Чувства на камеру

Глава 11

Эйден

Иисус Христос.

Я схожу с ума.

Это ощущение Мэгги под моей ладонью — опьяняюще. Это будто опрокинуть слишком много алкоголя в баре и попробовать встать. Всё как в тумане, слабость в нога, идешь немного неровно. Мир опрокидывается, вращаясь вокруг своей оси и я наклоняюсь вместе с ним.

Ее губа зажата зубами, а в глазах пляшет интерес. Ее пульс бьется под моим большим пальцем, и я крепко сжимаю ее. Я слышу, как учащается ее дыхание — верный признак влечения и возбуждения.

И, черт возьми, я возбужден, просто прикасаясь к ней через одежду. У нас возникнет серьезная проблема, когда мы перейдем к более интимным кадрам, потому что я не смогу скрыть, как сильно мне нравится, что она смотрит на меня. Я уже тверд, мой член напрягся в трусах и делает джинсы тесными и неудобными. Если она продолжит смотреть на меня с приоткрытым ртом и зрачками расширеными до предела, словно она нуждаеться во мне, чтобы выжить, и она в секундах от того, чтобы броситься в мои объятия, то я, блядь, покойник.

— Химия между вами двумя испепеляющая. — Джеримайя практически визжит. Он подпрыгивает на ногах, пока приближается к нам, чтобы щелкнуть снимок на близком расстоянии.

— Он должно быть говорит о тебе, — говорю я Мэгги уголком рта.

— Ты не думаешь, что сам хорош? — Она наклоняет голову на бок. Она милая, когда любопытная; ее нос морщится, а губы шевелятся из стороны в сторону.

— Хах. Я реалист. Поставь нас двоих рядом, и станет очевидно, что это ты та, кто создает красоту.

Смех Мегги слетает с губ, как пролитое вино. Это как выпить шампанского в новогоднюю ночь с золотыми конфетти вокруг, прилипающими к коже, покрытой потом. Он переливчатый и всепоглощающий, звук, в котором я нуждаюсь, для того чтобы вспоминать в свои худшие дни.

— Я думаю, что у нас состоялась первая ссора, в качестве друзей, — говорит она.

— Первая из многих, надеюсь.

— Да. — кивая и улыбаясь, уверенно отвечает мне. — Я надеюсь. Если уж на то пошло, Эйден, я считаю тебя очень привлекательным.

— Это много значит. И я надеюсь, что ты знаешь насколько ты прекрасна. — Она краснеет и опускает подбородок, пряча глаза. А вот эта робость не пройдет.

— Эй, Мэгги. Посмотри на меня. — Медленно, она подчиняется. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от того, чтобы не врезаться в ее губы своими — в награду за то, как внимательно она меня слушает. — Ты поистине потрясающая женщина.

— Спасибо, — шепчет она. — Я не привыкла к комплиментам, поэтому немного непривычно слышать их так часто.

Я хмурюсь.

— Мне жаль. Ты заслуживаешь слышать их. И не только в единичном случае. А часто и много. — Я сжимаю ее бедро и позволяю своей руке продвинуться на дюйм вверх по ее ноге. — Ты безусловно самая сексуальная женщина, с которой я снимался в фотосессии.

Мэгги легонько толкает меня в плечо, ладонь задерживается на моей руке.

— Какой ужасный комплимент. Я единственная, с кем ты снимался в фотосессии.

— Ты не видела мой разворот в GQ? Тот самый где я надел мой галстук с динозавром, который обожают дети? Ты все пропустила.

— Я знаю, что ты врешь, но я представляю тебя в галстуке с динозавром. И это чертовски мило.

— Эта часть — правда. У меня есть целая коллекция. Я просто звезда танцпола. Нужно уметь находить что-то хорошее в каждом дне, да? Особенно для тех, кому крайне сложно найти эти плюсы в себе. Иногда это значит даже надеть глупый галстук с тираннозаврами в цилиндрах.

— Ты хороший мужчина, Эйден Вуд. — Ее рука перемещается к коробке с конфетами в форме сердец. Она открывает упаковку, достает несколько конфет и читает надпись. — Вот на этой написано — красавчик. Я никого так не называла с начала нулевых, но это подходит. Твоя очередь. Открывай, док.

Чтоб меня.

Новый фетиш разблокирован.

Мне требуется много услилий, чтобы не простонать. Никто никогда раньше не упоминал о моей профессии во время интимных моментов. Я никогда не думал, что мне будет интересно услышать это, но теперь, когда я узнал каково это? Я мог бы стать одержимым.

— С удовольствием, — шепчу я.

В эту игру могут играть двое. Мэгги перевернула мой мир, когда лизнула мой большой палец. Пришло время для какого-то возмездия.

Она подносит закуску к моему рту. Я беру ее, зубами задеваю ее палец и вгрызаюсь в него. Не настолько сильно, чтобы пустить кровь, но достаточно сильно, чтобы дать ей знать, что она привлекает меня. Она завладела моим вниманием с тех пор, как я вошел в эту дверь и впервые увидел ее.

Мэгги шипит, это музыка для моих ушей.

— Эйден. — Это хныканье, словно то, что я делаю, недостаточно.

— Скажи мне остановится. — Я беру ее руку и целую запястье, следы шоколада остаются на ее коже. Я целую нижнюю часть ее руки, место чуть ниже локтя. Она теплая и гладкая под моими губами, а этот запах апельсинов еще более сильный. — Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.

— Что если я не хочу, чтобы ты остановился? — Ее ладонь обхватывает мою щеку, прижимаясь к моей щетине. — Что, если я попрошу тебя продолжать?

— Тогда я продолжу.

Это простой ответ. Хотя я не знаю, о чем конкретно речь идет.

Что бы она ни попросила, я дам ей. Если ей нужна моя рука между ее ног, я сделаю это. Она хочет сесть мне на лицо? Есть. Она хочет, чтобы я разыскал для нее торт? Считайте, что это уже сделано.

Ее глаза проносятся по моему лицу. Они перемещаться от бровей до моего носа и останавливаются на моих губах.

Попроси меня.

Попроси меня поцеловать тебя.

Мэгги наклоняется вперед, и я передвигаюсь к ней навстречу.

Ладно, черт, мы сделаем это. С джемом на моей руке и плетеной корзинкой тыкающей в мою ногу — не вспоминая уже о куче людей, наблюдающих за нами, — я собираюсь поцеловать эту женщину. Ее рука опускается с моей щеки на бедро и замирает там. Я уже собираюсь что-то сказать, прошептать ее имя, как вдруг слышу щелчок и замираю.

— Так хорошо. — Джеримайя вытаскивает из фотоаппарата полароидный снимок. Фигуры возвращаются в фокус, превращаясь из темного квадрата в что-то полное жизни и цвета. — Как вы двое себя чувствуете?

Я смотрю на Мэгги и киваю, позволяя сказать первой.

— Честно говоря? Я немного удивлена тем на сколько это легко происходить, — отвечает она.

— Согласен, — вмешиваюсь я. Я провожу рукой по своей челюсти, а мои глаза все еще остаются в контакте с ее. — Это весело, когда с тобой в паре есть хороший партнер. Я все еще не совсем понимаю, что делать со своими руками, но не думаю, что выставил себя на посмешище.

— Посмотрите сами, — говорит Джеримайя. Он протягивает мне маленькую фотографию. Мэгги наклоняется ко мне, и я подвигаюсь к ней поближе.

— Мэгги Хьюстон. — я присвистываю. — Ты горяча, как ад.

— Тише. — Она касается моей груди, пальцы вдавливаются в мою кожу. — Ты тоже хорошо получился. — Ее голос понижается, обращаясь только ко мне. — Ты тоже чертовски горяч, док.

Прежде чем я успеваю придумать остроумный комментарий, Джеримайя забирает фотографию, засовывая ее в карман.

— Эти кадры получились очень хорошо. У нас есть два варианта развития событий. Мы можем либо закончить на этом, остановиться и отправиться домой. Либо мы переходим к более сексуальной части этой съемки. Одежда будет снята, а нижнее белье надето. Мы перейдем на кровать. Это может казаться интимным, поэтому я понимаю, что насчет этого могут быть сомнения относительно того, что вы делаете что-то, что на вторжение в личную жизнь. Это не мне решать. Это зависит от вашего решения.

Я смотрю на Мэгги опять. Наши глаза встречаются и фиксируются друг на друге. Мысль о том, чтобы увидеть ее, почувствовать ее без одежды, почти посылает меня в нокаут. Я мог бы провести рукой по ее ноге. Наслаждаться ее дыханием на моей голой коже. Все увидят мой долбаный стояк, но это того стоит, лишь бы провести с ней больше времени.

Я поднимаю бровь, говоря ей, что я не собираюсь быть тем, кто принимает решение.

Она должна это сделать.