Чернильные цветы

75. Я точно помню с тобой, что этот мир неспроста живой [119]

Рокса блаженно открыла глаза, не сразу осознав, что происходит. Во всем теле была необычайная легкость, часы на дисплее телефона показывали одиннадцать утра восьмого марта, а с кухни доносился мужской голос.

Рокса резко села на постели, прогоняя остатки сна, и понеслась на кухню прямо в пижаме.

– Что ты здесь делаешь?

Роксана застыла, уставившись на Андреева, который сидел на кухне в одних трусах с сигаретой в зубах и телефоном у уха.

– Да, Тем, все правильно… Полчаса? Спасибо, пока. Да, оплата налом, – парень положил телефон на стол и отпил из чашки кофе. – Утречка.

– Почему ты не ушел? Секс же случился?

– Верно подметила. Секс был, – усмехнулся Кир.

– И?

– И я хочу есть, а готовишь ты, походу, еще хуже, чем я. Я нашел в шкафу пачку дошика и огрызок сыра в холодильнике. Понятно, почему ты такая тощая.

– В этом доме готовит только Лу.

– Я заметил, поэтому заказал завтрак. Кстати, с праздничком, что ли.

Роксана промолчала и пошла чистить зубы, силясь выйти из ступора. Странная ночь перетекла в очень странное утро.

Рокса не заметила, как наступил день, а затем и вечер. Время пронеслось быстро. Они занимались французским, ели вкусную еду, которую заказал Кирилл, смеялись, и он даже уговорил ее посмотреть фильм напоследок.

– Я уже несколько месяцев пытаюсь устроить себе марафон фильмов с Хью Джекманом, – призналась Роксана.

– Супер, обожаю его. Хороший актер. Мне особенно нравится фильм «Престиж». Смотрела?

Глаза Роксы зажглись адским огнем. Неужели?! Их вкусы совпадают не только к музыке, но и к фильмам!

– Естественно! – Рокса схватила ноут, готовая загружать кино.

– Нам нужна пицца, – хмыкнул Андреев, доставая телефон, чтобы сделать заказ.

Роксана устроилась на диване поудобнее, накрываясь пледом, но Кир тут же возмутился и потащил ее смотреть киношку в кровати, аргументируя это тем, что не собирается смотреть «Престиж» в позе буддийского монаха. Он так настойчиво выхватывал ноут, что Роксе пришлось согласиться.

Смотреть кино, растянувшись на кровати, оказалось действительно удобнее, особенно подложив подушки под голову. Только Роксу с первых же титров что-то начало смущать. Сначала Андреев придвинулся к ней вплотную, так что она чувствовала его дыхание на своей коже, а затем он и вовсе обнаглел и положил руку ей на бедро. И вроде хотелось возмутиться, но было бы как-то глупо. После секса кричать, что коленки трогать непотребно, все равно что выпить ящик водки, а потом рассуждать о том, как вреден бокал вина.

Кир же со спокойной совестью иногда проводил пальцами по ее бедру, вызывая непонятные, щемящие душу мурашки. И, несмотря на то что на экране был красивый и горячий Хью, да и сам фильм был жутко интересным, Рокса не переставала думать о том, что Андреев ведет себя так, как будто… Как будто они обыкновенная слащавая парочка. Но они ведь не парочка! Она его репетитор и учитель в школе, и он ее ученик и младший брат лучшего друга, и все это полная чушь. Но главное – он младше. А еще он выскочка и наглый мерзавец.

Просто был секс. Это еще не повод трогать ее коленки.

«Господи, о чем я думаю?! Что за бредовые мысли? Какая я дура! Вот вроде взрослая, а дура дурой!» – Рокса нервно дернулась, когда рука Кирилла стала забираться ей под шорты.

– Что ты делаешь? – не выдержала она и уставилась на него.

– А на что это похоже? – невинно улыбнулся Кир.

– Ты либо треплешь мне нервы, либо хочешь заняться сексом, – в лоб сказала Рокса.

– Мне нравится совмещать эти два процесса.

– Андреев, хватит. Чего ты добиваешься?

– Я хочу с тобой встречаться, – неожиданно выдал Кирилл.

Он ждал какой угодно реакции, но не того, что Роксана спокойно и деловито спросит «зачем».

– Ты мне нравишься.

Почему-то он начал чувствовать себя по-идиотски. Даже в американских киношках все происходит не по такому убогому сценарию. Тут не то что не запорхали бабочки вокруг, тут куски льда разве что не сыплются с потолка.

Кир посмотрел на Роксу, выискивая хоть какой-то признак того, что он ей нравится. Но снежная королева смотрела на него, как на рыночного торговца, который предлагает ей купить мешок картошки. Ни одна девушка не смотрела на него с таким безразличием. И это совершенно не сочеталось с тем, как она стонала под ним прошлой ночью. Кир, конечно, догадывался, что между телом и душой лежит пропасть, но, глядя на Роксу, начинал думать, а есть ли у нее вообще душа. Он вспомнил, как она болела и он читал ей сказку, как перед его уходом она сама потянулась к нему за поцелуем. Это ведь было не только из-за лихорадки?

– Ты мне нравишься, – повторил Кир, словно желая докричаться до глубин ее черствой, скукоженной душонки.

– Я услышала с первого раза.

– Может, что-то ответишь? Я серьезно.

– Я не буду с тобой встречаться. – Голубые, как васильки, глаза, хранили надменное безразличие.

– Ясно. – Кир поднялся с кровати и достал из кармана пачку сигарет. – Тогда я покурю и пойду.

Роксана тоже поднялась с кровати и последовала за ним на кухню.

Кирилл не мог взять в толк, какого черта. Она с ним спала, она заигрывала, он не идиот и в девчонках разбирался. Между ними были флюиды. Так какого хера она ломается?!

– Я не соответствую твоим параметрам парня или ты просто мозги ебешь?

– Кирилл, то, что у нас был хороший секс и иногда хорошее общение, не говорит о том, что мы можем быть парой. Ты младше, ты скоро уедешь учиться, ты еще школьник. Встречаться и привязываться друг к другу, чтобы потом кому-то из нас было больно, а кому-то – неудобно, ни к чему. Я буду твоим репетитором и учителем дальше. И мы вполне можем приятельствовать. Но встречаться – значит, брать ответственность, значит, строить совместное будущее вместе. У нас с тобой разные дороги и разное будущее. Незачем все усложнять. Я взрослый человек, и ты будь взрослым. Мы не подходим друг другу. Это просто факт.

– Я тебе нравлюсь или нет? – с нажимом спросил Кир, вставая со стула.

– Нет, – хмуро ответила Рокса.

– Как скажешь, Снежная королева. Ты и правда кусок льда, – злобно бросил Кирилл и, не прощаясь, ушел.

Как только дверь за ним с громким хлопком закрылась, Рокса тяжело опустилась на стул, доставая вторую сигарету. По щеке вдруг покатились слезы, и Рокса не заплакала, а буквально зарыдала, чувствуя, как душат горечь обиды и одиночество.

Мир казался несправедливым, а тишина квартиры давила и сводила с ума. Рокса резко схватила чашку и шарахнула об пол, под звук разлетающихся черепков чувствуя, что жива. Она не одна, Лу скоро приедет, у нее есть бабушка, у нее есть цель. Но почему тогда так обидно за детство, которого не было, за юность, которую она упустила? Нельзя сбежать от себя, от прошлого, которое наступало на пятки, стоило только остановиться и сделать вдох.

Ее характер… можно подумать, она выбрала такую жизнь. Можно подумать, у нее вообще был выбор. Стать сильной, несгибаемой или сломаться, как мать. Не могла Рокса довериться никому, тем более взбалмошному школьнику, который сегодня признается в чувствах, а завтра забудет ее. Ни на кого нельзя рассчитывать, кроме себя. Ей надо позаботиться о Лу и бабушке, ей надо работать, работать, работать…

Ей нужен другой спутник для жизни. Взрослый, целеустремленный, на которого можно будет положиться. Но почему-то перед ее внутренним взором стоял Кирилл.

– Если бы я была младше, училась бы в школе не с Ромой, а с ним… Если бы была другой… – Крупные слезы разбивались о голые коленки.

Рокса рыдала, глядя на разбитую чашку на полу, чувствуя себя одинокой и жалкой. Если бы она дала шанс Андрееву.

– Все закончилось бы плохо.

Рокса вспомнила, как ее уже кинули. Дважды.

Не хотелось бы, чтобы ее кинул еще и Андреев. А другого варианта нет и не будет. Она надоест ему рано или поздно и станет ненужной. Он уедет учиться в Москву, а отношения на расстоянии – это глупость, особенно в их случае.

– Я не кусок льда, – прошептала Рокса, подтягивая к себе колени и утыкаясь в них заплаканным лицом, – я просто не могу по-другому.

Девушка сама не понимала, отчего Кирилл вызвал в ней такую бурю эмоций. Отчего она вспомнила детство и свое одиночество. Может, дело было в его словах? Даже он назвал ее ледышкой. Но ведь она не ледышка.

– Я просто обыкновенная дура. – Рокса встала и начала собирать осколки.

На часах было двенадцать ночи. Женский праздник закончился, и Рокса с опухшим от слез лицом легла спать. Думать ни о чем не хотелось. Выбор был сделан.