана на посещение Анассо. За прошедшие несколько дней улицы Чикаго превратились в арену для бокса, так как демоны набрасывались друг на друга.

Даже самые мирные существа стали буйными из-за нарастающего чувства обреченности.

И Вайпер был занят предотвращением кровопролития.

— Я — Король Вампиров, — возразил Стикс, не собираясь признавать, что потерял контроль, когда Сальваторе обвинил его в недостаточном усердии в поисках Кассандры и Кейна. Будто бы он мог путешествовать между измерениями. Раздражающая шавка. — У меня не бывает истерик.

Вайпера это не впечатлило.

— Называй их, как хочешь, но они собираются разрушить мой город.

Стикс расстроено рыкнул.

— Ненавижу сидеть, сложа руки.

— Пока ты не можешь ничего сделать. — Вайпер с мрачным выражением лица смотрел на Стикса. — От Сантьяго что-нибудь слышно?

Сантьяго — один из самых надежных солдат Вайпера — отправился на тщетную миссию найти Кассандру, во время которой наткнулся на Нефри — загадочную и могущественную женщину-вождя клана, живущую за Завесой.

Именно Сантьяго узнал, что вампир, продавший душу Темному Властелину и предал их всех, принадлежал ее клану.

И, что невероятно, им оказался пропавший отец Сантьяго.

— Да, он помогает Нефри отыскать Гаюса.

— Со слов Джейлин, у того есть медальон, как у Нефри, который она использует для путешествий. Она может при помощи него его выследить?

— Она все еще выясняет откуда у него медальон. Насколько ей известно такой был создан единственным экземпляром.

Вайпер нахмурился, поправляя изящными пальцами манжеты.

— Мне это не нравится.

Стикс, ощутив неподдельное беспокойство друга, сделал шаг вперед.

— Почему?

— Сантьяго очень умело притворялся, будто его не задело, что отец его бросил и ушел за завесу, но у него такие раны, которые никогда полностью не затянутся, — пояснил Вайпер. — Не уверен, что когда дело касается Гаюса, он сможет трезво мыслить.

— Если вампир нас предал, меня не волнует, что Сантьяго не сможет трезво мыслить, — жестким тоном произнес Стикс. В такие дни сочувствие ни к чему не приведет. — Я хочу, чтобы ублюдок умер.

— Не легко убить тех, кого мы считаем семьей, даже ради великого блага.

Стикс зашипел на напоминание, что почти приговорил расу вампиров к безумной жестокости из-за неуместной преданности прежнему Анассо.

— Согласен.

Вайпер достал из кармана телефон.

— Хочешь, чтобы я позвонил ему?

Стикс оттолкнул неприятные воспоминания и криво усмехнулся.

— Можешь попытаться.

Вайпер, на лице которого отразилось подозрение, убрал телефон.

— Я чего-то не знаю?

— Дарси утверждает, что я воспринимаю общественность, как непробиваемый демон, но даже я заметил, как Сантьяго смотрит на Нефри, когда думает, что за ним никто не наблюдает.

— И как?

— Словно стремится поглотить ее.

Вайпер удивленно вскрикнул:

— Нефри?

— Почему нет? Она красивая женщина.

— Потрясающе красивая, — согласился вождь клана. — И опасная.

— Верно. — Стикс не мог не согласиться. Она — единственный вампир, которая может потягаться с ним по силе. На самом деле, в сражении один на один Анассо не был уверен, кто именно одержит победу. — У нее зашкаливают силы. Не каждый мужчина способен принять женщину с такими силами.

— Дело не в этом. — Вайпер досадливо махнул рукой. — Сантьяго всегда выбирал сильных женщин.

— Тогда в чем проблема?

— Если верить слухам, Нефри сознательно отвернулась от этого мира, чтобы вести монашеский образ жизни, — ответил Вайпер. — Не хочу, чтобы, манипулируя Сантьяго своей красотой, она получила от него, чего нужно и исчезла бы за завесой.

Сантьяго не раз бросали и без нее, морочившей голову.

— Вайпер, он уже взрослый мальчик. — Стикс придвинулся, чтобы похлопать друга по плечу. — Думаю, он сам справится с личными делами.

Оба вампира замерли, ощутив в воздухе ни с чем несравнимое зловоние гранита.

Вайпер возвел глаза к небу.

— Ты кого-то ждешь?

— Дерьмо, — пробормотал Стикс, когда в открывшуюся дверь проковылял горгулья.

Хотя он не был настоящим горгульей. Конечно, Леве обладал всеми гротескными чертами и серой кожей, как и рептилия-образными серыми глазами, кривыми рогами и раздвоенными копытцами, даже длинным хвостом, который он всегда нежит и холит с особой тщательностью.

Но грозный вид был подпорчен низким ростом и парой паутино-образных крыльев, которые больше подошли бы эльфу. А что еще хуже, его магия была столь же непредсказуема, как погода на среднем западе.

И кто мог винить гильдию горгулей, что они его не приняли? Леве — досадная неприятность, ростом в три фута, которая увязалась за парой Вайпера и парой Стикса и отказывалась уйти.

— Леве, — пробормотал он.

Не обращая внимание на явное неприятие, Леве послал обоим вампирам воздушный поцелуй.

— Ах, друзья мои, скучали по мне?

Стикс фыркнул. Он скучал по горгулье, как по раскаленной кочерге в заднице.

— Что ты тут делаешь?

Леве в замешательстве помахал изящными крыльями с переливами малинового, синего и золотого.

— А где мне еще быть?

— Я думал, что ты ищешь Янну, — напомнил Стикс о специфической демонице, склонной появляться и исчезать, когда ей заблагорассудиться.

— Вот еще. — Леве потер маленький рог. — Она доводит меня до ума.

— Доводит до ума?

— Думаю, он хотел сказать «сводит с ума», — сухо заметил Вайпер.

Она то тут появится, то там. — Леве взмахивал ручонками. — Тут-там. Тут-там. Как я ее могу поймать, если она не стоит на одном месте?

Вайпер фыркнул.

— Женщины редко облегчают участь погони. Я начинаю подозревать, что они рождены для того, чтобы целиком и полностью довести мужчин до ума.

Прошла долгая минута молчания, когда трое мужчин пришли к, такому редкому, согласию. Затем резким кивком, Стикс указал на дверь.

— Иди, составь компанию Дарси и Шей, — приказал он. — Мне надо обсудить дела с Вайпером.

— Как бы я не предпочитал компанию ваших пар, мне нужно поговорить с тобой

— Позже.

— Нет. — Леве упорно стоял на своем. — Это важно.

Стикс сжал кулаки. Как бы ни заманчиво было насадить это существо на постамент над камином, он понимал, что Дарси его никогда не простит. Черт.

— Ладно. — Стикс продемонстрировал огромные клыки. — Выкладывай.

Горгулья замахал хвостом, но был не настолько глуп, чтобы бросить вызов терпению Стикса. Не сегодня.

— Ты знаешь, что я общаюсь с сестрами Дарси?

— Да, при помощи какой-то телепатии.

— На самом деле не совсем телепатии. Больше похоже на портал в их разум…

— И в чем дело? — прервал его Стикс, совершенно наплевав на то, каким образом это существо общалось с его парой.

Леве засопел.

— Дарси попросила меня при помощи этой способности связаться с Касси

— Умно, — проговорил Стикс, сердце которого обогрела гордость за свою жену.

— Умно, но к несчастью, мои усилия принесли лишь головную боль мне, — признался Леве.

— То есть тебе не удалось?

— Не сказать, что не удалось… больше похоже на осечку.

Не только у Леве заболела голова, признал про себя Стикс.

— Какого черта это должно значить?

— Я не смог связаться с ней, но она связалась со мной.

Воздух мгновенно заискрился от напряжения, когда двое вампиров удивленно уставились на демона.

— Ты разговаривал с ней? — отрезал Стикс.

Леве пожал одним плечом.

— Лишь мгновение.

Вайпер шагнул вперед.

— Что она сказала?

— Ничего, но послала это.

Леве протянул сложенную бумагу. Стикс наклонился, взял бумагу и развернул его и принялся изучать странные загогулины.

— Что это? — потребовал Вайпер.

— Пророчество. — Стикс поднял голову, пронзая друга хмурым взглядом. — Приведи Рока.

***

Логово Гаюса в Луизиане

Гаюс сидел в кожаном кресле с подголовником в своем офисе, держа в руках книгу по истории, в которой прославлялись его подвиги в роли римского генерала.

Он мог не помнить свою человеческую жизнь, но получал удовольствие от понимания, что был блестящим полководцем, которого все боялись. Обычно, именно за прочтением своих подвигов, Гаюс любил проводить тихие вечера в своем логове.

Но сегодня, он не мог найти спокойствия.

Даже несколько часов грубого секса, с последующим полноценным питанием не ослабили ощущение надвигающейся беды, которое преследовало Гаюса последние две недели. Отложив книгу, он поднялся и подошел к окну, парчовый халат, в который он был облачен, тихо шуршал по полу.

Гаюс понимал, что его беспокоит.

После исполнения приказа Темного Властелина защитить дух колдуна, Гаюс затем вернулся в туман вместе с Долфом. Возможно, он не должен был удивляться, что его господин возродился в ребенке.

Но был откровенно обеспокоен при виде могущественного божества, заключенного в тело девочки-подростка.

К счастью, он смог скрыть растущее дурное предчувствие — в отличие от Долфа, навлекшего на себя гнев Темного Властелина — и выбрался из тумана.

Никоим образом он не собирался быть поблизости, принимая на себя основной удар Темного Властелина после разочарования, что не мог при помощи нового тела вернуться в мир. Иссушена или нет, у нее еще достаточно сил, чтобы оставить от Гаюса мокрое место.

Теперь же Гаюс оказался в пучине сомнений, с одной стороны он желал побыстрее поговорить с Темным Властелином, чтобы завершить сделку, и он мог вернуть пару Гаюса, а с другой он безумно хотел забыть этого злобного ублюдка. Или лучше говорить… злобную сучку?

Ощутив приближение дворняги, Гаюс аккуратно скрыл эмоции и медленно повернулся навстречу вошедшему в комнату Долфу. В неярком свете свечей дворняга казался явно в потрепанном состоянии

За последние две недели его волосы отросли и в них виднелась седина. А еще хуже, он потерял больше двадцати килограмм, из-за чего его лицо стало похожим на костлявую маску, а живот впал.

Совершенно не похожий на того самоуверенного дурака, которого Гаюс встретил всего месяц назад. Но опять же, они все растеряли какую-то долю своей самоуверенности.

— От тела избавился? — потребовал Гаюс ответа.

Долф кивнул, его глаза блестели тревожным светом. Вменяемость дворняги висела на волоске… очень тоненьком волоске.

— Теперь оно гниет в болоте с остальными. — Он скривил губы в подобии улыбки. — Не плохая у тебя там коллекция. Тринадцать, если не ошибаюсь?

Гаюс напрягся. Ему не нравились напоминания о шлюхах, которых он убил за несколько последних ночей. Не из-за совести, которая погибла вместе с Дарой. А из-за неприятных воспоминаний о потери контроля

Что происходит слишком часто.

— Не смей судить меня. — Его слова были пропитаны льдом. — Мой голод — инстинкт, а не извращение природы, как у некоторых.

Долф, равнодушный к презрению Гаюса, фыркнул.

— Черт, да плевать я хотел, если ты высушишь всех шлюх до самого Тимбукту, но местных начинает беспокоить пропажа девушек.

Если не хочешь найти на пороге разъяренную толпу с факелами и вилами в руках, лучше бы тебе притормозить с кормлениями. — Он осмотрел книги, стоящие на полках. — Или доставать еду откуда-нибудь из далека.

Гаюс прищурился.

— Поэтому ты нарушил мое уединение?

Долф долго молчал, словно обдумывал что сказать. И это всегда было плохим знаком. Затем он медленно повернулся к Гаюсу, стоящему с жестоким выражением лица.

— Не считаешь странным, что мы ничего не слышим от господина?

Гаюс зашипел. Конечно, такой вопрос вертелся в его голове, но он понимал, что произносить его опасно.

— Когда ей понадобятся наши услуги, она с нами свяжется, — натянуто проговорил он.

— Уверен?

— А почему нет?

Горький смех Долфа эхом прокатился по тихому дому.

— Наша последняя миссия стала очередным эпическим провалом.

Гаюс пожал плечами.

— Колдун привел охотницу и сильвермиста в логово господина. Это его вина, а не наша.

Долф вздрогнул, очевидно, все еще ранимый к напоминаниям о времени, проведенному в компании господина.

— Да, ну, колдун теперь мертв, а Темный Властелин все еще в ловушке. — В замечании дворняги нужды не было. — Она может решить, винить всех подряд.

— Если бы она решила наказать нас за последнюю катастрофу, мы бы узнали об этом, — поморщившись, проговорил Гаюс. — Она не настолько тактична.

Долф кивнул, но все еще оставался нахмуренным.

— Если ты так говоришь.

Гаюс закатил глаза. Он мог отослать дворнягу, но Долф бы возвращался, пока не высказал бы все, что вертелось в его крошечном разуме.

— А теперь что?

Дворняга втянул голову.

— Если быть честным, я бы предпочел думать, что нас наказывают.

Гаюс сдвинул брови.

— Предпочел бы чему?

— Ты обдумывал, что Тёмный Властелин не обращается к нам, потому что…

Когда Долф замолчал, Гаюс нетерпеливо рыкнул.

— Cristo, просто скажи это

— Потому что не может.

Гаюс выругался, инстинктивно оглядывая, казалось, пустую комнату. Даже если Темный Властелин заперт в другом измерении, у него — или нее — повсюду были шпионы.

— Ты — дурак, — прошипел он.

— Возможно, но буду еще глупее, если проведу следующее столетие в Богом забытом доме на болоте, ожидая пришествия господина, который уже проиграл войну, — выдавил Долф, слишком далеко забредший в своем безумии, чтобы увидеть опасность

— Что ты предлагаешь? — спросил Гаюс ледяным тоном с ноткой предупреждения, что его не уговоришь на необдуманный шаг.

Он ляжет в могилу со своими растущими сомнениями.

— Отвернуться от Темной Властительницы и молиться, чтобы она не сбежала из своей тюрьмы?

Внезапно ближайшая книжная полка сдвинулась в стороны, открывая скрытый проход.

Шокированный Гаюс напрягся и подготовился к нападению, выдвинув клыки. В комнату вошла Салли, ее волосы спадали на лицо, которое было удивительным без нелепого черного макияжа, а тело завернуто в длинную фланелевую сорочку.

Она была похожа на ребенка. Пока не посмотришь в ее глаза, светящиеся багровым огнем.

— Что же, Долф, прошу просвети, как ты собираешься предать меня.

Дворняга рухнул на колени, прижав лоб к полу, под воздействием силы, не имеющей ничего общего с Салли.

— Госпожа.

Салли двинулась вперед, на ее лице была расслабленность, так как злобное божество сейчас владело ее телом, и встала перед съежившимся дворнягой.

— Я делала скидки на твой возраст и порывистость, но мое терпение подошло к концу. — Голос был женский, но не принадлежал Салли.

— Нет, прошу, — всхлипнул Долф, запах страха которого наполнил воздух. — Клянусь, я больше никогда не посмею усомниться в вашей силе.

— Нет, не посмеешь.

Склонившись, Салли положила руку на затылок Долфу, почти в нежном жесте. Но в момент, когда сильная дрожь перестала сотрясать тело дворняги, его окутал темный туман.

Сначала ничего не происходило, и Гаюс задумался, может это простое заклинание, чтобы удержать Долфа на полу? А затем, инстинктивно, отступил, в ужасе наблюдая, как чернота начала кишеть и клубиться, пожирая тело Долфа с тихой стремительностью.

Другого способа объяснить это просто не было. Где ыб туман не коснулся Долфа, его тело просто… растворялось. Без звука, без запаха, без смысла. Не было ничего, кроме смерти, требующей последний трофей.

В животе Гаюса образовался узел страха.

Какого черта?

Салли должна быть обычным проводником Темной Властительницы, но, очевидно, сама обладала сильнейшей магией. Такое должно обнадеживать.

А еще, значит, что у Темной Властительницы еще оставалось огромная доза сил и могла вернуть Дару из могилы.

Но вместо надежды, Гаюс мог просто остолбенело наблюдать за тем, как эффективно уничтожается Долф и гадать дали ли дворняге лучший шанс.

И лишь отдаленный вой Ингрид, которая бегала в облике волка и почувствовала утрату брата, выдернул, наконец, Гаюса из опасного ощущения нереальности.

Подняв голову, он наткнулся на взгляд багровых глаз Салли.

— Обидно, но он больше не пригодился бы. — Перешагнув через распадающееся тело Долфа, Салли встала прямо напротив Гаюса. — Что на счет тебя?

Гаюс быстро поклонился.

— Я в твоем повиновении.

— Так ты мне предан?

— Несомненно

— А во что ты веришь?

Гаюс осторожно выпрямился, молясь, чтобы это существо не читало мысли.

— Я верю?

— Всё просто, вампир. — Она провела ногтями по его щеке. — Веришь ли ты, что мы вместе все еще можем достичь великого будущего?

Гаюс подавил дрожь, стараясь не двигаться под ее легкими прикосновениями. Не стоило провоцировать сумасшедшее существо.

— Конечно.

— Хм-м-м. — Салли глубже вонзила ногти в его кожу, пуская кровь. — Слабая уверенность от одного из моих самых преданных учеников.

Гаюс отчаянно искал, чем ее отвлечь.

— Что ты хочешь от меня?

Салли прищурила багряные глаза, затем опустила руку и отошла.

— Мне нужно, чтобы ты отправился в Чикаго.

— Опять? — Застигнутый врасплох, Гаюс, не подумав, сказал. — Пророчица сбежала?

Воздух зашипел от прилива силы, и Гаюс выругался про себя за идиотский вопрос. Черт побери, что произошло с его жесткой дисциплиной?

— Ты поддерживаешь Долфа? — спросила Салли смертельно тихим голосом. — Хочешь сказать, что я неспособная?

— Я… конечно нет.

— Но подозреваешь, что я не могу удержать своих заключенных?

— Нет. — Гаюс стремился свести опасность к минимуму. — Мне просто любопытно, зачем ты хочешь, чтобы я вернулся в Чикаго?

Суровость во взгляде ослабла, хотя Салли продолжила следить за ним с неизменной проницательностью, предупреждая, что столкновение Гаюса со смерть еще не окончено.

— Там держат дитя, нужное мне.

Дитя? Лишь одним ребенком Темная Властительница может интересоваться, но, все же, Гаюс молчал, уверенный, что ошибся.

— Ты подразумеваешь дитя, которое защищают в логове Короля Вампиров?

В багровых глазах вспыхнул голод.

— Да.

— Это… — На этот раз Гаюс смог сдержать импульсивное выражение

— Тебе есть что сказать? — поддразнила Темная Властительница.

Да, черт возьми, ему было что сказать. Например, что чистое безумия пытаться ворваться в самое охраняемое логово во всем мире.

Он умрет еще до того, как доберется до главных ворот.

— Каким бы сильным я ни был, не смогу пройти мимо Анассо и его Воронов, — аккуратно заметил Гаюс. — И точно не смогу победить их.

Салли пожала плечами.

— Ты будешь не один.

Гаюс взглянул на черные хлопья пепла, все, что осталось от Долфа.

— Сомневаюсь, что оставшиеся союзники станут предлагать, так необходимую мне, помощь.

— Дворняги в мои планы больше не входят. — Салли махнула рукой. — У меня есть другой слуга, который придет тебе на помощь.

Гаюс не знал радоваться ему или горевать.

— Могу я спросить кто же он?

— Вампир по имени Костас.

Костас. Имя было Гаюсу незнакомо, что неудивительно, учитывая, что последние века он провел за завесой

Но он знал, что вампир не из Воронов Стикса или его сподвижников, что заставляло задуматься, какую помощь он мог оказать.

— У него есть доступ к ребенку?

— Он заверил, что может пробраться внутрь и выйти незамеченным.

Гаюс нахмурился.

— Зачем тогда нужен я?

— Ты нужен, чтобы отвлечь тех, кто может заметить отсутствие ребенка, пока того не унесут достаточно далеко от логова.

Что означало, именно Гаюса будут преследовать бешеные вампиры, и, вероятно, еще и несколько чистокровных оборотней.

— Восхитительно, — пробормотал он себе под нос.

Салли положила руку на его плечо, от ее ладони исходило жгучее тепло, проникающее под халат Гаюса.

— Когда окажешься далеко от вампиров, принесешь мне дитя. И в этот раз ошибок быть не должно. Понял?

Гаюс кивнул. Он совершил единственную ошибку, когда позволил Темному Властелину нашептать себе обещаний.

И теперь стоял единственный вопрос: поздно или нет, все исправить?