Читай по губам

Глава 2

Деззи

Я даже не знаю его имени.

Но вот он стоит, весь такой совершенный.

— Привет, — тупо бормочу я.

Он видит меня. Его взгляд сосредоточен на мне, весь мир отходит на второй план. Нет ничего, кроме меня, его и нашего дыхания.

— Ты можешь мне помочь? — спрашиваю я, придвинувшись к нему ближе, чем предполагала. — Думаю, я потерялась. Я знаю, где находится театральный факультет и факультет музыки, но, кажется, не могу найти…

— Факультет секса? — заканчивает он за меня, и его голос — как шелк на моей коже. Я подавляю стон, только услышав его.

— Да. — Чувствую себя такой уверенной в себе и красивой. — Мне нужна твоя помощь… в поиске… факультета секса.

Он облизывает губы и понимающе кивает. Его взгляд пронзает меня насквозь. Едва уловимый свет в помещении освещает его небритое лицо, оставляя большую его часть в загадочной темноте.

Его рука скользит по моей шее.

— Что… Что ты делаешь? — спрашиваю я, прекрасно осознавая, что происходит. Мое сердце колотится о грудную клетку. Жар пульсирует между бедер, и я дрожу от предвкушения. — Все, что мне было нужно… это помощь… в поиске факультета секса.

— Считай, что нашла его, — шепчет он, приближая свои губы к моим…

Открываю глаза и оказываюсь одна в своей комнате в общежитии. Дьявол. Мой разум — чистое зло. Сокрушительная пустота от того, что моя мечта внезапно ускользнула, оставляет дыру в груди, которую я чувствую физически. Я закрываю глаза и молюсь о том, чтобы вернуться обратно. Это было так чертовски реально. Я пытаюсь представить его лицо, но оно уже исчезло, пытаюсь вновь ощутить его прикосновения, но чувствую лишь простыни и свое собственное учащенное сердцебиение.

Верите или нет, но это уже вторая ночь подряд, когда мне снится один и тот же сон. Воскресенье было спокойным, но совершенно необходимым днем для того, чтобы отойти от стресса после переезда (все еще без соседки по комнате), купить книги в переполненном книжном магазине кампуса, а затем насладиться тремя абсолютно нормальными приемами пищи в кафетерии университетского городка. Я даже успешно уклонилась от очередного звонка моей матери.

Но, кажется, ничто не помогает облегчить боль от неудачи с тем сексуальным красавчиком. Придурком.

Тьфу.

Вдруг я слышу звук перелистывания страницы. Я не одна. Подпрыгиваю, прижимая простыни к груди, и вижу ее.

— Ты кто?

Девушка, сидящая со скрещенными ногами на другой кровати, поднимает угрюмое лицо от книги, которую читает. Очки в толстой оправе покоятся на кончике носа. Волосы — прямые и гладкие — как щетина на метле, подстрижены под каре. Досадная сыпь красными бугорками (молюсь, чтобы это не была ветрянка) покрывает ее короткую шею. Нос похож на круглую луковицу, а брови густые, черные и неухоженные. Она смотрит на меня с энтузиазмом носка, а ее глаза пустые и мертвые.

— Сэм, — отвечает она, ее голос на две октавы ниже, чем я ожидала.

Сэм? Саманта, моя соседка по комнате? Очевидно.

— Когда ты заехала? — спрашиваю я, все еще ошеломленная. — Я… я проспала. Я тебя вообще не слышала.

— На самом деле я не заезжала.

Я несколько раз моргаю в ожидании объяснения. Но ничего не получаю. Немного вытягиваю шею, рассматривая ее половину комнаты, чтобы найти только три книги на столе, лежащие рядом с древним ноутбуком, и унылую настольную лампу, которая является единственным источником света в комнате, кроме восходящего солнца, светящего сквозь жалюзи и рисующего оранжевые полосы на потолке.

Протираю глаза и снова смотрю на нее.

— У тебя даже нет простыней. Ты… ты спишь на голом матрасе.

— Все в порядке, — заключает она, глядя на него. Каждое ее движение настолько медленное, что она напоминает мне ленивца. На ней спортивные штаны и свободная рубашка, которая выглядит как одежда из благотворительного магазина. На полсекунды задумываюсь, что она действительно девушка с грошами в карманах, которая оказалась здесь на последние деньги родителей. Им пришлось заложить дом, чтобы оплатить обучение. Они продали прах бабушки на «Ибэй». (Примеч. «eBay» — американская компания, предоставляющая услуги в областях интернет-аукционов и интернет-магазинов.) Она — последняя надежда своей семьи.

— Итак… мы соседи по комнате, — подвожу я итог.

— Ага.

Ее губы складываются в какую-то странную прямую линию, словно извиняясь за что-то, а потом она возвращается к книге, лежащей на коленях, закрыв свое лицо волосами.

Некоторое время я смотрю на нее, все еще прижимая одеяло к груди. Я почти уверена, что мое беспокойство отражается на лице, и она все это увидела. И так как она, похоже, показывает мало эмоций, я никогда не узнаю, обидела ее или нет.

Ну, теперь она живет со мной. Можно извлечь из этого выгоду.

— Так… ты специализируешься в музыке? На каком инструменте играешь?

Сэм снова поднимает голову, заправляя за уши волосы, падающие ей на лицо.

— Фортепиано. — Голос этой девушки очень похож на голос парня.

— О. Тебе не нужно заниматься? — Еще раз сканирую комнату. — Ты не привезла что-то типа маленького синтезатора?

— Здесь есть частные фортепианные комнаты в Музыкальном здании.

— О. Да, в этом есть смысл.

— Я хотела «Ямаху», — признается она, играя с согнутым углом страницы своей книги, — но мама заставила меня выбирать между оплатой за учебу и покупкой дорогой электроники, и… ну, я здесь, так что…

— Да. Верно. Ты… ты здесь.

Между нами снова повисает неловкое молчание. Она угрюмо смотрит в окно, полосы утреннего солнца лежат на ее простеньком лице. Затем поворачивается ко мне, и ее глаза становятся похожи на два пятна грязи.

— А ты…

— На театральной специальности, — заканчиваю я, крепко обнимая одеяло. — Я Деззи.

— Я Сэм, — повторяет она, будто я уже забыла ее имя.

И на этом Сэм возвращается к чтению, а я позволяю себе лечь обратно, взглядом выхватывая время на часах: 6:59. Это явно слишком рано, чтобы вставать, учитывая, что мое первое занятие начнется не раньше десяти.

Но как бы я ни старалась, этот чертов сон не возобновится с того места, на котором закончился.

Не понимаю, что такого особенного в этом парне. Почему я так… одержима им? Я в кампусе, полном симпатичных парней. Инженеры. Художники. Архитекторы. Певцы. Актеры. Почему я так сфокусирована на парне, который не потрудился обернуться и признать мое существование, даже когда я говорила непосредственно с ним?

Проходит полчаса. Я не слышу ничего, кроме звука перелистывания страниц.

Проходит полчаса, и эта лампа, кажется, светит ярче, чем солнце днем, каким-то образом ослепляя меня сквозь сомкнутые веки. Или, может быть, это настоящее солнце.

В половине восьмого я сдаюсь и встаю с постели, чувствуя себя так, словно не спала вовсе. Голова кружится, а в животе поселяется тошнота. Почему в отсутствии отдыха мне хочется незамедлительно обвинить мистера Сексуальный придурок со вчерашней вечеринки?

Решаю помочь себе с помощью утреннего душа. Даже со всем этим мылом и мнимой конфиденциальностью я слишком отвлекаюсь на то, какие болезни мои босые ноги могут тут подхватить. На заметку: купить шлепки для душа. Каждый раз, когда поворачиваюсь, я бьюсь локтями о стену. Комната заполняется паром в течение пяти секунд.

Я даже не могу петь в душе, хотя очень люблю это делать, но не сейчас, когда знаю, что меня услышит весь коридор мальчиков и девочек. Я пытаюсь напевать, и даже этот крошечный намек на мелодию усиливается до такой степени, что вибрируют кафельные стены.

Снаружи кампус полон студентов. Я вливаюсь в толпу, следуя к театральному факультету по пути, который мне показала Виктория в субботнюю ночь, хотя днем все выглядит совершенно иначе. Здания кажутся выше. Обращаю внимание на здание факультета искусств, которое не увидела в темноте. Когда подхожу к университетскому центру, слышу, как большая группа музыкантов играет какую-то мелодию, которую не могу распознать, но она чертовски приставучая. Начинаю напевать ее, продолжая идти, и на моем лице наконец-то появляется улыбка. Ничто не расслабляет меня больше, чем пение. «Посмотрите на меня, я студентка колледжа!» — наконец осознаю я, окончательно сливаясь с толпой других студентов, которые направляются на свои занятия в понедельник.

Этого мне не хватало.

Большинство моих театральных курсов не требуют учебников, поэтому я просто беру небольшую сумку с ноутбуком. Театральный факультет потрясающе красив при свете дня, его стеклянные окна отражают солнце и ослепляют меня, когда я приближаюсь к зданию.

Мое первое занятие сегодня — «Работник театра» обязательный курс для всех — проходит в главном зале. Удивительно, но я сразу замечаю Викторию. Она также замечает меня, приглашая сесть рядом с собой.

— Куда, черт возьми, ты ушла в субботу? — шепчет она, пока я занимаю место рядом. — Ты взяла и ушла! А потом ни разу не откликнулась, когда я весь день стучалась в твою комнату…

— Я устала, — лгу я. Моя нога задевает красный стаканчик под сиденьем, который остался тут с субботней ночи. — Вчера я, вероятно, в это время была в книжном магазине. А ты знала, что у Университета Клангбурга есть собственная линия одежды?

— Да, она называется атрибутикой колледжа. Она есть у каждого факультета. Ты знаешь, в какую команду хочешь, Дез?

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, нахмурившись.

— Техническую команду. В этом смысл занятия. Ты знакомишься с пятью техническими командами и можешь выбрать одну, с которой будешь весь семестр. Или, скорее, они сами назначат ее нам на основе наших предпочтений. Если ты получаешь роль, это зачтется всей группе. Вот я еще не получила роль. — Виктория закатывает глаза, явно сдерживая поток гневной тирады. — Ты прям только актриса? Или не против замарать руки?

Это Сиси — актриса, она даже не потрудится убрать чертов занавес со своего пути, чтобы выйти на сцену или уйти с нее. «Для этого и нужны работники сцены», — имела наглость сказать она мне однажды.

И, прежде чем ответить Виктории, мое душевное равновесие рушится в одно мгновение.

Я вижу его.

Татуированный сексуальный парень с субботнего вечера. Человек, который до сих пор не указал мне верное направление на факультет секса. Безымянное чудо с телом полубога.

Я цепляюсь за свою сумку. Я еще никогда никого не хотела настолько сильно.

Он проходит мимо, неся прожектор, отчего его бицепсы напрягаются, пока он пересекает сцену. На нем облегающая футболка. Его джинсы — свободные и сексуальные. Я вспотела, просто наблюдая за ним.

— Деззи?

— Да, — бормочу ей в ответ, глупо улыбаясь. — Я не против запачкать руки. Очень даже не против.

Затем худой бородатый мужчина в комбинезоне, который больше похож на волшебника в мантии, поднимается с первого ряда и поворачивается к аудитории.

— Доброе утро, куча избалованных детишек. Я вижу много новых лиц, смею предположить, что большинство из вас — новички. Конечно, многие из вас, вероятно, подающие надежды актеры, которые пришли сюда после школы, в которой вас целовали в зад за каждое выступление, где вы были достаточно громкими, что вас было слышно за пределами первого ряда. Вы получали свои роли благодаря громким голосам. Ну, здесь вас вернут с небес на землю.

Что ж, это было грубо. А я не могу прекратить следить за парнем, пока он переносит осветительное оборудование с одного конца сцены на другой. И благодаря его обтягивающей футболке, требуется совсем немного воображения, чтобы представить его с обнаженным торсом, что пробуждает огромное любопытство.

Он накачанный. Я могу заметить его божественное телосложение за километр. Его взгляд настолько пронзительный, хотя он даже не смотрит в мою сторону.

Я никогда прежде не завидовала осветительному оборудованию.

— Колледж — это ваш первый вкус настоящей жизни, — продолжает «волшебник». — Это только кажется, что в пьесах так много ролей и шансов их получить, но, скорее всего, вы не получите ни одну из них на первом курсе. А возможно, вы вообще никогда не получите роль. Это реальность, с которой вы столкнетесь.

Мужчина на сцене — вот та реальность, с которой я хочу столкнуться, встретиться с ней лицом к лицу. Смотрю на его выпуклые бицепсы, пока он работает, и мое сердце колотится так сильно, что, наверное, Виктория может услышать его.

— Работники театра — это не несостоявшиеся актеры. Эти люди зарабатывают на жизнь. Чаще всего, зарабатывают больше, чем вы, актеры, будете когда-либо, потому что всегда есть работа для осветителя, звукооператора, костюмера, подсобного рабочего — этот список можно продолжать бесконечно. Наша программа рассчитана только на шесть часов работы с техническими группами. Всего шесть раз я буду видеть ваши уродливые лица в этой комнате. Мы встречаемся здесь только сегодня. В эту среду вы встретитесь с назначенной технической группой. Понятно? Хорошо.

Сексуальный парень опускает оборудование, что сопровождается громким стуком, от которого дребезжит вся сцена. Он не спеша возвращается к стойке за еще одним прожектором. Господи, этот парень даже ходит сексуально. На его больших руках перчатки, они кожаные и доходят до локтей — думаю, такие же носят сварщики.

Я не могу быть единственной, кто смотрит на него. Этот парень абсолютно великолепен.

— Итак, пять возможных групп: костюмеры, съемочная группа, реквизиторы, осветители и группа театральной кассы, — говорит нам бородатый волшебник.

Когда он продолжает описывать типичные обязанности каждой команды, я в оцепенении наблюдаю за сексуальным парнем, переносящим один за другим прожекторы на другой конец сцены. Его лицо покрыто потом. Футболка липнет к телу, все больше очерчивая тугие мышцы.

Он останавливается после пятисотой ходки, медленно проводит рукой по лбу, стирая с него пот, и всего мгновение осматривает помещение. Он морщит лоб, когда смотрит на нас. Должно быть, он старшекурсник. Его присутствие настолько осязаемо, что я не могу обращать внимание на что-то другое, пока он тут.

Мне подсовывают какие-то бумаги. Я в замешательстве смотрю на стопку анкет.

— Возьми одну и передай дальше, — говорит мне Виктория. Я так и делаю, передавая стопку девушке, сидящей через два места от меня. — Теперь тебе нужно выбрать команду, в которую ты хочешь попасть. Предпочтение первое. Предпочтение второе. Видишь?

— Вижу. — Я очень благодарна Виктории за разъяснение, учитывая, как мало внимания уделяла «волшебнику». Я смотрю на пять вариантов и думаю, какой выбрать.

Виктория наклоняется ко мне, ее костлявое плечо утыкается в мое.

— Костюмерная команда — сущий ад, — шепчет она мне. — Работники кассы — вообще фигня. На твоем месте я пошла бы туда, если у тебя нет клаустрофобии, и ты знаешь основы математики. Когда-нибудь работала с деньгами?

Мой взгляд блуждает по сцене. Парень изучает один из прожекторов, который все еще висит на стойке. Перчатки сняты и засунуты подмышку, в то время как пальцами он умело ощупывает оборудование. Представляю, как этими пальцами он умело ощупывает меня, как они ощущаются на моей коже, когда он проводит ими вверх-вниз по моей руке, пробегает вдоль моего тела и посылает по нему волну возбуждения. Я чувствую, что мои пальцы на ногах подгибаются от одной мысли об этом.

— Ну, что ты выбрала? — шепчет Виктория.

Его бицепсы напрягаются во время работы, пальцы творят что-то невероятное с осветительным оборудованием. Я с трудом сглатываю, не в состоянии отвести взгляд и замедлить сердцебиение.

«Да, я выбрала», — думаю про себя, поднимая ручку над бумагой и отмечая первый вариант — команду осветителей.