Чернильные цветы

37. There’s something inside you, it’s hard to explain [58]

Первой мыслью было вылететь из машины, набить Нику морду, высказать Лу, все, что он о ней думает. Увидеть, как его девушка целует другого, оказалось больно. Невероятно, невыносимо больно. Настолько, что даже не хотелось ничего выяснять. Хотелось закрыться дома и залиться бухлом.

Рома понял, что не в состоянии ехать домой. Не хотелось видеть мать, Кирилла, который, конечно же, начнет задавать вопросы. Который заметит, что ему хуево. Быстрее, чем успел что-то решить, Рома припарковался через двор. Оказавшись в квартире, он сбросил с себя мокрое пальто, скинул обувь и пошел на кухню.

Откупорив бутылку, он сделал щедрый глоток. Черт подери, а он хотел порадовать ее, притащил дурацкого плюшевого зайца со смешными длинными ушами и ее любимый шоколад. А она сосется с этим сраным музыкантом, который с самого начала ему не понравился!

– Ник просто друг, – с горькой насмешкой передразнил он. – Сука! – Рома смахнул со стола стакан, которым так и не воспользовался. – Друг, блядь!

Звон стекла успокоил всего на мгновение. Рома вытащил из кармана сигареты и закурил, тупо глядя на крошку осколков. Перед глазами все еще стоял образ Лу в объятиях Ника. Крепкий алкоголь обжигал гортань, но это не могло сравниться с тем, как пекло от предательства его девочки.

Просто не верилось, что Лу, его Лу, могла так поступить. Рома крутил в руках бутылку и прикидывал, сколько ему нужно выпить, чтобы просто вырубиться. Он почти никогда не пил один и без запивки, и виски шел туго.

В дверь позвонили. Он сидел на кухне, окутанной дымом и запахом медового виски, и думал. Если открыть, то она начнет говорить. Когда она заговорит, он поверит во все, что угодно, потому что хочет этого.

– Черт!

Открыв дверь, он отступил на шаг назад и прислонился к стене, все так же сжимая в руках бутылку. Он ее выслушает, но будет непреклонным. Пусть объяснит, какого хрена это было. Лу закрыла за собой и посмотрела на него.

– Злишься? – тихо спросила она.

– Сама как думаешь? – Рома смотрел на нее тяжелым взглядом.

Лу молча теребила пуговицу на пальто. Она не знала, что ей делать или сказать. Просто стояла и смотрела на парня, который сделал еще один щедрый глоток. Поморщившись, он проглотил очередную дозу виски и тяжело вздохнул.

– Я тебе верил, – проговорил он, не глядя на нее. – Ты сказала, что вы друзья. Ок. Дружи́те. Я ничего тебе не говорил, потому что ценил наши отношения. Потому что ценил тебя. Я даже думать не хочу, какая же ты лицемерная дрянь, если каждый раз ходила к нему так дружить.

– Не смей! – Лу быстро шагнула вперед и отвесила ему звонкую пощечину. – Я бы никогда так не поступила!

– Откуда мне знать? – Рома крепко, почти до боли сжал ее запястье. – Откуда мне знать, что ты не врешь мне?

Лу смотрела на него беспомощно, едва ли не напуганно. Впервые она видела его в таком бешенстве. До боли кусая губы, она пыталась найти слова, пыталась понять, как все ему объяснить, и не находила их. Как и всегда.

Рома ждал, когда она хоть что-нибудь скажет, попытается оправдаться. Щеку еще немного жгло там, куда пришлась ее пощечина. Отчаяние плескалось в серых глазах, но ему не было жаль ее. Ему было так невыносимо плохо, что он не обращал внимания на то, как она морщится, пока он все сильнее сжимал тонкое запястье.

– Отпусти, – еле слышно прошептала Лу, и только тогда он опомнился.

Отдернув свою руку, он отшатнулся назад.

– Уходи, – с этими словами Рома развернулся и пошел в спальню.

Разговаривать было бессмысленно – Лу нечего было ему сказать. Он медленно переставлял ноги, ожидая хлопка входной двери, но его все не было. Он не понимал, чего она ждала, но выяснять ничего уже не хотелось. На него нахлынуло какое-то бессильное разочарование.

Сам того не замечая, он так высоко ставил Лу, превознося ее над всеми девушками, что были в его жизни. И тем более горьким оказалось разочарование, что он испытывал. Он мог многое стерпеть и простить, пожалуй, все, кроме предательства и измены, что по сути своей – одно и то же. Один гребаный поцелуй перевернул все, заставив его перебирать в голове все случаи, когда она встречалась со своим «другом».

Кирилл говорил ему, что не стоит ей доверять, но как он мог не верить, глядя в ее такие чистые глаза?

– Может, эти отношения были обречены с самого начала? – спросил он у бутылки Джека.

– Я тоже иногда так думаю.

Рома настолько был погружен в свои мысли, что даже не услышал ее легких шагов. Он стоял к ней спиной, не желая оборачиваться. Начинать новый спор.

– Ром. – Девушка обошла его и встала к нему лицом. – Этот поцелуй… Прости. Я не должна была позволять Нику целовать меня, – сказала она, не глядя на него. – Они с ребятами переезжают в Питер, мы выпивали, и он пошел меня провожать. Раньше мы часто целовались просто так, и, наверное, он просто хотел попрощаться, как раньше.

– Мы с Ликой раньше трахались на дорожку, это что, аргумент? – снова начал заводиться парень. – Тебе бы такое понравилось? Ты бы стала слушать эту чушь?

– Ты придурок! – Она поймала его ладонь и крепко сжала своими пальцами. – Ты встречался с Ликой, это другое. Мы с Ником год спали в одной постели, но никогда ничего не было. Я никогда не хотела его! – выпалила Лу, краснея. – Только тебя, – выдохнула она, бросив на него короткий взгляд из-под ресниц.

Она стояла перед ним, глядя в пол, продолжая сжимать пальцами его ладонь. Раскрасневшаяся от собственной смелости, Лу отчаянно хваталась за его руку, боясь, что он снова скажет ей уйти.

– Почему с тобой всегда так сложно, несносная ты женщина? – вздохнул Рома, притягивая ее к себе рукой, в которой все еще сжимал бутылку. – Чтобы я тебя рядом с Ником больше не видел. Я серьезно.

Она только кивнула и уткнулась лицом в его грудь, отпустив наконец его руку. Где-то там за мышцами, кожей и костями тяжело стучало его сердце, которое тянулось к ней. Он не мог злиться на нее, когда она стояла вот так, доверчиво прижимаясь к нему.

– Ты только моя, – прошептал Рома, сжимая пальцами ее подбородок. – Только моя, – обжигая дыханием губы, повторил он.

От того, как он это сказал, внутри что-то перевернулось. Лу снова почувствовала то всепоглощающее желание, которое преследовало ее с самой первой их встречи. Она хотела его безумно, так, что это уже напоминало одержимость. Ноги подгибались, а дышать становилось почти невозможно, когда они оставались наедине.

Здесь и сейчас Лу поняла, что сегодня они дойдут до конца. Не говоря лишних слов, она медленно, пуговица за пуговицей расстегнула мокрое пальто и сбросила его на пол. Забрав из рук Ромы, не совсем понимающего, что она делает, бутылку, она сделала небольшой глоток и поставила ее на комод. Повернувшись к Роме спиной, она стянула через голову свитер и отбросила в сторону.

– Лу? – Карие глаза с интересом и удивлением наблюдали за ней.

– Я хочу, чтобы сегодня ты был во мне, – хрипловатым от возбуждения голосом сказала она, радуясь, что он не видит ее алого от стыда лица.

Помедлив, она завела руки за спину и расстегнула застежку лифчика, позволяя ему соскользнуть под ноги.

– Уверена? – спросил Рома.

– Да, – выдохнула девушка.

Стянув с себя футболку, парень прижался грудью к ее спине, положив руки на впалый живот.

– Не будешь жалеть потом? – спросил он, проводя пальцами по нежной коже.

Этот вопрос тревожил его уже не первую неделю. А вдруг он сделает все неправильно или Лу не понравится, и еще бесконечное множество разных «или». Впервые он так волновался перед сексом. Наверное, даже больше, чем Лу, которая верила в него куда больше, чем он того заслуживал.

– Придурок, – буркнула девушка, глубоко втягивая воздух.

Горячие пальцы поднимались все выше, очерчивая ребра, пока наконец не коснулись груди. Обводя чувствительную кожу кругами, Рома слегка задевал затвердевшие соски, срывая с искусанных губ тихие вздохи. Девушка выгнулась, прижимаясь к его бедрам ягодицами. Даже сквозь джинсы она чувствовала, как он возбужден. Непослушными пальцами она попыталась расстегнуть тугую пуговицу на поясе штанов, но потерпела фиаско.

– Помочь? – слегка насмешливо спросил парень, медленными движениями расстегивая джинсы Лу.

Она ничего не ответила, только шумно втянула воздух, когда он проник рукой под ткань. Проводя пальцем по влажному кружеву, Рома не переставал ласкать грудь Лу, растворившейся в новых ощущениях. Ей было невыносимо хорошо, но хотелось еще, хотелось большего. Хотелось, чтобы Роме было так же приятно, как ей.

Закинув голову, она потянулась за губами парня, который тут же склонился к ней. Медленно и дразняще он провел кончиком языка по ее нижней губе, не спеша целовать. Заведя руку за спину, Лу сжала ладонью его пах, мстя за то, что он издевается над ней.

– Что ты со мной делаешь, – простонал Рома, толкаясь в ее руку. – Бесстыжая девчонка.

– Это твоя рука сейчас у меня в штанах, – заметила Лу с усмешкой.

Он только фыркнул и потянул ее джинсы вниз. Лу переступила через них, чуть не рухнув на кровать, но Рома успел поймать ее. Воспользовавшись моментом, она расстегнула его пояс, а потом и штаны, за пару мгновений оставив его в одних боксерах.

– Нахалка, – фыркнул Рома, толкая ее на кровать. – Я думал, хотя бы сегодня инициатива останется за мной.

– Не дождешься.

– Это мы еще посмотрим, – пообещал парень, чмокнув аккуратный нос.

Лу лежала на постели рядом с ним, почти полностью обнаженная, стараясь делать вид, что совершенно не волнуется, но он видел, как она сдвигает бедра и пытается прикрыть руками маленькую грудь. Привычно пытаясь казаться храбрее, чем она была, она смотрела на него прямо, не отводя глаз.

– Лу, ты очень красивая.

Рома не соврал. В комнате была полутьма, но он отчетливо видел каждый изгиб стройного тела. Острые плечи, красивая небольшая грудь, округлые бедра. Проведя пальцем по ключицам девушки, он отвел ее руки в сторону и обхватил губами сосок, заставив Лу тихонько застонать.

Этот приглушенный звук взорвался в Роме, заставляя возбуждение ртутью нестись по венам. Виски в нем смешивался с желанием, распаляя. Ему хотелось довести Лу до неистовства, хотелось, чтобы она стонала еще и еще. Скользнув рукой вниз, он стянул с нее кусочек кружева, который сейчас был совершенно лишним.

Скользящими движениями он поднимался от колена выше по бедру, чувствуя, как Лу сдвигает ноги. Целуя ее, чтобы отвлечь, он продолжал гладить нежную кожу, оставляя за собой след из мурашек. Когда она наконец расслабилась, ладонь Ромы проскользнула у нее между бедер.

Лу показалось, что она вот-вот задохнется, когда пальцы Ромы коснулись ее там, безошибочно находя самое чувствительное место. Выцеловывая тонкую шею и ключицы, он ласкал ее, заставляя подрагивать от удовольствия. Лу дрожала, выгибаясь, хватаясь пальцами за простыню.

Рома творил с ней что-то невероятное, заставляя раствориться в ощущениях, забыть о стыде и волнении. С Ромой все было правильно и хорошо. Она горела изнутри, чувствуя, как удовольствие волнами расходится по телу. Хотелось, чтобы ему тоже было так же хорошо, как и ей.

Рома с изумлением ощутил, как руки девушки касаются края его боксеров. Мгновение – и вот тонкие пальцы осторожно касаются напряженного члена. Аккуратно обхватив его, Лу медленно задвигала рукой.

– Больно? – встревоженно спросила она, увидев, как переменилось лицо Ромы.

Кожа там оказалась невероятно гладкой и нежной.

– Очень хорошо, – с усилием выдохнул Рома. – Не бойся, можешь сжать крепче.

Лу ласкала его неуверенно, постоянно поглядывая на его лицо, все еще волнуясь, что делает что-то не так. Но это было восхитительно, потому что это была она. Опасаясь, что долго так не протянет, парень убрал ее руку и повалил на спину, вдавливая всем своим телом в матрас.

– Не передумала? – спросил он, проводя рукой по ее бедру.

Лу помотала головой, позволяя ему отвести ее ногу в сторону и расположиться между ее бедер. С волнением она наблюдала, как Рома тянется к тумбочке и шарит рукой по столу. Быстро надев презерватив, он снова занялся ею, целуя, лаская пальцами шею, опаляя горячим дыханием кожу.

Сердца колотились, как сумасшедшие, кровь шумела в ушах, вторя рваному ритму. Глаза в глаза, серые против карих, таких красивых, таких родных.

Когда Рома толкнулся в нее, входя одним плавным движением, девушка плотно сжала губы, чтобы не зашипеть. Было неприятно, почти больно. Она зажмурилась, чтобы сдержать подступающие слезы.

Роксана предупреждала, что не стоит рассчитывать на фейерверки из оргазмов, как в дамских романах, но она не ожидала, что будет так.

– Тише, малыш, тише, – шептал Рома, не понимая, кого пытается успокоить: себя или ее.

Лу была горячей и безумно тесной. Настолько, что он боялся шевельнуться, причинив ей еще большую боль. Нашептывая всякую чепуху, он гладил ее лицо, плечи, все, до чего мог дотянуться, чувствуя себя совершенно беспомощным. Пальцы Лу крепко сжимали его плечи, впиваясь острыми ногтями в кожу.

– Прости, – Рома ткнулся лицом в ее шею. – Прекратим?

– Не надо, – тихонько попросила она, запуская пальцы в его волосы. Нежно перебирая короткие прядки, она поцеловала его в висок. – Ром…

– Мм? – Он потерся своим носом о ее и встретился с ней взглядами.

Лу вдруг осознала, что отчаянно, до боли в груди хочет сказать ему, что любит его. Это чувство поднялось внутри, стирая границы, заставляя забыть обо всем, кроме глаз цвета виски, смотревших на нее. Слова, которых она так боялась, которые так хотелось произнести, да только смелости не хватало.

Она обхватила его своими тонкими руками и слегка подалась бедрами навстречу. Удовольствие пронзило Рому, и он не смог больше сдерживаться. Он двигался медленно, осторожно, нашептывая какие-то бессвязные комплименты, изменяя своим привычкам не нежничать во время секса. Но глаза Лу, сияющие и счастливые, стоили этого. Этого стоило ждать несколько бесконечно долгих месяцев, сходя с ума от желания, которое захлестывало при каждой встрече с ней.

Не было крышесносного удовольствия, не было звездочек в глазах, только чувство бесконечного единения. Словно они с Ромой слились в нечто целое, неделимое. Такое странное, но необходимое чувство. Его горячее тяжелое дыхание и обрывистый шепот были лучшей музыкой, а биение собственного сердца самым лучшим битом. Закрыв глаза, Лу растворялась в жаре их тел, глубоко вдыхая запах Ромы, который кружил голову, как в самую первую их встречу.

Все было не так, как он себе представлял, но это было потрясающе. Обладать девушкой, сводившей с ума одним взглядом, выпивать ее целиком, до дна. Касаться атласной кожи, слушать ее тихое, прерывистое дыхание. Нежность подступала куда-то к самому горлу, мешая дышать. Кажется, впервые в своей жизни Рома занимался любовью, напрочь забыв о себе, думая только о том, чтобы Лу было хорошо.

– Хочу, чтобы только ты был во мне. Всегда, – выдохнула она еле слышно.

Эти слова словно взорвали что-то внутри, и Рома мгновенно кончил. Аккуратно откатившись вбок, он притянул к себе не сразу осознавшую, что произошло, девушку.

– Так и будет, красотка. Обещаю. – Он провел пальцами по ее лицу, очерчивая линии рта, проводя подушечками по кончикам подрагивающих ресниц. – Только я, и только ты.