Чувства на камеру

Глава 3

Мэгги

— Этот ло-мейн лучше любого оргазма, который я испытывала. — Лейси, одна из моих лучших подруг, стонет вокруг кусочка, который она поглощает. Этот порыв сопровождается громким чавканьем. Мужчина через два столика от нас отрывается от своего меню, заинтригованный, и она подмигивает ему. — Я могла бы купаться в этом соусе и умереть счастливой.

Лейси и я познакомились в медучилище, сидя рядом на занятиях по микробиологии и впадая в непрофессиональный приступ хихиканий, когда профессор говорил «оргазм» вместо «организм». Удивительно, что нас не выгнали из класса. Часто громкая, всегда полна энтузиазма, она не имеет тихого режима, излучает завидное стремление к жизни и сексуальным авантюрам.

— Что бы ты хотела, что бы мы сделали с твоим ящиком секс-игрушак? — после этого вопроса я съедаю ложку горячего и кисловатого супа, жидкость обжигает язык.

Лейси, Джеремайя и я расположились за высоким столиком в нашем любимом китайском ресторане. В будний вечер здесь многолюдно, зал кишит голодными посетителями. Непринужденные разговоры свободно текут за маринованной уткой и курицей кунг-пао.

До фотосессии осталось три дня, и я сказала Джеру, что дам ответ за ужином. В глубине души я знала, что все равно скажу да, чтобы помочь ему, отбросив личные опасения, что буду чувствовать себя не в своей тарелке. Он никогда не подставит меня под удар или неловкость, и если он может видеть эту концепцию наглядно, то я буду верить, что скоро тоже смогу.

— Представьте, что вы умерли, пока использовали вибратор, — говорит он. — Как бы вы объяснили это своей семье и друзьям? Вы бы захотели, чтобы в вашем некрологе была указана какая-то фальшивая причина смерти? Или правда?

Я обдумываю вопрос за моим последним кусочком еды.

— Правда, потому что это очень хороший способ уйти из жизни. Заголовки в газетах могли бы гласить: «Она умерла, занимаясь тем, что любила больше всего… заботилась о себе».

— Женщина достигла того, на что не способен ни один мужчина: умопомрачительный оргазм, — добавляет Лейс.

— Она была яркой женщиной.

— Она достигла вершины и ушла.

— Если вы обе продолжите говорить друг другу пошлости, тот мужчина предложит вам провести с ним ночь, — говорит Джеримайя

— Не в первый раз, — говорит Лейси. Она делает глоток вина, и румянец, вызванный алкоголем, переползает на ее шею. — Мэгс, а ты?

— На счет секса втроем? Я не настолько пьяна, что бы подумать над этим.

— Про фотосессию, — уточняет она. — Но приятно знать, что ты рассиатриваешь такую возможность.

Я поднимаю кружку с зеленым чаем, который непрерывно пью весь вечер. Танины¹ прилипают к внутренней поверхности фарфора, когда я вращаю напиток вокруг. Проходит секунда, прежде чем я начинаю говорить, и никто из этого двоих не торопит меня.

— Я сделаю это, — говорю я, колебания и волнение наполнят слова. Джеримайя визжит, а Лейси поднимает кулак в воздух. — Почему бы, черт возьми, и нет? Самое время снова показать себя после развода. Это не свидание. Нет никакого давления. Это два взрослых человека, которые фотографируются. Вот и все.

— Это будет гораздо веселее, чем то, что ты найдешь в приложении для знакомств в любом случае, — говорит Джеримайя. Утешение помогает, и узел напряжения между моими плечами ослабевает. — Это может быть пробным шагом перед настоящим, когда ты действительно будешь готова.

— Не все приложения для знакомств ужасны, — возражает Лейси. Сильный протест крутится у нее в голове. — Я пользовалась ими и достигла выдающихся успехов.

— Да, если твой максимум — сидеть на чьем-то лице. Но не для того, что бы узнать их поближе. — бросает Джер в ответ.

— Я знаю, в какой последовательности мне нравится, чтобы их язык работал. Что еще мне нужно знать?

— В том-то и дело, — говорю я, прерывая их грубый спор. — Я не хочу отношений.

— Никогда? — спрашивают они в унисон.

— Не в ближайшем будущем. Жизнь и так прекрасна. Я счаслива. Робота идет хорошо. Зачем мне пытаться и несомненно все испортить, привлекая сюда мужчину?

— Хорошо. Парень с которым ты будешь работать, кажется замечательным, — радостно говорит Джер.

— Я знаю, что ты всех знаешь, но как ты с ним познакомился? — спрашиваю я.

— Я еще не знаком с ним. Его зовут Ейден Вуд и он лучший друг Шона Холмса, удивительного футбольного тренера, которого я снимал пару раз. — Когда Лейси и я безучастно уставились на него, он закатил глаза. — Татуировки. Бицепсы. Атлетическое тело с массивными руками. И, если слухи правдивы, внушительный член, которым он умеет отлично пользоваться.

— Ах. — Я киваю. — Рыцарство не умерло. Оно просто замаскировано под внушительных размеров члены.

— Вчера вечером я был подвыпивший и случайно… хорошо, я намеренно лазил по «Фейсбук», оказавшись на профиле одной из сестер Эйдена. — В его глазах блеск, заговорщицкое мерцание, которое гордо заявляет, что у него есть драгоценная информация и он не отдаст ее просто так. — И я очень взволнован на счет субботы.

— Это все, чем ты собираешься поделиться? Его имя?

— Да. Я не хотел бы портить сюрприз. Это будет стоить того, чтобы подождать.

Я ворчу под нос ряд ругательств и скрещиваю правую ногу над левой. Он недостижим и я ненавижу эту скрытность.

— Почему именно день святого Валентина? — спрашивает Лейси. — Это самый худший празник в мире.

— Аминь, — соглашаюсь я. — Оглянитесь вокруг. Повсюду больные любовью пары. Половина из них в итоге разведутся. Другая четверть будет обижаться друг на друга и сохранять брак, несмотря на то что они ужасно несчастливы. Разве мы не должны делиться своей любовью к второй половинке круглый год, а не только в коммерческий день, предназначенный для резкого роста розничных продаж?

— Все это хорошие аргументы, — сказал Джеримайя. — Но, Мэгс, ты предвзята. Ты не можешь несубъективно говорить об этом дне.

Он прав. Я ненавижу 14 февраля. Так было не всегда. Раньше я любила этот праздник. Когда я просыпалась, на кухне меня ждал букет, дополненный любовной запиской, написанной от руки. На прикроватной тумбочке лежали конфеты и клубника в шоколаде. Хороший ужин в шикарном ресторане с дорогой бутылкой вина.

Четыре года назад именно в этот день Паркер, мой бывший муж, сказал мне, что хочет развода. Я вернулась домой с работы и обнаружила стопку бумаг, которые ждали меня на обеденном столе. Через триста шестьдесят пять дней, в тот самый день, мой брак официально распался. Не было никаких обсуждений. Никаких ссор. Не было ни мольбы, ни решения проблемы. Это был просто… конец.

Оглядываясь назад, могу сказать, что он не подходил мне. Сейчас я это знаю, но тогда на мне были розовые очки. Мы познакомились на благотворительном вечере. Он жертвовал много денег. Я представляла свою бывшую больницу. Я налетела на него, пролив бокал вина на его кожаные туфли, которые стоили больше, чем моя арендная плата. Он многословно извинился за то, что оказался на моем пути. А остальное, как говорится, это история. Одна ночь навсегда изменила ход моей жизни.

Мы встречались два года и имели все те глубокие разговоры, которые должны быть у влюбленной пары. Обсуждали политику и детей. Финансы и цели на будущее. Предпочтения в недвижимости и семейное прошлое. Мы идеально совпадали в наших убеждениях, и я поняла, что нашла своего единственного.

После нашей свадьбы, началось давление, чтобы мы завели детей. Его родители присылали нам по почте небольшие детские подарки. Погремушка здесь. Пустышка там. Посыл был ясен: притормозить с моей карьерой и родить ребенка. Это все чем я для них была; лишь машиной для размножения. Не имело значения, как усердно я работала, чтобы стать опытным нейрохирургом. Если я не стала матерью, значит, не добилась успеха.

Паркер и я пытались. Мы пытались, и пытались, и пытались. Ничего не помогало. Лечение ЭКО не сработало. Акупунктура² не помогла. После обширных тестов и лабораторных исследований мы узнали, что я бесплодна, причем не по своей вине. Еще одна загадка жизни, и я была обречена несчастьем.

Справиться с этим открытием было непросто. Мы ходили на консультации для пар, и я начала индивидуальную терапию. Я перебирала другие варианты: Усыновление. Суррогатное материнство. Моя уверенность в себе была придушена. Интимная жизнь перестала существовать. Каждый раз, когда Паркер смотрел на меня, я видела в его глазах разочарование и обиду. Я была неудачницей, и ничто из того, что я сделала в жизни, не могло бы компенсировать мои недостатки.

Я не скучаю по человеку, который никогда не смотрел на меня так, словно был изголодавшийся мужчина, а я была для него ключом к выживанию. Я не скучаю по женщине, в которую я превратилась, это отсутствие комплиментов и, заботы построило горы ненависти к себе. Терапия была просто находкой. Я отгородилась от прошлого. Скорбела о нем и примирилась с ним. Паркер не был моим человеком, и даже если ночи становятся одинокими, это бесконечно лучше, чем быть с кем-то, кто не влюблен по уши в меня.

Эта фотосессия может положить начало новой эре. С благодарностью за этот день и за то, что я отвоёвываю его для других целей, а не для выяснения отношений. Может быть, я куплю себе цветы и новое нижнее белье. Наслажусь бокалом Шардоне в горячей пенистой ванне, расслабляясь после веселого дня с парнем, которого я больше никогда не увижу.

Я представлю, как этот загадочный мужчина — Эйден — проводит рукой по моей ноге. Раздвигает мои колени и осыпает шею горячими, обжигающими поцелуями, когда он вводит в меня палец, растягивая и наполняя меня до отказа. Он будет готов попробовать все, что я захочу, когда я предложу новую позу или добавление игрушки.

— Мэгс? О чем мечтаешь?

Я возвращаюсь к реальности. Мои глаза приспосабливаются к окружающей обстановке, и я понимаю, что нахожусь не в уединении в своем доме, а в компании своих лучших друзей, один из которых широко улыбаеться, словно она может читает мои мысли.

— Прости. Отвлеклась. — Я нащупываю свой стакан с водой, жидкость освежает мое пересохшее горло. В комнате стало жарче, чем когда мы сели, и мне понадобилось три долгих глотка. — Спасибо, что убедил меня принять участие в съемке. Это к лучшему.

Джеримайя сияет.

— Подожди до того момента, как увидишь его улыбку.