Чувства на камеру

Глава 25

Эйден

Я не знаю, который сейчас час. Знаю только, что мы не спали — просто колебались между состоянием сознания и сном. Я закрою глаза на мгновение, и тут же Мэгги прижимается ко мне и целует в плечо. И я снова в полной готовности, возвращаюсь к жизни. Я измотан, но в то же время чувствую себя настолько живым, будто мог бы бежать мили.

Я смотрю на неё, наблюдая за её тихим, размеренным дыханием. Кажется, она спит, обвив меня руками вокруг талии. Её волосы взъерошены, запутаны в хаосе. Губы припухли, а шея усеяна засосами. Я улыбаюсь, проводя большим пальцем по одной из отметин, наслаждаясь видом этого следа на её коже.

Она поразительно красива. Богиня, живущая среди смертных. Её сияние невозможно не заметить — это первое, что привлекает в ней. Но когда копаешь глубже, когда начинаешь с ней говорить, осознаёшь, насколько она умна. Я бы пал перед ней на колени, чтобы поклоняться её красоте. Но её интеллект — это мой проклятый криптонит. Моя ахиллесова пята, из-за которой я готов выдать свои самые сокровенные тайны и тёмные признания по щелчку её пальцев.

Она остроумна и, без сомнения, самый умный человек, с которым я говорил за последние десятилетия. Я бы хотел сидеть с ней днями напролёт, слушая удивительные мысли и погружаясь в глубины её знаний. Это поразительно притягательная и невероятно значимая черта. Какой же я был дурак, думая, что смогу избавиться от мыслей о ней через двадцать четыре часа потому что одной ночи точно не хватит.

Чёрт. Целой жизни, наверное, тоже не хватило бы.

Я целую её в макушку и слышу тихий вздох. Она проснулась, наслаждаясь последними мгновениями умиротворённого покоя. Утренний свет струится сквозь шторы слева от кровати, превратившейся в наш небольшой оазис. Я ненавижу этот свет. Он означает начало нового дня. Дня, когда она уйдёт, и всё закончится. Мысль об этом кажется невыносимо горькой, и, похоже, она чувствует то же самое — её тело напрягается в моих объятиях.

— Доброе утро, — тихо говорю я.

— Привет, — выдыхает она. Она переворачивается, ложась на живот, и, повернув голову, улыбается мне. Её рука тянется вперёд, и она нежно прижимает ладонь к моей бороде. — Ты хоть немного поспал?

— Нет. Я не устал. — Я целую её запястье, прижимая губы к красным следам, оставленным верёвкой на её руках. — Ты голодна? Я мог бы приготовить нам блинчики.

— Не по еде, — шепчет она. — Пока нет.

— Это моя девочка. — Я поднимаю её на руки и сажаю себе на колени, так что она обхватывает меня ногами. — Моя восхитительная, красивая девочка.

Мэгги тянется за презервативом на тумбочке. Её грудь приближается к моему лицу, и я целую её сосок, улыбаясь, когда слышу её стон.

— Эйден.

Господи, я буду скучать по тому как она произносит мое имя.

— Да, милая?

— Мы пробовали все. Кроме как я сверху. Но…. — Она опускает глаза и нерешительно кладет руку на мое сердце.

— Скажи мне, Мэгги, и я сделаю все для тебя.

— Я не хочу никаких списков или фантазий. Я просто хочу, чтобы это были только мы с тобой. -

Если она хочет нежности и сладости, то она это получит.

— Хорошо. — Я облокачиваюсь на подушки. Я целую ее и прижимаюсь к ее щеке. Я смотрю в ее глаза, как влюбленный идиот, который пришел и влюбился в женщину, которую не может получить. — Ты и я.

Я разрываю обертку и наматываю презерватив на свой член. Мэгги располагается надо мной, ожидая, и когда я кивком даю ей понять, что готов, она медленно опускается на меня, возможно, в последний раз.

Хвала небесам, мы еще не делали этого с ней сверху. Иначе я бы никогда не позволил ей покинуть мою квартиру. В ней туго, но комфортно, и мой член чувствует себя как дома. Я представляю, как она мучается от боли, оставшейся после многочисленных раундов, которые мы прошли, поэтому я позволяю ей контролировать темп. Она главная, а я полностью в ее власти.

Она поднимается по моему стволу, почти позволяя головке выскользнуть из нее, а затем опускается обратно, приспосабливаясь к новому углу.

— Так прекрасно, — говорит Мэгги

На ее глазах застывает слеза, и я вытираю ее большим пальцем, прежде чем она успевает упасть. Я целую ее и повторяю свои поцелуи снова и снова. Этим утром все спокойно. Нет ни стонов, ни криков, ни пошлостей. Это действительно только о нас.

Она держит меня за плечи, используя их для опоры, когда покачивает бедрами. Я покусываю чувствительную часть ее груди, как раз напротив ее груди, и медленными, ленивыми кругами поглаживаю ее клитор.

— я буду скучать, милая, — говорю я, прижимаясь к ее шее, наконец позволяя истине выйти на свободу. — Возьми то, что тебе нужно. Используй меня. Это все твое на ближайшее время.

Не уходи, — хочу добавить я.

Просто останься.

Но я этого не могу сделать, поэтому и не делаю. Я не знаю, как мы будем продолжать существовать вне этих стен. От мыслей об отношениях у меня начинает болеть голова. Я бы никогда не стал принуждать ее к отношениям только потому, что мы хорошо потрахались. Поэтому я отдаюсь тому, что могу контролировать. Этот момент, прямо здесь, с этой величественной женщиной.

Она двигается уверенно. Качок здесь. Скольжение туда. Она проводит зубами по моему горлу, отмечая меня. Это клеймо — знак, который я буду с гордостью носить в последующие дни. Я щиплю ее соски и ласкаю груди, запоминая ощущения. По мере приближения к оргазму она набирает скорость. Ее движения становятся торопливыми и неистовыми. Отчаянными и нуждающимися.

— Ты будешь скучать по моему члену, Мэгги? — спрашиваю я. Я шлепаю ее по заднице, кожа становится теплой под моей ладонью.

Ее спина выгибается, и она вскидывает голову, непричесанные волосы рассыпаются по плечам.

— Да. Мне так хорошо с тобой, Эйден. — Она наклоняется вперед, приближая свою грудь к моей. — А теперь трахни меня так, как я того заслуживаю.

— С удовольствием.

Я приподнимаю бедра и вонзаюсь в нее. Снова, снова и снова, пока она не вскрикивает, обрушиваясь на мой торс. Я отстаю от нее на несколько секунд. Я просовываю свою руку в ее и сжимаю ее ладонь, пока заливаю латекс. Никто еще не доводил меня до такого оргазма, и, черт возьми, мне будет не хватать той власти, которую она имеет надо мной.

— Ты как? — шепчет Мэгги. Она откидывает прядь волос с моего лба.

— Лучше и быть не может, милая. — Она хихикает и я слышу как ее живот урчит. — Давай-ка. Пора уже позавтракать.