Чернильные цветы

44. Поступай, учись, работай и умри, как все [66]

Рома наблюдал, как Лу роется в пакетике с вещами, выискивая расческу. Девушка недовольно хмурилась, снова и снова запуская руку в пакет, а потом наконец отложила его в сторону.

– Кажется, я не взяла ее, – проворчала она, забираясь на кровать.

– Мне нравится и так, – улыбнулся Рома, запуская руку в ее волосы и взъерошивая их еще сильнее.

– Это потому что ты сумасшедший. Короче, я сегодня домой пойду.

– Суббота же.

– Ну вот и я о том же. Пора и честь знать. Завтра надо поработать, еще было бы неплохо к бабушке съездить, короче, много всего. Да и не могу же я все время…

– Почему нет? – вдруг спросил Рома. – Ты же и так почти каждый день тут.

– В том-то и дело, пора вернуться в реальность, – покачала головой Лу. – Да и все эти пакетики…

– Так оставь какие-нибудь вещи тут. Хотя мне нравится, когда ты ходишь в моих рубашках, – словно в подтверждение своих слов, он погладил ее обнаженные ноги. – Очень сексуально, – выдохнул Рома, целуя тонкую шею.

– Не думаю, что это хорошая идея. У меня есть свой дом, и неплохо было бы появляться там почаще. Да и Рокса скоро себе гастрит заработает, готовить-то некому, – попыталась отшутиться Лу.

Ей было хорошо с Ромой. Ей нравилось готовить вместе, смотреть кино, заниматься сексом, спать в обнимку, но она скучала по Роксане, ей нужно было учиться и работать. В последнее время она почти ни о чем не думала, наслаждаясь своими первыми отношениями, и это пугало.

Она растворялась в Роме, забывая о своих желаниях и целях, думая только о том, как им хорошо вместе. Она теряла свое я. А ей совсем не хотелось стать двухголовым чудовищем, как Аня со своим Витей.

– Как скажешь. – Рома со вздохом откатился в сторону. – Спорить, я так понимаю, бесполезно? – спросил он, глядя в потолок.

– Естественно. Злишься?

– Нет, думаю. Мне нравится, когда ты тут. Все как-то так правильно. И я все чаще ловлю себя на мысли, что было бы круто, ну, не знаю… Жить вместе. – Поймав слегка испуганный взгляд девушки, Рома фыркнул: – Не сейчас, конечно же. Но разве ты никогда не думала об этом?

– Да как-то не особо.

– Я раньше тоже не думал о таком, а сейчас… Мне хорошо с тобой. – Рома повернулся на бок и встретился с ней взглядом.

Мелкая выглядела обеспокоенной. Она сидела, скрестив ноги по-турецки, и смотрела на него своими огромными дымчатыми глазами. На ее лице не было ни грамма косметики – она почти не красилась после того, как Рома отметил, что так ей идет больше. Она прислушивалась к нему, но ее колючая натура, помноженная на привычку делать все назло, порой давала о себе знать.

– Короче, я к тому, что я иногда думаю о нашем будущем, – сказал он наконец. – Вот.

– И что надумал?

Лу, как могла, постаралась скрыть свою заинтересованность. Конечно, ей было любопытно, но в то же время и тревожно от таких разговоров.

– Знаешь, вчера я смотрел, как ты спишь…

– О, уже «Сумерки» пошли, – хихикнула девушка.

– Не перебивай, – потребовал Рома, запустив в нее подушкой. – Так вот, смотрел и думал, что я могу легко представить, как мы живем вместе. Переедем в Москву, ты будешь учиться, я – работать. Ну, короче, как нормальные люди.

– Звучит заманчиво, но в твоем плане есть пробелы, – заметила она, прищурившись. – Во-первых, я тоже собираюсь работать…

– Просто я подумал, вдруг ты захочешь поступить в институт и получить нормальное образование?

– Нормальное образование, значит? – Лу поджала губы. – Я тебе уже говорила, что не вижу смысла тратить четыре года на то, что мне не нужно. Особенно если достаточно коротких курсов. Да и потом, на что я буду жить?

– Я буду работать.

– Я не буду твоей содержанкой.

– Господи, что за отвратительное слово! – возмутился парень. – Почему ты извращаешь все мои слова?

– А почему ты постоянно пытаешься меня переделать? – вдруг раздраженно спросила она, слезая с кровати. – Ты знал, чего я хочу. Я хочу делать тату. Я хочу сама чего-то добиваться, а не ждать тебя с работы с борщом на плите, – заявила она, скидывая с себя рубашку.

Увидев ее в одном белье, Рома потерял нить разговора. Его глаза скользили по ее телу, словно он впервые ее увидел. Лу воспользовалась его замешательством, чтобы отыскать свою одежду. Она злилась на него за этот разговор. Вот надо было взять и испортить ей настроение? Можно подумать, он не знал, какая она.

– Я домой, – объявила она, одевшись.

– Лу. – Рома подошел к ней и прижал к себе. – Кончай дуться, – попросил парень, целуя ее в висок. – Я не хочу тебя переделать, просто переживаю о тебе, – шептал он, зарываясь лицом в ее волосы. – Просто я подумал, что так было бы лучше. И правильней.

– Для кого правильней?

Она отчаянно хотела поверить ему, списать все на заботу, но слишком отчетливо она ощущала присутствие Маргариты в этой беседе. Можно подумать, Лу не догадывалась, кто вложил эти идеи в его голову.

Она посмотрела на Рому, который выглядел расстроенным, и обхватила его лицо руками.

– Тебе со мной хорошо? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.

– Я люблю тебя, – прошептал он, зачарованный серой дымкой ее глаз.

Сердце Лу совершило какой-то невероятный кульбит и забилось где-то в горле. Во рту пересохло, а все слова сбились в какую-то кашу. Она не могла заставить себя произнести хоть что-нибудь, хоть как-нибудь ответить. До боли закусив губу, она уткнулась лбом в плечо Ромы, ища успокоения в его таком уже родном для нее запахе.

– Прости, – наконец выдавила она.

Она не могла произнести эти простые слова, признаться в том, что все внутри словно обжигает огнем, когда он рядом.

– Все хорошо. – Рома провел рукой по ее волосам, прижимая девчонку к себе. – Ответишь, когда будешь готова. Я просто хотел, чтобы ты это знала.

Лу сжала его так сильно, как могла, своими худыми руками. Сразу стало так стыдно за недавнее раздражение – Рома ведь действительно заботится о ней. По-своему. Она обнимала его, словно сила ее объятия могла выразить то, на что ей не хватало слов.

– И я помню, что ты не любишь громкие слова. Но я не мог не сказать тебе, красотка. – Поцеловав кончик ее аккуратного носа, Рома подмигнул. – Это ни к чему тебя не обязывает, но если что, я приму ответное признание в любой форме. Можешь нарисовать плакат, отстучать азбукой Морзе, ну или передать записку почтовым голубем. М-м-м?

Лу вернулась домой в начале одиннадцатого, потому что Рома не желал отпускать ее. И к своему превеликому удивлению, она обнаружила в прихожей мужские кроссовки, а с кухни доносились приглушенные голоса. Мелькнула мысль о том, что у Роксаны появился ухажер, но она быстро ее отмела. Сестра поделилась бы с ней такой новостью. Или нет?

Любопытство толкнуло ее в спину, и она решительно открыла дверь на кухню.

– А, это всего лишь ты, – разочарованно протянула Лу, обнаружив на кухне Кирилла. – Чего тут забыл? – спросила она быстрее, чем заметила разложенные на столе книжки и тетрадки.

– У нас вообще-то занятие. – Роксана многозначительно кивнула мелкой в сторону двери.

– А не поздновато ли вы занимаетесь? – подозрительно прищурилась Лу.

– Так, вали отсюда, – начал нервничать Кир. – Мы скоро заканчиваем.

– Да пожалуйста, – пожала плечами мелкая и покинула кухню.

–Трудно воспитывать подростка?– вдруг вполне серьезно спросил Кирилл.

–Нормально,– коротко ответила Рокса. – И вообще, не отвлекайся от занятия.

–Да ладно, давай просто поболтаем?– предложил Кир. – У меня уже мозги кипят.

–Это хорошо,– фыркнула Рокса, закрывая учебник. – Значит, есть чему кипеть.

Они с Киром занимались по два часа, и обычно к концу второго часа он начинал тупить. Роксана не давила на него, когда видела, что он больше не в состоянии усваивать материал, и они просто разговаривали. Школьник оказался очень старательным. Видимо, машина стала отличной мотивацией.

–Слушай, блонди, а ты неплохая училка,– сказал Кирилл, не глядя на нее. – Хорошо объясняешь.

–Спасибо. – Роксана привычно уже пропустила мимо ушей насмешливое «блонди» и улыбнулась. – Ты быстро схватываешь. Еще бы с английским так.

–Даже не мечтай,– мотнул головой Кирилл, – не мое это. Тем более я уже получил свою четверку.

–Нагло и низко,– хитро заметила Рокса.

–И все же получил,– самодовольно усмехнулся парень, глядя на нее своими темными глазами.

Роксана только фыркнула. Глядя на младшего Андреева, она задумалась о том, сколько всего произошло за каких-то три месяца. Она успела и возненавидеть Кира, и проникнуться к нему благодарностью, и снова взбеситься. А теперь она вдруг поняла, что никакого негатива он у нее больше не вызывает. Совсем.

И тем не менее братья Андреевы очень плотно обосновались в их с Лу жизни, а младший уже который вечер оккупировал их кухню, требуя позаниматься с ним. И ей это нравилось, потому как куда приятнее учить того, кому это нужно и интересно. Пусть в остальном Кирилл оставался заносчивым мальчишкой, но когда они занимались, он становился на удивление собранным.

Кирилл смотрел на училку, которая молчала, задумавшись о чем-то своем. Она погрузилась в свои мысли и смотрела, казалось, прямо на него, но взгляд ее был рассеян. Почему-то именно сейчас лицо Роксаны показалось ему очень… красивым. Он впервые рассматривал ее так пристально, изучая каждую черточку.

Вообще-то, она была совсем не в его вкусе: ему всегда нравились скуластые девчонки, с худыми, слегка вытянутыми лицами. У Роксаны же были щечки, причем ему они казались весьма милыми. Наверное, все дело было в ямочках, которые появлялись, стоило ей улыбнуться даже краешком губ. Которые, к слову, были весьма сочными. Полные, четко очерченные и красиво изогнутые, они были хороши даже без помады, которую она носила почти всегда. И только дома ему удавалось застать ее ненакрашенной.

У нее были самые обыкновенные брови, ничем не примечательный, среднестатистический нос и круглый подбородок, которые превратили бы любую другую девушку в обыкновенную простушку, но у Роксаны это выглядело как-то особенно хорошо. Может, дело было в глазах? Тоже, кстати, весьма обыкновенные, только слишком яркие, слишком глубокие. Голубые-голубые, других слов он бы не подобрал.

Они цепляли, как и ее лицо в целом. Самое обычное, чересчур подвижное, но такое притягательное. На него хотелось смотреть. Ему нравилось, как она улыбается или хмурится. Почему-то эта мысль его испугала.

–Я пойду, уже поздно,– вдруг выпалил школьник.

–Что?– Роксана слегка тряхнула головой и посмотрела на него с недоумением.

–Спасибо за урок, мне пора домой.

Не дожидаясь ответа, Кирилл вышел в прихожую. Роксана вышла за ним.

–Домашку не записал,– напомнила она.

–Скинь сообщением,– попросил он, натягивая кроссы. – Я что-то совсем забыл о времени.

–Бывает,– пожала плечами училка. – Давай, до понедельника.

–Ага.

Роксана заперла дверь и покачала головой. Чудной он все-таки. Усмехнувшись этой мысли, она постучалась к Лу.

– Заходи, – пригласила мелкая.

Она сидела на диване, подтянув колени к груди, и читала книгу.

– «Звездная бабочка»? – с удивлением спросила старшая, приземляясь на диван.

– Хорошая книга. Ник одолжил, еще давно, все никак руки не доходили.

– Скучаешь? – спросила Рокса, обнимая ее за плечи.

– Немного, – призналась мелкая. – Рокса, как думаешь, я нормальная?

Лу отложила потрепанную книжицу в сторону, заломив страницу. Рокса передернулась, увидев это. Если бы она так сделала с ее книгой, она бы уже настучала ей за это дело.

– Нет: ты чудовищно жестока к книгам, – пошутила старшая.

– Я серьезно, – повторила мелкая, закусив губу. – Я нормальная? – снова спросила она.

– Ну, все зависит от того, что считать нормой. Почему ты спрашиваешь?

Лу замолчала ненадолго, а потом пересказала Роксане свой разговор с Ромой во всех подробностях, не забыв упомянуть о его признании. Она не знала, что смущает ее сильнее: то, какой она становилась рядом с ним, то, чего он от нее хотел, или то, что она не хотела того же.

– Эй, тише, – вдруг остановила ее Рокса. – Если ты не готова сказать это, то не говори. Ты не должна никому и ничего, помнишь?

– Да, но его мама… Я ей не понравилась. Она смотрела на меня, как на мусор, – тихо сказала Лу.

Тогда, после ужина, она не стала говорить об этом сестре, решив, что ей своих проблем хватает. Но сейчас ее прорвало.

– Значит, она просто старая дура, – вдруг разозлилась Рокса. – Она судит тебя за грехи, которых ты не совершала. – Старшая сразу поняла, откуда растут ноги. Мать успела ославить их на весь город. Мало кто не видел ее валяющейся на улице в крайней степени опьянения. – И это, знаешь ли, ее не красит, вот что я скажу. Она еще пожалеет об этом, когда увидит, какая ты замечательная, – заверила она мелкую.

– Ты же тоже хочешь, чтобы я поступила, да, – это даже не было вопросом. Лу и так знала, какие планы были на нее у Роксы.

– Хочу, – согласилась блондинка, проводя рукой по худенькому плечу школьницы. – Но куда важнее то, чего хочешь ты. Это твоя жизнь, распоряжайся ею так, как считаешь нужным.

– Рокса, а что, если я совсем не хочу замуж и детей? Никогда. Это значит, что я ненормальная?

– Это значит, что тебе семнадцать, – закатила глаза Рокса. – Конечно, тебе это все малоинтересно сейчас. Перестань забивать голову такой ерундой и живи. Крась волосы, бей татуировки, пробуй что-то новое, бросай и начинай снова. Ты в самом начале пути.

– А если я пойду не туда?

– А кто определяет верное направление? Только ты, Лу. Пойми, если будешь делать то, что от тебя ждут другие, ты перестанешь быть собой. А ты прекрасна. Такая, какая ты есть. Рома любит тебя такой. Я люблю. Бабушка любит. Ник. За то, что ты – это ты, понимаешь? Нет никакого определения нормальности. Каждому свое.

– Спасибо, Рокса, – прошептала мелкая, прижимаясь к сестре. – Прости, что из-за меня…

– Я делаю только то, что хочу сама, – прервала ее Роксана. – Заботиться о тебе – мой сознательный выбор. Я люблю тебя, дурочка.

– А я тебя. – Лу сказала это легко, потому что это было правдой. – Очень.

Роксана лежала на диване и снова и снова прокручивала недавний разговор с сестрой, пытаясь понять, все ли она сказала правильно, не ошиблась ли. Ей так хотелось, чтобы младшая была счастлива, чтобы она могла жить полной жизнью, и ей не приходилось бороться каждый день, как ей в свое время. Закрыв глаза, она лежала в темноте и пыталась понять, где же проходит тонкая грань между свободой и вседозволенностью?

И все-таки воспитывать подростка – дело нелегкое.