Чёрный прах

Глава 6 Обратно в дерьмо

— Ты точно не хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спросил он. — Я могу встретить тебя там. Всего несколько часов полёта отсюда…

— Нет, — я вздохнула. — Спасибо, Наоко, но нет.

Окинув взглядом зал ожидания в аэропорту, где я стояла, я прикусила губу, пожимая плечами и наблюдая за проходящими мимо людьми. Их было чрезмерно много для такого позднего времени, и чрезмерно многие из них были одеты в цветастые гавайские рубашки. Часть меня впитывала последние остатки гавайской энергии этого места перед тем, как я сяду на самолёт.

— …Я знаю, ты занят, Ник, — добавила я, выглядывая из ближайшего окна на огни самолётов, выруливавших на взлётные полосы, и отдалённую луну в небе. — Я читала о той большой гангстерской перестрелке в Пресидио. Это должно быть у тебя на столе теперь, когда ты вернулся.

Нахмурившись, я посмотрела на наручные часы.

— Почему ты вообще не спишь? — добавила я. — Разве у тебя там не три часа ночи?

Я слышала недовольство Ника через телефон и постаралась не вздыхать, когда он мог услышать моё раздражение.

Правда в том, что в этот момент я чувствовала слишком черт подери много всего.

Я чувствовала его вину за то, что он послал Блэка в Нью-Мехико для этой работы.

Я чувствовала его беспокойство по поводу того, что я неправильно восприму его звонок и предложение поехать вместе, потому что в прошлом у нас были проблемы. Я чувствовала его беспокойство по поводу того, что Блэк только усугубит наши проблемы, когда увидит меня. Я чувствовала, как он думает, что это отчасти будет его вина, потому что он слишком рано подтолкнёт меня и Блэка друг к другу.

Я чувствовала его беспокойство за меня, за то, как у меня дела.

Я чувствовала его мысли о том, что Блэк слишком много пьёт.

Я чувствовала его мысли о том, что Блэк — идиот, раз не попытался помириться со мной раньше.

Честно, я слишком много чувствовала и в данный момент испытывала из-за этого проблемы.

— Мне не нужен телохранитель, Наоко, — сказала я, невольно вздыхая и пальцами зачёсывая волосы от лица. — Я могу справиться с Блэком.

— Твой дядя едет с тобой?

Нахмурившись в этот раз по другой причине, я бросила вопросительный прищуренный взгляд на дядю, который заказывал нам обоим кофе в ближайшей гурманской кофейне международного аэропорта Оаху, которая все ещё работала.

Это был ночной рейс, так что в очереди был один он, но мне никогда не удавалось нормально поспать на самолётах, а Чарльз заявил, что ему нужно работать.

Я более-менее смирилась с тем фактом, что не буду спать следующие примерно девять часов, которые займёт рейс из Гонолулу в Альбукерке.

Учитывая разницу во времени, может, это не так уж плохо.

Временная разница служила основной причиной, по которой я решила лететь ночью, а не утренним рейсом, как сказала Блэку. При условии, что все мои рейсы взлетят и приземлятся по расписанию, я должна добраться до Альбукерке примерно в час дня по местному времени.

Я не отводила глаз от Чарльза, прокручивая в голове маршрут. Я наблюдала, как девушка за прилавком строит ему глазки, улыбаясь, глядя в его поразительно светлые зелёные радужки и краснея до корней волос, когда он улыбнулся в ответ.

Слегка покачав головой, я невольно сухо улыбнулась.

Может, он и мой дядя, но он все ещё выглядел на тридцать пять, то есть всего на несколько лет старше меня. Он все ещё производил на женщин тот же эффект, как и когда я была подростком, достаточно взрослым, чтобы замечать, сколько на него вешалось женщин.

Чёртовы мужчины-видящие.

— Нет, — сказала я Нику, один раз качнув головой. — Он на какое-то время вернётся в Европу.

— Европу? Ты имеешь в виду…

— Я не спрашивала, Ник, — сказала я, вздыхая. — Но судя по его телефонным звонкам, наверное, в Париж, по крайней мере, для начала. Однако он упоминал, что его штаб-квартира все ещё в Москве, так что высоки шансы, что скоро он окажется там. Он отсутствовал довольно долго.

Между нами повисло молчание.

Затем Ник тоже вздохнул.

— Я не знаю, почему он вообще там, — проворчал он. — Почему ты не позволила мне или Энджел поехать с тобой? Почему он? Ты действительно настолько ему доверяешь?

Я слабо улыбнулась, все ещё наблюдая за дядей, пока бариста пыталась с ним флиртовать.

— Доверие не имеет к этому никакого отношения, Ник, — сказала я. — Я хотела, чтобы он помог мне с тренировками. Ну знаешь… с Блэковскими вещами. Вещами, которым я не могу научиться от тебя или Энджел.

— О, — в голосе Ника прозвучало искреннее удивление. — Иисусе, Мири. Вот чем ты там занималась? Боевыми тренировками с дядей Чарльзом?

— Это часть того, чем я занималась, да, — наблюдая, как дядя идёт обратно ко мне, я пожала плечами. — Большая часть того, чем я занималась, если ты хочешь правды.

Приняв от дяди большой стакан кофе с кивком и улыбкой, я сделала глоток и вздрогнула от того, каким он был сладким. Чарльз, должно быть, взял мне мокко. Или он по какой-то причине присыпал пенку шоколадной крошкой.

В ответ на затянувшееся молчание Ника я нахмурилась.

— С каких это пор ты принимаешь меня за ту, кто будет просто валяться на пляже, Ник? Я приняла это безумное предложение Блэка приехать сюда, пожить несколько недель на его частном курорте и порефлексировать только потому, что мне нужно было побыть подальше от Сан-Франциско, — я стиснула зубы. — …И от Нью-Йорка.

— И от него, — добавил Ник.

Прикусив губу, я кивнула практически самой себе.

— И от него, — согласилась я.

Я сделала ещё один глоток кофе, который по второй пробе определённо оказался мокко, и слаще любого кофейного напитка из всех, что я пила за последние месяцы. До меня дошло, что я раньше пила мокко время от времени, может, один-два в месяц, но полностью перестала в последние восемь месяцев или около того.

Это было не из-за калорий.

Вспомнив, что Блэк рассказывал мне о том, как тот вампир, Брик, опоил меня в моем же офисе в Сан-Франциско, подмешав транквилизаторы в мокко из моей любимой кофейни и подсунув мне его через моего ассистента, я до крови прикусила язык.

Блэк стер весь этот опыт из моего сознания, используя свои способности видящего.

И все же, должно быть, у меня осталось достаточно памяти, чтобы я с тех пор отказалась от мокко.

Поборов очередной ожесточённый прилив ярости, я резко выдохнула, ничего не сумев с собой поделать.

— Все будет хорошо, — сказала я, убеждая саму себя и Ника. — Я еду туда по работе. Я даже не обязана с ним видеться. Верно?

— Мири, — Ник вздохнул. — Ты готова к этому? Серьёзно? Ты кажется… не в себе.

В ответ на моё молчание он тоже ненадолго умолк.

И вновь я ощутила через линию его беспокойство, не только за меня, но и за Блэка.

Снова выдохнув, он сказал:

— Я правда облажался с этим. Я понятия не имел, Богом клянусь, когда говорил Блэку…

— Ник. Прекрати. Просто прекрати, ладно? Я тебя услышала. Ты не знал, что там вампиры. Блэк не знал, что там вампиры. Ты подумал, что ему не помешает отвлечься. Он подумал, что ему не помешает отвлечься. Я понимаю, ладно? Правда, понимаю. Я не злюсь на тебя за то, что ты подкинул ему ту работу в Нью-Мехико.

Немного поморщившись от очередного глотка кофе, я пожала плечами.

— Конечно, — пробормотала я себе под нос. — Никто не приставлял пушку к его голове и не заставлял оставаться там, как только он узнал.

— Мири…

— Не защищай его, Наоко, — я стиснула зубы. — Пожалуйста. Просто позволь мне поворчать на моего мужа. Моего отстранившегося, манипулирующего, лгущего мужа… который пудрил мне мозг, стер мои воспоминания и устроил мне несколько недель газлайтинга… и все ради того, чтобы едва не погибнуть. Что, между прочим, убило бы и меня тоже, учитывая, что нас объединяет связь, которая означает, что он унесёт меня с собой, если решит совершить суицид посредством психопатичного вампира.

Ник не ответил.

Однако я чувствовала, что он более-менее согласен со мной.

Я также знала, что Ник никогда бы не потерпел такого дерьма от любой своей девушки. Он ненавидел лжецов. Он никогда не простил бы фокусов с его разумом или его воспоминаниями.

С другой стороны, Ник никогда не был женат.

Он также никогда не имел пожизненной связи с кем-то — жизненной связи, которая практически на всю жизнь привязывала тебя к партнёру, и неважно, что они делали и не делали с тобой. Это не очень-то упрощало разрыв с кем-либо, не в том плане, который действительно что-нибудь значил. Это также делало все границы в отношениях, «которые нельзя не пересекать», практически незначительными, потому что ты не мог угрожать порвать с этим человеком навсегда.

Однако от одной лишь мысли об этом у меня болела голова.

Это также вызвало острую боль в сердце, такую сильную, что у меня перехватило дыхание, и я прикрыла глаза.

Я не хотела «расставаться» с Блэком.

Честно говоря, я не знала, что я от него хотела — может, за исключением того, что мне хотелось разбить его башкой окно. Я знала, высоки шансы, что увидев его, я захочу на него наорать. Наверное, я захочу несколько часов ломать все вокруг, затем ещё поорать на него.

Однако я уже делала это — во всяком случае, ломала вещи и орала.

Мне не стало от этого лучше.

Мне совсем не стало от этого лучше.

Я не осознавала, насколько я замолчала, пока Ник не заговорил настороженно на другом конце линии.

— Ты действительно собираешься избегать его все время, что будешь находиться там?

Вздохнув, я покачала головой, пытаясь выбросить Блэка из мыслей.

— Я не знаю, — сказала я. — Может быть?

— Наверное, тебе стоит поговорить с ним, — все ещё настороженно произнёс Ник. — Он не очень хорошо справляется. Без тебя, имею в виду.

Я стиснула челюсти до боли в зубах.

— Ник. Ты серьёзно будешь обвинять меня в том, как этот сукин сын справляется без меня? Как будто это моя ответственность после того, что он…

— Нет! — выпалил Ник. — Нет… Мири. Я не виню. Я не виню тебя ни в чем, и не возлагаю на тебя ответственность, или ещё что. Я просто говорю… он не справляется. Без тебя, имею в виду. Отчасти поэтому я уговорил его взять работу в Нью-Мехико.

Прикусив губу, я постаралась не спрашивать. Я правда старалась.

В конце концов, я стиснула челюсти и все равно спросила.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он не справляется? — спросила я. — В каком плане? Что это значит?

Ник вздохнул. Я буквально чувствовала, как он жалеет, что вообще что-то сказал.

— Он просто… ну ты знаешь. Блэк. Только более нестабильный. Не знай я лучше, я бы подумал, что он в депрессии.

Слушая моё молчание, я почувствовала, как он пытается смягчить свои же слова.

— Слушай, в чем бы ни была его проблема, он начинает показывать слишком много. Даже больше, чем в Нью-Йорке. Настолько, что Декс и Кико начинают беспокоиться. Они звонили мне в разное время, спрашивали, что мне известно о вас двоих. Они оба говорили, что он не спит. Что он приходит в офис в странные часы, проводит тренировочные сессии в странные часы, орёт на людей и увольняет их безо всякого повода. Он ссорится с клиентами. Пьёт слишком много… ну ты понимаешь. Наорал на нескольких репортёров. Ты должна была видеть это в новостях…

— Нет, — холодно перебила я. — Я избегала новостей, Ник.

— Ну, там ничего серьёзного. Просто это заметно, как я и сказал. Он сейчас не совсем стабилен, и он заводится с пол-оборота. В некотором смысле это пробуждает его, ну ты понимаешь, более необычные качества, — он помедлил, и я буквально видела, как он пожимает плечами. — Я подумал, что безопаснее будет ему убраться из города на какое-то время. Подальше от… ты понимаешь… обычных людей.

Кивнув, я снова выдохнула, заставив себя расслабиться.

— Это логично, — признала я.

— И ещё тот парень в Нью-Мехико, тесть Красного, он старый друг Блэка. Это он захотел присутствия Блэка там. Он выследил Блэка, не я… полагаю, он увидел его в новостях или типа того. Красный позвонил мне только тогда, когда понял, что я его знаю.

Продолжая небрежным тоном, Ник добавил:

— Я подумал, что ему это может пойти на пользу. Провести время с другом, понимаешь? Старик, кажется, искренне рад будущей встрече с Блэком… говорил о нем только тёплые вещи. Рассказывал, как близки они были во Вьетнаме, как Блэк не раз спасал ему жизнь. Я подумал, что ему это пойдёт на пользу, понимаешь? Дать ему того, с кем он может поговорить? Я мало что сказал… о тебе, имею в виду.

— Но ты что-то сказал? — уточнила я, снова невольно раздражаясь.

Ник вздохнул.

— Мири, я пытался помочь Блэку. Я не уверен, скажет ли он этому парню вообще хоть что-то, если его не подтолкнуть, так что да, когда он спросил, как у Блэка дела, я ввёл его в курс дела, сказав, что у него проблемы с браком. Дело не в тебе. Дело в Блэке. И нравится тебе или нет, это ты заставила меня подружиться с этим сукиным сыном…

Я подняла руку, уже качая головой.

— Забудь, Ник, — сказала я. — Я понимаю. И ты прав. В этом есть смысл, — поколебавшись, я прикусила губу. — Спасибо, — натянуто добавила я. — Это добрый поступок с твоей стороны.

Между нами повисло очередное молчание.

Затем Ник на том конце линии улыбнулся.

— Думаю, Энджел тоже по тебе скучает. Она буквально завизжала, когда я сказал ей, что завтра ты будешь в Альбукерке.

Я фыркнула, не сумев сдержать улыбку.

— Энджел? Визжала? — переспросила я.

— Я буду отрицать, если ты скажешь ей, что я так сказал… но да. Они с Ковбоем встретят тебя в аэропорту. Я уже сообщил ей номер твоего рейса и время прибытия, — последовала пауза, во время которой он, скорее всего, сверялся с наручными часами. — К слову говоря. Разве у тебя не скоро посадка?

Я взглянула на Чарльза.

Поймав мой взгляд, он постучал по своим наручным часам, кивком головы показывая мне следовать за ним к выходу на посадку. Он стоял прямо возле одной из движущихся дорожек, явно пытаясь дать мне немного уединения, пока я не закончу говорить по телефону.

— Да, — я вздохнула, кивая Чарльзу и поправляя сумку на плече. Телефон я прижала ухом перед тем, как схватить свою ручную кладь и потащить в его сторону. — Мы сейчас туда направляемся.

— Мы?

— Чарльз преодолеет первый отрезок пути со мной. До Сан-Франциско. Там он пересядет на чартерный рейс до Нью-Йорка. Потом в Европу.

— А. Понятно, — Ник помедлил, затем его голос зазвучал серьёзно. — Не беспокойся, Мири. Серьёзно. У меня такое чувство, что Блэк будет идеальным паинькой, — подавив смешок, как будто обдумав собственные слова, он добавил: — Честно? Подозреваю, что он к тебе и не приблизится. Пока ты прямым текстом не скажешь ему, что разрешаешь… или пока он не перепьёт и не утратит контроль.

Я фыркнула, закатывая глаза.

В моем фырканье звучало куда меньше юмора.

Поймав любопытный взгляд от моего дяди, я постаралась игнорировать интерес в его глазах.

Судя по выражению его лица, Чарльз Андрей Васильев — как гласил его русский паспорт, так же известный как «Счастливчик Люцифер», как его знали в большинстве кругов разведки, а также в многочисленных синдикатах организованной преступности на нескольких континентах — явно уловил хотя бы часть того, о чем говорили мы с Ником.

Будучи видящим, и отлично натренированным, дядя Чарльз улавливал многое, как я поняла. За последние несколько недель, что я провела с ним на Гавайях, изучая работу видящих и различные формы экстрасенсорных сражений, я все больше замечала, как много всего улавливал дядя Чарльз, и как часто он не выдавал всего, что ему известно.

Игнорируя вопрос в его зелёных как листва глазах, я сосредоточилась обратно на голосе Ника, звучавшем в трубке.

— Серьёзно, Мири, — сказал Ник. — Не беспокойся. Его не будет в аэропорте. Его не будет в том чокнутом роскошном отеле или курорте, или что он там купил в центре Санта-Фе. Ковбой сказал, что Блэк уже звонил и сказал им послать кого-нибудь, чтобы завтра забрать арендованный им джип из пустыни. Согласно Ковбою, Блэк ничего не сказал о том, что он сам собирается возвращаться в Санта-Фе.

Помедлив, Ник добавил:

— Я правда думаю, что Блэк оставит тебя в покое. Я также думаю, что тебе стоит поговорить с ним, как я и сказал… но если ты беспокоишься из-за немедленной встречи с ним, не стоит. Подозреваю, он будет прятаться в той резервации навахо, пока ты не скажешь ему обратное.

Стиснув зубы, я кивнула, но подавила очередной прилив боли и злости в груди.

Потягивая мокко, который все ещё заставлял меня морщиться, вероятно, из-за воспоминаний о моем последнем мокко в Сан-Франциско, я заставила себя дышать и подумать о словах Ника.

Сделав это, я ещё сильнее стиснула зубы.

— Надеюсь, что так, — сказала я, наградив дядю мрачным взглядом, когда заметила, что он опять за мной наблюдает. — Чтобы Блэк пережил следующие несколько дней, я искренне надеюсь на это, Наоко.

***

— Она уже там? — спросил он. — Её самолёт приземлился?

— Нет, — сказала Энджел, вздыхая. — И да. Её самолёт приземлился, Блэк. Успокойся. Мы ждём у зоны выдачи багажа. Полагаю, сейчас она сходит с борта самолёта вместе с остальными пассажирами.

— Однако она должна быть одной из первых, верно? — хмурость в его голосе зазвучала более явно. — Иисусе, она же не поехала на автобусе для пассажиров, нет?

Энджел фыркнула.

— Ты так говоришь, будто это равносильно тому, что она прошлась по тёмным переулкам в неглиже, Блэк.

— Разве нет? — парировал он.

Энджел закатила глаза, все ещё сканируя лица людей, появлявшихся из-за стеклянных дверей зоны прибытия.

— Уверена, если она поехала на автобусе, то прекрасно пережила ужасы пребывания в обществе обычных граждан, Квентин, — сказала она. — Большинство из нас прекрасно справляются с тем, чтобы вести себя как нормальные, бл*дь, люди, знаешь ли…

Её глаза вспыхнули при виде знакомого лица, и она расплылась в широкой улыбке.

— Упс! Мне пора! Она здесь!

— Подожди. Как она выглядит? Она нормально выглядит? Она…

Энджел уже нажала на кнопку завершения вызова.

Полностью заблокировав экран, она мельком закатила глаза, взглянув на Ковбоя, который усмехнулся, пока она убирала телефон в сумочку. Затем широко улыбаясь во все тридцать два, она широкими шагами направилась к женщине в темно-зелёной блузе, черных джинсах и черных ботинках, которая сжимала в одной руке сумку с ручной кладью, всматриваясь в толпу и слегка хмурясь, пока сканировала лица.

— Мири! — крикнула Энджел, помахав рукой. — Эй, Мириам! Сюда!

Мири повернулась, посмотрев на неё.

Энджел немедленно заметила, что она выглядела усталой, как будто вовсе не спала.

Эти поразительные глаза орехового цвета встретились с ней взглядом, робкая улыбка коснулась её губ вопреки опешившему, усталому выражению лица. Затем её глаза метнулись к Ковбою, который шагал позади неё. Энджел видел, как её подруга останавливается на лице Ковбоя ровно настолько, чтобы узнать его, затем смотрит дальше, как будто ища кого-то другого.

На кратчайшее мгновение Энджел заметила в глазах подруги разочарование.

В то же самое мгновение до Энджел дошло, кого искала Мири.

Что-то в мелькнувшей там печали заставило Энджел вздрогнуть, пусть даже это чувство исчезло прежде, чем Энджел подошла достаточно близко для объятий.

Однако добравшись до неё, Энджел ничему не позволила отразиться на её лице.

Затащив подругу в объятия, она просияла, отпустив её и стиснув руки.

— Черт подери, девочка. Вот это ты загорела.

Посмотрев ей в глаза, Мири расхохоталась.

***

— Так что нам известно? — сказала я.

Стараясь сфокусировать взгляд вопреки усталости, я потягивала огромный американо, который Энджел купила мне в аэропорту, и щурилась через тонированное стекло внедорожника на пустынный пейзаж снаружи. Откинувшись на переднее кожаное сиденье, я вздохнула.

— Пока что, имею в виду? — добавила я, взглянув на Энджел. — …Об этих «странных» вампирах Блэка?

Энджел покосилась на меня с водительского места.

Она как раз передавала корешок бумажного парковочного талона женщине, которая работала в одной из будок на выезде с краткосрочной парковки. На цифровом дисплее в окошке показалась цифра, и Энджел протянула ей десятидолларовую купюру.

Вырулив с парковки и направив внедорожник к знакам, указывавшим к шоссе, она пожала плечами, оглянувшись через плечо на Ковбоя, который сидел на заднем сиденье.

Я проследила за её взглядом, посмотрев на мужчину с грязно-светлыми волосами, который выглядел немного более чистым и опрятным, чем когда я видела его в последний раз. Его лицо все ещё обрамляла щетина бороды и взъерошенные волосы, но борода выглядела короче и опрятнее, а волосы, похоже, недавно были подстрижены тем, кто своё дело знал.

Однако одет он был практически так же, в джинсовую куртку поверх чёрной футболки и выцветших синих джинсов. Черные ковбойские ботинки выглядывали из-под штанин, а судя по бугру с левой стороны куртки, я сильно подозревала, что он вооружён.

Улыбнувшись нам обеим, он выпрямился, наклоняясь на края наших сидений, чтобы лучше говорить с нами, и просунул голову вперёд, над держателями для стаканов между мной и Энджел.

— Он послал образцы тканей, — сказал Ковбой, криво улыбнувшись Энджел, затем мне. — Часть одежды того вампира, думаю. Которого он убил.

Энджел добавила:

— Это ещё не все. Уверена, об этом ты уже не слышала, поскольку уже была в воздухе к тому времени, когда мы узнали об этих вещах сегодня утром, — она покосилась на меня, одновременно вливаясь в поток машин. — Вещах, которые случились после вашего с Блэком разговора прошлой ночью.

— Каких… вещах? — настороженно спросила я.

Энджел продолжила, рассказав мне о странном столкновении, которое Блэк и его друг пережили в ту же ночь, когда я говорила с ним — после инцидента в тюрьме и, наверное, незадолго до того, как я села на самолёт. Она описала мужчину навахо, заявившегося с вампирами и приведшего группу волков-питомцев, чтобы разбрасываться смутными угрозами. Она сказал, что он утверждал, что хотел забрать «своего» вампира от полиции Нации Навахо — предположительно того, которого Блэк уже убил.

Я могла лишь таращиться на неё, пока она говорила.

Когда она закончила описывать все, что рассказал ей Блэк о том, что сказал мужчина, как он выглядел и что делал, я посмотрела на неё и на Ковбоя, гадая, не дурачат ли они меня.

— Какого хера? — спросила я. — Кто этот парень? Мужик с волками?

Ковбой пожал плечами, посмотрев на меня и Энджел.

— Друг Блэка, Мэнни, видимо знал его. Называл его «Волк». Сказал, что в резервации все его знают, поскольку он своего рода радикал, который хочет отобрать их земли обратно у всех бледнолицых, — Ковбой наградил меня полуулыбкой. — Блэк говорит, что этот парень один прожил несколько лет в пустыне, принимая пейот и луноцвет ради каких-то духовных поисков.

Я нахмурилась.

— Луноцвет?

— Дурман обыкновенный, — пояснил он. — Датура. Сильное дерьмо, по словам Блэка.

— А, — я нахмурилась, вспомнив несколько дел, которые видела в Сан-Франциско. — Похоже, мистеру Волку повезло остаться в живых, если он проделывал это в одиночку.

— Ага, ну… Мэнни говорит, что после он уже не был прежним, — мрачно добавил Ковбой. — Вернувшись в резервацию, он начал вербовать людей, особенно детей. Он говорил, что ему нужны молодые, чтобы натренировать их для какой-то революции, которая привиделась ему в галлюцинации на тех красных камнях. Он говорил, что древние боги сказали ему сделать так. Сначала он завербовал своих младших братьев, затем кузенов, затем племянниц и племянников. Затем детей его друзей из школы… затем их друзей. В итоге его изгнали после того, как один из его последователей убил кое-кого. Маленькая девочка.

— Маленькая девочка была убита? — переспросила я, хмурясь.

— Нет, — Ковбой покачал головой. — Нет, маленькая девочка убила пару туристов. Взрослых. Блэк говорит, что они забирались на скалу или типа того, приехали сюда из Орегона. Она кидала в них камнями, сбив их с утёса, на который они забирались. Они упали вниз, получили травмы, а она расколола им черепа.

— Иисусе, — я поморщилась. — И где она теперь?

— В каком-то центре для содержания несовершеннолетних преступников, — сказала Энджел, мельком отведя взгляд от дороги. — Она в отделении для психически больных, поскольку Волк видимо пичкал этих детей дурманом, пейотом, грибами и бог весть чем. Ей всего двенадцать, — мрачно добавила Энджел. — Ей было одиннадцать, когда она убила этих взрослых.

Все ещё морщась, я отвернулась, хлебнув большой глоток американо.

— Блэк хочет, чтобы ты с ней поговорила, — добавил Ковбой, изучая моё лицо. — Тебя это устроит, док? Он подумал, может, ты сможешь посетить её завтра.

Я вздохнула, поёрзав на сиденье.

— Конечно, — все ещё хмурясь, я добавила: — Что за история с одеждой вампиров? Блэк упоминал это и прошлой ночью. Он сказал вам, что его так заинтересовало?

Ковбой пожал плечами, взглянув на Энджел.

Затем они оба посмотрели на меня.

— Не знаю, — сказал Ковбой. — Он просто сказал, что она какая-то не такая.

— Ага, — сказала я, поджимая губы. — Мне он тоже это сказал. Но я заметила, что это его беспокоит. Для Блэка странно зацикливаться на такой детали.

Энджел фыркнула.

— Серьёзно? Странно ли, Мири?

Подумав над её словами, я невольно фыркнула.

— Может, и нет, — признала я. — Но все равно. Должна быть причина.

Все ещё размышляя, я почувствовала, как напрягается мой подбородок.

— Ладно, — сказала я. — Я здесь. Я могу увидеться с девочкой сейчас?

Энджел посмотрела на меня, шире распахнув глаза.

— Сейчас? Разве ты не хочешь сначала вернуться в отель? Вздремнуть? Разобрать вещи? Может, нырнуть в бассейн?

Я покачала головой, все ещё поджимая губы.

— Я так насмотрелась на бассейны курортов, что на всю жизнь хватит, Эндж, — проинформировала я её со вздохом и сверилась с часами. — Время только два часа дня. Я здесь для работы. Вот и отвези меня работать. Они держат её в Санта-Фе, я так понимаю?

Последовало молчание, во время которого Энджел и Ковбой опять переглянулись.

Затем Ковбой улыбнулся, а Энджел закатила глаза, как будто в знак поражения.

Я невольно заметила, что их новые отношения уже в той точке, где им не нужно много говорить, чтобы общаться. Я все ещё наблюдала за ними, неосознанно подмечая вещи, промелькивающие между ними, когда Ковбой рассмеялся по-настоящему, дружелюбно хлопнув меня по плечу.

— Ты вернулась в это дерьмо, да, док? — он широко улыбнулся. — И так быстро.

Фыркнув в ответ на его слова, я наблюдала, как он откидывается на заднее сиденье и смотрит через тонированные окна внедорожника с улыбкой, все ещё игравшей на губах. Я по-прежнему смотрела на него, когда он вытащил телефон из кармана джинсовой куртки и после движения пальцем по экрану ткнул в какой-то номер.

Я знал, что он наверняка звонит Блэку.

Блэку или, может быть, детективу, приятелю Ника из БДИ, Джасперу Натани.

Со вздохом откинувшись на кожаное сиденье, я выглянула в своё окно, щурясь на ширь пустыни к западу от нас, и редкие разбросанные домики в стороне от шоссе. У большинства из них были штукатуренные или глиняные стены. Большинство находилось на грани разрушения.

Я знала, что большая часть Альбукерке относилась к бедноте — работающей бедноте, хотя бы — особенно в южной части города и многих центральных районах в стороне от более богатых округов северо-западного плато, и особенно северо-востока, где у подножья гор Сандия расположились особняки.

Санта-Фе на контрасте было намного богаче.

Кинозвезды владели домами и ранчо в пригороде Санта-Фе. А также некоторые богатые техно-магнаты и парни с Уолл-Стрит.

Логично, что если Блэк собирался покупать здесь собственность, то это будет в Санта-Фе, а не здесь, среди районов Альбукерке, где жил средний класс и семьи военных.

Я годами не бывала в этой части света.

В молодости я достаточно хорошо знала эти места.

Мы с сестрой приезжали сюда, даже после смерти мамы и папы.

Ощутив при этой мысли другую боль в своём свете, я вытолкнула из головы воспоминания, повернувшись, чтобы слабо улыбнуться Энджел.

— Видимо, так и есть, — запоздало пробормотала я, делая ещё один глоток кофе. — Видимо, я вернулась.

Энджел рассмеялась, надавив на газ, чтобы пронестись вдоль длинной фуры, когда она заметила просвет в движении. Не поворачиваясь, она тоже улыбнулась, качая головой, затем протянула руку и любовно похлопала меня по бедру.

— Я скучала по тебе, Мириам, — сказала она.

Сжав её руку, я улыбнулась в ответ.

— Я тоже по тебе скучала, Эндж.

По какой-то причине от этих слов защипало в глазах. Моё горло тоже сдавило, может, от простой искренности наших слов, а может, от того, как сильно я устала.

Я осознала, насколько я изолировалась в последние семь-восемь недель, таращась в океан, пока я не работала над экстрасенсорными навыками, отправляясь поплавать или прогуляться по пляжу и целыми днями не разговаривая ни с кем, кроме персонала курорта и своего дяди.

Я не звонила ни единой живой душе все то время, что находилась там.

Я едва говорила с дядей, не считая самих тренировок.

— Я тоже по тебе скучала, — повторила я, и моё горло сдавило.

Вытерев лицо, я во второй раз сжала её руку, улыбаясь более искренне.

Она сжала мои пальцы в ответ, отчаянно держась за них.

Так мы проехали большую часть пути до Санта-Фе.