Чернильный обмен

Глава 36

Несколько дней Лесли то погружалась в забытье, то снова приходила в себя, а мир вокруг нее продолжал существовать. Ниалл оставался с ней. Приходили Эйслинн и Сет. Пару раз забегал Рэббит с Тиш и Эни. Даже Габриэль навещал ее, и всякий раз — с огромным до неразумности букетом цветов. Он клал цветы на стол, кивал Ниаллу и сжимал его плечо, потом целовал Лесли в бровь и уходил. Другие разговаривали с ней: Эйслинн поддерживала ее и просила прощения, Сет и Рэббит подбадривали, Эни и Тиш прощали за то, что бросила Двор. Только Ириал не приходил.

Лесли лежала на животе в джинсах и лифчике. За все это время она произнесла всего несколько слов. В голове теснилось так много мыслей, что было трудно сосредоточиться и сформулировать предложение. Ни отец, ни брат в доме так и не появились. Она не знала, где они, вернутся ли домой, или им что-то мешает это сделать. Но только одно имело тогда значение — она была дома, в безопасности, и она выздоравливала.

Ниалл втирал в ее обожженную солнцем и морозом кожу какой-то успокаивающий крем. Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, и увидела лежащие на полу сожженные ростки темной лозы, берущей начало внутри нее. Связь по-прежнему оставалась, но она больше не была каналом для эмоций.

— Она когда-нибудь исчезнет?

Ниалл глянул на почерневшую нить:

— Не знаю. Раньше я ее не видел, а теперь вижу.

— Связь закрыта. Это главное. И она больше никогда не откроется снова.

Лесли села и прикусила губу, чтобы не застонать от боли.

— Как… как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Ниалл, стараясь, как и раньше, не принуждать ее говорить или что-нибудь делать.

Он находился достаточно близко, чтобы она, если понадобится помощь, могла взять его за руку, но не вторгался в ее пространство.

— Ужасно, — ответила она. — Но чувствую себя живой.

— Алоэ должно помочь. Это все, что я могу сделать. Лекарства людей тут не помогут. Я звонил Эйслинн…

— Все хорошо, Ниалл. Честное слово. Я не возражаю, чтобы было больно.

Она видела, как он смотрит на нее с такой грустью, что у нее заболело сердце, когда она поняла, что последние дни и для него выдались несладкими.

— Поможешь? — Она протянула руку, и он помог ей встать. Ей хотелось посмотреть, удастся ли сделать хоть несколько шагов. Она уже предпринимала попытки и раньше, но стоять было так больно, что она снова падала на кровать. На этот раз Лесли с помощью Ниалла, пошатываясь, добралась до ванной. Боль уже не была такой невыносимой. Она выздоравливала умственно и физически. Время пришло. Лесли прислонилась к дверному косяку и указала на шкафчик под раковиной: — Там маленькое зеркало.

Ничего не говоря, Ниалл открыл шкафчик и достал зеркало. Лесли взяла его и встала перед большим зеркалом, чтобы увидеть свою спину. Татуировка поблекла, став бело-серой. Она была все такая же красивая, только посветлела от солнечного света и холода, которыми Ниалл выжег чернила в ее коже.

Теперь это только мой рисунок. И мое тело только мое. Лесли опустила зеркало и улыбнулась. Это была уже не та татуировка, которая изменила ее, так и не дав возможности стать хозяйкой собственного тела. Теперь Лесли могла поступать так, как она сама того хотела. Она словно нашла свой путь, который так долго искала и которого, казалось, просто не существует.

— Лесли, — позвал Ниалл и встал рядом, поймав ее взгляд в отражении, — ты точно в порядке?

Она повернулась к нему лицом и сказала те же слова, которые услышала от него в их первую ночь вместе:

— Я выжила. Разве не это главное?

— Так и сеть. — Он осторожно привлек ее к себе.

Они молча стояли в ванной, обнявшись, пока Лесли снова не пошатнулась.

— Похоже, я все еще слабая, — смутившись, проговорила она.

— Ты вовсе не слабая. Тебе больно, но здесь нечего стыдиться. — Он помог ей вернуться в постель и неуверенно сказал: — Если ты позволишь, Эйслинн придет и позаботится о тебе. Я бросил их с Кинаном Двор, но они все равно станут приглядывать за тобой. Мы разберемся со всем этим, а потом…

— Ниалл, — перебила она, стараясь говорить мягким голосом, — я не могу сейчас иметь дело с этими вашими Дворами. Я просто хочу вернуться к своей жизни. Все это, — она обвела рукой комнату, — не предел мечтаний, конечно, но все равно лучше, чем твой мир. Я не хочу быть частью мира фейри.

— Я не могу изменить свою природу. Я больше не принадлежу ни к одному из Дворов, но я не могу совсем не иметь контактов со своим миром. Я… — его голос сорвался. Лесли совершенно не горела желанием вести подобные разговоры, но Ниалл продолжал: — Я по-прежнему испытываю к тебе… чувства. Но сейчас… Сейчас я должен начать жить с чистого листа. Где-нибудь в другом месте. Самостоятельно. Я пытался тебя уберечь…

И он рассказал, как месяцами охранял ее, как вместе с другими фейри, которых просила Эйслинн, незримо ходил с ней по улицам Хантсдейла. Рассказал, как боролся с желанием заговорить с ней, а Эйслинн запрещала ему это делать, потому что не хотела втягивать Лесли в их мир. Рассказал, что считал решения королевы мудрыми.

— Я хочу быть с тобой. Я теперь не привязан ко Двору. Я… одиночка. Я могу пойти с тобой куда угодно. Могу заботиться о тебе…

— Мне очень жаль, — произнесла Лесли.

— Да, конечно. Тебе нужно время. Но когда будешь готова… или если тебе что-нибудь когда-нибудь понадобится…

— Я знаю. — Она откинулась на подушки. — Можешь позвать Эш? Хочу поговорить с ней перед тем, как увижусь с Ириалом.

— С Ириалом? А зачем…

— Я ведь не единственная смертная на свете. Есть множество людей, которыми он может меня заменить. — Ей с трудом удалось не выказать своей боли. — Если он уже этого не сделал. Я не собираюсь просто взять и уйти и оставить кого-то в том же положении, в котором сама побывала. — Она вспомнила рыдающих смертных на полу в номере отеля, жестокие кровавые драки, которые видела каждый раз, когда приходила в себя перед тем, как снова потеряться во тьме. И она знала, что все это происходило потому, что Ириал заботился о ней, старался быть с ней нежным. Она даже думать не хотела о том, каким бы он был без этих проявлений симпатии. — Я должна поговорить с Эш, прежде чем встретиться с ним. Я не могу долго ждать.

Ниалл вздохнул и ушел. Лесли слышала, как открылась и закрылась парадная дверь, когда он вышел из дома, чтобы найти кого-то из тех, кто ждал снаружи указаний. И Лесли позволила себе уснуть, зная, что она в безопасности, что она, наконец, свободна. Она обязательно убедится в том, что вернула себе свободу не ценой жизни какой-нибудь другой девушки.

Когда тем же вечером Лесли вошла в номер, никого, кроме Ириала, там не было. Он ничего не сказал, ни о чем не спросил. Просто налил ей выпить и протянул бокал. Она молча приняла его и прошла к дивану. Он последовал за ней, но не присел рядом, а выдвинул для себя стул из-за стола. Было странно видеть его так далеко, что она не может прикоснуться к нему в любую секунду.

— Ты в порядке?

Лесли рассмеялась.

— Ниалл думал, что идти сюда небезопасно, а первое, о чем ты спрашиваешь, в порядке ли я. Должно быть, то, что ты с ним сотворил, воистину настоящий кошмар.

— Наш мальчик прощает не так быстро, как ты, — улыбнулся Ириал.

Улыбка получилась печальной, и Лесли захотелось задать кучу вопросов. Но она не стала ни о чем спрашивать. Она пошевелилась, пытаясь усесться поудобнее, чтобы спина не болела так сильно. Ее радовало, что она чувствует боль, но от каждого движения на глаза все еще наворачивались слезы.

— Я не могу смотреть, как люди из-за меня умирают. Или по какой-то другой причине, которую ты не хочешь мне назвать.

— Придет время, когда станет еще хуже, — признался он.

Он не просил прощения, но она и не ждала этого.

— Мне нужно знать подробности?

Он прикурил одну из своих вечных сигарет и внимательно посмотрел на нее. От этого знакомого взгляда стало хорошо и уютно. Он неопределенно махнул рукой, и по комнате заструился вишневый аромат от сигареты.

— Война, увеличение оборота наркотиков, больше темных фейри рядом со мной. Может, начну переговоры с фейри Far Dorcha по поводу торговли сексом и заказных убийств.

— Я могла выжить?

— Возможно, — пожал плечами Ириал. — Ты отлично справлялась. Большинство смертных не оставались в сознании так долго, как ты. И учитывая, что ты была связана именно со мной, ты вполне могла выжить. Я этого хотел.

— Я разговаривала с Эш. Если ты возьмешь другую смертную…

— Ты угрожаешь мне, милая? — усмехнулся он.

— Нет. Я говорю, что не хочу, чтобы ты нашел мне замену.

Улыбка его погасла.

— Ясно. И что же будет, если я все-таки найду ее?

— Эш заручится поддержкой Зимней Королевы. Они нападут и причинят вред нашему… твоему Двору. — Она смотрела на него, сомневаясь, что поступает правильно, но не могла позволить кому-то еще страдать так же, как страдала она сама. — Но есть кое-что, чего ты не понимаешь: я не хочу, чтобы тебе причинили вред. От этого будет больно мне. Если ты заставишь другую смертную перекачивать в тебя весь этот ужас, мне будет больно. Мне будет больно от того, что они сделают, если найдут тебя.

— И?

— И ты обещал, что никому не позволишь причинить мне боль.

Она ждала, пока он молча курил, глядя ей в глаза. Возможно, ей уже никогда не вернуть их с Эйслинн дружбу, но если совет, который она дала Лесли, поможет, то все встанет на свои места. А это единственное, чего сейчас хотела Лесли. Она хотела, чтобы все было в порядке: с ее жизнью, ее будущим и, если получится, с теми, кто для нее много значил. Ириал по-прежнему оставался в этом списке.

— Темный Двор таков, каков он есть. Я не стану приказывать своим людям изменить своей природе, чтобы потакать…

— Ты играешь в слова, Ириал, — перебила его Лесли и поманила пальцем к себе.

Его удивление погасило вспышку страха в душе Лесли. Он потушил сигарету, встал со стула и подошел к дивану. Сел рядом, не вплотную, но достаточно близко, чтобы она могла прикоснуться к нему.

Она повернулась к Ириалу, и они оказались лицом к лицу.

— Ты дал мне клятву, Ириал. Теперь я все поняла. И я говорю тебе, что произойдет, если ты позволишь им ранить себя: ты причинишь мне боль, и если ты, зная это, все же возьмешь другую смертную… Кто ты есть и что ты делаешь, не моего ума дело. Но другой чернильный обмен, войны в моем мире, убийство людей — это уже мое дело. И если мои чувства к тебе означают, что ты не станешь этого делать… Что ж, да, я признаюсь, ты мне по-прежнему небезразличен.

Он наклонился к ней, и она даже не вздрогнула. Она закрыла глаза и целиком отдалась их поцелую. Ириал сам отстранился.

— Ты не лжешь. — Он одарил ее странным взглядом, в котором читалось восхищение и капелька страха.

Получить назад свою независимость было замечательно. И Лесли поняла, что ее чувства к Ириалу почти не изменились.

— Скажи, что ты чувствуешь ко мне? — спросила она.

Он больше не обнимал ее.

— Зачем?

— Затем, что я прошу тебя.

— Я рад, что ты не умерла и не впала в кому, — ответил он безразличным голосом.

— И? — Она заметила, как он борется с желанием все рассказать ей. Но если он не хотел, она не могла его заставить.

— Если ты хочешь остаться…

— Я не могу. — Она сжала его руку. — Кстати, это продиктовано не эмоциями. Это необходимость. Ты как никто другой знаешь, в чем разница. Мой вопрос, на который ты не хочешь отвечать, — это по-прежнему ли я небезразлична тебе теперь, когда нас ничто не связывает? Все это было только из-за чернильного обмена?

— Единственное, что изменилось, — это то, что ты освободилась от меня, а я теперь должен искать способ прокормить своих фейри. — Он снова закурил и, наконец, ответил ей: — Сначала это был обмен. Но только сначала. Да, ты мне небезразлична. Настолько, чтобы дать тебе уйти.

— Значит? — нажимала она в ожидании тех слов, которые хотела услышать.

— Значит, моя клятва остается неизменной: чернильных обменов со смертными не будет.

Она неловко поднялась и несколько секунд не могла пошевелиться. Уйти было непросто, несмотря на правильность такого решения. Она так много хотела сказать ему, так много хотела узнать. Но это ничего бы не изменило. Все это не имело значения, тем более, она подозревала, что Ириал и так все знает.

— Утром, — сказала она, — я получу ключ от собственной квартиры. Эш обо всем позаботится. Я имею в виду не деньги, а поиски квартиры и всю бумажную кутерьму.

— Скажешь мне, если что-нибудь будет нужно? — спросил он неуверенно.

Лесли чувствовала себя так же. Она покачала головой:

— Нет. Я уверена, что встречаться с тобой или с Ниаллом — плохая идея. Ему я сказала то же самое… Я не хочу жить в вашем мире. На этот счет Эш была права. Я хочу продолжать жить своей жизнью, быть нормальной, как все, и разобраться, в конце концов, с тем, что произошло до встречи с тобой.

— С тобой все будет хорошо. Лучше, чем если бы ты осталась здесь. — Он снова затянулся и выдохнул.

Она посмотрела на закружившийся в воздухе дым — обычный дым, а не темные тени, ничего мистического или эфемерного, просто дым, который он выдохнул. И это заставило ее улыбнуться.

— Да, со мной все будет хорошо.